***
Пробуждение было тяжелым. Снова. Только в этот раз гораздо, гораздо хуже. от легкого движения голова словно разлетелась на сотни и тысячи кусочков, а при попытке открыть глаза, Алекс резко пожелала сдохнуть. — Эй, она очнулась. Алекс приходит в себя! — чей-то громкий голос резанул по мозгам, но в тайне Алекс была рада, что этот «кто-то» жив. — Санек? Санек, ты как? Алекс все-таки открыла глаза, когда поняла, что Кир загородил ей доступ к палящему солнцу. Над ней склонились четыре любопытствующие рожи, в глазах которых угадывалось разной степени сочувствие. Попытавшись пошевелиться, она застонала сквозь стиснутые зубы. Все тело болело, словно по нему проехался бронепоезд. Кир помог ей сесть, все четверо расселись вокруг. Не было только Тэкео. Алекс оглядела пляж в поисках парня. — Он жив, — понял Кир. — Шныряет где-то здесь. Он чуть не погиб, спасая тебя. — Ну нахер ваши карусели, — еле выговорила Алекс. — Что… — она хрипло закашлялась, жестким кашлем раздирая пересушенное горло. Данна протянула ей бутылку с водой, получив в ответ благодарный кивок. — Что произошло? — Никто толком и понять ничего не успел, — ответил Рэй, переглянувшись с Киром. — Я проснулся — сплошная темнота кругом, Кир что-то орет. Глядь, а Тэкео обеих девок в охапку и в лес рванул, ну, я, особо не разбираясь спросонок, за ним. — Ну ты и спать, Санек, — восхитился Кир. Он подкурил сигарету и вложил ее в дрожащие пальцы рыжеволосой. — При такой хренотени и не проснуться. — Это еще ладно. Вот проспать полицейский набег, вот это хренотень. — Алекс нашла в себе силы усмехнуться. — Что-то конкретно меня вчера снесло. Что там с узкоглазым? — Я волну-то заранее увидел, — продолжил Кир. — А потом, когда молния сверкнула, смотрю, ты спишь и не дуешь себе при этом никуда, как так и надо. Бросился к тебе, кричу, и в этот момент волна ударила. — Кир не выдержал, тоже закурил. — Меня назад уволокло, тыквой об дерево приложило. В глазах потемнело, а тебя уже нет. Хоть бы жрала побольше, чтобы тебя волнами не сносило. Алекс улыбнулась. — Я только за тобой рванул, как меня япошка наш обогнал и в море-океан с разгону сиганул, только его и видели. Меня вот эти за деревья оттащила, — Кир кивнул на остальных. — Мы до конца бури думали, что вы сгинули в океане. Когда все закончилось, Тэкео принес тебя сюда и ушел. — Он ничего не сказал? — спросила Алекс, взяв в руки еще одну сигарету, чтобы окончательно успокоить расшатавшиеся нервишки. Парень покачал головой. — Больше никто не пострадал? — Ну, если не считать мокрых от страха штанов, — пошутил Рэй. Все рассмеялись. Алекс ойкнула, схватившись ладонью за затылок. Судя по ощущениям, там здорова шишка. Сильно мутило, о чем она незамедлительно предупредила собратьев по несчастью. Наверняка ночным купанием она заработала неслабое сотрясение мозга. Кир сунул ей в ладонь пару каких-то таблеток, которые она тут же выпила. Понемногу возвращались воспоминание о прошлой ночи. Ей снился Питер, город разводных мостов, и величие ее молодого стана. Ей снилась совсем еще недавняя жизнь, насыщенная кровью и драками, потом и дымом сигарет. А потом все смешалось вместе с громом и молниями. И голос. Она вспомнила голос, прорывающийся сквозь канонаду взрывов, брызг и фейерверков. Голос, на который она плыла. В голове не укладывалось, что этот голос принадлежал Тэкео. Одолевшие и без того тяжелую голову Алекс думы почти моментально сморили ее в купе с таблетками, полученными от Кира, и она мягко свалилась на колени Данны, сквозь полудрему слушая шутливые перепалки ребят и наслаждаясь тем, как украинка перебирает ее волосы.***
