Где твои крылья, Энджел?

      «Где твои крылья, Энджел?»       Вопрос остаётся недосказанным, потому что риторические вопросы никогда не требуют ответа. — Он действительно хороший и умный парень. Я отвечаю за свои слова, и ты это знаешь. Холодным взглядом мужчины в жилетке можно убить миллиарды нежных бабочек в один миг, а он смотрит только на Энджела и растягивает на губах ядовитую улыбку. — Конечно, pajarito*. Кому как не мне это знать. Но ты ведь помнишь, что отвечаешь за него головой? Его косяки - это твои косяки, не забота Бишопа, что бы он там ни говорил. Готов поспорить, он даже рад будет тому, что на его голову не свалятся лишние заботы в виде твоего кандидата. Все действия Иззи полностью под твою ответственность, понимаешь?       Энджел согласно кивает, но слегка раздражённо хмурит густые брови. Ему не нравится, когда кто-то ещё зовёт его брата так.       Он смотрит в глаза Галиндо, в которых всё ещё плещутся злые океаны льда, и не находит нужных слов. Только подходит чуть ближе, останавливается возле соседнего стула и опирается ладонями о тяжёлую деревянную спинку, сжимая пальцы на гладкой поверхности до побелевших костяшек. Дальше он не идёт - нельзя. Не позволено приближаться слишком. И не то, чтобы Энджел этого хотел. От таких людей, как Мигель, следует держаться подальше, байкер давно это усвоил и не собирался повторять ошибок своей недалёкой юности. Жизнь с гремучей змеёй под боком точно не страдает от нехватки адреналина и постоянного напряжения - вдруг не понравится что этой жестокой твари, и она стремительно развернёт блестящие кольца тяжёлого тела, атакуя в ответ на малейший раздражитель. О, да, Энджел знает, что это такое, когда гремучая змея считает себя твоим хозяином, но поделать с этим ничего не может. Конечно, при проёбах больше всех достаётся Бишопу, но в адрес Энджела младший Галиндо каждый чёртов раз отправляет настолько отравленные желчью взгляды, что байкеру всегда становится дурно. Жарко, злобно, до дрожи в кулаках и до сжатых зубов - они в молчаливом поединке, в столкновении одинаково страшных взглядов, и всегда победу одерживает только гремучая змея. Шипит агрессивно, до мурашек по коже и едва трепещущих ресниц, усмехается ощутимо токсичным оскалом и тянет это язвительное "pajarito". Нет тепла в этом мерзком и неоправданном прозвище, нет никакой, казалось бы, подразумевающейся мягкости, нет ласки. Зато жгучей кислоты до краёв, и Энджел неизменно тонет в ней, не умея всплыть вовремя.       Мигель снова улыбается едва-едва, обнажая белые клыки, а Энджелу так хочется сейчас видеть их багрово-алыми от свежей крови. Младший Галиндо прекрасно знает, как выбесить байкера до изнеможения, и постоянно выбешивает. Он же хозяин, ему позволена любая прихоть, как ему кажется. Балуется, играет, сука, а меры не ведает, как дитя малое, и Энджелу это всё уже давно поперёк горла.       «Я не твоя игрушка, ублюдок» - яростно стучит в голове, а на деле Энджел только выдавливает из себя фальшиво-учтивую улыбку. Очередная победа за богатеньким уродом в кресле напротив. __________ * pajarito - птичка, пташка (исп.)