Скажи жизни да

Мы все еще ехали в машине в сторону аэропорта, я держал Дженса за руку. И был спокоен как ни когда. Я знал, что и как сделаю. Это будет не просто. Но мы должны быть на уровне. Я это понял, теперь его черед. Слабый я ему не нужен. И тот кто внутри меня, ему тоже не нужен слабый я. Нас нельзя разлучить ведь он, это — я! Машина остановилась напротив входа в аэропорт. Мы приехали. Мой выход. Открыв дверь я выбрался из машины. Дженс вышел следом и подойдя ко мне хотел что-то сказать, но я не дал. Положив руку ему на плечо и смотря ему в глаза я произнес то о чем возможно буду жалеть, то что-либо все разрушит, либо перейдет на другой, новый уровень, наших отношений. — Ты должен остаться. Так надо. Дженс, ты должен меня понять. И похлопав его по плечу, повернулся и шагнув в здание аэропорта, влился в людской поток. Успев уйти довольно прилично от входа, дозвониться до Уилла и объяснив ситуацию, договорился о встречи в ЛА через несколько часов, когда буквально кожей почувствовал, что Дженс сзади. Вы теперь всегда сможете почувствовать друг друга, пронеслось в голове. Резко развернувшись я столкнулся с разъярённым я бы даже сказал взбешенным Дженсом. В этот самый момент когда все мои мысли были заняты не столько поступком этой суки, сколько местонахождением моего сына, мне совсем не хотелось заниматься разборкой наших взаимоотношений тем более на глазах такого количества народа. Судя по виду моего друга, он тоже пришел к какому-то решению и отступать был не готов. И чтобы избежать ссоры я решил начать первым. — Дженс я должен все это утрясти сам. Один. — Но ты уже не один! — Знаю! И я благодарен тебе… — Ой да засунь ты себе эту благодарность! Ты ведь не помнишь, верно?! В прошлый раз все так и начиналось, или вернее сказать закончилось! Ты опять бежишь за ней! Каким-то образом она заставит тебя передумать. Она будет тобой манипулировать, детьми и еще один хрен знает чем, но ты опять уйдешь к ней. Только пойми, второй раз потерять тебя я уже не смогу. Понимаешь! — прошипел он. Я настолько выл возмущен, что шагнув к нему почти в плотную, и начхав что мы у всех на виду, прошипел ему в ответ, тихо и сквозь зубы: — Мне совершенно насрать на Жен! Мне нужен м о й с ы н! — Сейчас да! Но когда ситуация начнет меняться, ты будешь меняться вместе с ней. И она победит! Снова! Я закрыл глаза и досчитал до десяти, потом выдохнув, открыл глаза и примирительно произнес: — Дженс, я не расстаюсь с тобой. Я не убегаю от тебя. Я пытаюсь разрешить эту чертову проблему, я просто хочу найти сына. А потом мы сядем, поговорим и все решим. — Да не будет у нас этого, потом! Ты что, блять реально этого не понимаешь? Не будет! И если ты сейчас уйдешь, то это только твой выбор. Если уходишь то на совсем! Потому что если что-то мое, то оно блять только мое! До конца! Как меня это все взбесило! — Да ты, ****ь даже то что твое, до последнего стука сердца, сумеешь продолбать! — прошипел я в ответ, взбешенный его непримиримостью, упертостью, ревностью и толкнув его в грудь, развернулся и рванул в сторону касс. Поднял голову на табло увидел, что мой рейс вылетает через тридцать минут, и включив на всю катушку все свое обаяние, я склонился к окошку кассы. — Девушка, помогите мне срочно надо попасть на рейс до Лос Анжелеса, который вылетает через о! уже двадцать пять минут! Девушка глянула на меня и собиралось произнести стандартную фразу отказа, я улыбнулся еще раз. В глазах мелькнуло узнавание, ну же быстрее, раздраженно думал я продолжая очаровательно улыбаться. — О! Это вы?! — Да, да это я, и даже дам вам свой автограф. Только поторопитесь милая, а то самолет улетит без меня. — Не улетит — улыбнулась она, поднимая трубку для внутренней связи — у вас есть багаж? — Нет — продолжал улыбаться я. Через пять минут я держал билет в руках бежал на свою посадку, не забыв кстати оставив свой автограф. Черт я даже не помню, как ее зовут и лицо уже вряд ли вспомню, у меня в голове стучало только одно имя. Шеп! На выходе с зала я оглядел зал, но зря, я знал, что его здесь уже нет, его телефон не отвечал. Через пятнадцать минут я уже сидел в самолете. Защелкнув ремень и откинувшись в кресле я попытался расслабиться. Но то звякнул телефон предупреждая о новом сообщении, достав телефон увидел от кого: Дженс «Не плачь, потому что это прошло. Улыбнись, потому что это было.» Что это было? Перечитал еще раз. Не понял. Да что это? Габриэль Гарсия Маркес, мать его?! Он что решил меня таким вот странным образом поддержать? Очень оптимистично! Спасибо любимый! Я просто взбешен! Значит, я ручная собачонка, тебя вполне устраиваю, а я, мужик который может и берётся решать свои проблемы, уже не ко двору! Решил потягаться со мной в знании Маркеса? Забыл?! Совсем забыл, что практически все то время которое мы не проводили на горизонтальной поверхности, я буквально врастал