Подкрепившись подстреленным Микитом и зажаренным на костре зайцем — без соли, но с чесночной травой, мы почувствовали себя намного лучше.
Теперь можно было обстоятельно всё прояснить, что там случилось в их царстве-государстве, и что за колдун такой объявился, и как они от него скрыться смогли, если он взглядом воли лишает.
Мы устроили себе неподалеку от костра вполне удобные лежанки, нарубив лапника и сложив его наподобие двух гнёзд-лежанок, сверху накидав сухой прошлогодней травы.
После невероятных событий прошедшего дня чувствовалась усталость во всём теле. Я с удовольствием упал на своё импровизированное ложе, смачно, до хруста костей потянулся и повернувшись набок, подперев голову рукой, приготовился слушать расположившихся рядом в своём хвойном «гнезде» ребят.
Ранним утром Микит с Анюткой сбежали из дворца в лес за земляникой. Но полакомиться сочной ягодой им так и не удалось: не дойдя до ягодной поляны, они случайно натолкнулись на чужую дружину. Чья она — выяснилось позже, когда заполошно прибежав на родной двор и пробравшись тайными ходами во дворец, ребята увидели ужасную картину: колдун, прибывший с послами соседнего государства, только повел по всем глазами, и ни один амулет-оберег ни у кого не сработал. Все, кто находился в тронном зале, вмиг лишились своей воли, окутанные колдовскими чарами, и не двигались с места. Теперь они послушно делали только то, что приказывал им «хозяин»-колдун.
Кто-то отправился без слов в темницу, а кто — сразу на плаху. Головы палач рубил исправно, глядя на всё остекленевшими глазами. К тому времени из леса прибыла дружина. Теперь отчий дом был полностью занят врагом. Кто жив, а кто казнен, ребята и не ведали. Они всё ещё надеялись, что родные уцелели, но точно ничего не знали. Теми же тайными ходами они спешно выбрались из дворца и сбежали в лес.
Теперь вот идут к оборотням. С ними Анюткин батюшка мир всегда держал крепкий. И торговля, и все договора с вампирами о защите в крайнем случае — всё шло через оборотней, которые, в свою очередь, были главными поставщиками крови для вампиров. Люди хоть и могут накормить вампира кровью, но риск тем самым превратить человека нечаянно в зомби очень велик. А пакость эта никому не нужна, так как безмозглые зомби сохраняют лишь один инстинкт — жрать. Причем, без разницы — кого. А так как вампиры при укусе наделяют зомбаков еще и недюжинной силой, то даже не очень старому вампиру со стаей этих тварей справиться нелегко.
Чтобы не плодить зомби, перед смертью вампир должен напоить человека своей кровью, тогда тот тоже станет вампиром. Но так ведь никакой вампирьей крови не напасешься. И вот, чтоб не рисковать, вампиры питаются в основном кровью оборотней. Тем уже в кого-то другого обернуться не грозит. Да и при обороте в своего зверя кровь у них восполняется в полном объеме. Некоторые так и живут у вампиров в семье. За это им почет и уважение, и сытая безбедная жизнь.
Анютка достала из ворота полотняного платья витую цепочку с амулетом в виде прозрачного бирюзового камешка, встроенного в серебряный ободок, погладила его тонкими пальчиками.
— Это пропуск к вожаку оборотней. Такой только в нашем роду у членов царской семьи имеется. Вот только добраться к нему еще надо. Лес-то наш тихий: волки и медведи сейчас сытые, нападать без причины не станут. За появлением и уничтожением зомби вампиры сами следят. К нам они и не доходят, но лихих людей встретить везде можно, — она печально вздохнула и убрала амулет назад, — да и поганцы, пришедшие в отчий дом, знают, что дочь младшая еще имеется. Боюсь, как бы в розыск не объявили за вознаграждение.
— Задача ясна: охрана и доставка к месту назначения двух особо ценных свидетелей; переговоры с вождями двух дружественных государств; помощь в восстановлении прежней власти.
Я ободряюще улыбнулся:
— Ну, что, ребята, на этом обсуждения дальнейших планов предлагаю закрыть. Мы с Анюткой укладываемся на боковую, а Миките в дозоре бдить.
Я поднялся и подошёл к устраивавшемуся для дозора у поваленной сосны парню и показал рукой вверх.
— Микит, разбудишь меня, как во-оон та звёздочка будет над вершиной вот этого дерева. Как раз часа два пройдет, а дальше я уж как-нибудь сам. Всё понятно?
— Да, чё тут не понять: вон та звёздочка до вот энтой верхушки. Чё ж думаешь, я совсем дурной? Я тоже по звёздам и дорогу найти могу, и время определить сумею. Не пальцем деланный.
Я похлопал Микита по плечу и примирительно усмехнулся:
— Ну, вот и хорошо. Заступай на пост, а мы — спать.
Я лежал, прикрывшись сверху лапником и смотрел в ночное звёздное небо. Рядом, свернувшись калачиком и подложив ладошки под щёку, спала в своей еловой колыбели царевна Анютка — любимая дочка местного правителя, чудом избежавшая расправы.
«Жив её батюшка, или казнён так же, как его подданные, неизвестно. И что за колдун такой, что за чёрная сила в его руках? Как победить эту силу? И что это за существа такие — оборотни? Смогут ли они нам помочь?»
Вопросов было много, а ответов ни на один пока не было. Ещё немного поворочавшись и решив, что утро вечера мудренее, а через два часа заступать на пост, я приказал себе немедленно засыпать… и тут же провалился в глубокий сон.
