Колыбельная

"I can’t believe how much I hate Pressures of a new place roll my way Jumpsuit, Jumpsuit cover me Jumpsuit, Jumpsuit cover me" /"Jumpsuit", Twenty One Pilots/

Это какой-то кошмар. Воплотившийся в реальность дурной сон. Криш не возражает, чтобы переполненные трибуны взмыли, переворачиваясь, в небо, газон ушел из-под ног, а сам он вдруг оказался… Где? Ну, скажем, в пустом номере люкс с отделкой в голубых и бежевых тонах. Но из голубого рядом с ним лишь спина арбитра, в которую он продолжает орать уже ненужные аргументы. Брых не оборачивается, Брых ускоряет шаг и достает свисток, торопясь возобновить игру, словно осознал, сколь нелепейшая ошибка допущена, и чем она обернется. Забыв о сотне тысяч взглядов, прикованных к нему, Криш валится на газон, словно разом падает на плечи тяжесть дней, с утра до вечера заполненных тренировками. В голове бьются уговоры, убеждения, приказы, надежды – все отправленное самому себе за два месяца в новом клубе. «Реал», Примера, Испания – все это не исчезло в одночасье из сердца, когда он спустился по трапу в Турине. День за днем, час за часом переселенец вырывал их из себя, заменяя тем, что обретал. Он проходил сквозь это девять лет назад и верил, что пройдет снова, но с первых дней все шло наперекосяк. Откладывалось, менялось, не срасталось, и порой Роналду казалось, что он все еще сидит в салоне самолета, который никак не взлетит. Кто-то прикасается к плечу. Кьеллини. Капитан. Верно, надо убираться с поля. Здесь ничего не исправишь. Даже если сотне тысяч людей ясно, что его удаление незаслуженно. Брых надолго запомнит этот эпизод. Потому что он очень, очень далек от окончания. Криштиану, не слыша одноклубников, режет шагами поле, направляясь в подтрибунку, размашисто стирает слезы. Даже смотреть ни на кого не хочется. Не хочется ни утешений, ни сочувствия. Самолет, в котором он сидел, в котором он провел столько часов ожидания… Сегодня он разбился. - Помощник тренера провожает в раздевалку и остается снаружи. После душа Криштиану долго сидит на одной из скамей в каком-то отупении. Наверное, именно состояние объясняет то, что он, не задумываясь, подхватывает мобильник, когда срабатывает сигнал входящего сообщения. «Бесит?» Вообще-то после проигранного матча или того, что случилось с ним, бесит абсолютно все, начиная с фразы «да он мудак еще тот» и заканчивая сочувственным взглядом. Но прямой вопрос даже как-то успокаивает. А может, дело в отправителе. В любом случае, Криш откладывает трубку и начинает одеваться. «А ты как думаешь?», - набирает Роналду и отправляет. - Думаю, что? – раздается из-за двери, и Криштиану осознает, что произнес вопрос вслух. - Извините, но я должен уточнить, все ли в порядке? – суетится в коридоре помощник тренера. - Уже прошла четверть часа и… - Со мной все хорошо, просто оставьте меня в покое! - Скоро перерыв, и придут остальные... Может, проводить вас куда-нибудь еще? Сигнал входящего. Роналду не осознает, с какой спешкой открывает ответ. Ни слова. Только издевательский рыдающий в три ручья смайлик. - Козлина… - Что, простите? - Я не вам, - Роналду распахивает дверь, направляясь к выходу. - Вы-вы куда? – помощник крутится под ногами, никак, впрочем, не мешая Кришу покидать стадион. - В отель. - А-а игра? – попадая на яркое испанское солнце, ассистент жмурится и кажется еще более растерянным. - Вы серьезно? – Роналду открывает дверь такси. Ассистент смотрит беспомощно. На языке вертится фраза «игра окончена», но Криш ее так и не произносит. Махнув рукой, ныряет в салон и называет адрес. Когда автомобиль замирает на втором по счету перекрестке, тот же адрес падает на его телефон запоздалым сообщением. - То, что Криш не