кожей в этого колумбийца, забыл, как я таскался за тобой по пятам и цитировал его? Забыл, как под заходящие солнце сидя на ступеньках привалившись к тебе я читал вслух « Сто лет одиночества» и «Глаза голубой собаки», а «Осень патриарха», ты же потом сам спер ее у меня! Как-то я говорил, что Джен мой рай и ад, нет. Он только мой ад. Мой персональный ад, но я ни за что не покину его, этот мой ад. От бессильной злобы и всего того что на меня навалилось я бухнул кулаком по подлокотнику кресла. В следующую минуту надо мной зависла встревоженная стюардесса. — Сэр! Сэр! Что-то случилось? Чем я могу вам помочь? Я поднял голову и посмотрел в это встревоженное, красивое лицо, огромные карие глаза смотрели на меня с участием и узнаванием. — Нет. Ничего. Спасибо. Просто устал. Извините. — покаянно произнес я. Решение пришло само, я взял телефон и набрал сообщение. Еще несколько секунд посмотрев на текст, горько усмехнулся и нажал «отправить». Шасси оторвались от взлетной полосы, самолет взмыл в небо. В кармане Дженса блямкнул телефон, сообщение, достал посмотреть, от Джареда: «Если ты любишь что-то — отпусти. Если оно твое — оно вернется» И размахнувшись, он со всей силы швырнул телефон о стену аэропорта, прошипев сквозь стиснутые до боли зубы: — Я уже один раз отпустил! И сейчас ты уходишь опять! Он развернулся и рванул к кассам и бухнув паспорт и деньги только произнес: — Один билет на ближайший рейс до Лос Анжелеса. Наверно я опять уснул, скоро это войдет в привычку, спать в самолете. Тяжелая выдалась неделька. Ссора с Дженсоном жгла мне душу, там где должен быть твердый тыл была выжженная пустыня. В этом наверно и есть сложность семейных отношений, а то что мы с ним семья я не сомневался ни на минуту, вот только такую штуку как доминирование в семье ни кто не отменял. Если семья традиционная то априори доминирует мужчина, если он конечно мужчина. А в наших отношениях где два мужчины, отношения держаться только на взаимоуступчивости. А уступал Дженс с трудом, и с упорностью носорога гнул свою линию. Есть еще схема ты просишь я делаю, но она тоже работает на том, что делают обе стороны. А у нас в большинстве случаев уступаю я. Почему? Я меньше мужчина? Вряд ли. Я тоже хочу заботиться о нем, оберегать… но похоже, что желая сделать друг другу как можно лучше мы только все рушим… Наконец то самолет приземлился и объявили, что можно покинуть самолет. И я рванул к выходу. По дороге меня так не кстати узнавали, улыбались, у меня аж челюсть начала болеть от напряженной улыбки. Преодолев с трудом весь этот людской заслон, будто специально выстроенный чтобы меня задерживать. Я наконец то вырвался из дверей аэропорта на солнечные улицы ЛА. И стал оглядываться в поисках Уила, но он сам меня окликнул и мы с ним побежали на стоянку к машине в которой за рулем сидел Эрик, он оказывается прилетел сюда к каким-то еще одним своим клиентам, а тут ему позвонил Уил и Эрик все бросил и рванул к нам на помощь. Быстро поздоровавшись друг с другом мы тронулись в офис к Уилу. Я сидел в машине и изнывал от собственного бездействия. — Уил, не томи, что нарыл? — Ну, она ни в чем порочащем ее замечена не была. Вела добропорядочную жизнь. — А переводы куда ни будь делала? — Ну в основном это пожертвования в фонды защиты животных, ну и родителям своим. Хотя ты вот спросил и я вспомнил что когда читал отчеты не придал этому значения. — Не тяни! — Ну понимаешь суммы там не большие, но каждые две недели она переводила пятьсот долларов на счет частной клиники. Я присвистнул, не хило! — Не в которую она меня хотела упечь? — Да в нее. — Переводила деньги на общий счет больницы, или чей-то личный? — Общий, но с пометкой на финансирование разработок доктора Эштана Кравта. — Уил, ты знаешь где она сейчас? Он отрицательно покачал головой. — А мой сын? Тот же ответ, но с сожалением во взгляде, я задумался. Все должно быть проще, она в конце концов не великий стратег, а всего лишь дрянь укравшая моего ребенка. Значит она здесь в городе. Надо только понять где. При этой мысли мой внутренний я (я его так назвал, должен же я его как-то разделять с собой), довольно заворчал, и прошелестел в голове что направление мысли верное. Ты его чувствуешь? Ответ пришел сразу, если Шеп будет не далеко, я это почувствую. Хорошо бы если так. — Ты связывался с ее родителями. — Они ничего не знают и сами в шоке. — Или знают и ее покрывают — задумчиво произнес я. Я откинулся на спинку кресла и смотрел на проплывающие за окном дома, деревья… Достал из куртки телефон и по памяти набрал его номер, что бы в очередной раз услышать, что он не доступен. — Вот черт! — прошипел я. — Что? — спросил Уил. — Не могу до Дженса дозвониться! — Мы сами уже три часа пытаемся ему дозвониться — оторвавшись от дороги произнес Эрик. Три часа? Ровно столько времени прошло после нашего последнего разговора.