Рэй сидел на корточках и крепко-накрепко связывал лианами остовы будущего шалаша. Несколько часов назад из леса вернулся Тэкео и, поманив их за собой, перед этим подняв спящую Алекс на руки, привел их на небольшую прекрасную полянку, где уже стоял заранее приготовленный шалаш с мягкой сухой подстилкой, куда он упрятал болезненно стонущую девушку. Он тогда снял с нее сапоги и мокрые носочки, укутал ледяные ноги своей курточкой, остальные молча скинулись кто чем богат, чтобы укрыть Алекс. Рэй самолично снимал с нее митенки, что было делом не простым. Причина данного затруднения обнаружилась непосредственно под искусственной кожей. Костяшки кулаков были сбиты в мясо, что чуть ли не намертво склеило кулаки с митенками. Его неосторожные действия вызвали выделение сукровицы, лечением чего и занялся Тэкео, выпихнув Рэя. Теперь они вместе возводили для себя спальные места, чтобы в случае чего и от дождя, и от ветра укрыться. Руководил всем молчаливый Тэкео. Не зря Алекс его Тэкито называет, что с испанского «немой» значит. Точно и есть немой. Они уже сделали устойчивый шалаш для девчонок, чтобы им там вдвоем не тесно было. Все были заняты своими делами. Тэкео своим большим тесаком рубил небольшие деревца для основы, девчонки с изъятыми у азиата метательными ножами ползали по округе и срезали с низеньких деревьев длинные широкие листья, идеально подходящие для покрытия, а Рэй все это дело старательно закреплял. Кир один ушел на разведку в поисках пресной воды. Изредка из шалаша Алекс доносились тихие постанывания, и тогда кто-то из находящихся поблизости заглядывал к ней и выносил остальным плачевный приговор — жар не спадает, ее безудержно трясет, она мечется во сне. Все переживали за Алекс, кроме Тэкео. Он, несмотря ни на что, продолжал работу и на его лице не проскакивало ни единой эмоции. Он вообще смахивал на неустанную бездушную машину, ничем не обремененную. Если бы не его отчаянный поступок прошлой ночью и не стремление создать для Алекс отдельный уютный уголок, все бы так и подумали, что ему плевать. Рэй умирал от жары и жажды, как и остальные. У них осталась одна бутылка, но единогласно они приняли решение оставить эту воду для Алекс, поэтому все работали и никто не жаловался. Чтобы отвязаться от навязчивых мыслей о жажде, Рэй начал напевать под нос песню собственного сочинения. Рэй вообще часто пел в ситуациях, которые требовали концентрации и внимания, или когда он волновался или нервничал. Это успокаивало. Он пел тихонько, чувствуя, как с ног до головы его окутывает неисчерпаемая энергия, как раньше, по ощущениям — очень давно, во времена, когда он играл робкого неуклюжего парня с любовью к красивым принцессам. Они постоянно, всей актерской группой, пели и танцевали, когда чувствовали упадок сил, просто кто-нибудь один начинал, а остальные подхватывали. Как правило, в такие отвлеченные моменты получались самые лучшие дубли. — Красиво, — тихо сказал неожиданный комментатор, заставивший Рэя вздрогнуть от испуга. — Прости, что подслушала. — Марилия. Сидит на земле, обхватив колени руками. — Ты сам сочинил, да? — Рэй кивнул. — А ты правда актер? Алекс говорила… — Да, актер. — Парень улыбнулся и смущенно потер заднюю часть шеи, словно стыдился своего звания. — Но я больше петь люблю, не для публики или камеры, а для себя. От этого спокойно становится. А ты? — А я рисовать люблю, только в особо крупных размерах. — мари улыбнулась старым воспоминаниям. — Мой психиатр говорил, что лучше рисовать на бумаге, чтобы избегать проблем с властями, но разве свобода самовыражения сравниться с какими-то мелкими проблемами с власть имущими? — Психиатр? — У всех были трудные времена, — Мари сконфуженно пожала плечами, опустив голову. — Не будем об этом, ладно? — Рэй согласно кивнул. — Как думаешь, мы здесь надолго? — Если бы я знал хоть один ответ на любой из твоих вопросов, — парень тяжело вздохнул, растрепав волосы. — У меня тоже много вопросов, но мне хочется верить, что нас засунули сюда не ради чьего-то развлечения. — А мне легче думать, что все это сон. Кошмарный такой, противный сон. То, что произошло вчера… Мне кажется, я ни за что не смогу пожертвовать своей жизнью ради почти незнакомого человека, — честно призналась Марилия. — Мы не должны убивать его, — вдруг раздался громкий и отчетливый голос из шалаша Алекс. — Его должна убить я! — и снова лишь ворчание и постанывания. — Жар не спадает, — проговорила тихо Мари, не отрывая обеспокоенный взгляд от ее шалаша. — Если как-нибудь не сбить жар, будет очень-очень плохо. — Знаю, — сквозь зубы выдохнул Рэй. Девушку было жалко. — Нам надо закончить работу до захода солнца. Кир вернулся через час с радостной вестью и двумя бутылками воды, одну из которых уставшие ребята выдули за раз. Он нашел ручей с пресной холодной водой, что был всего в получасе