Мое любимое солнце

Я много раз наблюдал за тобой, мой любимый мальчик. Тот день, когда мы с тобой только встретились… Я помню его так, как будто он был вчера. Столько раз я убеждал себя в том, что от футбола один вред. Даже взять моего брата. Его покалечил никто иной, как футбол. Эта безобидная на первый взгляд игра, рушит судьбы, ссорит лучших друзей, губит физическое состояние человека. Ты никогда не задумывался об этом, правда ведь? Я более, чем уверен, что ты никогда не думал о том, что этот вид спорта может кому‒то навредить. Тогда, когда мы пересеклись в палате Юичи, какова была твоя реакция, а, Тенма? Почему‒то я не увидел на твоем лице той улыбки, тех сияющих глаз. Футбол должен приносить лишь радость! Не задумываясь о последствиях, я поддался влиянию Пятого Сектора. Стал работать на их организацию, но делал я это только ради брата, ради его будущего. Мне уже не хватало терпения смотреть на то, как он мучается, не имея возможности ходить. А все из‒за меня… И футбола… Пятый Сектор тренировал меня все это время, благодаря чему я мог владеть аватаром. Нет, мне все нравилось, только вот… Такое чувство было, будто внутри пустота. Я не чувствовал того наслаждения от игры в футбол, как в детстве. Это единственное, что не давало мне покоя. И вот близилось начало Святого Пути. Конечно же, все школы мечтали попасть на него и стать победителями. Но Ишидо Шууджи приказывал мне уничтожать все футбольные команды, которые не смогли бы обыграть меня. Эта идея мне не нравилась, но ради брата я был готов на все. Школа за школой были лишены права играть в футбол. Никто не мог выстоять и пяти минут со мной. Становилось скучно и однообразно. Пятый Сектор как раз в этот момент уже сумел показать себя с плохой стороны, уничтожив мечты многих молодых футболистов. Большая часть просто отказывались от задумки и бросали этот вид спорта. Слабаки. Каждый раз, навещая брата, во мне шла борьба. Я не узнавал самого себя, что я делал? А стоило ли?.. При подобных мыслях, я сразу отгонял подобное из своей головы. Все, что было сделано ‒ не зря. Цель скоро должна была быть достигнутой… До того самого дня… Я помню, как за день до того случая, Ишидо Шууджи вызвал меня, что происходило довольно редко. В тот момент я даже представить не мог, чем обернется тот самый разговор с императором. Он приказал мне уничтожить среднюю школу Раймон. Являясь с раннего детства большим фанатом этого места, я колебался. С одной стороны я понимал, что делаю огромную глупость, но с другой… И все‒таки, у меня не было выбора. Раймон, да? Помню, как только пришел туда. Все было не таким, как в других школах. Что‒то зацепило меня в этом месте. Но что же это? Время пролетело невероятно быстро. Вот уже я стоял перед всем запасным составом футбольной команды. Одним ударом смог уложить каждого. Однако, видимо, очередной провал. И тогда появился ты… Помнишь, с каким рвением ты кричал о своей любви к футболу? А как всеми силами пытался защитить клуб? Это было еще то зрелище. Казалось, будто, падая раз за разом, в тебе просыпались новые силы, гораздо выше тех, которые были. Ты был невероятен тогда, Тенма! Хоть игроки Раймона считали тебя полным профаном, я так не считал, нет. Я видел в тебе что‒то необычное, что‒то родное. Я столько мучал тебя, избивал мячом, калечил тебя. Мне казалось, будто твоя сила воли не сломается никогда. Я не ошибся. В последний момент, я вспомнил поручение императора. Уничтожить этот клуб было не проблемой, вот только я сомневался. Мои чувства к футболу все еще ярко горели внутри меня. Горячо обжигало меня чувство вины перед всеми футболистами. Разбитые мечты, надежды. Знали бы они, ради чего мне приходится все это делать… Последний мой удар должен был сразить тебя, но что‒то пошло не так. Все шло не так. Ты открыл в себе аватара тогда, Матсукадзе! Видел бы ты лица всех тех, кто наблюдал за твоей игрой. Это было невероятно. Ты был невероятен, Тенма! С того момента прошло не так много времени, и мы вновь столкнулись с тобой. Ты убеждал меня играть с вами, но я не мог. Я не мог ослушаться императора. Моему брату нужна была эта операция, поэтому я должен был сделать все, ради него. Каждый день меня одолевало желание сыграть с тобой снова. Сколько помню себя, еще не встречал такого человека, который мог бы поменять во мне что‒то. Ты особенный. Сколько раз ты прибегал ко мне с просьбами помочь вам. Столько было отказов с моей стороны, не сосчитать. Брату было лучше, но без операции особых улучшений не будет. Если бы