a letter

Даллон Уикс с сегодняшнего дня официально ненавидит почту. То есть, совсем. Совершенно. Буквально. Все началось, казалось, с совершенно невинной ошибки, и теперь он здесь, и это так себе повод для драмы, но почему-то ему хочется ее устроить, и, уже, кажется, в пятый раз выходя из отделения после неудачной попытки что-то с этим сделать, он закуривает и ставит коробку на скамейку рядом. Смотрит на нее, на аккуратно выведенные буквы имени и адреса отправителя, которые он уже выучил наизусть. Брендон Бойд Ури. Лос-Анджелес. Калифорния. Имя получателя написано было еще аккуратнее, если так можно выразиться: почерк у этого парня на самом деле прекрасный. Даллон завидует. И мысленно извиняется — посылку-то он так и не вернул. А все началось довольно невинно: неделю назад он вернулся домой после десяти часов учебы, работы и морального насилия над его мозгом от всех окружающих и, запнувшись обо что-то, элегантно впечатался в дверь. «Чем-то» оказалась посылка, имя получателя он узнал сразу же — этот парень жил здесь раньше. И адрес получателя — это самое здесь. Даллон пытается вернуть ее уже столько времени, что даже его друзья начали переживать. Выглядит это примерно так: — Гребаная почта, гребаные работники, гребаная посылка, гребаный почерк, гребаная коробка, гребаный Брендон Бойд Ури… И тяжкий вздох: — Ты все еще не вернул ее? Даллон устал, если честно. В такие моменты он начинает верить в судьбу — может, так должно быть? Он запинается об эту коробку всю неделю, ее не принимают на почте, получатель (его зовут Райан, и это имя с сего момента Уикса тоже бесит) сменил номер, его нет ни в одной социальной сети, а проверять отправителя почему-то кажется… неправильным? Что он напишет, мол, извини, мужик, тут такое дело… Бред какой-то. Да и потом, если бы получатель ее ждал, то уже поднял бы тревогу, да и кто вообще отправляет посылку на старый адрес, если он договаривался об этом и знает, что там никто уже не живет? Может, этому Райану (Россу, и его фамилия постепенно тоже начинает напрягать) лучше ее не видеть? Слишком много вещей, и посылка-то в итоге все еще у него. И вот сейчас, пройдя все круги ада и еще немного, Даллон Уикс затягивается, проверяет часы и невольно бросает взгляд на коробку. Брендон Бойд Ури. Лос-Анджелес. Калифорния. Возможно, это тот момент, когда он решает оставить посылку себе. Возможно, это происходит три дня спустя, когда Даллон запинается о нее в очередной раз. Возможно, это происходит в тот момент, когда Райан Росс (Джордж Райан Росс Третий, если бы Уикс мог стереть это из своей памяти, он бы уже это сделал, но разум решил, что это важная информация, так что вот он здесь) звонит и говорит, не оставил ли он что-то, и Даллон говорит, что нет, и Даллон собирается сказать, что хэй тут тебе пришла посылка от такого-то и меня посылают на почте, так что не мог бы ты, но не говорит. Просто решает промолчать, сваливая все на судьбу, а не на собственное внезапное упрямство (и самую капельку любопытство). Ладно, может, в конце концов, это окажется правильным поступком (что, конечно, вряд ли, но Даллон не может прекратить попытки найти себе оправдание, совесть, видите ли, ага). Перед Уиксом чашка чая, бутылка сидра и стакан виски — в зависимости от того, что он там