Речной лорд

      Глава 16. Антитеза              Нелегко оказалось отыскать место для приличной засады в осеннем, лишенном листвы, лесу. И все же, благодаря разведчикам и местным охотникам, которых Роман как бы насильно рекрутировал в войско из-под руки лорда Мутона, он с задачей справился.       Сейчас он стоял во главе строя из сорока всадников, прислушиваясь и сохраняя спокойствие. Больше сотни пехотинцев, вооруженных в основном длинными копьями и рогатинами, окружали их со всех сторон.       Дорога, ведущая на запад, проходила между двух пологих холмов и сворачивала влево, теряясь из вида. Именно здесь, за поворотом, они и ждали врага. А на склонах залегли многочисленные лучники и арбалетчики. Все, кого он смог поставить в строй на южной стороне Крабьего залива.       — Кажись, скачут, — Тристан Ригер сидел на коне рядом. Сейчас капитан гвардейцев напряженно прислушивался, приоткрыв рот. — Начинается! — он резко выдохнул и с лязгом опустил забрало.       На одном из холмов, с их стороны, появился Берик Кокс и замахал руками, подавая знак. Последние сомнения отпали. Враги приближались.       — Готовсь! — Роман привстал в стременах, еще раз оглядывая людей. Под его взглядом они подобрались. Конники устойчивей устраивались в седлах, пехота поудобней перехватывала оружия, переступала и разом, как по команде, принимала суровый вид.       Шум действительно нарастал. Доносился грохот копыт и лязг железа.       Роман опустил забрало великолепного бацинета. Сверху находился намет, состоящий из двух сшитых полос красно-голубого шелка. В такой же цвет было покрашено и сюрко, надетое поверх полного рыцарского доспеха. На груди изогнулась вышитая серебром форель.       Он и сам не заметил, когда ему стал нравиться герб Талли, да и цвета речного дома выглядели благородно.       Вендел Фрей по левую руку пригнулся в седле и выставил ясеневое копье с хищным наконечником. Конь под ним почувствовал состояние седока и беспокойно переступил копытами. Квинси Кокс молился. Харрион Карстарк с трудом себя сдерживал.       Первыми из-за поворота выскочило несколько всадников. Один, два, три, четыре, пять, шесть… Всего шесть из тех трех десятков, которыми они пожертвовали, устраивая ловушку. Они должны были встретиться с силами Ланнистеров и Тиреллов, вступить в бой, а потом, изображая испуг и панику, отступить по дороге на Девичий Пруд, заманивая врага за собой.       Кажется, ребята перестарались и чуть не полегли все до одного, едва не похерив весь план.       — Они прямо за нами! — успел прокричать один из них, в то время, как вся шестерка проскакала мимо.       — Вперёд! — Роман тронул шпорами коня. Строй речных всадников начал медленно набирать ход, готовясь принять на себя первый удар. Копейщики двинулись с небольшим запозданием.       В следующий миг из-за поворота выскочили враги. Вел их крепкий мужчина, с ног до головы закованный в железо. Он сидел на вороном, черном, как ночь, жеребце и в руке его, вскинутой к небу, грозно сверкал меч. За ним один за другим появлялись и прочие всадники. Судя по тому грохоту, что они производили, их было немало.       В те секунды, пока они сближались, Роман успел разглядеть двух грифонов, белого и красного, на груди предводителя. Но времени, чтобы вспомнить, какому дому они принадлежат, уже не осталось.       — А-а! Засада! — закричал рыцарь. Надо отдать ему должное, он моментально сообразил, что произошло. — Ударим все вместе!       Два отряда столкнулись. Схватка началась сразу же, без раскачки и прелюдий.       Роман успел обменяться выпадами с вражеским предводителем. Но и тот не сплоховал. Каждый из них нанес удар, и каждый принял его на щит.       А набравший разбег конь уже протащил Романа дальше. Будь у противника лишнее время, сумей они перестроиться, и шансы на победу у них бы появились. А так, увлекшись погоней, они невольно растянулись на дороге, потеряли строй, да и появление речных рыцарей стало для них полной неожиданностью. Они смешались.       Роман что-то яростно кричал и раздавал удары направо и налево. В узкую прорезь шлема вид был так себе, но некоторые детали он все же замечал. Ригер приласкал молотом красно-белого грифона и выбил того из седла. Кокс вертелся, как злая оса, огрызаясь и крича. Фрей завалил одного из всадников, но и сам пропустил удар и буквально сполз на землю. Карстарк сражался зло, со страстью, выплескивая накопившейся гнев и расплачиваясь за долгий плен.       «Не затоптали бы» — успела промелькнуть мысль. Вокруг шла жаркая рубка. Копейщики рассыпались и кололи, не разбирая, где человек, а где лошадь. Вдобавок, на склонах холма появилась подмога. До сего момента они лежали и прятались, но сейчас разом вскочили на ноги и с ревом устремились вниз, на помощь.       С одной стороны в бой вступили Сияющие Знамена, а с другой сир Ческар и многочисленные стрелки, которые принялись закидывать арьергард врага стрелами, сея панику и страх.       Чей-то клинок проскрежетал по наплечнику. Копье пропороло форель на сюрко и бессильно лязгнув, скользнуло по кирасе. От удара Роман пошатнулся. Лишь седло с высокой лукой позволило ему усидеть. В следующий миг он привстал в стременах и сверху вниз обрушил мощнейший удар на противника. Тот принял его на щит, и что-то прокричав, с азартом принялся орудовать копьем.       