Гончие, демоны и подпространства

      Уотсон не спит.       В последнее время, он боится засыпать, боится снова почувствовать эту пугающе-липкую паутину ужаса и инстинкт, кричащий: «Ну же, убей его, убей!». Уотсон боится, потому что знает — не убить невозможно. Он закрывает глаза, устало прислонившись к спинке кресла. У него болит плечо, ноет, будто внутри пуля. Была бы пуля, было бы проще. Но там связь, и Джон действительно не понимает, за что ему такая честь.       Безумная жажда кофеина поднимает его на ноги и помогает выйти на улицу. Яркий свет режет глаза, и Уотсон практически ничего не видит.       — Эй! Уотсон? — окрик сзади. Уотсон сжимает кулаки, еле удерживаясь от сумасшедшего желания перейти в стойку и броситься. «Я — Человек,» — шепчет он. И это помогает.       — Стэмфорд? — Джон быстро пробегает глазами по бывшему сокурснику, счастливый увидеть знакомое лицо. Тот радостно улыбается и кивает. А через несколько минут они уже сидят в ближайшем кафе и пьют кофе.       — Что, черт возьми, происходило с вами все это время, Уотсон? — изумленно спрашивает Стэмфорд. — Вы выглядите будто только что восстали из могилы!       Джон усмехается. Он знает, что выглядит ужасно. Неделя недосыпа дает о себе знать, превращая его в жалкую тень самого себя. Но Стэмфорд ждет, и Уотсон начинает свой рассказ об отвратительной войне, демонах и ранении (он уже привычно лжет про пулю и хорошее самочувствие). Собеседник сочувственно кивает:       — Бедолага! И чем же вы занимаетесь теперь?       — Ищу жилье, — после минутного раздумья говорит Уотсон, что не совсем правда, так как он только планировал это сделать, но так и не приступил к поискам. — Можно ли найти удобную квартиру за разумную цену?       — Хороший вопрос, — подмигивает Стэмфорд, — а еще лучше то, что вы второй, кто его задавал.       — А кто был первым? — напрягается Джон.

***

      На самом деле за то время, что они добирались до Бартса, Уотсон успел несколько раз проклясть Стэмфорда, собственное любопытство и демонов (просто потому что он не смог отказать себе проклясть их еще парочку тысяч раз). Но потом все это резко забывается, потому что когда Стэмфорд говорил о возможном соседе, он не упоминал, что это женщина. Он открывает рот, чтобы высказать свои претензии, но его неожиданно перебивают.       — Вы понимаете, что это? — бросается к Стэмфорду она, и Уотсон закрывает рот, потому что неожиданно вспоминает правила вежливости. И потому что на ум при виде возможной соседки приходит только что-то вроде сумасшедшего ученого. Неожиданно Стэмфорд чуть отклоняется, и Джон видит темную каплю в колбе, что привлекла так внимание женщины. От неожиданности он слегка пятится, так как узнает в этой частице демона.       — Вы участвовали в Третьей войне, да? — Уотсон отрывается от капли и натыкается на пронзительный холодный взгляд серых глаз.       — Доктор Уотсон, Шерлок Холмс, — наконец представляет их друг другу Стэмфорд. Джон думает, что Шерлок — безумно подходящее имя для этой женщины.       — Столкнулись с демонами, получили ранение, — она приближается к доктору с каждым словом, и доктор косится на эту Холмс с живыми серыми глазами, длинными пальцами и хищным носом, напоминающим клюв какой-то птицы.       — Я сталкивался с демонами, но получил я пулевое ранение, — качает головой Джон, ожидая следующего хода.       — Неправда. От демонов, — как-то весело улыбается Шерлок. Уотсон смотрит слегка потрясенно и думает о гончих и проклятых Знающих. — И нет, я не заглядывала в подпространство, хотя вы правы — я Знающая. Не удивляйтесь. Это первое что люди спрашивают. Я так понимаю, вы мой вероятный сосед?       — Я… Как вы узнали? — переводит дыхание Уотсон, сжимая кулаки и чувствуя боль в плече.       — Вас же не смущает мой пол? Я присмотрела квартирку на Бейкер-стрит. Кстати, то, что вы приняли за частицу демона, — средство, помогающее проявить следы их присутствия. Гениально, не правда ли? Я очень много эксперементирую с химикатами, ядами или газами. Ничего не имеете против? — Холмс говорила быстро и четко, чеканя слова. Уотсон чувствовал, как сознание возвращается в норму.       — Ни в коей мере.       — Очень часто провожу время в подпространстве, кричать бесполезно, зрачки в это время расширены. Если что, очень сильно толкайте меня. Какие еще недостатки? Ах да, я курю. Вас это не смущает? И что насчет вас?       — Не смущает. Я, хм, поздно встаю и безбожно ленив. Не выношу шума из-за расшатанных нервов. И да, я Человек.       — Человек? — Холмс прищуривается. — Даже не Видящий? Надеюсь, вы не включаете в категорию «шума» игру на скрипке.       — Да, Человек. Абсолютно без способностей, — выдерживает ее взгляд Джон, говоря уже абсолютно обычную ложь, ставшую почти правдой. Никто не должен знать, что он Охотник. — Скрипка… Если игра хорошая…       — Не волнуйтесь по этому поводу, — улыбается Шерлок. Джон думает, что улыбка ей очень идет и запоминает адрес квартиры.