Скрывая под масками свои чувства

Медленная музыка заполнила просторное помещение и люди закружились в медленном танце. Вальс. Нежный и прекрасный, что существовал еще при герцогах и герцогинях зачаровывал взгляды и пленил сердца. Прошло немало столетий, а этот танец имел огромную популярность и в нынешние времена. До сих пор все до единого движения и все что связанно с ним, помнится с абсолютной точностью. Танцевали его и старые люди, что повидали всю прелесть и горечь этого мира, и молодое общество, что от недавнего времени только нашло свое местечко под солнышком и удобно там расположились. Даже простые «смертные», как называли их высокие граждане своего государства, могли получить наслаждения от такого вот старинного развлечения. Нежная музыка разливалась в парадном зале, приглашая присутствующих в свои объятья и создавая атмосферу старинного бала-маскарада, где могли присутствовать лишь короли да королевы. А гости, что пришли на данное торжество, закружились в медленном танце, создавая «кольцо» в центре огромного зала. Прекрасные и мелодичные звуки доносились до слуха танцующих. Мелькали десятки пестрых и пышных платьев барышень и столько же идеально выглаженных и прекрасно сидящих на мужчинах фраков, а в самом центре зала, стуча в такт мелодии каблуками о бело-золотой мрамор, сливались в танце они… Самая величественная и притягательная пара вечера. Молодая девушка, чьи глаза были скрыты под бархатной маскарадной маской, повторяла обыденные движения из нежного танца. Но не так, как это было принято в культурном обществе. Со стороны это выглядело пошло, словно она занималась со своим спутником любовью — страстно и горячо. Губы ее были цвета багряной розы, алее страсти и жарче пламени ада. Казалось, что эти уста плод страсти и вкусить его являлось страшным грехом, искупить который станет невозможно. Шелковые волосы, имеющие цвет толи ночного неба, по полотну которого рассыпаны тысячи звезд, толи бушующего моря, волны которого поднимались вверх и как раненые птицы разбивались о пирс. Загадочная синева — таков окрас приковывал взгляды и заставлял хотеть прикоснуться. Шея молодой особы была бела, словно лебединая. Притягивая к себе влажные взоры молодых парней, она словно жаждала поцелуев и ласк, хотела, чтобы ее окрасили в розоватый оттенок меток бурных ночей. Шелковое платье, что стягивало точеную фигуру этой девушки, имело цвет бездонной пропасти — чёрный, словно сама госпожа Тьма. Нежная ткань, струями ночного водопада, спадала вниз и, доходя до мраморного пола, едва касалясь его. Глубокое декольте наряда открыто показывало бюста девушки, вовсе не смущая, что придавало ей не только больше красоты, но и огромную долю сексуальности и дерзости в этот букет красок образа. Вырез до самой поясницы открывал белоснежную спину хозяйки вульгарного наряда. Кожа ее — шелк, нежнейшая и прекрасная, к которой позволено прикасаться лишь взглядом. Идеальная девушка. Молодой парень, что танцевал с этой девой, был не менее прекрасен. Красив, словно сам Аполлон, молодой человек задерживал на себе восхищенные взоры присутствующих. Шелковая лента алого цвета срывала глаза от лишних взоров похотливых девушек, что со страстью смотрели на него и завистливо вздыхали, оглядывая его прекрасную спутницу, зная, что потягаться в красоте с такой персоной не смогут. Кожа мужчины была бледна, но прекрасно гармонировала с волосами цвета крыла гордого ворона, что будто собирался взлететь в небо, не заботясь о земных привязанностях. Тонкая полоска губ лишилась своего природного окраса и стала белоснежной, словно замерзшей. Черный костюм, что шит был на заказ специально для этого вечера, создавал образ идеально джентльмена. Но этот самый образ разрушала немного помятая и расстёгнутая на три верхних пуговицы багряная рубашка, делая из мужчины объект сексуального желания многих барышень. В нем не было изъяна, не нашлось бы ни одного недочета. Казалось, то, что между ними сейчас творилось, было в последний раз. Все шикарно, пышно и идеально. Словно они вышли на сцену своего спектакля, под названием «жизнь», в последний раз. Будто бы сегодняшний танец — их последний вальс и финальная встреча. И улыбки на устах фальшиво красивы, но любовно сладкие. А может это и вправду конец? Финал их жизни? Знают лишь Боги и для других это останется тайной… Парень пылко придерживал девушку за талию, прижимая к себе и кружась в танце… И эти ненастоящие улыбки все не покидали уста. Последнии ли улыбки? И дыхание их в один такт было ровным. Последние ли это вздохи? Кто знает… Прекрасный миг, для нас двоих. Последний танец Наш нежный вальс. И скрыв глаза под маской счастья, Мы улыбаемся опять… Жизнь так быстротечна. Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Может вечное счастье, а может и ужасное горе, а то и смерть. Иногда мы совершаем ужасные грехи, искупить которые нам не под силу. Когда стоим на грани между жизнью и смертью, отчаянно хватаемся за тонкую нить надежды. С верой в душе на спасение, тянем ее на себя, и какой же ужас закрадывается в сердце, когда наша надежда, словно тонкая нить, рвется. Тянулись ли эти люди к своей надежде любой ценой, совершая непростительные грехи? Последние движения и тихий шепот скрипки доносит последние звуки. Все стихло и ранее танцующие пары, стали расходиться, но только не эти двое, так и оставшиеся стоять в объятьях друг друга, сжимая руки крепче. Девушка подняла голову и коснулась острой скулы мужчины губами. Кожа, где ее уста прикоснулись, пылала огнем и сохранила на себе след поцелуя алой помады. Немного отстранившись от парня, девушка улыбнулась, самой прекрасной, но за этот вечер единственной искренней улыбкой. — Спасибо за этот прекрасный, но последний танец, Саске-кун… Шепот ее голоса походил на мелодию. Отпустив его ладонь, девушка развернулась и медленно направилась к выходу. Звук стука каблуков о мраморный паркет эхом разносился по залу, постепенно растворяясь в перешептываниях присутствующих зевак. Всем казалось, что сцену эту им не стоило видеть, в ней было нечто интимно личное и не для посторонних глаз. А молодой человек несколько секунд еще стоял с прикованным взглядом к ей растворяющемуся среди гостей силуэту. Грустно улыбнувшись, он развернулась и не кинув ни единого взора за свое плечо, поспешил покинуть бальный зал, оставляя присутствующих в немом вопросе о случившемся. — Спасибо тебе, Хината-сан… Прощай. Прекрасный миг, для нас двоих. Последний танец Наш нежный вальс. И скрыв глаза под маской счастья Мы улыбаемся опять…