Самое главное в бою — не терять хладнокровия. В самом начале подобное давалось с трудом. Сейчас же, немного освоившись и поучаствовав в различных схватках, Роман уже не ловил таких диких выбросов адреналина. И пусть он не дотягивал по мастерству до многих и многих бойцов, холодная голова на плечах позволяла хотя бы частично компенсировать сей досадный пробел.       Тем временем их ошеломительный и совершенно неожиданный удар принес свои плоды. Враги окончательно смешались, потеряли боевой дух и вот уже один за другим принялись заворачивать коней. Часть из них была в шлемах, и их головы скрывало железо. Но на лицах тех, у кого амуниция была попроще, отчетливо разливались паника и страх. Они думали лишь о спасении собственных шкур, да и то, что их предводителя одолели и сбросили на землю, не добавляло уверенности.       Никто не видел, что происходило за холмом. Но вот запела звонкая труба. Ее звук обозначал, что Патрек Маллистер с остальными всадниками ударил врагам в тыл.       Соперник Роману попался умелый. Он с каждым ударом все больше и больше забирал инициативу. Да и длина копья давала ему небольшое преимущество. Роман успел похолодеть, невольно подумав, что неужто он просчитался и ему суждено пасть в таком незначительном бою.       Он пропустил несколько ударов, не успевая за ловким соперником. Лишь благодаря превосходным доспехам и той защите, что они давали, он пока еще держался.       К счастью, Ригер и остальные парни пришли на помощь. Рыцаря окружили со всех сторон и он, пропустив с десяток выпадов, захрипел и успел прокричать:       — Сдаюсь! Сдаюсь!       Тристан не успел сдержать последнего удара, который пришелся в шлем, но после него сразу же остановился.       Часть неприятелей, в количестве примерно двух десятков, не пала духом. Понимая, что угодили в ловушку, и победа от них ускользнула, они сбились в один мощный кулак и направили коней с дороги, по холму, наверх, на лучников. Им повезло. Умело и свирепо огрызаясь, они пробились сквозь стрелков и вырвались из окружения. И сразу же погнали коней куда-то на юго-запад.       Роман увидел их прорыв мельком, продолжая находиться в самой гуще боя. Прямо сейчас он ничего не мог с ними сделать.       Разведка докладывала, что Цареубийца послал к Девичьему Пруду около трех сотен всадников. Черная Рыба и Дондаррион подойти не успели, и им пришлось напрячься, собирая людей и переправляя всех, кого можно, из Солеварен.       Никто не был до конца уверен, что у них получится. Но и шанса такого Роман упускать не желал. Именно так и следовало бить врагов — маленькими отрядами, на маршах, из засад, собирая с них кровавую цену за каждый день нахождение на землях Трезубца.       Как-то неожиданно бой закончился. Кругом стонали раненые люди и жалобно ржали кони. Десятки врагов валялись на дороге и пологих склонах холмов тут и там. Оружие и щиты густо устилали пожухшую траву. Сама земля превратилась в месиво грязи, словно её нарочно перекопали, да еще и кровью обильно полили.       К сожалению, тут и там лежали его люди. И их насчитывалось не так уж и мало.       — Победа, Эд! — к нему подскакал радостный, забрызганный чужой кровью, Патрек Маллистер. Его индигового цвета доспехи оказались помяты в нескольких местах.       — Уф, честно сказать, я до последнего не ожидал, что у нас все получится, — первым делом Роман поднял забрало и стал с жадностью глотать холодный воздух. Внутри шлема ему казалось, что он находится в душной и влажной бане. Скинув прямо на землю перчатку и принявшись расстёгивать ремень шлема, Роман почувствовал, как навалилась усталость. Казалось, он ничего такого не сделал, а вот, поди ты, устал, словно разгрузил телегу с камнями. Найдя взглядом живого и невредимого Берика Кокса, он немного успокоился. — Организуй погоню, Патрек.       — Лорд Талли, разрешите мне этим заняться! — выкрикнул подскакавший Ригер. — Ублюдки от меня никуда не денутся.       — Действуй, — только и сказал Роман. Гвардеец сразу же отобрал людей и ускакал. С ним отправился жадный до боя Карстарк.       — Ну что, Эд, пойдем посмотрим, кого нам удалось взять в плен, — предложил Маллистер. Они спешились и с удовольствием размяли ноги. — Сдается мне, их вел кто-то из Коннингтонов.       — Что с сиром Венделом? — поинтересовался Роман у Ческара.       — Живехонек. Получил по голове, но, кажись, оклемается.       — А Фрей живучий, — протянул Маллистер.       — И хорошо. У нас сейчас каждый на счету, — после того, как Фреев приструнили, Роман не видел особого смысла радоваться новым смертям в их доме. Теперь они начали представлять цену. Если и разменивать их на кого, то с умом. — Пойдем, познакомимся с Коннингтоном. Будем надеяться, что и он выжил.       Того, кто едва не одолел Романа, звали сир Хлодинг Йю, и происходил он из оседлого, с хорошей родословной, дома из Западных земель. Рыжему Роннету Коннингтону перевязали раны и оказали первую помощь. Рыцарей и всех пленных отправили в Девичий Пруд.       Рыцари могли многое рассказать о последних планах Цареубийцы и Красного Охотника, об их войске и всем прочем.       