она

она любит чёрный чай с бергамотом, а ещё со смородиной и мятой. её день рождения в феврале, она водолей. любит чёрный, бордовый, хорошие книги и красивое кино. её любимые сцены из ,убей своих любимых’ - первая вечеринка, их попытки найти новое видение и когда люсьен держит убитого на руках. она обожает маленькие пирожные муравейники, печенье в шоколадной глазури и мармелад (без сахара!). на неё произвели впечатление мартин иден (вообще любимая книга), три товарища, возлюби ближнего своего, вино из одуванчиков, цветы для элджерона, бремя страстей человеческих, гордость и предубеждение, мизери, зелёная миля, граф монте-кристо, заложники времени и унесённые ветром. боже, она читает много, действительно много. я была влюблена в это и хотела быть с ней во всех её мирах. когда ей грустно, она смотрит больше чем возлюбленные, а когда тревожно - мультики дисней. меня так забавляло это и влюбляло ещё больше. она прячет своё лицо под макияжем очень здорово, но моей заветной мечтой было увидеть её однажды утром, лежащую рядом, и смотрящую на меня чистыми глазами цвета усталого моря. она говорит, что в жизни - отличница с накрахмаленным воротничком, но мне кажется, в жизни она похожа на одну из тех книг, которые так любит. обложка привлекает размеренностью и прекрасными пастельными тонами, а если заглянуть внутрь, мгновенно влюбляешься в каждую главу, строчку, букву. во всю яркость, несуразность. во все опечатки и знаки, на которые не хватило чернил. у неё на руке треугольник. её родинка в середине живота заставляет меня думать о чём-то тёплом и в то же время вечном. я странная, да? моё сердце разрывается, когда я слышу её плач, но понимает, что ей нужно это. она говорит о моих волосах - от меня остаётся только любовь и благодарность. блок, маяковский, бродский, соя. огурцы она любит с мясом, а помидоры с сыром и закусками. я хотела приготовить для неё самые вкусные блюда мира, но не умела. а она готовит. вкусно готовит, я уверена. я хотела когда-нибудь просто войти в квартиру, разуться, заглянуть в кухню и увидеть, как она жарит кабачки. обнять её сзади и восхититься ею, даже когда я не люблю кабачки. проза брэдбери льётся для неё золотом. она сказала, что мой голос как пышный ванильный мусс, но я не говорила ей, как её голос ложился на моё неправильное тело тонкой золотисто-розовой пылью. как звуки вроде ,ч’ в её исполнении превращались в мой любимый запах резины, в бассейн с нейлоновыми мягкими кубиками, из которого невозможно вылезти, в запах бежевой краски для ворот. а ещё она не моя. совершенно не моя. а я не её, и, видимо, вообще ничья. прости, что не смогла дать тебе лето, как в ,вине из одуванчиков’.