Бросай курить

Тот вечер совершенно не смотрелся на первый взгляд каким-то роковым для вредной любви к сигаретам у Юнги. Все было обыденно до искр в глазах. Вечерняя подработка Хосока в забегаловке неподалёку успешно окончилась, и он с видом «накорми меня или тебе придётся тащить на себе труп до похоронного агенства самому» распахивает дверь однушки. Парень, сдувая тёмные пряди волос со своего лба, уже успел расположиться у кухонной плиты в приготовлении чего-то незамысловатого и домашнего. Из-за неизведанной ранее холодрыги в середине апреля и без конца идущего снега, голова Чона была влажная от растаявших снежинок. Да и весь он в целом практически дрожал всеми живущими клетками своего тела. Сбросил пуховик и со скоростью света рванул сначала к креслу, где располагался шерстяной плед, заранее отогретый на батарее, а только потом к своему настоящему обогревателю, обнимая обогреватель крепко-крепко, аж стискивая. Улыбка озарила довольное лицо Хоби, наконец получившего долгожданное тепло, хоть и с громким китом в животе. — Ещё немного, — насмешливо хмыкнул повар, что-то активно размешивая в кастрюле, пока его расцеловывали в висок и макушку то ли торопя, то ли нежно. — У тебя такой ужасно колючий свитер. Я как будто ежа обнимаю, — задумчиво и по-детски закатав нижнюю губу, проговорил младший, нарочно сминая свитер у рёбер дабы пощекотать. — Ты хочешь, чтобы твой ужин оказался на тебе? — грозно произнёс второй и выворачивался из-под родных рук, не отрываясь от готовки. Без лишних слов «домохозяйку» послушались и заняли законное место за обеденным столом, подперев руку под подбородок с любопытными глазами. Через пару минут горячее блюдо уже находилось перед юношей, а ещё через пару минут не было и половины еды в тарелке. Зато был заботливый взгляд напротив и каким-то образом вызывающие трепет замечания есть медленнее, чтобы не подавиться. Ничего не предвещало беды. Даже тогда, когда оба сытые и согретые сидели вместе в объятиях друг друга под пледом и смотрели очередную серию их совместного любимого сериала. В комнате царил мрак. Чон расположил голову старшего на своём плече для того, чтоб проводить длинные пальцы сквозь пряди. Юнги понемногу стал проваливаться в сон, как почти всегда делал в такие домашние вечера. Веки были тяжелыми, и он решил не сопротивляться желанию организма и закрыл глаза, как вдруг… — Я хочу, чтобы ты бросил курить. И с того-то все и началось. Когда они ещё только-только познакомились Мин сразу же предупредил, что готов сделать предложение хорошим сигаретам и провести остаток жизни вместе с ними же, на что парень тогда ответил, что не слишком против вредных привычек, да и сам отчасти этим раньше страдал будучи безмозглым первокурсником. «Безмозглым» Юнги, конечно же, для всемирного блага пропустил мимо ушей. Они познакомились, когда Хосок заканчивал второй курс, а Юнги — третий. И даже при первой их встрече у темноволосого в губах была зажата еле дымящаяся сигарета. Однако, проблем с этим не было никогда. А даже если от Мина и несло за километры табачный дымом, вызывающих рвоту обычно, Хосок «не заморачивался». Всё-таки это дело абсолютно каждого и никакого права говорить о том, что это убивает и плохо для здоровья, нет. Спустя время, будучи парой, противоречий не возникало. Но оба знали, что в отношениях трое: двое парней и пачка сигарет одного из них. Но темноволосой как курильщик молодец. В их общем доме, что нещадно снимался на сумму, которую оба еле выплачивали с помощью подработок, никогда не стоял аромат сигарет. Возможно, с тех самых времен, юноша действительно стал курить в меньшей мере, как сам периодически утверждал. Либо же он просто мастер своего дела и все тщательно проветривает. Хосок мучается. Хосок не знает что из этого. Он никогда не думал, если честно, над тем, что начнёт плохо относиться к привычке. Хоть его возлюбленный и заносчив порой, но до сего момента этого точно не было. И что теперь делать? Оба не знают, потому что любовники разбились на два лагеря. И нет, ни один из них сдаваться готов не будет просто за какие-то слова. Мин хитро решил притвориться спящим, якобы он так ничего и не слышал об этом. Тёплый плед и Чон приятно согревали, поэтому до погружения царства Морфея, правда, рукой подать. Повисла неловкая пауза. Перебивали тишину только голоса персонажей из сериала, что уже не смотрелся ни одним, ни вторым. За окном завывала типичная февральская метель посреди весны. — Ты посадишь себе лёгкие окончательно, если продолжишь, — хрипло произнёс вполголоса он, но не спешил переводить взгляд в чужую сторону. Юнги