Хогвартская Лягушка

      За завтраком Фран откровенно клевал носом, вяло ковыряя вилкой в тарелке. Всю прошлую ночь он провёл не смыкая глаз. А все оттого, что чувство опасности, с какого-то перепугу укрепившееся в голове, никак не давало покоя. С чего бы в самом безопасном месте магического мира его вдруг стало одолевать чувство неизбежно приближающихся неприятностей, Фран не знал. Однако за время жизни в мафиозном мире своей интуиции он привык доверять. Конечно, она и в подметки не годилась знаменитой гипер-интуиции Вонголы, но все же Айроне всегда доверял своим ощущениям и шестому чувству, которое явно сигнализировало о неизбежных проблемах. Фран буквально пятой точкой, на которую и приходилось основная часть всех приключений, чуял, что близится нечто неизбежное. Поначалу он заподозрил Малфоя и всю его шайку в очередной свинье, любезно подсунутой ему, а потому старался не спускать с них глаз. Впрочем, спустя некоторое время он понял, что попусту тратит время: какая-то мелкая подлянка уж точно не могла вызвать такое сильное чувство опасности, а на большее эти аристократы были не способны. Армагеддон что ли решил навестить этот мир?! Хотя, будь это так Фран не сильно бы удивился: Босс Мельфиоре - вот вам и ходячий Армагеддон. В общем, настроение Франа стремительно уходило в минус. Единственное, что первые несколько минут радовало младшего офицера Варии, так это то, что страдать приходилось не ему одному: его соседи по комнате, всю ночь вынужденные слушать, как Фран вертится с одного бока на другой, также выглядели неважно. Поначалу мальчик даже откровенно злорадствовал, ибо мелочь, а приятно. Но, стоило ему подумать об этом, как его собственный организм тут же напомнил, что сам Айроне всю ночь тоже не сны смотрел, а пялился в темноту, не в силах уснуть. Наружу тут же вырвался широкий зевок, из-за которого Фран едва не вывихнул свою драгоценную челюсть. Отодвинув тарелку с недоеденным завтраком он неспешно поднялся с насиженного места и побрел на урок. На Травологию Фран безбожно опоздал. Мадам Спраут, как ни странно ничуть не рассердилось. Казалось, она даже не заметила, что он пришёл лишь в середине урока, а даже если и заметила, то решила промолчать. Мальчик неохотно подошёл к длинному столу, за которым расположились ученики, разглядывая что-то с неприкрытым отвращением на лицах. И Фран их отлично понимал, ведь то, что лежало на столе, являлось весьма специфичным зрелищем, явно не для слабонервных, но в отличие от сверстников на его лице не дрогнул ни единый мускул. Единственным, кто получал от этого урока удовольствие, была сама профессор, увлеченно рассказывающая лекцию о магических растениях и собратьях конкретно того вида, что лежал перед ними. Ее слова влетали Франу в одно ухо и в ту же секунду вылетали через другое. Для Айроне это была самая настоящая пытка, ведь он и без того силился не уснуть прямо здесь и сейчас. Конец урока он ждал, как манны небесной, и лишь когда он покидал кабинет, то понял, что не может вспомнить даже названия одного-единственного растения. Глаза по прежнему слипались, хоть спички вставляй, но Фран был уверен почти наверняка - даже такие радикальные меры вряд ли смогут помочь. Досадуя, что в Хогвартсе не подают кофе вместо чая на завтрак, он подавил очередной зевок и направился в следующий кабинет. На Трансфигурации ситуация повторилась. На этот раз МакГонагалл не стала утруждать себя демонстрацией и сразу перешла к длиннющей и бессмысленной лекции. Фран вяло записывал слова профессора, путаясь в языках, продолжая писать то на итальянском, то на французском, то вообще на японском. Французский был его родным языком, итальянский он выучил за время жизни с Варией, английский был обязательным по школьной программе даже в школе для мафиози, а японский учили все так или иначе связанные с мафией. А все потому, что японский - родной язык