Альбом

Желание высказать любовь - естественная составляющая самой любви: любовь чувствует, что она — благословение, благо, подарок, требующий вручения. Айрис Мердок

Австрия заметил это раньше всех. Простой красный альбом, который Пруссия незаметно носил с собой. Он даже сумел увидеть его вблизи: потрепанный, с около десятка оторванных листов внутри, царапинам и трещинами на обложке. «Наверное, там рисунки» - подумал Родерих, а затем прыснул в кулак. У Пруссии, и рисунки. Ничего смешнее и представить нельзя. Но проходили столетия, альбом пополнялся, а Пруссия был все таким же уродом, совершенно не понимающим искусство. И Австрия не вытерпел. Это была тайная операция, которая требовала тщательной подготовки. Маленький Германия смотрел на него, чуть нахмурив брови и как-то странно приподняв уголки губ. Это смотрелось немного дико и жутко отвлекало, но Австрия продолжал обрабатывать свой план действий. Впрочем, после двух дней раздумий, он этот альбом просто украл. Открыв, Австрия закрыл его обратно. Это было сильнее его. - Нет, это ужасно. — стонет он, и совесть начинает грызть его еще сильнее. - Я ужасен. - Да, это было очень грубо, — внезапно шепчет Гилберт около его уха, и Австрия вскакивает с дивана, но рука пруссака усаживает его обратно. — Австрия, ты действительно думал что я не замечу как ты украл его у Великого меня? Не смеши. - Я... - Молчи. Пруссия мягко отбирает у него альбом и прижимает к груди как какое-то сокровище, а затем, ярко улыбнувшись, хлопает его по плечу и уходит даже не попрощавшись. Впрочем, после того как они оба становятся взрослыми, Пруссия показывает ему свой альбом. Практически на всех рисунках (не очень четких) Австрия видит сражения, войны и своих соратников: где-то там можно было узнать Англию, Россию, где-то Пруссия рисовал себя с Францией и Испанией. Пруссия сидел, ярко улыбаясь, а Австрия под его взглядом краснел. Черт. - Это великолепно, — все же признал Родерих, и Гилберт загоготал. - Ну конечно, это же нарисовал Великий Я! - Австрия краснеет пуще прежнего, чуть ли не силой подавив желание сесть за рояль. Еще через пару веков, Пруссия достает из своего чулана большую стопку рисунков и мягко улыбается. - Я это спрятал, — как будто хвастается, говорит он и треплет Австрию по волосам. И Австрия ведется. Он снова лихорадочно просматривает рисунки и его губы трогает нежная улыбка. Везде были он, Венгрия и Германия. Их маленькие, будто семейные, застолья, где-то то, как они дерутся друг против друга, а где-то совершенно прекрасная Лизавета в своем народном костюме. Пруссия смотрит на него с таким воодушевлением, и затем, когда Родерих поднимает глаза, довольно улыбается. Третью партию, самую тонкую, около двадцати листов, Австрия получает через некоторое время после Второй Мировой и присоединения Пруссии к России. «Сохрани» - было написано на конверте, и он открывает ее. Дыхание обрывается на полувыдохе, а сердце бьется как ненормальное, и он чувствует как краснеет, прижимая эти рисунки к себе. На всех рисунках он, Австрия, нарисованный как будто украдкой, с несвойственной для Пруссии аккуратностью, и с такой нежностью, что это чувствуется даже через рисунок. - Боже, - шепчет Родерих, проводя рукой по одному из своих портретов, и закрывает глаза. Он даже не знает что теперь делать, когда Пруссии нет рядом с ним.