fish

Тэхён идёт. Слякоть под ногами неприятно хлюпает, проминается, брызгает. Гадость, думает он. В конце августа, когда постепенно вступает в свои права осень, расправляя яркие цвета увядающих листьев и засыпающих растений, Тэхён пробирается сквозь колючие ветви вечнозеленых ближе к устью реки. Земля, укрытая слякотью, прошлогодними листьями и гнилыми плодами, не дает идти быстрее. Снасти для рыбалки в его руках усложняют путь, но останавливаться в лесу — смертный приговор. Оборотни разговоров не любят и спрашивать у них что-нибудь, прежде чем те откусят твою голову, не приходится. Тем не менее, даже если оборотни не уловят твой запах, — Тэхён постоянно обмазывает себя мазями, готовясь в вылазку, — то в этих лесах существуют и другие опасные твари: редко встречаемые болотники были едва ли не опаснее оборотней, призраков и драконов вместе взятых. На открытый обрыв, имеющий спуск к воде, он выходит чуть меньше, чем через сорок минут. Обессилевший и перенервничавший, решил устроить привал, как и обычно, когда приходил сюда за едой в наиболее сложные дни для жителей их посёлка. У Тэхёна дома младший брат, Чонгук. Он, даже если сам мог бы продержаться пару дней без еды, не хочет подвергать такой муке брата. Все-таки самого Тэхёна, когда он был совсем маленький, родители всячески опекали и, бывало, отдавали свою порцию, чтобы он рос здоровым. Может, думал иногда Тэхён, именно из-за этого он вырос таким добросердечным, как порой говорил Намджун. Разложив привал, он принялся разводить костер, используя ветки, подобранные у кромки леса. Где-то слева, за деревьями, в темень которых никто и никогда в здравом уме не пойдет, он увидел два горящих оранжевых глаза. — Блять, — ругнулся он сквозь зубы — тихо и немного зло, не хотелось бы еще больше привлечь внимание. Фтолки, умелые соблазнители, никогда ему не встречались. Зато отец рассказывал, что они, заманивая в свои сети людей, используют тех, чтобы завести детей, а после несколько месяцев человек, если это мужчина, послушной куклой ухаживает за хищником, вынашивающим потомство. Когда дети наконец появляются на свет, они питаются человеком несколько ближайших недель — гнилой он или еще тепленький, значения особого не имеет. В случае с похищенными женщинами — те служат инкубатором для детишек, а после и едой. Пришлось уходить обратно к палатке. Огонь получился не таким большим, как хотелось бы, но всё равно приятно грел. Ночь обещала быть беспокойной. Тэхён достал из сумки, сделанной ещё его отцом, железную фляжку с водой. Отпил. Вдохнул. Где-то внизу, у воды, послышался всплеск. Тэхён встрепенулся, прислушиваясь. Подошёл к краю, взяв в руки небольшую сетку. Может, удастся словить парочку рыбешек. Ночью те, кажется, чувствовали себя увереннее. Да за последние пятнадцать минут очень сильно стемнело. Но стоило ему подойти к краю обрыва, в лицо ударила струя воды, и он крепко зажмурился. Пришлось провести рукой по лицу, пыль на котором стала из-за воды грязью, убирая излишки. Из воды торчала чья-то макушка. Тэхён сдержал порыв зарычать. Вот уж повод какой — из-за какого-то экстремала он чуть в штаны не наложил. Да ещё и пугает ему тут рыбу… В общем, было вовсе не до смеха, так что он медленно встал, идя прямо к речке. Паренёк, даже со спины выглядящий красиво, кажется, вовсе его не замечает. Тэхён ловит свой взгляд на его красиво очерченных лопатках и ломких рыжих волосах — последнее весьма странно, Тэхён не помнит никого с таким цветов волос из их небольшого поселения. Тихо говорит: — Ты тут… рыбу мне не пугай… _____ — Так, русал, значит? — повторяет в третий раз Тэхён. В руках он задумчиво крутит сетку: не каждый раз знакомится в своих походах с волшебными тварями. Хосок, конечно, выглядит вполне вменяемым, адекватным прям-таки, да и боится тут скорее паренёк, чем Тэхён. Мило, думает он. — Да… — отвечает тот, прижимая руки к небольшому камню. Хосок, как понял Тэхён из рассказа русала, заплыл к рифам, поранил себе хвост и теперь не может выбраться. На самом деле… Не то чтобы Тэхён такой плохой, но он в голове всё продолжает прикидывать, как дорого может стоить Хосок: его чешуя, хвост, знания? Если так посмотреть, то у него есть повод поймать волшебную рыбку, донести её — при хороших обстоятельствах — в деревню, а там уж разберется, кому и за сколько можно его отдать. Но Хосок… такой наивный? Доверяет ему, кажется, хоть и боится немного. Скромно ломит губы в улыбку, и глаза его красиво блестят в свете луны. Тэхён решает в голове сложную задачу. Дома Чонгук — хороший маленький мальчишка, его кровь и жизнь, его брат. Ждёт, когда хён вернется домой с едой. Но только вот Хосок своим копошением распугал всю рыбу. Вряд ли он словит что-нибудь в ближайший день или даже два. Вздыхает. Смотрит на Хосока, у которого ломкие тонкие пальцы и запястья. Кожа русала в лунном свете сияет, будто маслом обмазанная. Ему никогда прежде не приходилось о них слышать, что вполне логично: в пабах за такую красоту, наверное, много бы платили, а Хосок умный — очень, хоть и наивный. Тэхён говорит, полностью садясь на задницу прямо на песок: — Что ты можешь дать мне взамен? Хосок смотрит удивленно. Он вздыхает в ответ, трет виски. — Прости… мне правда нужна была эта рыба, а ты… Паренёк в ответ кивает, и лицо его украшается улыбкой, даже глаза блестят, переливаясь золотом. Он активно хлопает в ладоши. Прямо чудной ребенок, попавший в тело взрослого парня. Напоминает ему Чонгука, когда тот получает на свой день рождения подарки — обычно довольно дешёвые, хоть Тэхён и старается много работать. По крайней мере они накрывают отличный стол. Думать о своем дне рождения не хочется: Чонгук, этот милый очаровательный ребёнок, решил в том году подзаработать, чтобы купить своему хёну подарок. Пришлось объяснять ему, что тот пока слишком юн для труда. Тот даже куксился потом неделю или две. Русал активно стал двигаться ближе к нему, Тэхёну, туда, где начинался песок. Камни тут были уже совсем мелкие, потертые водой, так что не могли помешать. Выглядел он настолько вдохновленным, что Тэхён на секунду даже растерялся. — Ого! — воскликнул он своим нежным голоском. Такого акцента Тэхён ещё не слышал. — Вы тоже любите рыбу, да? А мы-то все думали, зачем ловите… Иногда воровали, пока вы кидали свои сети. Отравитесь же, глупцы! Хосок схватил Тэхёна за ногу, придвигая ближе к кромке воды. Его хвост уже во всю виднелся и красиво переливался от зеленого к лазурному. Ему удалось даже разглядеть край ранки — выглядело и правда болезненно, хотя последний ничем это не выдавал. — Вау… — выдохнул он. К счастью, Хосок ничего не ответил. Только его щеки немного заалели, но и то, возможно, от усердия. — А что вы ещё любите? — спросил Хосок. Тэхён моргнул.