в духе, можно определить с порога. Гостю, аккуратно притворяющему за собой дверь, открывается шикарный вид на трагически сгорбленную спину в белом халате. Постоялец номера сидит на подлокотнике диванчика в гостиной, отвернувшись к окну. Визитер знает, что его способностей сочувствия хватит максимум на то, чтобы сесть на другой край дивана, неуклюже развести руками и произнести что-то вроде «ну как-то вот да….». И пропускает мучительно-неловкую стадию, опускаясь рядом с Криштиану, позволяя мыслям течь в эгоистичном направлении, где все вертится вокруг фраз «как долго я тебя не». Но их хотя бы не надо произносить. Можно просто прижаться лбом к белому, мягкому, зная, что под ним – живое, трепетное, знакомое, принадлежащее ему. А ведь он думал, что после громкого отъезда в Италию потерял это навсегда. Он тогда отдыхал на яхте с женой и детьми. «А ты знаешь, что Роналду теперь в серии А? – огорошил кто-то из знакомых. – Как тебе такой переход? Не будешь скучать?». День спустя вопросы превратились в припев наседавших журналистов. И ни один не догадался, что каждый попадал в цель. Но никто не сделал бы больнее, чем Криш. Ни словом не обмолвился о переходе. Не спросил. Не предупредил. Ушел, предоставив ему узнать обо всем от прессы или коллег. Ушел так, словно их связь была чем-то незначительным, проходным, случайно появившимся и случайно исчезнувшим. Сейчас Лео хотел знать – нет, знал и хотел убедиться, что по-прежнему нужен ему. Обнимая, просунул руки под полы халата. - Не так, не то, все не то, - раздражение Роналду за секунды превращается из волны в цунами, - все должно было произойти иначе! – он отшвыривает чужие руки, вскакивает с подлокотника. Перед Лео мелькает перекошенное гневом лицо, когда Криш проскакивает в спальню и дальше в ванную. – Почему все рушится?! – полы распахнутого халата летят за ним, словно королевская мантия. - Каждый день, разваливается, рассыпается, как я не стараюсь! Месси заглядывает в комнату в тот момент, когда Криш в другом ее конце вытряхивает на пол содержимое ящика с препаратами для первой помощи. Лео удивленно наблюдает, как Роналду дрожащими, словно у наркомана руками, торопливо перебирает медикаменты. - Ты что ищешь? - Что-нибудь успокоительное. Смешать со спиртным, чтоб вырубило быстро и надолго. - О, вот как? – Лео доходит до середины спальни, останавливаясь в изножье широкой кровати. – А я тут нахрена? Колыбельную спеть? - Я не знаю, Я НЕ ЗНАЮ!!! – взрывается Криштиану. – Я же говорю: все должно было случиться не так! - А как? - Не знаю я! Но уж не так, что ты делаешь хет-трик, а меня вышвыривают с поля в начале тайма, - Криш еще копается в лекарствах, но поднимает взгляд и замирает. – Т… ты смеешься?! - До сих пор доставляет удовольствие смотреть, как ты изображаешь из себя проигравшего в противостоянии, которое сам же вообразил. Через мгновенье Лео оказывается вжат в дверной косяк между спальней и гостиной. Обнаженное тело рядом с ним оставляет не так много вариантов для действия. Или, наоборот, рождает слишком много мыслей, за каждую из которых любой журналист продал бы родную бабушку. Или за этот кадр: Криштиану целует его, упираясь локтем в стену, а другой рукой прижимая к себе. Чужой язык у него во рту. Хвойный запах от кожи Криша после душа. Тепло перерастает в жар, скатывается к низу живота, и туда же опускается любовник. Торопливо разбирается с его брюками и бельем, и между делом отмахивается от инстинктивно протянутых к его голове ладоней. Лео вытягивается в струнку после прикосновения губ и, кажется, поднимается на цыпочки. Хватается за дверь, за край стены – кто бы знал, что так проймет обычный минет. Опускает взгляд и, с учетом распахнутого