обнаружит. А еще старый канцелярский нож не мешало бы подточить, но этот скотч он пока что разрезает. Брендон Бойд Ури. Лос-Анджелес. Калифорния. Эти имя и адрес уже стали родными, они звучат тепло. Как дом. Как любовь, наверное. Неожиданная мысль — а если здесь в самом деле имеет место любовь? К счастью, он не в курсе, кого Райан Росс водил домой, но… — Хватит уже выдумывать, идиот, — Даллон бурчит самому себе, глубоко вздыхая и открывая коробку. Наверху конверт. С письмом. То есть, на нем так и написано — Письмо. Еще не поздно вернуть все как было, позвонить Райану или найти этого Брендона в интернете, сделать все, как полагается, отпустить это и не мучиться совестью, но Уикс достает Письмо. Которое подписано, да. Первое, что видит — почерк уже не такой аккуратный. я действительно не знаю, почему пишу это письмо я просто думаю, что это должно быть легче, чем говорить вслух знаешь, когда бы я ни говорил себе: «что, если это не сработает» первый человек, о ком я думаю, — это ты я просто надеюсь, что ты никогда не считал, что нужен мне лишь для проведения времени пожалуйста, не думай так знаешь, довольно сложно оставаться сфокусированным, когда я с тобой все время и когда ты не рядом, я думаю о тебе я не могу легко сблизиться с человеком, пока не буду знать, что оно того стоит я сразу почувствовал близость к тебе такое было только с одним человеком я желаю тебе всего счастья, что есть в мире Даллон переворачивает листок — на обороте ничего не обнаруживается, — и его руки дрожат. То есть. Господи. Правда любовь. Он только что это прочитал. Свернуть, закрыть, заклеить, позвонить Райану, избавиться от этого, что угодно… Уикс проводит по рваным неровным буквам пальцем, и ему внезапно хочется знать, что случилось с Брендоном Бойдом Ури из Лос-Анджелеса, Калифорния, что он даже пытался это порвать. Скотч посередь листка, серьезно? — Почему вообще… — вздыхает он, тянется за чаем (завтра снова десять часов учебы и работы, вообще-то), — Брендон, почему? — моргает растерянно, перечитывая Письмо снова и снова. Всего счастья, что есть в мире. Поколебавшись секунду, Уикс тянется за виски и упаковывает листок в конверт, его в коробку, коробку закрывает и отставляет к стене. Может, все-таки вернуть? Он неожиданно готов даже пережить почту, только бы стереть это из памяти. Слишком личное, не для него, но, господи, как красиво. Даллон бы убил за такой стиль письма, все его работы выходили корявыми, а тут автор даже не старался, похоже, и ему стыдно за свои мысли, однако какого вообще черта происходит? — Я действительно не знаю, — шепчет он и трет ладонями глаза. Он устал, — почему пишу это письмо. Вряд ли это можно просто выучить наизусть и забыть? Почему его вообще так это волнует? — Возможно это легче, — нужно ложиться спать, — чем говорить вслух. Даллон Уикс ставит коробку на стол, чтобы точно не забыть, идет спать, и он совершенно точно собирается либо вернуть ее отправителю, либо послать получателю, одним словом, избавиться, и ему совершенно точно неинтересно, неважно, что там внутри, и прочитанное нисколько его не трогает. Еще Даллон Уикс обладает удивительной привычкой краснеть, когда врет даже самому себе, и отчего-то сейчас его щеки горят. Аллергия, наверное. В ту ночь он так и не засыпает.