К вечеру прискакали Ригер и Карстарк. Все же четверо от них ушли, и парням оставалось лишь виновато развести руками. На следующее утро в Девичий Пруд наконец-то добрался Черная Рыба. С ним пришла Белая Рота во главе с Джоном Хорнвудом.       — Как же я рад тебя видеть! — Роман обнял за плечи Марка Пайпера. Все прошедшее время тот находился в отряде Черной Рыбы, и он успел по нему соскучиться.       — Да нормально всё, что ты, Эд? — как и обычно, Марк выглядел весело и неунывающе. Правда, бородищу отрастил внушительную. Видать, походная жизнь и ночевки у костров мало способствовали поддержанию надлежащего внешнего вида.       — Неплохо, Эд, — только и сказал Бринден Талли, когда услышал, как они разгромили отряд Коннингтона. — Нас просто-напросто хотели прощупать. А может, и в ловушку заманить, кинув жирный кусок. Чтобы мы почувствовали вкус победы и двинулись на Харренхолл.       — Думаешь? — Черная Рыба говорил здраво, но все же они уничтожили почти три сотни врагов, а это что-то, да значило.       — Уверен. Лорд Тарли хитер, как старый лис и наверняка что-то задумал. А ты что намерен делать дальше?       — Хотел оставить тебя здесь, в Девичьем Пруду. Сам же я переправлюсь через залив, загляну к Блэквуду на Рубиновый брод и отправлюсь в Риверран. Коннингтон сообщил, что Цареубийца движется на наш замок. Я там нужен. Марк, ты со мной?       — С удовольствием. Если сир Бринден без меня обойдется, — он вопросительно посмотрел на седого рыцаря.       — Езжай уж, чего там, — проворчал он и почесал небритую челюсть. — Пожалуй, Эд, тебе и в самом деле стоит находиться в Риверране. Так просто враги его не возьмут. Ты, главное, не вздумай лезть на рожон и покидать замок, рассчитывая на открытый бой, — он надавал еще целую гору советов, а под конец добавил. — И прикажи, чтобы Блэквуд не вздумал переправляться на южный берег. Сдается мне, там поставили еще одну ловушку. Переправиться ему будет легко, но обратно он не вернется. Враги прижмут его к воде и раздавят, и песенке нашей тогда конец.       — Он будет стоять на броде столько, сколько потребуется. И никуда не уйдет, — заверил Роман. На самом деле у него была мысль дать Блэквуду более активную роль, но с Черной Рыбой спорить не стоило. Тот куда грамотней во всем, что касается управлением войска и участием в сражениях. — А ты чем займешься?       — Побуду некоторое время здесь. Подтяну лорда Дондарриона и Гудбрука. Возможно, нам стоит малость потревожить Королевские земли. Если мы осадим Оленьи рога или Грачиный Приют, то не прибавим Серсее хорошего настроения. Пусть Ланнистеры немного напрягутся, — он рассмеялся.       — Хорошо. Не забудь переправить в Солеварни Коннингтона и других пленников. За них можно взять выкуп. Да и Мутона побереги.       На том они и порешили. Каториса Ката и его Сияющие Знамена Роман передал Черной Рыбе. Имея несколько сот людей, тот мог многое совершить.       — Значит, все же решил возвратиться домой? — напоследок Роман еще раз переговорил с Карстарком. Ему было жаль терять такого упорного бойца, но его мотивацию он понимал. Парня ждал Север и родной замок. Ему следовало находиться там, а не на Трезубце.       — Да. Надо приструнить дядю Арнольфа. Да и Алис я не могу бросить на произвол судьбы, — Харрион нахмурился. — Кархолд мой по праву и мне не нравится, что там сейчас творится.       — Присягнешь королю Станнису?       — Скорее всего. Без него замок не вернуть. К тому же, после смерти Робба мой дом закрыл долг перед Старками, — он говорил смело, не обращая внимания на то, что Робб, вообще-то, приходился племянником Эдмара. — Лорд Мандерли стал новым Хранителем, и я согласен пойти под его руку.       — Что ж, Харрион, желаю тебе успехов. Во всех грядущих битвах и сражениях, — Роман пожал крепкую ладонь северянина. Было чертовски жаль, что вместе с Карстарком уплывала и Белая Рота. — Помни, если что пойдет не так, Трезубец всегда будет тебе рад.       — Помню и буду помнить с благодарностью, — ответил мужчина. Они расстались друзьями. Но все же расстались.       Венделла Фрея оставили в Солеварнях поправлять здоровье. А в полдень следующего дня их уже встречал Титос Блэквуд.       — Что ж, все не так плохо, — заметил он, когда Роман пересказал ему последние известия. — Только жаль, что северяне нас покинули. Без Белой Роты мы стали слабее.       — Не так плохо? — хозяин Риверрана напрягся.       — Ничего серьезного, на самом деле, — поспешил успокоить лорд. На сей раз на хозяине Древорона красовался роскошный, сшитый из тысячи перьев, иссиня-чёрный плащ с серебряной фибулой в виде головы ворона. — Просто мы уже давно стоим на броде, а с провизией не так хорошо, как бы мне хотелось.       — К сожалению, мы воюем и делаем, что можем. Фреи что-то подвезли?       — Целый обоз пшеницы, брюквы и капусты. И свыше двухсот свиней.       — Вот видишь. Кстати, лорд Ройс из Долины обещал мне помощь. От него что-то поступило?       — Да, он не подкачал. В основном, он прислал сукно, плащи и теплую одежду. На всех, конечно, не хватило, но лучше так, чем ничего.       — Совсем хорошо! — с Ройсом рано или поздно придется рассчитываться, но пока он давал в долг и по весьма приемлемым ценам. — Но у меня есть и другие новости. Они тебя порадуют. Лорд Мутон решил вспомнить, кому он принес присягу и на собственные деньги отправил дюжину кораблей в Пентос. Они должны привезти зерно, вино и копченую конину.       — Значит, толстяк решил внести свою лепту? Похвально, очень похвально, — Блэквуд позволил себе намек на улыбку. — Правда, море сейчас штормовое. Надеюсь, ни один из его кораблей не отправится ко дну кормить крабов. Но я не все сказал… — он пожевал губу. — Пойми меня правильно, мы защищаем собственные земли, но даже в таких условиях некоторые начинают уставать. Им хочется к женам, детям и любовницам. Они мечтают сидеть дома или у камина на постоялом дворе. Я контролирую людей, но шепотки о том, что войну пора заканчивать, что наступило время подумать о мире, звучат все чаще.       — Не обрадовал ты меня, Титос, — Роман нахмурился.       — Я здесь не для того, чтобы лгать, Эдмар. Горькая правда лучше сладкой лжи. По крайней мере, после нее не бывает неприятного осадка.       — Как долго настроение в войске будет на грани допустимого? Мне важно, чтобы ты не потерял нити управления.       — Месяц я дам смело. Может и больше, если будет хорошо с едой и одеждой. Но Зима все ближе, а по ночам все холоднее. Когда на Рубиновом броде начнутся снегопады и задуют метели, да и морозы ударят, я буду вынужден распустить войско. Иначе оно взбунтуется.       Они замолчали. На самом деле, Роман понимал, что должен благодарить судьбу за то, что подобный разговор возник так поздно. Речные земли участвовали в войне с самого начала, пережив существенные трудности и потери. Неудивительно, что люди устали.       — Ну, а ты что намерен делать?       — Поскачу в Риверран, — Роман задумчиво поболтал вино в серебряном кубке. У Блэквуда в шатре было на диво хорошо — тепло, сухо и уютно. Остаться бы здесь и как следует передохнуть. Но нельзя, отдыхать он будет позже. Если доживет до таких славных деньков.       — Завидую твоему напору, — без всякой лести заметил Титос. — Ты совсем не сидишь на месте. Но что будет, если Цареубийца зажмет вас в Риверране?       — Мы на это и рассчитываем. Если он переправит часть войска на северный берег, то ты сразу же направишься ко мне. А пока, на всякий случай, прикажи тысяче своих солдат перебраться в Шепчущий лес. Пошли с ними толкового командира, который знает, что такое терпение.       — Будет сделано, — заверил Блэквуд.                     Берега вдоль Трезубца выглядели унылыми и одинокими. Лес стоял голый и неприветливый. Свинцового цвета вода в Красном Зубце даже на вид казалась ледяной. Временами шел редкий снег.       Зато людей здесь было много. Сюда, на северный берег, скрываясь от войны, многие перебрались. Здесь хотя бы никого не убивали.       К Риверрану они переплавлялись на лодках. Берик замерз и кутался в плащ. Маллистер поскользнулся, упал в воду и вымок насквозь, чем окончательно испортил себе настроение. Сейчас он сидел на корме и негромко поругивал всех подряд — и ублюдочных Ланнистеров, и погоду, и холодную реку, и ненадежную лодку.       — Да брось, вода — прелесть! — хохотал Марк. — Теплая, прямо как в Дорне.       Вечерние сумерки практически не скрывали неприятного зрелища — под Риверраном встало внушительное войско. Сотни шатров и палаток выросли, как грибы после ласкового дождика. Гордые знамена со львом, красным охотником и бабочками реяли повсюду. Около сотни человек высыпало на самый берег, подальше от крепостных стен и часть из них натянула луки и пустила стрелы. Бесполезно! Они лишь впустую их израсходовали. До лодок было далековато, а подойти поближе мешали надежные, из красноватого песчаника, башни Риверрана.       Неприятель пока не делал попыток перейти на северный берег, но Цареубийца не дурак. Надо понимать, что у них с Тарли есть определенный план. А может и не один.                     В Риверране его дожидалась целая груда новостей. Рассказал о них мейстер Виман, продолжающий дуться, что его отодвинули и лишили голоса.       По большому счету, в Вестеросе ничего не изменилось. Как и раньше, люди женились, заводили детей, трудились и мечтали. И лишь те, кто принимал непосредственное участие в войне, напрягались и старались добиться своих целей.       Так, Станнис высадился в Белой Гавани и принял присягу Кейтилин Старк, ее детей, лорда Мандерли, которого назначил Хранителем и еще парочки лордов. Об этом они узнали еще в Девичьем Пруду, но сейчас вести были более подробные.       Роман снова почувствовал возмущение. Ему захотелось схватить Кейтилин и ударить головой об стенку. Чтобы малость мозги на место встали. Когда он сам в письме намекал ей на короля Станниса, она ответила возмущенным отказом. А вот сейчас, пожалуйста, согласилась на шаг, который можно было осуществить чуть ли не месяц назад. Да еще и потеряла на этом, судя по всему.       Вторая новость касалась Драконьего камня. Мейс Тирелл и его сын Лорас во главе войска осадили древнюю твердыню Таргариенов. Подобное выглядело вполне ожидаемо. Жирный Розан после взятия Штормового предела почувствовал себя вторым Эйгоном Завоевателем и разохотился.       