ходьбы от лагеря. Пока они заканчивали работу с подготовкой ко сну, Алекс не прекращала метания. Изредка она заговаривала с невидимым собеседником. Данна каждые полчаса протирала вспотевшее от жара лицо девушки, Кир аккуратно поил ее. Ближе к заходу солнца молчаливый Тэкео исчез из лагеря, и вернулся через час с добычей в виде какой-то птицы и непонятного зверька размером с небольшую собачку. К тому моменту, как он закончил разделку туш, уже вовсю горел костер, вокруг которого развалились уставшие ребята. Тэкео принялся за готовку мяса для них и мясного бульона с какими-то травами для Алекс. Найденный в его рюкзаке складной котелок идеально подходил для этого. — Что будем с ней делать? — задала Данна вслух мучающий всех вопрос. Пятнадцатилетняя девушка хоть и была напугана, но стойко все это переносила и не показывала своего страха. — Без должного лечение воспаление легких быстро ее убьет. — Так ты же самая умная из нас, — с усмешкой подметил Кир. Его беззаботный вид мог бы повергнуть в шок, если бы не сигареты, которые он выкуривал одну за другой, что выдавало его волнение. Данна послала ему уничтожающий взгляд. — Как там лечат при воспалении? Ну, ответь, умница-красавица! — давил он. — Надо сделать так, чтобы она хорошенько пропотела, — ответила Данна, злобно косясь на наглого русского, что смел целый день доставать ее своими дурацкими шуточками. — У кого есть идеи, как нам это сделать? — У, у, у, у меня! — Кирилл аж запрыгал сидя, потрясывая в воздухе поднятой рукой. — Короче, в одном сериале такой прикол видел, там мужик один в болоте искупался и прям как Санька наша, температура, жар, бред во сне и все такое… — Ты к сути переходи, — подстегнула Данна. — Короче, другой мужик могилу вырыл. — Кир вскинул ладонь с зажатой в пальцах сигаретой, останавливая гневные речи испуганных иностранцев. — Не в том смысле, дети мои, он просто яму глубокую выкопал, а на дне хворост жег, чтобы все дно углями покрыть. На угли накидал толстый слой еловых лап и на все это сверху укутанного больного положил, и того еще сверху закидал елью, землицей припорошил, да листьями забросал, ток морду на свободе оставил, чтоб не задохнулся дядька. Вот как-то так. Мужика мало того что от болезни вылечил, так тот еще после этого кучу народа положил, и сам жив-здоров остался. Все задумались над идеей Кира. Тэкео не участвовал в их разговоре, предпочитая отдавать свое внимание готовке, будто бы ему была безразлична судьба рыжеволосой девушки, ради которой накануне ночью он рисковал собой. — Это вы, русские, придумали? — спросила Марилия. — А то, крошка. — Кир радушно улыбнулся и подмигнул ей. — Только у русских способами лечения можно не только вылечить, но и убить. Рискованно, конечно, но кто не рискует… — Тот принесет мне покурить, — донеслось хрипло из шалаша. Все рванули туда. Алекс сидела в позе «лотоса», зябко кутаясь во все имеющиеся курточки, в том числе и в тяжелую мотоциклетную куртку Кира. Она с натугой закашлялась, ее скрючило, горло обожгло от натужного кашля. В голове все еще мутнело, дышалось сипло, с трудом. При каждом вдохе грудную клетку опаливало изнутри жгучим пламенем. — Сигарету, — выплюнула она, исподлобья глянув на них красными воспаленными глазами. — Сань, не стоит тебе в таком состояние… — Друзья, не будем ссориться, — почти добрым, если не считать хрипотцы, голосом произнесла Алекс. Кир подкурил сигарету и отдал ей. — Спасибо, добрый человек. А теперь все вон. Никто не посмел ослушаться. Они молча сидели около костра, не глядя друг на друга, слушали надрывный кашель Алекс. Кто-то пытался понять, что чувствует девушка, при каждом вдохе едкого дыма, но точно никто из них не решился бы повторить ее судьбу. Тэкео взмахом руки пригласил их к позднему ужину, а сам взял в одну руку котелок, а в другую — бутылку с водой и блистер каких-то таблеток. Голодные ребята с сочным чмоканием жуя на этот раз ароматное нежное мясо, задумчиво проводили японца ничего не понимающими взглядами. Он остановился у входа в шалаш и опустился на колени, словно хотел бить челом. Все еще сжимающая в пальцах сигарету Алекс обалдело смотрела на незваного гостя, но через несколько секунд выражение ее лица смягчилось, а на губах проступила