халата, не может не заметить, чем занята вторая рука Криша. Вот и хорошо, не будет отмахиваться. Лео, по-прежнему держась за косяк, осторожно касается волос любовника, пропускает жесткие пряди сквозь пальцы и почти с нежностью прихватывает на затылке. Криштиану недовольно урчит, но Лео чуть оттягивает их, напоминая, кто хозяин положения, и урчание переходит в стон, от которого у Лео подкашиваются ноги. Реакция лишь подстегивает Роналду. Торопливо-жадные движения делают его похожим на вчерашнего подростка. Лео всегда был по душе циничный, порой мучительно-медлительный Криш, выжимающий максимум из каждой встречи, но и эта безыскусная ненасытность заводит не меньше. Словно Криштиану ждал очень долго. Терпел очень долго. Не удовлетворился ни одним из многих доступных заменителей. Хочется отвесить пощечину за то, что посмел сбежать. Вместо этого Лео грубее перехватывает волосы, и со стоном в унисон для обоих первый эпизод заканчивается. Когда очертания спальни возвращаются на место, Лео лежит на постели, вдавленный в нее телом Криштиану, и, хоть убей, не может вспомнить, как преодолел десяток метров от двери до кровати. Криш приятно горячий, и нестерпимо хочется продолжения. Роналду что-то счастливо бормочет ему в грудь, а потом дарит одну-из-этих-невыносимо-обаятельных-улыбок, и в глазах пляшут чертики. Ленивым жестом Лео проводит пальцами по щеке любовника, и обычно нетерпящий девчачьих нежностей Криш не сопротивляется. - Полегчало? – шепчет Лео. И наблюдает, как тает свет в глазах Криштиану. Каменное изваяние, которое, должно быть, видел Брых, теперь обращено к нему. Роналду выпрямляется, не забывая адресовать полный презрения взгляд, и завязывает пояс халата. Уходит, не удостаивая его ни словом. Как два месяца назад. Лео трет ладонями лицо. - То, что любовник после оргазма почти теряет сознание, конечно, делает Кришу честь, но теперь приходится подхватывать и тащить до кровати отнюдь не воздушного форварда ненавистной «Барсы». Все бы ничего, но и собственные ноги не готовы вспомнить, что такое ходьба, тело вздрагивает от отголосков оргазма, а руки не прочь блаженно обвиться вокруг чьей-нибудь шеи. В ритме пьяного вальса, дважды оскользнувшись, но удержав равновесие, Криштиану падает на постель поверх драгоценной ноши. Теперь можно перевести дух, дожить, дотянуть остатки ощущений. - Как мне этого не хватало, - выдыхает Роналду в грудь любовника. Не хватало – не то слово. Он с ума сходил, дожидаясь возвращения в Испанию, гадая, встретятся ли они снова. Ни одна из девушек не смогла заменить эту связь, и каждое расставание после качественного, но не более секса укрепляло в нем тревожные подозрения. Он напоминал себе: Месси знал о переговорах, Месси мог остановить его, но не обмолвился и словом. Так что это ему, Роналду, нужен Лео. А он Лео, вероятно, не требуется. И то, что он явился сегодня – не значит ничего. Может, ностальгия замучила. Ну, да и Криш – любовник не последний. И то, как отчаянно он вел себя только что – непростительная ошибка. Испугался, что Месси – холодный, бессловесный – оттолкнет и исчезнет. И поддался чувствам. И все же… все же Криш счастлив. Роналду поднимает голову, встречаясь с неясным, словно затуманенным взглядом из-под прикрытых век. Криш никогда не знал, что стоит за этой зачарованной пеленой. Не знал даже, смотрит ли любовник на него или на что-то внутри себя. Привычно холодные пальцы проползают по щеке Криштиану. - Полегчало? Роналду смотрит на непроницаемое лицо каталонца. О’кей. Они свободны от обязательств друг перед другом. Месси свободен свалить из его номера. Криш свободен отыскать успокоительное. Более подходящее. Более надежное. Роналду возвращается к