Могучий щенок

Риз открыл один глаз, устало застонал и отпихнул от себя комок из тонкого одеяла и простыни, морщась от жары. Извечно мёрзнувший парень вчера выкрутил портативный обогреватель на всю мощность, лёг спать, забыв о нём (тому были действительно уважительные причины) и проснулся взмыленным. Вместе с первым плеском прохладной воды на лицо и остальное тело пришли и воспоминания. У зеркала он поднимает тяжёлый взгляд, рассматривая себя, а точнее пару шикарных мешков под глазами без особого удивления. Риз и до этого никогда не считал использование тонального крема чем-то зазорным для мужчины. Гораздо неприятнее было пожирающее его беспокойство. Скинутые вчерашним чудаком деньги буквально прожигали ему карманы, несмотря на то, что в тот же вечер внушительная сумма в истерике была безвозвратно раскидана по счетам, а в широких и удобных любимых трусах не было никаких карманов. Ещё пару минут он протупил на кухне, но догадался наконец открыть окно, ёжась от бодрящего осеннего ветра. В холодильнике нашлось немного наггетсов, которые прямо так, в магазинном контейнере отправились в микроволновку. Рядом тихо заурчал чайник — Риз не заметил, как отдал команду. — Да в чём дело, а? Обычная плата, уймись. Ты сделал — тебе заплатили. — Зло бормочет он самому себе, включая медиапанель в углу. Проектор услужливо мигнул синим, потом приветливым зелёным и включил ему на всю стену какую-то утреннюю муть. Вон, когда заставал этот его утренний ритуал, ехидно отмечал, что потребность в фоновом шуме возникает тогда, когда шум в голове становится слишком громким. В ответ на это Риз обычно советовал ему увольняться из Гипериона и открывать мозгоправительный кабинет, если он считает себя достаточно компетентным. Благо, старый друг не воспринимал его браваду всерьёз, хотя и был бесконечно прав — в последнее время в голове у парня шумело порядочно. В последние года три так точно.  — Рекомендую объезд через Фолдер-стрит. Ремонтные работы, ликвидация последствий инцидентов и плановые чистки не запланированы департаментом благоустройства, а значит, маловероятны. Риз машинально кивает механически-бархатному женскому голосу АНГЕЛ — домашнему искусственному интеллекту, для которого в сервисном центре рядом со стандартными бытовыми настройками им были выбраны параметры личности типа «коллега» и «товарищ по проекту». Вокруг этого ПО по компании бродили странные слухи, годные только для коротания драгоценных минут на перерыв в курилке или одной из уютных кофеен в Гелиосе. В первые месяцы работы он ещё смущался отделываться от нелепых россказней, так что знал куда больше, чем хотел бы. Наиболее популярными были теории о том, что Ангел — живая, которая дочь их нынешнего гендиректора, умерла в той аварии не сразу, а прожила ровно столько, чтобы специалисты перенесли её мозг на цифровой носитель, после чего была разработана цензурированная версия для всех. Распространяли эту ерунду те, кто искренне верил в конвертацию живых мозгов в цифровые, благодаря чему рассказ бодро обрастал новыми бредовыми подробностями вроде секретных бункеров, экспериментов и загадочных исчезнувших очевидцев. АНГЕЛ-компаньон для дома автоматически включалась вместе с бытовой техникой, по таймеру, по датчику движения — как угодно. По сравнению с другими домашними системами, главенствующими на рынке ранее, этот искусственный интеллект был вариативен, функционален, хорошо оптимизирован, а при покупке охватывал все устройства пользователя — удобство, комфорт, надёжность -…  — … это Гиперион. — Он бубнит это себе под нос почти ласково, неподдельно дёрнув уголком губ в улыбке.  — Последняя версия вашего контракта с корпорацией «Гиперион» в вашем личном кабинете. — АНГЕЛ реагирует незамедлительно, переключаясь в режим перечисления новостей и бытовых проблем.  — Угу.  — Запрашиваю подтверждение на пятипроцентное повышение расхода электроэнергии.  — Угу. — Это звучит более живо и заинтересованно, босые ноги будто сами собой мелко переступают по полу — термопокрытие действительно работает слабо для позднего октября. Риз не может уйти, ждёт чайник по старой, дурацкой привычке. Ещё с тех времён, когда допотопный тётушкин агрегат нужно было включать смешной выпуклой кнопкой сверху корпуса, а иногда и выключать — развалину нещадно клинило. Избавиться от этого так и не вышло, несмотря на то, что индукционная панель на кухне прямо-таки сияла надёжностью и бытовым комфортом как в рекламе, так и по факту. В спальне Риз спешно выдернул провод от обогревателя, мельком, даже как-то стыдливо окинул взглядом студийную часть комнаты — высокий столик с компьютером и штатив с камерой. Когда всю месячную выручку с этих «показов» Риз потратил на камеру — дорогую, с наворотами, которые, если смотреть на ситуацию объективно и строго, были ему совершенно не нужны, некоторые сомнения по поводу наличия смысла в этой работе уже начали закрадываться в его голову. Нехотя, будто уходя от плети, парень подходит к компьютеру, мрачно отмечает, что не вышел из сети. Ему наверняка написали два-три постоянных клиента, которые сторожили его сутками — настоящая жуть, хотя Бэт в такой ситуации только с улыбкой посоветовала бы ему включить в список услуг круглосуточное видеонаблюдение с почасовой оплатой. Бэт — его бывшая однокурсница, глуповатая, но жизненно мудрая девчонка, которая и посоветовала ему «прилечь перед камерой», уже несколько лет его единственный друг, не считая Вона. С первой заработанной Ризом сотни Бэт взяла над ним своеобразный надзор, не всегда приятный, но полезный — помогла набрать первую аудиторию, поддерживала через громкую связь во время первых трансляций, даже учила стандартным приёмам, с непроницаемым лицом показательно изгибаясь перед ним на ковре в гостиной. Девушка была наглядным примером общественного класса «а что тут такого?» и ничуть не стеснялась этого, зарабатывая на видеочатах не меньше заместителя управляющего его, Риза, отдела. Побочным эффектом такого знакомства были назойливые звонки после трансляций, да и вообще когда угодно — Бэт не признавала отказов и могла названивать ему раз десять-двадцать с умилительно-раздражающим упорством простушки. Вчера на эмоциях Риз совершил страшную ошибку — сообщил подруге о произошедшем и не дождался ответа, сожрав сразу две таблетки успокоительного, чтобы унять старую добрую тревожную аритмию. Лекарство свалило его за считанные мгновения. Немного поколебавшись, Риз вытянул из шкафа штаны, натягивая их на себя, и отправил ответный вызов, закрывая её требовательные и полные любопытства сообщения во всех мессенджерах. До работы ещё оставалось время, но втайне он надеялся на то, что Бэт ещё отсыпается и не ответит.  — Ну наконец-то! Риз вздохнул и легонько кинул телефон на кровать, выуживая из того же шкафа последнюю чистую рубашку и включая паровой утюжок.  — Извини, уснул.  — Я думала, ты махнул за ним… — Бэт сладко зевнула и её реплика приобрела странный оттенок, смешанный из облегчения и сожаления. Риз, занятый попытками заставить исчезнуть заломленную складку на чужой - долгая история, но очень симпатичной и удобно закрытой до горла рубашке, ответил не сразу.  — Куда махнул?  — Ну, за тем типом. Признавайся, Риззи, что он хотел за десять кусков?  — Мы больше не связывались… погоди, поехать к нему? Ночью? Даже никому не сказав? Отличная идея. Для проститутки — вообще замечательная, но я-то здесь причём? Это была плата за просьбу. Риз из принципа не связывался ни с кем, кто приходил в его видеочаты, тщательно скрывая свои контакты. Внутренняя защита данных хост-сервиса не впечатляла, потому однажды он влез в неё сам, потратив несколько продуктивных часов. В Гиперионе он работал не зря — система даже не заметила изменений в себе.  — За неполную обнажёнку то есть? — задумчиво спросила Бэт после недолгого молчания, судя по звукам что-то прожёвывая.  — Да. — Уже раздражённо кидает в ответ Риз, зло пропихивая крохотную пуговицу рубашки в самую последнюю петельку под самым горлом. — Можно я не буду это обсуждать?  — Какой-то он дурачок. Но это вообще-то хорошо. — Девушка философски хмыкнула, ничуть не изменив голос, несмотря на очевидное раздражение собеседника. — Не упусти его, Риз, слышишь? Хотя бы хватайся за шансы, если не хочешь к нам. А потом можно будет…  — Бэт, у меня… — парень спешно оглядывается, принюхивается к запаху курицы из кухни и так же быстро, ассоциативно выпаливает, — у меня птица на балконе, я перезвоню? Дрожащим пальцем он сбрасывает вызов, шумно выдохнув. Это будет достаточно сложный день. *** «Ну, хоть в чём-то я оказываюсь прав каждый раз».  — Сколько ещё мне ждать от вашей богадельни документы на списание? — Маленькая и злая, как чихуа, главный бухгалтер пришла в отдел лично, с трудом свесившись за край ближайшего стола в кабинете. Риз множество раз подавал заявку на смену рабочего места, ссылаясь на всё сразу, но неизменно получал отказ. Находясь слишком близко к выходу, он был вынужден слушать всё, что выслушивал секретарь отдела, Чет. Он был неплохой малый и Риз даже помнит пару бутылок пива, пропущенных с ним в пятничный вечер когда-то давно, но секретарь из него был никудышний — он молча выслушивал посетителей и вставлял в промежутки между их словами только извинения и просьбы выслушать. Разумеется, с таким подходом диалоги затягивались на десятки минут. С самого обеда Риз находился в подвешенном состоянии — как снег на голову свалилось личное распоряжение гендиректора, которое, разумеется, кинулись исполнять немедленно, отложив всё остальное. Его родной отдел программирования и тестирования систем безопасности был известен тем, что именно здесь началась светлая полоса в истории Гелиоса в частности и Гипериона как корпорации в целом. Красавчик Джек за каких-то пять лет карьеры сумел достучаться до совета директоров с прогрессивными идеями, а потом и вовсе подвинул их всех разом, неожиданно для всех заняв пост главы корпорации. Это было похоже на революцию, и молодого тогда ещё Джека никто всерьёз не воспринял, пока не полетели головы. Несколько ещё вчера влиятельных в компании людей позорно лишились своих мест, а особо упорствующие внезапно прекратили какую-либо деятельность и пропали из виду — по официальной версии они оставили должности по личным обстоятельствам. Все эти удивительные истории наряду со сплетнями и бредом Риз выслушивал от старших коллег, самозабвенно крепя свой первый небольшой мотивационный плакат с главой Гипериона на магнитную доску и выбирая в фирменном магазине свитер своего размера. Пришёл он уже в разгар власти Джека, так что его восхищению публичным образом большого начальника не было никаких границ. Во что оно вылилось потом… что же, это уже неловко.  — Прошу прощения, срочное распоряжение… — Чет терпеливо замолчал на поток сдержанной офисной брани, виртуозов которой на Гелиосе водилось не так и много, после чего попытался вставить ещё хоть слово. — Насколько мы просрочили запрос логистов? Да… я немедленно сообщу мистеру Хендерсону, как только он освободится. Порученное ему дело — сбор данных о клиентах, получивших от Гипериона высокотехнологичные протезы верхних конечностей в 2068-м году, он выполнил ещё полчаса назад, теперь мучительно высматривая в собранном ошибки и несоответствия. Эта информация попадёт на стол непосредственно к Красавчику Джеку и перспектива что-то испортить казалась Ризу просто катастрофической. Два раза переставив файлы — сначала в алфавитном порядке, а затем по категориям, он всё же остановился на втором варианте. Если Джек запросил информацию за три года (ещё два были поручены его коллегам, хотя он с удовольствием выполнил бы всё сам), он определённо ищет конкретного человека. Уже за работой над базой данных он закономерно удивился — такими вещами интересуются у отдела по работе с клиентами, но как только весь этот поток имён, лиц, инвалидностей и слезливых историй сложился путём его стараний в единый график, ситуация прояснилась. Все эти случаи выделял один факт — созданные и проданные в этот промежуток времени протезы попали в самый пик «бионической бойни». Так в компании, да и на всём рынке, называли холодную войну за целевую аудиторию в сфере протезирования, произошедшую буквально три года назад. Одновременно с Гиперионом ценные идеи появились у нескольких весомых конкурентов — подтянулся даже Малливан, который нет-нет, да выстреливал годными проектами и был опасен, так что разработка, обслуживание и ремонтные услуги для пользователей велись в секретности. Букашки из отдела по работе с клиентами даже не видели заказных списков — всё хранилось здесь.  — Риз, у тебя всё готово?  — Ага. Секунду, ладно? — Парень сделал глубокий вдох, глотнул остывший чай и сохранил данные, собрав их в одну папку «2068», с приятной щекоткой вдоль позвоночника загружая её на почту начальника отела. В какой-то момент Риз даже пожалел, что данные о его запросе на протез находятся в совершенно другой категории — как доброволец он был записан в качестве участника процесса разработки и не числился клиентом совсем, бесплатно получив один из первых рабочих прототипов. Монотонно собирая данные, сортируя по датам и сверяя фотографии в цифровых копиях личных дел, Риз даже выделил отдельную подкатегорию, где перечислил клиентов из числа сотрудников Гипериона как в Гелиосе, так и в филиалах. Он хотел оказаться полезным, но ещё больше — оказаться среди них… сложно сказать, зачем. Боковым зрением парень заметил пронзительный взгляд Джека — это сосед грузно поднялся со своего кресла, больше не загораживая собой свою небольшую полочку для чашек и сахарного заменителя, где яркий и приметный для глаза голостикер с боссом был заботливо окружён миниатюрными фальшивыми деревцами. Риз равнодушно жмёт «отправить» — он сделал всё, что смог.