Матис Рован, лорд Золотой Рощи и Гарлан Тирелл, новый хозяин Ясноводной крепости, вполне успешно воевали на Мандере. Во всяком случае, они откинули железнорожденных и уже освободили два из четырех Щитовых островов. Правда, и цену заплатил внушительную. На воде островитяне сражались очень даже неплохо.       Окхарты из Старого Дуба, еще одни из влиятельнейших знаменосцев Хайгардена, отразили высадку железнорожденных на свои земли.       Цареубийца, вернее кто-то из его полководцев, дожимали речные земли к югу от Риверрана. Действовали они грамотно и умело, накатываясь, как прибой, неукротимо и без остановок.       Роман с унынием прочитал длинный список захваченных неприятелем замков и деревень. Большая часть из них стратегического значения не имела, но вот потеря Атранты и Желудей выглядела по-настоящему болезненно. К счастью, предвидя нечто подобное, они, как только узнали, что Цареубийца выступил из столицы, перевели Венсов, Смолвудов и всю их казну в Риверран. Враги не получили добычу и ценных заложников, но зато стали контролировать огромную территорию.       Старший Пайпер присматривал за Речной дорогой. Хоть оттуда им не грозили неприятности. Древорон держал осаду, и сдаваться не собирался.       Что ж, вот за них и взялись всерьез. Хотя, глупо было ожидать, что такой прославленный воевода, как Рендилл Тарли не сможет вернуть себе инициативу. Да и Джейме Ланнистер наверняка не захочет тратить лишние время на усмирение их мятежа.       Серсея разослала воронов во все замки. Она еще раз объявила Эдмара Талли организатором отравления Тайвина Ланнистера и призывала всех, кто хочет получить прощение, отречься от подлого убийцы. На фоне всего остального её маневр выглядел жужжанием назойливой мухи. Чем-то таким, на что можно спокойно и с чистой совестью закрыть глаза.       — И последнее, милорд, — мейстер Виман протянул ему тонкий кусочек пергамента. Он выпрямился и спрятал кисти в рукавах мантии. — Я могу идти?       — Да, благодарю вас за службу. Вечером мы поужинаем и обсудим все новости, — сказал Роман и углубился в чтение.       Ройс казнил Мизинца. Прилюдно, на главной площади Чаячьего города, в присутствии тысяч людей. Обвинения против него звучали веско: казнокрадство, злоупотребление доверием, предательство в пользу Ланнистеров и наконец, самое убойное, убийство Лизы Аррен.       Ройс наверняка отжал Бейлиша как тряпку, вытянув из последнего все деньги и сведения. Это было хорошо. И в чем-то ожидаемо, учитывая, что он сам сделал все возможное, чтобы Ройс сделал именно так. Замечательно, что в Долине не испугались гнева Серсеи и поперли буром.       Благодарю вас за те ценнейшие сведения, что вы предоставили в отношении Петира Бейлиша. Они полностью подтвердились. Он был повешен с полным на то основанием, — писал Бронзовый Джон и сразу же переходил к другим темам. Забавно, что он ни словом не обмолвился, к кому теперь перешли внушительные капиталы Мизинца. — С радостью сообщаю, что мне удалось несколько упрочить положение собственного дома в Долине. Мы готовы вступить в войну и часть лордов жаждут меня поддержать. Но воевать просто так никто не хочет. Нам нужна цель и смысл, коль скоро мы отомстили за смерть Лизы Аррен, а с ее сыном и вашим племянником Робертом ныне все хорошо. Я бы с огромным удовлетворением объявил о вашей помолвке с моей дочкой Изиллой. С благословения Семерых, она будет счастлива стать вашей верной женой и подарить вам сыновей. Жду вашего слова. С уважением, лорд-протектор Долины Джон Ройс.       Роман отложил пергамент на стол, где он немедленно свернулся в трубочку. Ну, Ройс! Стоило признать, тот неплохо устроился, получив власть в Долине и взяв под крыло Роберта Аррена. Но аппетит приходит во время еды и ныне Бронзовый Джон мечтает отдать дочь за одного из великих лордов. В письме было достаточно четко сказано, что без данного брака у Долины остается совсем мало оснований, чтобы вступить в войну.       Не сказать, чтобы Ройс выдвинул ультиматум, но решительности в его строках хватало. Ладно, прямо сейчас ответа от него не ждут. Время есть.       Вечером, приняв ванну, Роман ужинал в малой горнице, пригласив всех тех лордов и рыцарей, что находились в Риверране. Следовало сплотить ряды, проявив к людям внимание и уважение.       Почетные места занимали старший Маллистер и старушка Уэнт, о которой многие уже успели позабыть. Но все же, формально она считалась хозяйкой Харренхолла, самого большого удела на Речных землях.       Патрек Маллистер уже вовсю кутил с Марком Пайпером и Хью Венсом. Друзья уверенно шли к тому, чтобы основательно надраться. Роберт Пэг сидел рядом, но в отличие от них, ничего не пил.       Тристан Ригер о чем-то разговаривал с лордом Деддингсом. Старая гвардия заняла дальнюю сторону стола. В нее вошли лорд Бракен, отец Хью Венса — Норберт, мейстер Виман, стюард Утиардс Уэйн и Теомар Смоллвуд с женой Равеллой.       Старик Десмонд Грелл отсутствовал. В силу возраста здоровье его оставляло желать лучшего, да и разыгравшаяся подагра внесла свою лепту. Роман прикинул, что настал подходящий момент, чтобы освободить мастера над оружием Риверрана от его почетных обязанностей и отдать освободившиеся место верному, энергичному и заслужившему награду, человеку.       Еды хватало. Вначале слуги подали луковый суп, после гречневую кашу с поджаренной гусятиной, сыр, паштет и угрей, запеченных на углях. Запивать все это предлагалась вином или элем, кто как желал.       