Согрей меня

      Море бушует. Волны порывисто наплывают на берег, атакуют его, соленые брызги разлетаются в разные стороны, каплями оседая на камни. Припозднившийся корабль швыряет из стороны в сторону, но он упорно идет на свет далекого маяка, примостившегося на холме. Желтый луч на секунду прорезает сгущающуюся тьму, а затем теряется в ней.       Так и Люси — потерялась немного. Она стоит ступнями в воде, позволяя волнам бить по лодыжкам, а камушкам бросаться на ноги, кутается в теплую шаль и обнимает себя за плечи. Неугомонный ветер треплет подол платья, холодит пылающее сердце и порывами разбрасывает беспощадные мысли по углам. В глазах догорает пылающий алым закат. Такой беспощадно красивый и единственный в своем роде. Последний закат уходящего лета.       Люси тоже одна. Нацу веселится с Лисанной в казино, Эльза покоряет бар, Грей теряется в толпе вместе с Джувией. Всеобщее веселье обходит стороной только ее. Сложно улыбаться и быть собой, когда на сердце такой же шторм, что и на море.       А ведь, кажется, все начиналось так хорошо.       Неожиданный отпуск на исходе лета сваливается как снег на голову. Локи, как истинный джентльмен и верный друг, подкидывает своей заклинательнице возможность отдохнуть — договаривается с одним старым заказчиком — владельцем курорта — о местах для самой неугомонной команды. Лисанна и Джувия подтягиваются за компанию. Очевидное, что они присоединяются вслед за своими вторыми половинками, никто не проговаривает вслух.       Но от этого не становится легче.       Отдых пролетает как один миг. Солнце, море, золотой пляж, развлечения — все сплетается в один запутанный клубок, начало которого не найти. Люси лишь изредка чувствует себя счастливой. Она старается, правда старается, веселиться вместе со всеми, поддерживать радостный настрой, улыбаться ярко и тепло, но по вечерам, когда они расходятся по номерам — заботливый дух перестраховался и обеспечил каждого собственным — ей остается только уткнуться лицом в подушку и беззвучно рыдать.       Люси влюблена. Или стоит признаться, что она любит? Любит так искренне и не требуя ничего в ответ, что даже объект ее любви ни о чем не догадывается. Не догадывается настолько, что заводит девушку и вполне счастлив с ней. Грей не изменяет своим привычкам, не становится ванильно-сопливым, но что-то мелькает в том, как он придерживает двери для Джувии, помогает нести багаж, заботится о том, чтобы она намазалась кремом от загара и не забыла поесть. От этого сердце разрывается на клочки, и улыбка становится надтреснутой. Заметь кто, и маска счастья бы пошла по швам.       Но Люси обещала себе — она никогда не встрянет в чужие отношения, не станет их разрушать. Если так произошло, значит это не ее судьба. Но проще и не так больно от этого не становится. И чувства не спешат исчезать, разрастаются сильнее, мечутся в сердце раненой птицей, ищут пути на выход, а Люси их запирает на тяжелый засов в самом дальнем уголке и натягивает улыбку на лицо.       Она не должна заставлять остальных волноваться, не должна дать и повода, чтобы усомниться в себе. Ведь ее отношения с Джувией только начали налаживаться. Они даже сходили вместе на рынок за сувенирами, и не было никаких туманных намеков о соперничестве. Только странный разговор.       — Люси, а ты влюблена в кого-нибудь? — Джувия выбирает между набором диковинных ракушек и статуэтки местного божка, одновременно посматривая из-под ресниц на мгновение застывшую Хартфилию.       — Я не влюблена, — слова даются сложно, через силу, через выплескивающиеся через край чувства, но Люси удается сохранить нейтральное выражение лица и даже не дрогнуть. Даже не запнуться.       — Жаль. Любовь — это лучшее, что может случиться в жизни. Даже не сама она, а человек, с которым ты можешь ее разделить. Я бы хотела, чтобы ты тоже нашла такого.       Джувия оплачивает обе покупки и одну протягивает Люси.       — Это местный бог удачи и любви. Может быть он поможет тебе.       Люси оторопело смотрит на подарок, на спину удаляющейся волшебницы, на Грея, что стоит в конце рыночной аллеи и ждет Джувию. На Грея, что почему-то не отрывает взгляда от нее. И от этого еще больнее. Сладкое чувство горечи и счастья смешиваются в коктейль и пенятся внутри.       