я только мог где‒нибудь взять эти деньги… Решающий матч. Я все же не согласился прийти на него и помочь ребятам. Вместо этого мне пришлось навестить Юичи. Мы мало разговаривали с ним в последнее время. Он никогда не терял свою улыбку, что мне очень нравилось в нем. Брат редко жаловался на что‒либо, он всегда смотрел на жизнь с широко открытыми глазами, хоть и проводил все время в четырех стенах. Ему все нравилось, он ни разу не жаловался на свою проблему. За это я его безумно любил. Но и снова все пошло не по плану. Игра уже во всю шла, и мы смотрели ее вместе с Юичи. Я видел, как лицо брата сменилось. Он хотел видеть меня на поле, да, но я не мог. Не успев опомниться, откуда‒то взялся Куроки. Мы разговаривали с ним, после чего Юичи… Дикая боль. Брат прогнал меня. Он не желал меня видеть, узнав всю правду о Пятом Секторе. Я не знаю, что тогда управляло мной, но все же я примчал на игру так быстро, как только мог. Вторая половина была за нами. Мы сделали это. Я сделал это, брат. Осматривая стадион, мне в голову и не могла прийти мысль о том, что мне снова придется играть в футбол по‒настоящему. Я чувствовал себя в тот момент живым. Мои чувства к футболу разносились по всему полю. Каждый старался изо всех сил ради победы. Богиня победы все‒таки улыбнулась и мне… Тогда я, кажется, понял… Те эмоции, мысли, чувства… Это же все ты, Тенма! Ты изменил меня. Я не мог признаться тебе тогда, потому что боялся. Да, звучит глупо, «ледяной принц боится признаться в своих чувствах». Неплохое описание для романа, не так ли? Какой же ты непредсказуемый все‒таки, солнце. Сколько раз я видел твои радостные и блестящие глаза. Ты жил футболом. Он давал тебе силы, а ты отдавал их своим друзьям. Даже мне… Хоть я и был в самом начале угрозой для тебя и всех остальных. Ты далеко пойдешь, Матсукадзе. Твои умения убеждать людей помогут тебе в будущем. Не каждый умеет прокручивать такие удивительные и правдивые речи в самый ответственный момент. Все те месяца ты освещал мне правильную дорогу, показывал, что значит жить футболом. Я поздно понял, что заразился. Нет, это не болезнь, не простуда. Кое‒что похуже. Я заразился тобой, Матсукадзе Тенма. Знаешь, каждый в команде очень переживает. Никто не сидит на месте, все готовятся к тому, чтобы увидеть тебя. Не верилось, что в ближайшее время мы с тобой больше не увидимся. Возможно, даже нет, мы еще встретимся, я уверен. Только для этого нужно время, очень много времени. Знал бы ты, любимый Тенма, как мы все уже скучаем по любимому капитану. Так не хватает твоей наивной улыбки, этих голубых глаз, заразительного смеха. Да, очевидно же, я влюбился в тебя, дурак. Влюбился без памяти в этого ребенка, маленького, глупого, но такого родного мне ребенка. Так поздно я осознал, что действительно дорожил тобой, Тенма. Все твои старания отразятся на будущем, я уверен. Твоя жизнь ‒ это нечто светлое, подобно солнцу и звездам. Такая светлая и яркая звезда… Одна на миллион. Пора прощаться, Тенма. У меня не было слов, дабы описать то состояние, в котором я пребывал в данный момент. Я знал, что мы все же встретимся с тобой еще, но… Не верится. Мое любимое солнце. Я даю тебе обещание, что никогда и ни при каких обстоятельствах не забуду тебя, даже после твоего ухода. Ты глубоко засел в моем сердце, так что, думаю, у меня не получится так просто избавиться от тебя. Фотографию, которую я сейчас держал в руке, сделала Акане месяц назад. Она понимала, что мне приходилось тяжелее всех и отдала ее мне. На ней был ты, Матсукадзе. Такой привычный мне, веселый, радуешься, улыбка до ушей. А ведь прошел всего лишь месяц... Не сдержавшись, мои слезы залили всю фотографию. Я не верил, нет. Мне сообщили об этом совсем недавно. Ты бы видел, как я метался по всему полю, злясь и пиная мяч куда мне было угодно. За это меня даже выгнали с поля, представляешь? Не верю. Ты не исчезнешь, нет, это вовсе не так. Ты всегда будешь со мной, правда ведь? Будешь поддерживать меня? Пусть мы и далеко, это не помеха. Я вытер свои слезы рукавом олимпийки и, положив фотографию к себе в карман, сказал свои последние слова: ‒ Ты всегда будешь рядом со мной, Тенма. Я знаю, что ты слышишь меня! Ты не мертв, ты здесь, рядом со мной! Я правда успел влюбиться в тебя, в твою улыбку, глаза, смех… Ты стал для меня всем, ‒ мне становилось все тяжелее говорить, так как рот немел, а слезы вот‒вот должны были показаться вновь. Улыбнувшись, я собрался с силами и осел на землю. ‒ Ты всегда будешь жить в моем сердце, я обещаю.