The Mistress

      Мрачный город Вардэрос встречал молодого мужчину своими тёмными, грязными улицами, покосившимися домами, держащимися на одном святом духе. Когда-то это был замечательный, яркий торговый городок, и во что превратил его Барон? В помойку, в которой поселился самый настоящий мусор вроде воров, беглых преступников, что собирались, как животные, в стаи и засиживались в тавернах, напиваясь до потери сознания.       Проходя мимо столов, перешагивая через лежащие туши, пускающие на деревянный грязный пол блестящие слюни, Юджин то и дело успевал оглядываться по сторонам.       «Ужасно… Омерзительно… До тошноты противно». Вот что думал об этом месте его бывший постоянный клиент. Теперь он не такой. Он изменился. Он чист, выбрит и выстрижен, роскошно одет и с головы до пят облит духами… Дорогими духами, стоит отметить. Юджин больше не Флин, позволяющий себе харкать на землю, закидывать ноги на столы и тому подобное, теперь он король Короны, вот только корону в такое заведение он надеть не рискнул.       Озираясь по сторонам в поисках кого-то, он то и дело отворачивался с самой недовольной моськой. Девчонка… Совсем молоденькая девочка дрыхла на столе на пару с каким-то мужиком. Растрёпанные косы, бутылка вина, зажатая в маленькой ручонке, тлеющая сигарета в пепельнице — всё это вызвало у Юджина смешанные чувства. Как это отвратительно, но с другой стороны, он понимает, что нет выбора… В свои четырнадцать он и не таким баловался, потому что, если ты сирота, тебе рады только в подобных забегаловках. Может быть, она станет прекрасным вором, а может, так и останется на своём уровне девочки по вызову, на лучшую жизнь у неё фактически нулевые шансы.       Подойдя к барной стойке, Фицерберт оглядел всех, кто там находился, в поисках своей цели, коей являлась девушка, сидящая в самом углу. Всё такая же прекрасная, но обиженная из-за его легкомысленного поступка, она сверлила его презрительным взглядом.       Переборов в себе страх, он сделал первый шаг к ней навстречу, затем ещё один и ещё, и вот он уже весь как открытая книга стоит перед ней, такой ухоженный, прилизанный, с улыбкой наивного дурочка.       — Привет, Стальян, — коротко бросил он, отодвигая стул, дабы присесть, но у леди были другие планы на это место. Она неожиданно закинула ноги на стул, который хотел занять Юджин, в недоумении смотрящий на неё испуганными глазёнками.       — Стальян, что ты делаешь? — сверля суровым взглядом рассматривающую свои ногти разбойницу, сквозь зубы проговорил мужчина, на что его собеседница выпрямилась, и лёгкий, едва слышимый из-за говора других посетителей смех неприятно врезался в уши Юджина вместе с хриплым ответом:       — Ты на троне не насиделся?       Юджин стыдливо опустил глаза в пол, рассматривая свою обувь, с которой медленно спадала грязь, принесённая с улицы. Он прекрасно понимал, почему она так холодна и остра с ним, ведь что может быть подлее и оскорбительнее, чем бросить невесту у алтаря? Но Стальян сильная, она пережила эту потерю, навсегда возведя вокруг себя стену с посаженными под ней колючими кустарниками, дабы больше никакой мужчина не смог добраться до неё.       — Зачем ты так со мной? — спросил Юджин, только позже осознав, насколько этот вопрос был тупым.       Она рассмеялась, подвигая ближе к себе бутылку вина, настукивая причудливую мелодию длинными ногтями. Губы её изогнулись в ухмылке, а глаза осматривали его недоумевающее, на грани растерянности выражение лица.       — Как так? Разве я что-то сделала или сказала не так, Флин?       — Моё имя Юджин.       — Это имеет какое-то значение теперь? Ты не называл мне его, значит, я имею полное право звать тебя так, как известно мне. Так что же я сделала не так, Райдер? — Стальян смотрела на него с самым ярко выраженным презрением, пусть и была гораздо ниже из-за небольшого стула. Она аккуратно поднесла бутылку к лицу, сделав несколько долгих глотков. По дрожащим рукам Юджин понял, что девушка на грани срыва. Его присутствие заставляет старые раны болеть и кровоточить… И зачем только она согласилась на эту глупую встречу?       Получив письмо с просьбой поговорить, она в ярости разодрала его и бросила в камин, и лишь спустя неделю Стальян приняла важное решение. Нет ничего слаще мести, и, когда появляется шанс, грех им не воспользоваться.       Она дала добро на эту встречу, искренне надеясь, что сможет сдержаться и остановить эти глупые воспоминания о дне её несостоявшейся свадьбы, но, увы, мысли только об этом. Горькие воспоминания порождают самые страшные мысли о мести.       — Почему ты молчишь? — хрипло и надрывисто спросила она, выводя своего собеседника из ступора.       Юджин тряхнул головой, освобождая роскошные волосы, аккуратно выложив их на отделанный мехом воротник мантии.       — Прости… Ты ни в чём не виновата. Это я всю свою жизнь поступал неправильно. Я хочу всё исправить.       — Ты же знаешь, что я никогда тебя не прощу, — она встала с места и подошла к нему, схватив за ворот накидки, притягивая чуть ниже, дабы лица были на одном уровне       Мир застыл для них двоих на мгновение, когда её холодные губы коснулись его тёплой, слегка припудренной щеки. Это мило выглядело со стороны, но на самом деле этот поцелуй значил лишь согласие, а ощущения были такими, словно на щёку капнули самый сильный и смертоносный яд. Никаких чувств, лишь договор, на который она ответила одобрительно.       — Короли любят своих любовниц, — большой палец нежно прошёлся по губам Юджина, — но любовницы никогда не любят своих королей.       Это была последняя её фраза, которая настолько запала в его душу, что по дороге домой он едва слышно шептал её. Карета остановилась, и только тогда раздумья Юджина были развеяны. Дрожащая рука взяла лежащую рядом на сидении корону, и мужчина вышел из кареты, аккуратно ступая на плитку, пачкая её привезённой из Вардэроса грязью. Он вернулся в свою клетку с короной на голове под печальный взгляд советника Лэнса и пристальный взгляд своей жены, Королевы Рапунцель, что стояла на балконе, держа маленький ножик с ровно вырезанным кусочком красного, фактически алого, как кровь, яблока.       Она знает, что происходит в мире, ей ветер поёт обо всём.