их нового босса. Фран подозревал, что в итоге сам не разберет, что он там понаписал, но сейчас ему было откровенно не до того. Казалось, что хуже просто и быть не может. Но, как убедился Айроне на личном опыте, стоит ему подумать об этом, как само Мироздание доказывает обратное. История магии показалась мальчику сущим Адом. Младший офицер невольно подумал, что под пытками монотонными лекциями профессора Бинса расколется даже самый стойкий мафиози. А еще Фран подозревал, что вот-вот заснет. К счастью, профессору было все равно, так что Айроне с чистой совестью проспал сдвоенные уроки истории. На обеде его настроение было почти стабильно-пофигистичным. Омрачалось оно лишь тем, что идиотское чувство опасности по-прежнему грызло мозг, выедая его по чайной ложечке. Где-то в середине трапезы в Большой зал влетели совы. В их лапах были зажаты письма и посылки. Фран сильно сомневался, что кто-то из Варии скучает по нему и не ожидал никаких писем, как минимум до первой миссии, на которой может понадобиться его помощь. Так что вот чего, чего, а того что белая сова из коробочки Мукуро, носящая идиотское имя Мукуроу скинет прямо перед его лицом небольшую стопку писем, аккуратно перевязанную - видимо, для того, чтобы те не рассыпались при транспортировке, - Фран никак не ожидал и сильно удивился. Стопка плюхнулась на стол, чуть не угодив в тарелку с наваристым супом. Мукуроу сделала два круга над головой Айроне и, приземлившись на его плечо, клюнула парня в ухо, уцепившись клювом за мочку и слегка ущипнув ее, после чего улетела. Ответа от него явно не ждали. Фран проводил сову недоуменным взглядом и перевел его на стопку писем, а точнее - на белый конверт, лежащий сверху, который был запечатан красной печатью с изображением герба Вонголы. Только Фран потянулся к нему, чтобы вскрыть, как заметил, что за ним пристально наблюдает, как минимум половина Большого зала. Вторая половина так же пристально наблюдала за знаменитым Гарри Поттером, также получившим письмо, которое принесла огненная птица - Феникс. И все же популярность - не самая лучшая вещь. Решив, что прочесть письма он всегда успеет, Фран спокойно положил их рядом с собой и продолжил есть. Вот только в миг оживший Малфой был явно не согласен с подобным решением: "О~о, интересно кто это может тебе писать?". - протянул он, манерно растягивая гласные. Причём получалось это у него гораздо хуже, чем у того же Франа, способного одним словом вывести из себя всю Варию. Подобную сноровку можно считать своего рода достижением, хотя по правде, старшие офицеры сами по себе очень раздражительные личности. Вот только Айроне они вынуждены терпеть, несмотря на то, что в большинстве случаев подобное практически никому не удавалось, а в случае чего некоторые могут даже заплатить за его труп. Взять к примеру Бел-семпая или тупую девку М.М, которая любит исключительно деньги, из-за чего ее случайно можно принять за внебрачную дочь Маммона. За своими размышлениями Фран упустил момент, когда его письма оказались в руке Драко. Тот довольно ухмылялся, но, так и не дождавшись какой-либо реакции от Айроне, разозлился. Не то чтобы Франу было прям совсем плевать... Впрочем ладно, ему было плевать. Вряд ли Малфой мог опознать герб королевской семьи теневого мира, если, конечно, Род Малфоев не был связан с мафией. Но в последнем случае любой здравомыслящий человек быстренько вернет письмо и исчезнет из поля зрения, сверкая пятками и крича извинения на ходу. Однако, Драко лишь ехидно улыбнулся, дразняще проводя по печати, что говорило о том, что он явно не подозревает, во что вляпывается. За содержания писем Фран, в принципе, тоже не переживал: скорее всего они было написаны на итальянском, и даже если в одном из них будет приказ об уничтожение целого клана, Драко почти наверняка не поймёт этого. Что и следовало ожидать: под противные смешки