перевернутой аптечке. Терпеливо разбирает медикаменты. Месси все-таки поднимается с кровати, натягивает брюки, но вместо того, чтоб исчезнуть, протискивается мимо Криша в ванную. Открывает кран. Расстегивает толстовку. - Эй! – оборачивается Роналду. – У тебя, что ли, своей ванной нет? - Ты похож на обиженного ребенка, - Месси определяет толстовку на вешалку и принимается за джинсы. «А я и есть обиженный ребенок», - думает Роналду, но предпочитает промолчать. – В твоих интересах собрать свои игрушки, - Лео указывает на лекарства, - как можно скорее. - Это еще, интересно, почему?! Месси молчит, флегматично продолжая раздеваться. Криштиану, тихо закипая, возвращается к изучению лекарств. Он придумывает себе задание разложить их по алфавиту, дабы немного успокоиться, но звук льющейся воды за его спиной, хозяйское поведение Лео и вообще каждая секунда этого гребаного дня не оставляют ему шанса. - Нет, так не пойдет… - начинает разгоняться Криш, поворачивается, но на полоборота Лео ловит его под руки, сбивает скользкой подножкой и тянет к ванной. – Чт… Ты… Твою мать! – неуклюжие попытки отбиться завершаются тем, что горячая вода захватывает сначала халат, а затем и тело. Месси успевает вовремя подставить ладони и локти так, чтобы Криш избежал синяков. – Скотина! – орет Роналду, продолжая барахтаться и пытаясь выбраться, но теперь против него еще и впитавший половину воды халат. - Тебе не помешает расслабляющая ванна, - доносится из-за брызг, и Криш отчетливо слышит издевательскую улыбку в голосе. На него сыплется какая-то хрень для ванн. И еще одна. И еще. Лео никогда ни в чем не знал меры. Руки, по плечи облепленные разноцветной пеной, стягивают с него халат, и когда Криштиану думает, что худшее позади, вода резко поднимается до самого подбородка – Месси невозмутимо располагается по соседству. - И что мы будем делать? - ворчит Криш. – Сдувать друг на друга пенку с ладошек? - Я нашел уточку, - огорошивает Лео. И действительно демонстрирует желтую резиновую утку. Впервые в жизни Кришу хочется запихнуть кое-что любовнику в задницу абсолютно без сексуального подтекста. – Раньше таких не оставляли. Хороший отель. Сколько раз мы встречались в нем? - Всякий раз, когда оказывались в Валенсии, - нехотя отвечает Роналду. Грустно усмехается. – Мы, как старые супруги, прожившие вместе лет тридцать. «Осталась одна привычка», - хочет продолжить Криштиану, но под внимательным, серьезным взглядом не решается, и лишь вытягивает под водой ноги, укладывая их поперек чужих. Облокачивается на холодный край ванны, запрокидывает голову, вдыхая дикую смесь химических ароматизаторов, и впервые за сегодня чувствует расслабление. - Криштиану… Сердце Роналду срывается в пропасть. Они так редко называют друг друга по именам, словно это негласное табу. И ясно, почему. Обернутое в мягкий голос Лео собственное имя звучит соблазняющее просительно. Мягкая, растерянно-ранимая улыбка Месси соответствует. Как после первой их ночи. Словно он не изменился. Словно между ними ничего не произошло. - А теперь расскажи мне, - говорит Лео и толкает к нему утку. Дурацкая желтая игрушка пересекает фарватер ванной. – Расскажи мне, как все должно было быть. Утка тыкается резиновым клювом Роналду в грудь. Должно было быть. Ты должен был позвонить, придурок. Оборвать телефоны агентов, общих друзей, менеджеров обоих клубов, моих родителей, в конце концов. Приехать и не дать мне уйти от тебя. А случись чудо, и пропусти ты новость о переходе, ты должен был разозлиться, рвать и метать от того, как я обошелся с тобой, а не делать вид, что ничего не случилось. Ударить, оскорбить, устроить скандал, а не притворяться психоаналитиком на минималках. И первым