кривовата улыбка. — Приятный сюрприз, Тэкито, — нарочито весело вскрикнула она, всплеснув руками. — Я так надеялась, что ты станешь моим рыцарем и вот те на! Она говорила по-русски, не находя в себе сил переключить пластинку на английский, но особо не заморачивалась по этому поводу. Судя по отсутствию эмоций со стороны азиата, ему тоже было глубоко по барабану, что она там лопочет в температурном бреду. Он поставил рядом с ней котелок с наваристым бульоном и забрал недокуренную сигарету. — Пей, — приказал он. — Не буду, — воспротивилась Алекс. — Пей. — Он придвинул котелок к ней. — Не хочу. — Она отвернулась. Тэкео схватил ее за плечо и рванул обратно так, что они столкнулись носами. Алекс злобно смотрела в его глаза, не желая проигрывать в зрительном батле, пока ее не скрутил новый приступ жесткого кашля. После того, как она откашлялась, вытирая кулаком непрошенные слезы, Алекс взяла в руки котелок и, морщась от отвращения, принялась медленно пить. Уже через пару минут она готова была благодарить парня, горячий бульон с кусочками мяса заглушил дерущую боль в горле и легких, принеся сей обладательнице долгожданный покой на некоторое время. Она выпила все до последней капли, ощущая некоторое удовлетворение. Тэкео по-прежнему сидел задницей на пятках, словно в спячке с открытыми глазами, смотрел сквозь нее. Чувство блаженства медленно сменялось слабостью и сильным ознобом. Алекс откинула пустой котелок и принялась зарываться в ворох курток и кофт. Тэкео протянул ей несколько таблеток и бутылку с водой. — Пей, — приказал азиат. — Да пью я, пью, — пробурчала Алекс, закидывая таблетки в рот и запивая их теплой водой. — Спи, — прозвучал очередной приказ, только в этот раз тихим и почти ласковым тоном, так что Алекс, проваливаясь в пучину бредового сна, подумала, что ей приснилось. Тэкео вернулся к костру. Мари уже ушла спать. Ночь была теплой, спокойной, никому не требовалось дополнительного одеяла, которого у них все равно не было, а вся их верхняя одежда была сосредоточена в шалаше Алекс, но никто не возникал и не жаловался. Кир с неизменной сигаретой во рту лежал на земле, положив руки под голову, и любовался звездным небом. Данна сидела чуть поодаль от всех, прижимаясь спиной к широкому дереву и напряженно вглядывалась в темноту, что начиналась за пределами досягаемости света от костра, а Рэй задумчиво ковырял землю. — Так что с Алекс? — не выдержал последний. — Чем мы будем копать? — озабоченно спросила Данна. — Надо хотя бы метра на полтора в землю углубиться, да плюс еще под рост ее подстроиться… Вместо ответа у самых ее ног в землю вонзился огромный тесак Тэкео, как раз подходящий под роль походной саперной лопатки. Резкое движение девушку испугало, но она моментально взяла себя в руки и лишь кинула на обладателя сей грозного оружия недовольный взгляд. — Начнем копать рано утром, — прозвучал бесцветный голос азиата. — Замечательно. — Кир с хрустом потянулся. — Лин, дежуришь первым. Через полтора часа Гарсиа на смену. По три часа на харю должно хватить. Студенточка, особое приглашение нужно? Или желаешь составить компанию Лину? — А может и желаю! — огрызнулась девушка и тихо добавила: — Все лучше, чем терпеть тебя. Кир непонятно чему улыбнулся и отправился спать. Скоро из обоих шалашей донеслось дружное сопение, и неясное бормотание вкупе с болезненными стонами из третьего. Данна достала из рюкзака несколько книг, которые она несла домой из книжного магазина в тот последний роковой день. Перед тем, как она очнулась здесь, она пила кофе в кафе в ожидание своего научного руководителя. Вероятно, в кофе было что-то подмешено. Незаметно подкравшийся Тэкео, явно заинтересовавшись, ткнул пальцем в русскоязычное издание сборника Достоевского. — Хочешь почитать? — спросила Данна, с удивлением глядя на японца, вдруг заинтересовавшегося русской культурой. Тэкео кивнул. — Ты?.. — он снова кивнул на так и не прозвучавший вопрос. Данна передала ему книгу. Тэкео кивнул в третий раз, только в этот раз с явной благодарностью, и вернулся к свету костра. Девушка зевнула, почувствовав резко накатившую усталость, и тоже отправилась спать в шалаш к Мари. Им еще предстояла трудная работа в плане «как не сойти с ума».