Море прямо перед ней тоже пенится и неистовствует. И Люси теряется в этом. Ей так хочется, чтобы море смыло все, забрало, унесло в бескрайнюю даль; чтобы чувства отпустили ее, не терзали; чтобы сердце перестало болеть; чтобы, наконец, снова стало тепло. Ведь с этими чувствами Люси стало совсем холодно, даже здесь — в солнечном краю.       — Ты здесь!       Голос Грея врывается яркой вспышкой. Люси удивленно поворачивается и впивается в него взглядом. Он такой родной и привычный в расстёгнутой рубашке и брюках, с взъерошенными волосами, с легкой ухмылкой на губах, что сердце щемит.       — Что-то случилось?       Люси совсем не понимает, что он тут делает, и опять теряется. Она так устала улыбаться, что сейчас ничто не спасает — ей совсем не удается сделать вид, что все в порядке.       — Нет. Просто я потерял тебя, — Грей сбрасывает обувь и тоже заходит в воду, становясь рядом с Люси.       А она хмурится и прикусывает губу. Вселенная снова издевается над ней. Вот он рядом, совсем близко, протяни руку и коснешься — кончики пальцев покалывает от желания. Но делать этого категорически нельзя.       — А тебя не потеряют? У меня только начали налаживаться отношения с Джувией…       — Леон, наконец, приехал, Джувии теперь нет ни до кого дела, — обрывает ее на полуслове Грей.       — Леон?       — Да. Он задержался на задании, хотя обещал прибыть еще на второй день нашего импровизированного отпуска, — Грей усмехается чему-то своему и поворачивает голову в сторону Люси.       — Не понимаю.       — Они встречаются. Он попросил присмотреть за ней, пока он не приедет. Только это секрет.       Люси кажется, что ее оглушили. Все звуки меркнут, краски расплываются, и дышать становится тяжелее. Она теряется в этом завертевшемся круговоротом мире, умирает и оживает вновь.       — Ты плачешь?       Голос Грея звучит обеспокоенно, да и сам он выглядит напряженным. Люси замечает это только сейчас. Она тянется рукой к щеке. Грей перехватывает ее, сжимает, смотрит пристально, ищет что-то. А потом проводит пальцами по мягкой коже, стирая градом катящиеся слезы.       — Зачем?       Ей так судорожно хочется верить, что все это не сон.       — Мне больно видеть твои слезы, — Люси застывает в оцепенении, скованная тоскливым взглядом Грея.       Потоком обрушиваются воспоминания моментов, от которых она раньше отмахивалась.       Вот Грей ловит ее, когда они играют в волейбол, а она поскальзывается на песке. Они смеются от комичности ситуации, а Грей, встав, протягивает ей руку и помогает подняться, невольно удерживая ее в объятьях дольше положенного.       А вот они сидят в баре и Грей отгоняет всех настойчивых кавалеров, привычно закидывая руку ей на плечо.       Снова пляж: Люси и Эльза едят мороженое, а Грей нагло требует поделиться с ними. Он тянется к рожку Люси, но не ожидает, что она сама решит ему помочь — Люси с удовольствием размазывает липкую сладость ему по лицу. И также неожиданно оказывается тоже измазана ею. Эльза лишь качает головой на их ребячество.       А вот Грей несет ее на своей спине до номера. В тот день она подворачивает ногу и ей совсем не хочется выходить из комнаты. Грей проводит весь день с ней, ухаживает и помогает во всех мелочах.       Перед мысленным взором проносятся все задания, на которых он прикрывает ей спину, все споры и жаркие дискуссии, все общие просмотры фильмов и обсуждения книг, все его проникновения к ней в квартиру.       Все складывается, как давно расчерченная мозаика.       Люси опустошена и повержена. За своей слепой убежденностью она не заметила очевидного — его поступков — закрыла глаза на это и позволила обмануться.       Так глупо.       Слезы с новой силой льются с глаз, а Грей послушно вытирает их, проходится подушечкой пальца по щеке, оглаживает ее. И не отрывает глаз. Его взгляд пронзителен и передает всю гамму чувств, что он испытывает сейчас. Все то, что он хочет сказать.       Он притягивает подрагивающую девушку ближе к себе. Смыкает объятья. Люси утыкается носом в грудь Грею, вдыхает его запах, прижимается. С трудом верит. Грей шепчет что-то безумно ласковое, значительное. Люси будто током пронзает, когда она слышит его слова.       — Ты замерзла, Люси. Я согрею тебя.       И это намного больше, чем просто «я люблю тебя».