За столом обсуждали последние новости и что им теперь делать. Несмотря на начавшуюся осаду, разговор проходил в хорошей атмосфере.       — Риверран крепкая крепость! Еды нам хватит на два года, в воде недостатка нет, а для защиты требуется не более трех сотен воинов на стенах, — старший Маллистер выразил общую мысль.       — Вот и я думаю, что как с Харренхоллом, у Цареубийцы не получится, — прошамкала леди Уэнт.       — У Старков Винтерфелльских есть присловье — Зима близко. Она и в самом деле близко. А значит, прогонит прочь наших недругов, — подал голос Норберт из Атранты.       Роман кивнул. Пил он мало, в основном смотрел и наблюдал, пытаясь сообразить, что на сердце каждого из собравшихся. Бракен хлестал винище, как конь, и с каждой чашей, выглядел все более и более сумрачным.       — В ближайшие дни враги осадят мой замок, — наконец, набравшись и немного осмелев, он сделал как раз то, что Роман от него и ждал — грохнул кубком по столешнице и нетвердо поднялся на ноги. — Мои земли полыхают в огне, множество славных людей нашли смерть, а мы, как сурки, сидим за стенами и попиваем винцо. И я спрашиваю вас, лорд Талли, когда вы намерены дать врагам бой?       — Остынь, Джонос, — спокойно заметил лорд Маллистер. Он был знаком с хозяином Каменой Ограды множество лет, и называли они друг друга без лишней фамильярности. — Мы делаем, что можем.       — Что? О чем ты, Джеймс? — Бракен собрал седую бородищу в кулак и дернул ее зло, с немалой силой. — Вы как бабы, вот что я хочу сказать. У моих людей война уже в печенках сидит. Что будет, если они взбунтуются? Покойный лорд Хостер никогда бы до подобного не довел.       — Успокойтесь, лорд Бракен! Что он сказал? Заткните его, — послышалось со всех сторон. Присутствующие поняли, что Бракен решил высказать все, что накипело на душе после того, как его отодвинули в сторону.       Роман поднял руку. Шум медленно затих. Десяток глаз остановился на старике, и он малость протрезвел.       — Да, я говорю, что нам требуется дать врагам бой. Я отказываюсь сидеть и смотреть, как полыхает Трезубец! Мой друг, лорд Хостер не был таким…       — Тихо! — закричал Роман, не давая произнести роковых слов, после которых отношения со стариком улетят далеко в пропасть. — Ради памяти моего отца, ради той дружбы, что он к вам питал, называя одним из вернейших своих знаменосцев и друзей, я говорю вам — остановитесь! Остановитесь, пока не поздно.       Ригер с грохотом отшвырнул скамью, на которой сидел и поднялся, сжав кулаки. Патрек и Марк вскочили на ноги. Они ждали лишь знака и, судя по всему, были готовы прямо здесь взять Бракена под стражу. А он, набычившись, оглядел всех исподлобья и хрипло рассмеялся.       — Ого, молодые петушки осмелели! Когда вас десятеро на одного, почему бы и не показать свою смелость, да?       — Еще слово, лорд, и я вызову вас на бой, — пообещал Патрек.       — И я, — поддакнул Марк. Леди Уэнт усмехнулась. Лорд Деддингс катал хлебные катышки по столу. Теомар Смоллвуд переглянулся с женой.       — Подобного я не допущу, — Роман поднялся на ноги. — Уверен, лорд Бракен просто выпил лишнего. Вино ударило ему в голову, вот и всё. Ради памяти моего благородного отца я и сам поступлю благородно и сделаю вид, что ничего не случилось.       — Ладно, пожалуй и впрямь, я малость погорячился, — Бракен сморщился, как от кислого. Не прощаясь, он вышел из горницы, хлопнув дверью напоследок.       Оставшиеся молчали. Лишь старший Маллистер недоверчиво качал головой, словно не веря тому, что увидел.       — Продолжим ужин, — как ни в чем не бывало предложил Роман. Он сделал вид, что ничего не произошло, и подал слугам знак разлить вино.       Когда все принялись расходиться, Роман окликнул Пэга.       — Останься, Змеиный рыцарь, ты мне нужен, — сказал он.       Патрек на прощание подмигнул. Он-то понял, что разговор пойдет о шпионах и посторонние люди при нем не нужны.       — Ну что, рассказывай, какие у нас новости, — приказал Роман.       — Что вас интересует, милорд? — спросил Пэг.       — Прежде всего, положение дел в столице.       — Тут, как ни удивительно, нам есть чем гордиться. Согласно вашему приказу, мои люди сумели там закрепиться. И сейчас они распространяют слухи, порочащие королеву и ее семью, а также призывают народ к восстанию.       Данному направлению Роман уделял огромное значение. Если, вернее, когда, в столице вспыхнет восстание, которое они раздували что было сил, Ланнистерам и Тиреллам придется напрячься, чтобы его потушить. Ну, а если события пойдут по тому сценарию, что он знал, то и вовсе будет прекрасно.       Роман засыпал Змеиного рыцаря множеством вопросов. Услышанное ему понравилось. Пэг докладывал, что столица напоминает закипающий на огне котелок. И даже та мера, когда Цареубийца нанес превентивный удар и вырезал часть недовольных, лишь на время снизила градус напряжения.       — Могу я задать один вопрос? — перед уходом поинтересовался Пэг, останавливаясь около закрытой двери.       — Конечно, Роберт. Спрашивай.       — Милорд, вы так и оставите лорда Бракена?       — А что?       — Не мое дело, конечно, но подобное своеволие не пойдет на пользу всем нам. В горнице были те, кто хотел его поддержать. Вот что я хочу сказать.       — Посмотрим, к чему все приведет, — Роман досадливо махнул рукой. — Мне не хочется обострять и кидать старика в темницу.       — Думаете, он не предаст?       — Очень на это надеюсь. Очень!       Пэг ушел, всем видом показывая, что такое половинчатое решение чревато неприятными последствиями.       Ночь прошла беспокойно. Роману снился Трезубец, только вместо воды в реке текла кровь. А среди волн мелькало огромное количество отрубленных голов. Все они, Черная Рыба, оба Маллистера, весельчак Пайпер, Хью Венс и Карил, верный Ригер, Пэг, малыш Берик и многие другие. Они что-то беззвучно шептали, словно осуждая хозяина Риверрана за то, что случилось. С их посиневших губ срывались проклятья и злая обида. С остановившимся сердцем он увидел в воде свою собственную голову. И когда голова открыла глаза и уставилась на него, Роман вскрикнул и проснулся.       Больше он в ту ночь так и не уснул, а утром Цареубийца вызвал его на переговоры.       Два человека стояли на подъемном мосту Риверрана, под толстыми досками которого плескалась вода. Роман облачился в полный доспех, правда, без шлема. За его спиной находился Риверран и сотни воинов на стенах и башнях.       Цареубийца остановился, не дойдя двух ярдов. Выглядел он великолепно — высокий, статный, с благородным лицом и спокойным взглядом зеленых глаз. Белоснежный, до земли, плащ, прикрывал плечи и доспехи. Золотая, с перламутровыми ногтями рука Джейме лежала на рукояти меча.       — Лорд Талли, — усмехнулся Ланнистер. — Честно сказать, не думал, что у вас хватит смелости выбраться. Я прикинул, что вы подумаете о ловушке и поостережетесь выходить за надежные стены, — он провоцировал, но если и хотел добиться какого-то эффекта, то ничего у него не вышло.       За спиной Джейме раскинулся лагерь. Выкопанные рвы с рогатками прикрывали их от возможной вылазки осажденных. Еще один лагерь виднелся за рекой, между Камнегонкой и Красным зубцом. Сотни костров горели тут и там, а войско выглядело уверенно и сыто. Их было много, не меньше десяти тысяч. И чуть ли не все они следили за ходом переговоров.       Все до боли напоминало тот момент, когда Джейме во второй раз осаждал Риверран и вызвал на беседу Черную Рыбу. Правда, тогда в его войске присутствовали и Фреи, и Давен Шумный, да и в плену томился Эдмар Талли. И тогда положение Риверанна выглядело куда хуже. И Черной Рыбе пришлось впустить Эдмара, который сдал замок.       — Сир Джейме, — Роман улыбнулся широко и открыто. — Вижу, потеря руки никак не повлияла на ваше великолепное чувство юмора. Как же здорово поговорить с вами вот так, с глазу на глаз, вспоминая старые деньки.       — Да, мы весело беседовали, когда вы находились у меня в плену, — Джейме вернул улыбку.       — В точку. И потом, когда Риверран предоставил вам прекрасную темницу, — Роман хотел было сказать, что если бы не его тупоголовая сестрица, то не видать Джейме свободы, как отрубленной руки. Но передумал в последний момент — нечего показывать истинные отношения в их семье перед посторонними.       — Все может вернуться к первоначальному положению, — напомнил Джейме. — Моя армия и сильнее, и многочисленней. Да и камеры под Утесом куда мрачнее. Уверен, вскорости вы с ними познакомитесь поближе.       — Под Риверраном вам не очень-то везет, — поддел Роман. — Не боитесь, что все повторится?       Улыбка пропала с лица Джейме. На самом деле, как ни удивительно, но Цареубийца вызывал определенную симпатию. До потери руки он был сволочным говнюком, богатым, высокомерным и думающим, что весь мир вертится вокруг них с Серсеей. Но потом он остепенился, повзрослел и многое понял. И вот с таким Джейме уже можно было иметь дело.       Жаль, конечно, что они познакомились так поздно. А еще Роману всегда нравилась принцесса Мирцелла. И попади он в Вестерос пораньше, он бы приложил все силы, чтобы ее заполучить. Сейчас, после всего того, что случилось, о подобном следовало забыть.       — Мне надоели пустые разговоры, — решил Джейме. — Что скажете насчет почетной сдачи?       — Условия?       — Вы преклоняете колено и признаете власть короля Томмена. Вы становитесь почетным заложником и уезжаете со мной в столицу.       — А Риверран?       — В столице мы примем решение о вашем доме и тому, кому он отойдет. Но если вас лишат Риверрана, то можете рассчитывать на один из замков в Речных землях.       — Щедро, очень щедро, — Роман не верил, что в столице Серсея оставит его в живых. С Джейме наверняка договориться можно, но не с ней. Серсея — та еще сука. — Кстати, а почему я не вижу лорда Тарли? Он, случаем, не заболел? С ним все хорошо?       На самом деле Рендилл Тарли находился непонятно где. Знамена его остались и в Харренхолле, и присутствовали здесь, под Риверраном. Да и Атранту взяли воины Рогового Холма. Вот только сам Тарли не торопился обозначать место своей ставки. Подобное нервировало. Мало ли что он придумал.       — Не беспокойся, рано или поздно ты с ним встретишься, — хохотнул Джейме, переходя на «ты».       — Как скажешь. Просто я думал, что и он придет поговорить о сдаче. Разве он не с тобой в войске?       — Не ломай голову. У тебя есть дела и поважнее, — посоветовал собеседник.       — Что, я должен просто так взять и сдаться? Дела наши вполне хороши.       — Твое дело — гиблое! — Джейме покачал головой. — Неужели ты всерьез рассчитываешь, что сможешь выкрутиться? Когда лев прихватывает добычу, должно случиться чудо, чтобы он выпустил ее из клыков. Все что ты можешь, лишь продлить агонию. Сдавайся.       — Это слова Серсеи? Ведь она послала тебя, Джейме?       — Если думаешь вывести меня, то твой выстрел прошел мимо. Я таким штучкам научился давно, когда ты еще тенью ходил за своими сестренками и, разинув рот, слушал, что прикажет Черная Рыба.       — Верно, у нас у обоих есть старшие сестры. Но я, по крайней мере, не распускал рук и не залезал к ним под юбки. Мне других баб хватало, — Джейме шутки почему-то не оценил, сжал губы и нахмурился. Роман торопливо, но вместе с тем и миролюбиво добавил. — Ладно, не серчай. Это я так, к слову. А вот учиться никогда не поздно. К примеру, я многому научился за последние полгода. А ты, Джейме, научился?       — Что-то мы не о том говорим, — заметил Ланнистер, успокаиваясь.       — Вот и я думаю — когда же тебе надоест наш пустой трёп?       — Зачем же ты тогда на него согласился?       — А что еще мне делать? В осаде, знаешь ли, развлечений совсем мало. Вот я и решил на тебя посмотреть. Вдруг, услышу что-то интересное?       — Признаюсь, ты неплохо показал себя за последнее время. Но все это не больше, чем комариные укусы. Сдавайся, Эдмар, и давай перейдем к условиям.       — А ты сможешь сохранить мне жизнь? Сможешь удержать Серсею и оставить мне Риверран?       — Может, и смогу, — Джейме прищурился.       — А моя сестра Кейтилин? Что будет с ее детьми?       — Когда Болтон подавит восстание и возьмет весь Север под свою руку, твоя сестра сможет покаяться. Лично мне все равно, что с ней будет. Может, ты и уговоришь Болтона оставить ей жизнь.       — Ну, это не сложно. Дредфорт всегда славился своим милосердием, — Роман понимал, что разговор не имеет никакого смысла. Согласившись на него, он хотел лишь одного — посмотреть на Джейме вживую, собственными глазами, попытавшись его прощупать и понять. — Богов мы гневим нашими грехами, а людей — достоинствами. А твоя слава такова, Джейме, что веры тебе нет. Поверить твоим словам и сдаться? Так просто? Принять обещания Цареубийцы?       Вот тут Джейме наконец-то проняло. Он до хруста сжал левую руку и едва не ударил его своим золотым протезом, сдержавшись в последний момент.       Роман не понимал Ланнистера. Не понимал, почему глупая гордыня и ослиное упрямство мешают Джейме рассказать всему Вестеросу, от чего он спас столицу, прирезав Безумного короля и нарушив свою клятву. Но если он любит страдать и продолжает молчать, то значит таков его выбор. Он бы мог стать героем, о котором складывают песни. Вместо этого Ланнистер довольствуется ролью всеобщего парии. Он словно получает от нее какое-то болезненное извращенное удовольствие. Тщеславие, вывернутое наизнанку.       — Это твои последние слова?       — Нет, конечно. Если хочешь, через парочку деньков мы вновь встретимся на этом же мосту и поболтаем.       — Думаешь тянуть время?       — Думаю, что ты блефуешь, Джейме. Вот что я думаю. Риверран — неприступен. Твое войско умоется кровью, пытаясь взять нас штурмом.       — Посмотрим, — сказал он и резко повернулся. Белоснежный плащ взметнулся ожившей волной.       Роман вернулся в крепость. За его спиной поднялся мост, а за ним две решетки, наружная и внутренняя.       Если он ничего не путал, Золотые Мечи уже отплыли из Волантиса, держа курс на Вестерос. Им потребуется не одна неделя, чтобы высадиться на острове Эстермонтов или Дождливом лесу, но рано или поздно они там окажутся.       Правда, тут имелась одна спорная деталь. Именно под влиянием Тириона Юный Гриф решился идти не в Миэрин, к Дейенерис Таргариен, а сразу направиться в Вестерос. Получится ли, что без карлика Гриф поступит схожим образом? Или нет?       На самом деле, выйти могло и так, и эдак. И все же Роман склонялся к мысли, что влияние Тириона было незначительным. Паренек и сам подумывал о подобном марше, слова Ланнистера лишь подхлестнули его. В Миэрине делать ему особо нечего.       Восстание бедняков в столице и Золотые Мечи оставались главной надеждой. Если эти карты не сыграют, то придется сложно. Риверран крайне удачно расположен, еды и солдат в нём хватает, но сколько можно просидеть за стенами? Войска у них куда меньше, и на открытый бой рассчитывать не приходится. Это выглядело слишком опасно. А значит, враги разорят весь Трезубец. Несмотря на всю мотивацию и желание сражаться до последнего, неизвестно чем закончится такая война.       Не останется ничего иного, как соглашаться на предложение Ройса или бежать на север, к Станнису. Ну, или партизанить вместе с Черной Рыбой.       Конечно, Роман надеялся, что Риверран устоит, а Цареубийца и Красный Охотник не придумают ничего такого, на что у них не найдется ответа. И все же следовало искать другие варианты. Бог дает победу тем, кто хорошо воюет.       Два месяца. Шестьдесят дней, и Золотые Мечи достигнут Вестероса. Шестьдесят восходов и закатов. Так мало. И так много.