Вальс

      После этого случая они пытались не встречаться взглядами, и как можно меньше видеться. Наступал вечер и все стали расходиться по койкам. Дэвид как всегда устраивал обход, когда заметил, что одного кемпера не хватало, и вожатый сразу понял кого. Он взял фонарик из домика, предупредил Гвен, и отправился на поиски. Через некоторое время, Дэвид начал волноваться ещё сильнее. Сердце начало бешено биться в груди, а слёзы сами начали катиться по щекам. Он обыскал сначала весь лагерь, потом озеро, затем направился на поиски в лес, всё дальше и дальше, забираясь в чащу. Через час Дэвид находит парня, спящего возле дерева, недалеко от лагеря. Дэвид сильно удивился тому факту, как он не смог заметить парня раньше. Кемпер спит с поджатыми под себя ногами, носом зарывшись в свою толстовку. Дэвид садится рядом с мальчишкой. Он долго смотрит на лицо Макса, разглядывая, удивительно чистую кожу парня, длинные чёрные ресницы, кудри, упавшие на лицо. Ну не только же вожатый может вскружить голову 16-ти летнему парню, это может иметь обратный эффект. Иногда Дэвиду становиться противно от своей привязанности к мальчишке, от его чувств к нему. Но только иногда. Точно не тогда, когда на протяжении 5 лет, он каждый день, ровно в 3 часа ночи, приходит к кемперу в палатку и смотрит на его лицо, боясь касаться такого хрупкого тельца, он просто смотрит. Ему точно не противно, когда Макс материт мужчину, а тот представляет, как эти ругательства будут звучать вперемешку со стонами. Ему противно от того, что его фантазии связаны с ещё подростком.       Дэвид берёт Макса на руки. Он делает это максимально аккуратно, чтобы не разбудить парня. Он выходит из леса и относит парня в его палатку. Вожатый осторожно укладывает парня на его койку и накрывает одеялом. Он пару минут смотрит на спокойное лицо кемпера, а потом осторожно целует того в лоб. Дэвид выходит из палатки и с довольной улыбкой уходит к себе в дом.       Неделя прошла незаметно для всех детей в лагере. Эти дни вожатый и кемпер почти не пересекались. Они также пытались не контактировать всё это время. И вот день, когда будут эти дебильные танцы. Макс естественно не готовился, ведь ему это совершенно не нужно, а вот Нил весь на нервах. Ботан пригласил Никки пару дней назад на танцы, на что та охотно согласилась. Макс бы никогда не подумал, что эти двое хоть когда-то будут испытывать к друг другу симпатию. На этот раз дискотека будет проходить без компании других лагерей, что не могло не радовать.       Удивительно, на Никки надели платье. Макс думал, что это вообще невозможно. Скорее всего, она кусалась, чтобы её не трогали со своими девчачьими штучками, но это получилось. Нил сразу подходит к девушке и приглашает на танец. Та хватает Нила за ладонь и тащит на середину зала. Гвен сейчас стоит с каким-то симпатичным парнем и флиртует, вот это безнадёжность. «Она ведь до этого монстров перепончатых любила вроде?!» — думает про себя Макс. Может тому парню крупно повезёт сегодня. Дэвид же стоит один в углу возле выхода.       Музыка, как и предполагалось, полное говно, поэтому Макс не видит смысла оставаться в здании столовой и выходит на улицу. Дэвид замечает это моментально и сразу идёт за парнем, за таким подростком, как Макс, надо следить вдвойне внимательнее.       — Макс, куда ты собрался?       — Тебе какое дело?       — Я первый спросил.       — А что мне по твоему там делать? Танцевать я не умею, да и не с кем. Мне нечего там делать.       — Эмм… Я знаю, что это может звучать странно, но я могу тебя научить, я неплохо знаю несколько тан…       — Давай. Всё равно делать нечего.       Лично Дэвид был в шоке от ответа, он думал, что кемпер пошлёт его. Макс подходит вплотную к вожатому, чем и заставляет быстро прийти в себя. Дэвид берёт ладонь парня в свою, вторую кладёт себе на плечо, а сам неуверенно обвивает талию подростка, от чего на смуглой коже Макса появляется еле заметный румянец. Дэвид начинает проговаривать технику вальса, попутно, показывая на практике. Макс постоянно наступает на ноги вожатого, но того это не смущает. Танцуя, они сделали небольшой круг и остановились. Повисло непонятное молчание. Дэвид отвлёкся от земли, куда он всё это время смотрел, и переключается на изумрудно-зелёные глаза. Они стоят так несколько минут, смотря друг другу в глаза.       — Я…я думаю, что ты понял как танцевать. Если хочешь, мы можем попробовать под музыку.       Макс встаёт на носочки, становясь одного роста с вожатым, обхватывает ладонями лицо Дэвида, зажмуривает глаза, и просто целует его. Он делает это так трепетно, даже как-то неумело. Губы вожатого такие мягкие и нежные, столь желанные, что у парня начала кружиться голова. Парень ожидает хоть какой-то реакции. Он до безумия боится, что в одно мгновение может потерять человека, которого без памяти любит. Макс уже собирался разорвать поцелуй, как вожатый взял инициативу на себя и углубил поцелуй. Делает он это так несдержанно, забывая про все правила приличия, что совсем не похоже на Дэвида. Он проникает в податливый рот парня, проходится по нёбу языком. Вожатый прикусывает губу парня, оттягивает, а затем снова возвращается к поцелую. В головах у обоих взрываются яркие фейерверки, мысли путаются, а сердца замирают. Кемпер на секунду забывает как дышать и пытается разорвать столь прекрасный поцелуй, но вожатый просто не даёт это сделать. Он дарит лишь мгновение, чтобы вздохнуть и снова впивается в податливые и немного распухшие губы, от чего Макс испытывает настоящую эйфорию, которая окутывает его полностью, заставляя тонуть в этом чувстве.       Вожатый забирается под толстовку и проводит холодными пальцами по тёплой нежной коже, и по всему телу кемпера пробегают мурашки. Макс стонет в поцелуе, когда Дэвид начинает пересчитывать каждый позвонок, начиная с шеи и заканчивая поясницей. Это чувство прикосновения чужих рук, никогда не будет забыто кемпером. Дэвид начинает идти в сторону домика вожатых, придерживая Макса, чтобы тот не упал спиной на землю. Он приоткрывает глаза, чтобы видеть куда идёт, но не только для этого. Он может увидеть лицо любимого человека при поцелуе. Глаза зажмурены, несколько смолисто-чёрных кудрявых прядей лежат на лице, румянец, сведённые к переносице тонкие брови. Руки Дэвида спускаются ниже, на бёдра. Такие действия вызывают со стороны подростка одобряющий стон. К тому времени парочка уже доходит до домика. Дэвид прижимает Макса к двери, одновременно пытается открыть замок. Он отрывается от сладких губ, переходя на подбородок, затем на шею. Когда же всё-таки вожатому удаётся открыть дверь они буквально вваливаются в комнату. Дэвид захлопывает дверь ногой и направляется с Максом к кровати. В любой другой ситуации, Дэвид бы обязательно закрыл дверь, но не сейчас, не тогда, когда в штанах до боли тесно, а любимый человек сладко стонет от прикосновений холодных пальцев. Макс падает на кровать и Дэвид нависает над ним. Кемпер чуть заметно улыбается, глаза горят огнём жуткой страсти.       Макс прижимается к вожатому всем телом, заставляет почувствовать его возбуждение. Дэвид снимает с себя футболку, кидая её в угол комнаты и смотрит на лицо Макса. Тот лежит и завороженно смотрит на тело мужчины, как несколько дней назад, но только теперь на полностью оголённое. Дэвид снова забирается под толстовку кемпера и, быстро стянув её, бросает куда-то назад. Джинсы и нижнее бельё улетает в сторону. Макс возбуждён, сильно возбуждён, что не могло не радовать Дэвида.       В таком положении Макс не выглядит, как тот кемпер, которого он знал до этого дня. Пофигистичного, отстранённого подростка. Сейчас он выглядит очень беспомощно, растерянно. Всё лицо залито ярким румянцем, бездонные зелёные глаза смотрели на вожатого с очень затуманенным взглядом, в котором отчётливо читалось возбуждение. Он прильнул к коже на груди, и начал поцелуями продвигаться к возбуждённому органу, оставляя после прикосновения губ целую дорожку багрово-красных пятен. Макс приглушённо стонал в свою ладонь, иногда выговаривая имя любимого. Дэвид снова возвращается к шеи парня, поднося два пальца к губам. Макс не сразу понял, что ему делать, пока мужчина не протолкнул пальцы в рот парня. Макс все-таки догадывается, что он должен делать. Он заглатывает длинные, достаточно тонкие пальцы, проводя между ними языком, пытаясь выделять как можно больше слюны. Он закусывает пальцы фаланги так, что Дэвид рефлекторно отдёргивает руку, но Макс не собирается так легко отпускать их. Дэвид припадает к скулам, а потом неожиданно прикусывает мочку уха. По телу подростка пробегает дрожь, и он ещё сильнее начинает стонать в ладонь. Говорят, что мочка уха является для многих людей эрогенной зоной, и Макс не исключение.       