***

— Что это? — Бризи кивает на коробку, стоящую рядом с его столом, и пьет свой чай. — Решил оставить? Даллон пожимает плечами, старательно избегая смотреть в ту сторону. — Да, может, она как-нибудь сама исчезнет. Не знаю, на почте ее отказываются принимать, вот от слова совсем. — Ты смотрел, что там? Да. — Нет, — безразлично пожимает плечами, — может, когда-нибудь потом. Пусть стоит пока. — Да и то верно. — Ага. Даллон не говорит, что каждое слово чертового письма отпечаталось намертво на всех его мыслях и он пытается его вырезать и забыть, чтобы… нормально функционировать? Зачем-то же это необходимо, но он, правда, находит только один возможный вариант. Посылка пылится у Уикса дома три чертовых недели, когда он наконец-то набирается смелости открыть ее снова. Письмо предусмотрительно откладывает в сторону, но рассматривает обнаруженные под ним фотографии: бывшего жителя этой квартиры узнает сразу же, и парень рядом с ним… красивый и пишет красиво. Даллон не завидует, но что-то чувствует точно. — Брендон Бойд Ури, — проводит по лицу на фотографии и как-то растерянно улыбается. -Лос-Анджелес, Калифорния. А он думал, здесь будет что-то более… таинственное? Он даже разочарован и мысленно ударяет себя по лбу, господи, какой идиот, честно. Парень перебирает фотографии, билеты в театры, кино, музеи, на аттракционы, внизу обнаруживает несколько значков и свитер, который достает и, поколебавшись секунду, нюхает. Тот предсказуемо пахнет пылью, а чего ты ждал, Даллон, от несчастной одежды, но это вряд ли имеет значение, потому что на дне коробки что-то очень серьезное. Важное. Даллон читает, и вещи сразу встают на свои места, и он встает с пола и наливает себе выпить. — Рак, значит, — какое резкое слово. Разрезает воздух, как нож, напряжение слишком давит, хотя Уикс здесь один и ему, по сути, неоткуда взяться. Вот такая идиотски простая разгадка. Рак. Брендон Бойд Ури, Лос-Анджелес, Калифорния, просто хотел оставить моменты в памяти своего… уже, очевидно, бывшего парня. Это так банально, что он смеется. Долго, громко, почти истерично. Затем сползает на пол, и по щекам бегут слезы. Он даже не знает, почему, этот парень все равно ведь… мертв уже. Скорее всего мертв. Даллону отчаянно нужно проверить, но он не может найти в себе сил подняться. А он, идиот, не переслал одну долбаную посылку, и теперь Райан даже не узнает об этом. С другой стороны, это выглядит, как специально рассказанный только ему секрет, и Даллон понимает, что у Брендона наверняка друзья, семья, что угодно еще, но ему нужно какое-то оправдание собственным эмоциям, потому что… Он старается не думать об этом, когда приходит на учебу несколько дней спустя, и тут же натыкается на Бризи, которая вся волнуется и: — Ты куда пропал? — Никуда, — парень пожимает плечами, поправляя рюкзак на плече, — дома был. — Почему? — Неважно себя чувствовал. В какую нам аудиторию? Подруга вздыхает и, покачав головой, тащит его в нужную сторону. О посылке она знает, но не придала этому особого значения. Типичная ситуация, сказала Бризи, просто перешли ее или забей. — Рассказывай давай, Уикс. — Я влюбился, — выдает это быстрее, чем осознает, и тут же испуганно захлопывает рот. Боже. Господи. Он, кажется, понял, он, кажется, очень тупой. — Не взаимно, да? — Ага. — Красивый хоть? — Очень. Девушка сочувствующе вздыхает, и больше они об этом не заговаривают, да и вряд ли заговаривают вообще, потому что Даллон снова думает слишком много, прокручивая идиотское Брендон Бойд Ури, Лос-Анджелес, Калифорния в своей голове снова и снова и снова, и делает очевидный вывод, что да, правда влюбился. В выдуманный образ: он ничего не знает, кроме внешности, имени и этого чертового письма. Он должен избавиться от посылки, хотя делать вид, что он ничего не видел, и просто отправить ее Райану… это ведь неправильно. Даллон хочет ударить себя о стену, вместо