с момента расставания сообщением не должно было стать нарочито понимающее «Бесит?». Потому что если все так, как есть, то это значит… - Мы должны были выиграть, - бормочет Криш, отсекая неуместные переживания. Пузырьки пены лопаются с мягким треском. - Брыха вспомнил? - Что? – Криш вскидывает голову. Лео указывает взглядом на его руку. Роналду поспешно разжимает пальцы: раздавленная, изуродованная уточка воскресает по мере того, как воздух расправляет резиновые бока. - Я знаю, как это бывает. «Ни хрена ты не знаешь, - зло думает Криш. – Потому что не знаешь, кто я, каков я. Никогда не знал. Тебя никогда не интересовало, и теперь уже вряд ли заинтересует. Я - как эта блядская утка, из которой выжали жизнь, и теперь наблюдают, сможет ли она расправиться». Отчего-то сложно поднять глаза, но когда Криштиану решается, в лицо прилетает волна мыльной воды. - - Ты-ты-ты охренел?! – округляет Роналду глаза. Даже неуверенно улыбается. Как и ожидалось, внезапная атака срабатывает: на лице Криштиану больше не написана скорбь всего мира. И Лео, улыбаясь так же нерешительно, заливает его водой еще и еще. Роналду выставляет руки, отплевывается и бормочет свое «прекрати», словно отличник, который не решается дать отпор изводящему его хулигану. И не видит, как за брызгами улыбка покидает лицо Месси. Шутка явно затягивается, и больше не походит на шутку. И Криш вот-вот взорвется. - Ладно, Лео, хватит. Прекрати, - звучит уже нервно. – Лео, все, перестань. Перестань! Пол вокруг ванны весь в лужах. Внутри Месси разгорается странное чувство – темное, самодовольное, то, что заставило его издевательски поинтересоваться, полегчало ли любовнику после страстных объятий. Словно все сильнее и сильнее давить на курок направленного себе в висок оружия. Но Криш не взрывается: упрямо вскакивает и, ударяясь коленками о скользкую ванну, пытается схватить его за руки. Лео уворачивается и, то ли оскальзываясь, то ли налетая на его плечо, Криштиану валится между ним и краем ванны, нахлебываясь мыльной воды. Поднимается еще злее, цепляется то за руки, то за ноги Месси, кашляя и задыхаясь, но продолжая отчаянную борьбу. Бьет наотмашь почти вслепую, смазано попадая по щеке Лео, и сам же всхлипывает. Ноющая боль несколько отрезвляет каталонца: когда оставшаяся вода, наконец, успокаивается, Криштиану лежит на нем с заведенными за спину руками, пойманный и сжатый с двух сторон ногами Лео. «Хотя обычно бывает наоборот», - отвлеченно замечает про себя Месси. - Выпусти меня и пошел вон из моей ванной, - яростно шипит Криш. - А то что? Укусишь меня? – Месси проговаривает вопросы почти в его губы. Роналду отворачивается. – И правильно Брых дал тебе красную, - Криш дергается, пытаясь вырваться, но Лео, готовый к попыткам побега, даже не шевелится. – Тебе не стоило трогать Мурильо. - Да я только волос коснулся!... – вскидывает Роналду голову. - Зачем? - А он в драку полез, ну! – губы Криша совсем рядом. И Роналду тоже думает об этом, то и дело соскальзывая взглядом. - Но начал все ты. - Да говорю же, я только волосы… - Зачем? – повторяет Месси. Криш молчит. Губы нервно сжаты. - Ты знал, ты чувствовал, что он на грани срыва, - неторопливо продолжает Лео за него. – И воспользовался. Чтоб красную дали ему. Чтобы «Валенсия» осталась в меньшинстве. Признайся, что тебя удалили заслуженно. Ты виноват, и мы оба это знаем. Криштиану отворачивается, прикусывая губы, и поворачивается снова – то ли разгневанный, то ли расстроенный. - Да я вообще очнулся, когда моя ладонь была уже на его голове. И все, что я помню, как шел мимо и думал, как похожи его волосы на твои. Лео кажется, что он все глубже и глубже проваливается в темный янтарь самых дорогих