Дэвид с трудом вытаскивает пальцы и подводит их к сжавшемуся колечку мышц. Макс вздрагивает.       — Можно? Если для тебя всё это слишком быстро я…       — Блять, Дэвид, сделай это… пожалуйста… — простанывает последнее слово Макс. Дэвид начинает вводить первый палец в податливое тело парня, и тот обхватывает вожатого за шею, прижимается грудью. Он дрожит и тяжело дышит, когда мужчина вводит второй. Дэвид целует того в плечо и продолжает растягивать. Он раздвигает пальцы ножницами, проталкивает их глубже, случайно задевая заветную точку. Тут Макс не выдерживает и громко стонет. Через некоторое время Макс начинает сам насаживаться на пальцы вожатого, пытаясь ускорить темп. Но Дэвид резко вытаскивает пальцы, начинает расстёгивать ширинку на своих шортах, и стягивает их вместе с боксёрами, а потом кидает их куда-то в кучу другой одежды. Знаете, если бы Макс знал 6 лет назад какого размера у Дэвида член, он бы никогда бы не сказал, что тот похож на куклу Кена. Вожатый подхватывает Макса за бедра, притягивая его ещё ближе, приставляет головку к входу. Он сдержанно начинает входить до половины. Макс кричит имя мужчины, так что у последнего закладывает ухо. Он даёт кемперу время привыкнуть, но на очень долго его не хватает. Вожатый совсем не похож на себя сейчас, такой несдержанный. Дэвид не может больше терпеть. Слишком долго он это ждал, слишком много он рисовал в голове картинку их первого раза, слишком долго боролся с такой непонятной, незаконной, неправильной любовью. Он не сдерживается.       Дэвид толкается в тело, полностью насаживая кемпера на член. Макс бесшумно кричит, закидывая голову назад и прогибаясь в спине до громкого хруста позвонков. Слёзы подступают к глазам и катятся по щекам. Вожатый начинает медленно двигаться. Он ловит губы кемпера и втягивает его странный обрывистый поцелуй, пытаясь перебить чувство боли. Боль уходит совсем скоро. Когда рот Макса на секунду становиться свободным, он выкрикивает:       — Дэвид, пожалуйста, быстрее… — и эту просьбу мужчина с превеликим удовольствием выполняет. Он жёстко и быстро вдалбливается в тело, постоянно попадая по простате, буквально втрахивая парня в кровать. С обеих сторон слышатся громкие стоны, и маты со стороны Макса, которые заполняют весь домик и вырываются за пределы небольшого здания. Макс последний раз громко простанывает имя любовника и изливается себе на живот. Через несколько толчков Дэвид также изливается в Макса, выходит и падает рядом. Они какое-то время лежат неподвижно, смотря в потолок, лишь грудная клетка обоих постоянно вздымается вверх, от попыток восстановить дыхание.       — И давно?       — Шесть лет, Макс… — от такого ответа кемпер опешил. Он любил его всё это время. Всё это время! Дэвид любил его не как остальных, не как других кемперов, он страдал от издевательств со стороны Макса, из года в год, он ждал его летом, но ничего не говорил, не намекал, а просто терпел?! Именно в этот момент Макс понимает, что на свете всё-таки существует человек, который его искренне любит. Глаза кемпера начинают вновь слезится.       — Я люблю тебя! — слышит в ответ Дэвид. Его глаза округляются, зрачки расширяются, а на лице расцветает улыбка.       — И я тебя люблю. Ты даже не представляешь как долго я мечтал о этих словах.       — Представляю. — Макс впервые так нежно улыбается, улыбается Дэвиду.       Дэвид немного привстает и нежно целует кемпера в губы. Без всяких излишков, просто прикосновение губ, уже такое родное, но всё ещё трепетное. Мужчина накрывает их одеялом. Он крепко прижимает к себе Макса, и они вместе засыпают. Теперь Макс точно уверен, что Дэвид был и является самым близким человеком в его жизни, тем человеком, которого он полюбил несколько лет назад и будет любить всю свою жизнь.