Хогвартская Лягушка

Пэнси Паркинсон, стояла, скрестив руки на груди, в то время как на лице ее было написанной самое настоящее отвращение. Чуть позади неё со схожей смесью эмоций хмурилась еще одна девочка в зелёной мантии. Если Гвидиче не изменяла память, - а после того, как девушка была вынуждена ознакомиться с объёмным досье на некоторые чистокровные семьи, она вполне могла - звали ее Дафна Гринграсс. Однако Эдду озадачил не столько факт того, что эти две девочки, явно считающие выше своего достоинства общаться с грязнокровками, решили внезапно подать голос, сколько явный негатив, исходящих от них. А все из-за простого, совершенно невинного поцелуя в щечку! Фран, казалось, озадачен был не меньше. Но Айроне не был бы собой, если бы продолжил молчать. Как показывала практика оставаться в долгу он не любил и, - Гвидиче была в этом почти уверена - попросту не умел. "Завииидуйте мооолча. Вааас даааже в щееечку никто не поцелууует". - выдал он, прикасаясь рукой к указанному месту, на котором красовался яркий след помады, оставшийся после поцелуя. Однако его попытки стереть ее сделали только хуже: в итоге помада только сильнее размазалась по щеке, и Эдда не содержала смешок, увидев на миг вспыхнувшее недовольство в вечно пустых глазах. Айроне так редко позволял хоть каким-нибудь эмоциям проступать на лице, из-за чего мало кто мог понять его. Но, если кому-либо и доводилось видеть их, то вряд ли после этого они могли назвать Франа " безразличным", ведь в такие моменты он словно оживал и становился обычным одиннадцатилетним ребёнком. Жаль только, Айроне, с детства не очень эмоциональный, позволял себе подобное крайне редко, так что такие моменты можно было по пальцам пересчитать. Пэнси, едва до неё дошли слова Франа, ту же въярилась: "Да кто ты такой, чтобы говорить мне подобное?!..." Дафна поддержала подругу мрачным кивком, но пока не вмешивалась. Зато это с удовольствием сделала Гвидиче, недовольно фыркнув: "У вас к нам какое-то дело? Если нет, то мы пошли..." Под холодным взглядом девушки, слизеринки растеряли весь свой пыл. Пэнси, чувствуя невольный страх, скривилась. Однако судя по всему какое-то дело у неё таки было, так как та, немного поразмыслив, словно решая, что говорить, наконец произнесла: "Профессор Снейп попросил сказать Франу, что его вызывает к себе в кабинет директор". Дафна протянула Айроне сложенный вчетверо лист, на котором витиеватым почерком был написан пароль, которым, по иронии судьбы оказались ненавистные Франу "Лимонные дольки". Слизеринки, напоследок презрительно фыркнув, с важным видом удалились. В итоге, в кабинет директора Эдда и Фран шли вместе. Хоть Гвидиче и не приглашали, отправлять Айроне одного к Дамблдору она считала недопустимым. Мало ли, что может случится, ведь как слышала Эдда существует заклинание, стирающее память. Которое, между прочим, абсолютно свободно мог использовать каждый волшебник, что заставляло ее постоянно задаваться вопросом, почему его ещё не отнесли к запрещённым. Кабинет директора встретил обоих тишиной, изредка нарушаемой какими-то звуками, которые исходили от той кучи непонятных вещиц, что буквально заполонили все пространство. Сам хозяин кабинета обнаружился за столом, потягивающим горячий чай. Заметив прибывших, он недовольно нахмурился при виде Эдды, но быстро вернул на лицо приветливую улыбку и поставил чашку на стол. "Лимонную дольку?" - стандартно спросил директор, задерживая взгляд на шапке Франа - уж больно она привлекала внимание. Эдда тут же решительно отказалась, а Фран недовольно протянул: "Ненавииижу лимооонные дооольки". "Действительно?" - неподдельно опешил старик, жестом предлагая им сесть. Когда