мне нравится, как скрипит твоё кресло

      Все началось с чего? С этого звука скрипящих пружин? Со взгляда которым посмотрел? С этой идиотской усмешки? Или с того, как этот придурок раскачиваться в кресле начал?       Черт, Данил не помнит; возможно, что всё это пошло с того, что Юлик чаще писать ему начал, возможно, из-за блока канала, возможно, из-за чего-то другого, кто его поймёт-то! Он просто начал чаще писать и всё, без объяснения причин. Скорее всего, это и было толчком к подобным мыслям.       А, возможно, что началось всё даже раньше. Возможно, с первой минуты, как увидели друг друга вне экранов мониторов, без цветокоррекции и разнообразных эффектов. Возможно, что нет, и лишь в последние дни такая херня происходит. Чертовы загадки, ответа на которые не достать, сколько бы ни тянулся своей татуированной рукой.       Даня глядит на то, как Онешко в кресле своём ёрзает, и, наверное, последнее, чего сейчас ему хочется – делать гребанную реакцию на клип Шнурова.       “Мне нравится, как скрипит твоё кресло”.       Кто, блять, его постоянно за его дерьмовый язык тянет? Почему в нём фильтра никакого нет и он должен слушать себя и всю ту ересь, весь тот шлак, который из него выходит? Юлик же непринуждённо и, как будто нарочно, раскачивается в своём кресле, прислушиваясь к этим скрипам. И единственное, что может сделать Даниил – отвернуться от камеры и волосы поправить за долю секунды, потому что воображение у него куда ярче представляет совсем нецензурную версию того, как это самое кресло можно заставить скрипеть куда более приятным образом.       Блять.       Собраться получается куда легче, чем ожидал, куда проще. Будто не терялось всё из-за чертового Онешко, который вид делает, что не замечает заминки, хотя Даня знает, что это не так, что тот более зоркий и внимательный, просто, более... спокойный? Так это называется?       Интересно, тот уловил подтекст? Интересно, тот тоже подумал сейчас о том, как чертовски неудобно было бы трахаться в этом чертовом скрипучем кресле? Интересно, он тоже представил себе это?       Волна жара по телу прокатывает, и хочется просто задохнуться в ней, а не смотреть какой-то неоново-яркий шлак на мониторе.       Даниил морщится. Из него валятся какие-то пустые слова, почти как и обычно, но в этот раз будто сдобренные порцией некой торопливости. Он будто верит, что, чем быстрее закончит, тем легче станет, тем проще будет вдохнуть, тем быстрее картинки с ним, с этим чертовых креслом и с Юликом сотрутся из головы.       Вот только теперь лишь хуже – слишком назойливо, слишком наигранно, слишком похуй. Слишком хочется пальцами зарыться куда угодно; в волосы, в футболку, да хоть во что-то, лишь бы не зудели они так. И кажется, что сейчас было бы даже лучшим – пройтись привычно по комнате, бесконтрольно ероша волосы, как ходит у себя, лишь бы не сидеть на одном месте, лишь бы на пару метров подальше или наоборот поближе к Юлику. Блять.       – Блять, – не удержать, но Даня как-то особо и не держит – вырежет при монтаже, похуй на всё.       – Да, это конечно не Лобода, но...       – Заканчивай уже, ладно? Этот скрип меня преследовать будет в страшных снах, – говорит, будто в шутку. Почти всё с этой полуулыбкой получается словно в шутку, а сам взглядом прожигает, пока Онешко, словно вызов принимая, вновь раскачиваться начинает.       – Я думал, тебе он нравится, – Юлик хохочет и рукой от груди к животу проводит – жест обычный, но Данил смотрит на это движение так жадно, будто не видел никогда его ранее. И он кресло рукой пихает, заставляя Онешко откатиться на пару сантиметров. Блять. Трижды блять.       Видеоролик, реакция, Шнуров. Нужно туда уткнуться, а не в Юлика взглядом. Туда нужно окунаться, но сегодня будто настроение такое, будто похуй на все. Они могут записать и позже, они могут это записать когда угодно, а это чертово чувство, когда все тело будто горит в лихорадке, может так пылать только сейчас. Когда картинки эти пустые внезапно переполняют ощущением, будто в какой-то степени уже знает, как все это будет. Тесно и потно, с терпким ароматом кожи и скрипом пружин в кресле, со звуком пластиковых колёсиков по паркету. Возможно, с шумным дыханием, Даниил не уверен на сто процентов. Он никогда особо не задумывался об этом раньше, сейчас тоже особо не уделяет этому внимания, но порой все же его кидает в эту мысль – как это будет с Юликом? Вот так, да?       Рукой по лицу – будто снимает наваждение, будто в чувство приводит после сна такого явного. Ермаков на мгновение прячет в ладонях себя, глаза протирает и дожидается, когда спокойствие хоть какое-то вернётся к нему – пара секунд, а ощущаются они, как чертовы часы.       И они продолжают: продолжают смотреть клип и растягивать это вступление, продолжают нести бред, который привычный, что становится будто чуточку легче. До тех самых пор, пока Юлик не начинает повторять его слова таким тоном, что столп мурашек пробегает по спине.       “Я не говорю голосом порноактера”.       Блять, блять, блять.       Блятское видео, блятский Юлик и блятские мысли, которые будто нарочно кидают туда, откуда почти вынырнул. Нужно просто удерживать себя на этой поверхности и смотреть ролик, нужно просто продолжать хоть как-то фильтровать мысли, где каша абсолютная. И получается идеально, получается так чётко, будто хорошо всё, пока про теннисный мяч не заходит разговор и привычно крутиться на стуле не получается, получается лишь смотреть пристально, пока Юлик говорит что-то, что не походит на нелепый бред. И Даниил слушает внимательно, понимая, что вновь куда-то затягивает и надо выныривать с шуткой, надо просто закончить поскорее и выдохнуть.       У них сегодня, будто на предельной глубине, где Онешко будто уже прознал о том, как закипает у Данила, и будто специально вбрасывает намёками лёгкие как пух шутки, которые тот стойко игнорирует, которые пропускает мимо ушей, но которые прилипают к нему как репейник.       И когда Юлик заикается о повторной реакции, когда он говорит о том, что клип пересматривать они будут ещё раз, Данил почти простонать хочет – этот чертов “Цой” будто пропитан для него теперь всеми этими мыслями, всеми горючими кипящими чувствами, всеми блятскими пошлыми картинками. Он по новой это просто не выдержит. Но, подскакивая со своего места, он лишь нахально вскидывает руки и соглашается. Вызов принят.