***
Утром разбудив сладко спящих в обнимку своих «подзащитных», отсыпал им на завтрак по горсти спелой земляники, собранной тут же на полянке спозаранку, и велел спешно собираться. Воды во фляжке оставалось на донышке, так что еще и ручей предстояло отыскать. Ну, или реку — как повезет.
Дорогу к оборотням показывал Микит: он её хорошо знал. Его отец в охране торговых подвод часто бывал, да и в последнее время подросшего сына к оборотням брал неоднократно: приучал к воинскому делу. Так что, затеряться в лесу нам не грозило. А спутники у меня не нытики подобрались: шли легко и ни на что не жалуясь, видно, тревога за родных гнала вперед. Анютка, даром, что царевна, к ходьбе, по всему видать, была приучена, да и на вид не неженка.
Ростом значительно уступая Микиту, тонкая в кости, она была настоящей красавицей: серые глаза под узкими вразлёт бровями искрились смешинками, хоть и накрывала их временами тёмная вуаль тревоги за родных; розовые сочные губы то и дело растягивались в улыбке и тут же, словно опомнившись, складывались в плотные упрямые полоски; длинная, ниже пояса, русая коса с выбившимися прядями пушистых волос, была спрятана под надетую поверх платья льняную курточку и тонкий платок, обёрнутый под горло и завязанный сзади на узел. Она упорно шла вперёд, ни на метр не отрываясь от Микита, и не обращая внимания ни на порванный о колючий кустарник подол платья, ни на паутину, налипшую на рукава курточки.
«Да, с характером девка. Такую сразу не сломишь. Хорошая жена кому-то достанется!»
Микит тоже был хорош: богатырём обещал стать знатным. Уже сейчас крепко сбитый, он неутомимо шёл вперёд, то и дело рубя ветки и сучья: расчищая путь среди плотно разросшегося кустарника.
«Потренировать ловкость, гибкость, и цены ему не будет. Заняться им, что ли, если захочет. Да и на лицо он любо-дорого: волосы льняные колечками, глаза голубые бездонные, губы ещё по-детски пухловатые… парнишка — загляденье! С Анюткой они, видно, как брат с сестрой, против быть не должна. Стоп, о чём это я? Вот же… Увидел красивого парня, и все мысли вниз опустились? Твою ж, мать! Нашёл время! Соберись, скотина! У ребят беда, да и сам ты ещё между небом и землёй болтаешься. Ещё неизвестно, как тебя там встретят эти оборотни, етти их мать! Нет, рано ещё об этом думать, да и не мой Микит кавалер, хоть и красавец. Чую — душа просит другого. Должен быть где-то другой — мой! Встречу ли, узнаю?»
С этими мыслями, внимательно оглядываясь вокруг, я и шёл следом за ребятами, готовый в любую минуту к отпору появившемуся у нас на пути врагу.
***
Только раз зашли мы в попавшуюся на пути деревушку обменять набитых накануне зайцев на соль, хлеб, да ещё небольшой медный котелок у местной старушки. В лесу для пропитания всего хватало. Выяснили, что в эту глухомань никто посторонний не заезжал, и про смену власти она и не слыхала. Остальные деревни обходили стороной.
***
Когда начал меняться лес, превращаясь из пронизанного солнцем с ярким разнотравьем в хмурый, подернутый сизой дымкой, Микит сказал, что мы вступили на территорию оборотней.
— Теперь надо быть очень осторожными, патруль у них серьезный.
Вдруг почувствовал движение сверху. Молниеносно кувырком вперед и с быстрым разворотом седлаю гибкое черное тело пантеры, шею зажимаю в сгибе локтя, а голову оттягиваю назад до предела. Смотрю в удивленно расширившиеся умные карие глаза. Миг! И я обнимаю со спины красивейшего голого парня-мулата, со смолянистыми волосами, сплетёнными во множество тонких ручейков-косичек.
— Отпусти, — тихо говорит он, — плохого не сделаю, а котятам может не поздоровиться, меня в расчет не возьмут.
Оглядываюсь. С обеих сторон от ребят стоят наизготовку два чёрно-жёлтых полосатых тигра. Медленно высвобождаю из объятий мулата, а он, паразит такой, развернувшись, трётся лыбясь своей головой о мой вспотевший висок и шершаво языком лезет в ухо.
— Вкусный! — мурлычет, подлец, отходя. И стеснения — ни на грамм!
— А теперь говори, — продолжает уже без тени улыбки, встав возле одного из тигров, — зачем на нашу территорию забрели, на заблудившихся вроде не похожи?
— Сопровождаю члена царской семьи дружественного вам государства к вашему вождю по делу государственной важности. Прошу сопроводить к месту назначения безотлагательно!
Отрапортовал, а у самого руки так и чешутся, этому кошаку недоделанному, морду начистить. Тут Анютка, несмотря на порыкивания тигров, вытаскивает свой амулет. Увидев его, наш умник-эксгибиционист допрос сразу свернул. А Анютка, как я с удивлением заметил, не слишком-то и смущена его голым видом.
— Идите за мной, провожу до портала, — и продолжил, игриво поигрывая бровями, глядя на меня: — Завтра я свободен. Если буду нужен — найди. Меня Ашур зовут, во дворце знают. Да, и будьте осторожны, у нас вампиры гостят.
Подвел нас к дереву с огромным дуплом, поводил пальцами по коре, изображая одному ему понятные невидимые узоры, и втолкнул нас по одному внутрь, успев проехаться по моей заднице ладонью.