все ещё пытался выглядеть натурально спящим, поэтому имитировал тихое сопение, никак не реагируя на сказанное. — Ты не сопишь во сне, — мгновенно раскусили его. Чон недовольно хмыкнул оттого, что его молодой человек проигнорировал замечание, и взглянул на бледное личико. Тот не собирался открывать глаза, а лишь тяжело вздохнул. Между темных бровей появилась маленькая складочка. — Почему тебя стало волновать это только сейчас? — возмущённо пробубнил под нос Мин, поудобнее устраиваясь на родном широком плече в тех же попытках отвлечь любимого на что-то иное, допустим, себя. Пухлые губы сжались в тонкую полосу, а плечо грубо стряхнуло лохматую макушку прочь. — Я серьёзно. Тебе лучше бросить. Твой иммунитет пошёл на спад, — твёрдым голосом начал Хосок, взяв в ладони руки «спящего», чуть сжимая. Сонный парень разлепил свои изящной формы глаза и увидел перед собой по-настоящему требовательный, даже в какой-то мере устрашающий взгляд, говорящий о полной серьёзности ситуации. — Давай поговорим об этом завтра, я очень устал, — ловко увильнул от темы юноша, лениво вставая с дивана и потягиваясь по дороге в спальню, на ходу, к тому же, и зевая, явно демонстрируя то, что не готов говорить насчёт курения сегодня, а, возможно, и всегда тоже. Хосок остался в гостиной с играющем на фоне телевизором наедине со своими гнетущими мыслями. Не то, что бы его возлюбленный прям уж так постоянно заболевал, подхватывая вирусы непонятно где. Да и с сигаретами связать подобное считается полным бредом. Но вот кашель как-никак присутствовал, какой он должен быть у всех уважаемых себя курящих. Он волнуется, а ощущение такое, словно переживания никому и не нужны вовсе. Однако, первый же «сюрприз» ждал Юнги уже с самого утра. Чон уходит раньше к первой паре, а второй сладко спит в постельке на полтора часа больше, просматривая сны, о которых кое-кто будет в это время мечтать на лекции. Юн, конечно, в отношениях не был никогда против того, чтобы спать вместе и делить одно одеяло, хоть иногда с некими проблемами и конфликтами, но в такие моменты он просто благословит всё и вся за то, что у него появляется возможность раскинуться звёздочкой на всей кровати, жадно накрываясь чуть ли не в два слоя широкого одеяла. Приятный полюбившийся аромат обычно улыбчивого парня впитался напрочь в одеяло, поэтому после пробуждения Мин ещё долго не вылезал. Кутался в одеяло и о чём-то подолгу думал. Возможно, снова провалился в дремоту, сам того не понимая. Превосходное сонливое утро несмотря на давление буднего дня недели. Босыми ногами он потоптал в сторону прихожей, где на тумбочке вчера оставил пачку друзей. Ни о чем не подозревая и ничего не предполагая, он накинул себе на плечи громадный зимний пуховик и высунулся вместе с коробочкой на балкон, практически все ещё с одним закрытым глазом. Досматривал наполовину свой сладкий сон. В нос нежно била прохлада и свежесть начала дня. Скорее бы затянуться поглубже, вкусить аромат горьковатого дыма в лёгкие. И все было бы отлично, если бы…не сломанные сигареты. И ладно, если бы только слегка погнутые, но нет, порванные надвое, расковырянные, почему-то даже сырые свертки табака селедками в бочке были навалены внутрь. Юнги в недоумении постоял около минуты, разглядывая сие творения своего Чона. Недовольно фыркнув оттого, что его лишили каждодневного ритуала, парень вернулся в прихожую, где в тумбочке должен был находиться целый блок сигарет. Но как бы много раз он не открывал и закрывал этот ящик, ни одной пачки там не было. Все они бесследно исчезли. Снова тяжелый вздох и кто-то уже начинал медленно закипать, но сдаваться точно не собирался. Поэтому, за пару секунд кое-как одевшись, юношу встречал грязноватый подъезд, а вскоре и сама улица. Слава богам, уже было достаточно времени, чтобы банальные табачные были открыты. Недовольно хмурясь, парень, который пытался согреться хоть как-то съёжившись, несколько раз грациозно поскользнулся. Ветер дул ужасно сильно, что совершенно не ощущалось в тёплой и мягкой постели в прогретой квартире. Мин сам это уже понял и осознал и мысленно пообещал себе надавать хорошенько своему «горю луковому» за то, что заставил выходить в такую погоду. В конченом итоге еле добравшись до табачного он победно взял себе пачку, забив на то, что она закончилась бы у него спустя пару дней, и по пути домой наслаждался горьковатым вкусом сигареты под все тем же ледяным ветром, словно они жили не в Корее, а вовсе в какой-либо Гренландии или Скандинавии. «Ну ничего», — послышался внутренний голос в голове, — «один — ноль». Вот так все и началось.