этого он прячется за сидящим впереди одногруппником и пишет в строке поиска в телефоне: Брендон Ури Интернет сразу предлагает несколько аккаунтов в социальных сетях, он наугад открывает твиттер. Оказывается, тот любит The Killers и Queen, оказывается, читает те же книжки, оказывается, видит Трампа кем угодно, но не их президентом, оказывается… Уикс мысленно ставит все глаголы в прошедшее время, и, очевидно, он немного влип. Судя по инстаграму — ладно, все-таки влип он основательно, потому что Брендон Ури обожает… обожал фотографировать небо. И он, Даллон, тоже. На всё это — тоже. Проходит несколько недель, вся его жизнь вертится вокруг одного и того же образа. Даллон пытается написать письмо в ответ, пытается написать ему хоть что-нибудь, но даже не знает, о чем, даже не знает, как говорить. С кем. Куда отправлять письмо… он купил билет до Лос-Анджелеса и летит туда на выходных. Это почти безумие, но ему нужна его жизнь назад. Что-то типа проплакаться на могиле несчастной любви и уехать. Даллон надеется, что это ему поможет. Выходя из аэропорта незнакомого города, он врезается в кого-то, и этим кем-то оказывается какой-то парень с синими волосами и милой виноватой улыбкой. Возможно, Уикс улыбается в ответ. — Привет. — Привет. — Извини, что врезался. — Ага. Толпа уносит синего парня далеко вперед, и Даллон молча идет дальше по своим делам, вставив в уши наушники. Привычка у него стала такая — слушать песни Ури и думать, думать, думать… Он позволяет себе небольшую прогулку по городу, тем более, что задача найти кладбище оказывается тяжелой. Даллон понимает, почему Брендон ненавидел Лос-Анджелес, Даллон дышит этим воздухом и понимает слишком-слишком-слишком много всего. Уикс никогда не любил кладбища, сказать честно — предпочитал их избегать, но сейчас он смотрит на это надгробие, и ему страшно?.. Брендон Бойд Ури 19ХХ-20ХХ Я же говорил Даллон медленно кивает, почти уверенный, что правда знает, о чем тот говорил, и ему хочется лечь рядом и больше никогда не просыпаться. Правда, тогда ему бы пришлось задержаться здесь, но надо же бороться со страхами, да? Он узнал, что Ури не хотел жить. Не хотел жить так — его все равно было не спасти, а они не дали ему уйти раньше. Его буквально, можно сказать, задушили. Парень уходит оттуда быстрым шагом. У него кружится голова, думать ни о каких Брендонах не хотелось, и его что-то как будто душит. Какие-то провода. Резкий шум заставляет его вздрогнуть, и Даллон обнаруживает, что идет по проезжей части, отскакивает от машины, несущейся на него, запинаясь о бордюр и падая на тротуар. Одно слово — идиот. — Эй, ты в порядке? — кто-то опускается рядом. Уикс различает синие волосы. — Д-да, кажется, — он растерянно моргает, — а ты кто? — Очевидно, твой спаситель, — незнакомец усмехается, осторожно усаживая его и сталкиваясь с ним взглядом. Оба вспоминают. — Может, скорую вызвать? — Нет, все в порядке, я… мне нужно домой, наверное. — Говори адрес, я отве… — Нет, нет, я не из ЛА. — Так я тоже, — Синие Волосы мило улыбается, отряхивая чужую рубашку. — Я Райан. Мне в СЛС. — Я Даллон, и мне тоже в СЛС, — он слабо улыбается в ответ, и, кажется, голова успокаивается, по крайней мере — уже не пытается его убить. — Значит, можем поехать вместе? Давай, вставай, осторожно, — Райан помогает ему подняться и оглядывает. — Вроде цел. — Кажется, вполне цел. — Отлично!

***

Они знакомы много-много месяцев, когда Даллон показывает ему письмо без каких-либо объяснений. Симан читает. Хмурится. — Мило и все такое. Кто это написал? — он не говорит, что сам написал бы такое. Уикс устало пожимает плечами. — Оно оказалось здесь по самой идиотской случайности. — Правда? — Ага. Глупо как-то, да? — его улыбка слишком сломленная. Слишком лживая. — Наверное. Ты об этом хотел поговорить? — Даллон мотает головой и показывает ему экран телефона. — О, тебе нравится эта песня?..