слизеренцев, находящихся рядом, Малфой вскрыл печать и, вытащив само письмо, застыл с тупым выражением святого непонимания на лице: как и предполагал Фран письма были на итальянском. Остальные слизеренцы кто замер в ожидание концерта, кто вытянул шею, любопытно заглядывая в бумагу и подобно Драко застывая памятником самим себе. "Это ещё что за язык?" - удивился черноволосый однокурсник Франа, обращаясь скорее к себе, чем к кому-то конкретно. Но Фран все же любезно ответил: "Неужееели аристокраааты на стооолько тупы, что не могут узнааать итальянский?" - мальчишка, задавший этот вопрос зарделся, покраснев как маков цвет. Фран тем временем продолжал: "Интересно, аристократов, кроме никому не нужного высокомееерия, хоть чему-нибудь ууучат~?" После этих слов в зале наступила тишина. Теперь все взоры были обращены на спокойного Франа и Малфоя, кипящего от ярости. "Знай свое место, грязнокровка." - зашипел Драко ничуть не хуже змеи. Фран, проигнорировав его высказывание, продолжил подливать даже не масло - а керосин - в огонь: "Разве мама тебя не учииила, что нельзяяя читааать чужииие пииисьма?". Рука Драко сжала несчастный лист бумаги. Лицо его покраснело, и на нем отразилась чистейшая ненависть и отвращение к Франу. Впрочем, эти слова возымели успех. Презрительно улыбаясь, Драко швырнул письма обратно. Слизеринцы молчали, не решаясь затевать разборки на глазах у всего учительского состава, присутствующего в Большом зале, да и по большому счету Фран был прав: читать его письма все же не следовало. ЗоТИ Фран благополучно прогулял, вместо этого отправившись в библиотеку. Устроив свою тушку в самом дальнем углу помещения, что был удобно скрыт от посторонних глаз, он тихо вскрыл оставшиеся два письма. Первое письмо, которое открыл Драко было от Мукуро. Его учитель долго и очень интересными словами костерил Варию на все лады. Конечно, ведь Фран, несмотря на скверный характер, был, можно сказать, выдающимся учеником с огромным потенциалом. Рокудо с самого начала не хотел отправлять его в Варию, а теперь элитному отряду убийц придется не сладко: взбешенный Мукуро Рокудо напасть похуже Армагеддона. Фран мысленно порадовался, что он коротает свое время в "самом защищенном месте на планете". Следующее письмо оказалось от... Ламбо, И-пин и Фууты. Те писали о своих приключениях, корявым почерком исписав добрых три листа. В конце было написано, что те ждут его возвращения, потому что с ним якобы веселее. Фран честно не понимал, как кому-то может нравиться проводить с ним время, ведь он редко позволял себе проявлять какие-либо эмоции. Тсуна, от которого было следующее письмо, как всегда отличился и написал его на японском. Фран мысленно поблагодарил Реборна, когда-то купившего их Боссу прописи, иначе каракули Савады было бы не разобрать. Айроне до сих пор помнит, как великий Босс Вонголы сидел и выводил иероглифы вместе с Ламбо, под напутственными люлями Реборна. Кажется, такое его детская психика вряд ли сможет забыть. В письме говорилось, что Фран может не переживать по поводу "работы" и спокойно учиться, а также присутствовали пожелания удачи. Все письма были от Вонголы. От Варии писем не было. Впрочем, Фран не сильно расстроился по этому поводу. *** Слухи о том, что Фран поцапался с Малфоем и на первом же уроке вывел из себя профессора Снейпа, разлетелись по всей школе. В глазах многих Гриффиндорцев он был самым настоящим героем. Его популярность среди учеников факультета львов резко возросла, а близнецы Уизли возжелали лично пожать руку тому, кто осмелился без спросу открыть рот на уроке профессора Снейпа. Поэтому когда по бокам от Франа выросло две абсолютно одинаковые фигуры, он немного удивился, безразлично переводя взгляд с одного на другого, словно искал отличия. "Его зовут Фред..." - представил своего брата один близнец. "... а его Джордж" - подхватил второй. *** Продолжение следует...