глаз, и застывает где-то на дне древним, ископаемым насекомым, грубым, неприспособленным к новому миру, но страстно желающим безопасности и тепла. Тепла солнца, навечно поселившегося в этом открытом, искреннем взгляде. Он прикасается губами к шее Криштиану тем нежнее, чем бестактнее ему кажется каждое произнесенное сегодня слово, каждое сомнение и каждый мысленный укор. - Говори, - шепчет он, замечая нерешительно приоткрытый рот любовника, и чувствует, как каждая реплика, каждый справедливый вопрос Криштиану прошивает тело новым гвоздем. Почему он дал этому закончиться? Почему не искал, не напоминал о себе? Не скучал, не хотел, не нуждался? Все, что остается Лео сейчас – снова и снова касаться губами чужого тела, словно зализывая то ли свои, то ли чужие раны. Он наконец-то целует Криштиану в губы – не так, как в спальне час назад, жадно, настырно, требовательно, а так, как будто только что нашел его и как будто вот-вот потеряет – запоминая податливую мягкость и нежное тепло. От этого мешаются мысли, и по телу разливается слабость, и вот Роналду больше не его пленник, и увлекает куда-то за собой, и улыбается на сей раз так широко, так искренне, что у Месси мелькает мысль: вот он, выстрел в висок, которого он добивался, провоцируя Криштиану. У Лео нет ни шанса, ни желания спастись. - Эй! – Криш машет ладонью у него перед глазами. – Я говорю, тебе не кажется, что здесь слишком мыльно и скользко? Лео моргает, прогоняя наваждение, и оценивает обстановку. Роналду, придерживая его за шею, вытягивается перед ним, все еще неумолимо обнаженный, и другой рукой… - Мыльно и скользко? – переспрашивает Лео хрипло. И под вызывающим взглядом Криша выпрямляется между его разведенных ног. – Это смотря для чего. - - У авиакомпаний есть скидки для тех, кто по три раза в неделю мотается через Адриатику? - Ага, - Криштиану лениво наблюдает, как любовник бродит по номеру, отыскивая вещи и одеваясь. – Им обеспечен бесплатный люкс в отеле и полный пакет сексуальных услуг. Лео неуклюже кивает и отворачивается к окну, застегивая молнию на джинсах. Роналду думает, что юмор и Месси – понятия несовместимые. Как Месси и деликатность. Месси и компромисс. И иногда – Месси и доверие. Но не секс. Есть в Лео неподвижная, монументальная сила, которую Кришу никогда не превзойти, как бы ни старался. И то, что приходится ей сдаваться, и бесит, и одновременно сводит с ума. До того, что остается прикусывать губы, чтобы не застонать от одного взгляда на любовника и еще не остывших желаний. - Лео, останься, - просит Криштиану и осекается, смутившись из-за проявленной слабости. Месси оборачивается. Во рту у Криша пересыхает. Но Лео, полностью одетый, возвращается в постель, стаскивает кеды и укладывается позади Роналду, прижимаясь лбом к его спине и заключая Криштиану в идиллические объятия. - Колыбельная, - говорит Лео. – Ты в начале встречи что-то говорил про колыбельную. «Не говорил», - хочет поспорить Криш, но проглатывает возражение и разворачивается к Лео. Месси осторожно опускает приподнятую руку на его локоть. - Уйдешь, когда я засну, - говорит Роналду и закрывает глаза. И Месси, придвигаясь ближе, начинает свою колыбельную, в которой вместо слов и музыки – прикосновения. Криш чувствует мягкость его толстовки под щекой и шершавые джинсы, когда Лео сплетает их ноги, но так даже лучше, так Лео больше вокруг него. И когда его руки плывут по давно остывшей после секса коже Криша, он действительно проваливается в сон, растворяясь в покое и тепле. Кажется, Лео прикасается губами к его лбу. - Я еще раздену тебя, - сонно обещает Криштиану, прежде чем отключиться окончательно. Утром он просыпается с зажатой в ладони скомканной простыней.