Фран и Эдда оказались сидящими напротив, Дамблдор щелкнул пальцами и перед ними появились пустые чашки. В середине стола занял место пузатый чайник, не слишком большого размера, из которого директор тут же начал разливать горячий чай. "Почему это делают не домовики?" - осведомилась Гвидиче, поднося чашку к губам и делая показательный глоток. На деле пить то, что ей налил Дамблдор она не собиралась. Старик фальшиво-ласково улыбнулся ей, качая головой так, что создавалось впечатление, будет он отчитывал маленькую девочку, не поделившую в песочнице ведерко с друзьями: "Не стоит отвлекать их от работы". Гвиличе мысленно хмыкнула,ни на секунду ему не поверив, но кивнула. "Так по какому поводу вызывали?" Директор одарил ее взглядом, в котором так и читалось, что она здесь лишняя. Но Эдда, проигнорировав чужое желание выгнать ее за дверь, невинно хлопнула ресницами. Фран в свою очередь приступил к изучению тех странных штук, стоящих на столе ближе всего к нему, что явно раздражало Дамблдора. Казалось еще никто не позволял так вести себя в его кабинете и помимо этого не замечать его самого. "Я хотел бы обсудить предстоящие зимние каникулы". - наконец поведал старик, отводя взгляд от мальчишки. Гвидиче недоуменно вскинула бровь: "А что с ними не так?" "Девочка моя..." - вновь начал директор, заставив девушку скривиться: "...у мистера Айроне слишком много пропусков. Можно сказать, почти все время обучения прошло мимо него. Он значительно отстает от других, поэтому я вынужден просить его остаться здесь на зимние каникулы, чтобы подтянуть свои знания..." "Нет". - мгновенно отрезала Эдда, заставив Дамблдора поперхнуться содержимым своей чашки. Он покосился на неё с сомнением, после чего спросил: "Может быть, ещё чаю?" Эдда фыркнула: "Не стоит". "В любом случае, я хотел поговорить об этом с мистером Айроне". - произнёс директор, взяв себя в руки: "Фран, мальчик мой..." Теперь уже Гвидиче поперхнулась воздухом, без особого успеха стараясь не засмеяться. Однако, как бы она не старалась, ее выдавало какое-то подозрительное хрюканье. "Чееего вам, старииик?" - невозмутимо отозвался Фран, отвлекаясь от очередной вещицы. Директор нахмурился и строго поправил: "Ко мне можно обращаться "директор" или "профессор Дамблдор"". Айроне глубокомысленно промолчал и директор со вздохом продолжил: "Как ты смотришь на то, чтобы на зимние каникулы задержаться здесь и подтянуть некоторые предметы?" Айроне ответил: "Никааак". - а после вновь вернулся к прерванному занятию. "У Франа вообще-то есть семья. И то, что у него слишком много пропусков - частично ваша вина". - вклинилась Гвидиче, намекая на инцидент с лестницей, после которого Франа с серьёзными травмами из школы забрали варийцы. "Так или иначе, но ему придётся нагнать пропущенное. Думаю, Фран может вернуться третьего января". - предложил Дамблдор тоном ясно говорящим, что вопрос этот уже решённый. "Часть каникул он проведёт с семьёй, а вторую потратит на изучение пропущенного материала. Конечно, наши профессора помогут ему с этим..." - заверил директор, вызывая у девушки неподдельное желание сказать ему все, что она думает о нем и его идеях. Гвидиче едва не за скрипела зубами от негодования, но вместо этого, пусть и с трудом, выдавила из себя вежливую улыбку. Дамблдор, словно не замечая напряжения, продолжил, обращаясь к девушке, должно быть поняв, что разговаривая с Айроне, ничего добиться не сможет: "Поймите, это прежде всего важно для самого Франа. Конечно, мы не станем его исключать, но он будет чувствовать себя более уверенно, зная не меньше других". Фран еле слышно фыркнул: "Мне и тааак нормааально..." Однако его уже никто не слышал.