Ну, вампирчики, держитесь!

      Перейдя телепортом прямо во дворец вампиров, я с Яном на руках и вся наша компания отправились вслед за магом в покои принца. Устроив спящего на огромной кровати в большой, сумрачной из-за наполовину задёрнутых штор комнате, я пошёл осмотреть свою спальню, смежную с покоями принца. Она была немного меньше, но смотрелась так же богато — с тяжёлыми бархатными гардинами, лепным потолком и массивной, но элегантной мебелью. Светлый ковёр на полу тоже был близнецом того, что лежал в соседней комнате. В углу была дверь в туалетную комнату, где были разложены принадлежности для купания и стоял большой кувшин с водой.       Остальных по приказу короля разместили в этом же крыле, в соседних комнатах. Король явился следом за нами и сейчас сидел в кресле рядом с кроватью сына, слушая рассказ мага о состоянии Яна и последних событиях, произошедших в людском государстве.       Наскоро сполоснувшись, я поменял грязную одежду на кожаные штаны и чёрную рубашку, которые нашёл в шкафу, надел сапоги из мягкой кожи и решил, что выгляжу вполне на уровне для встречи с королём вампиров. Постучав в дверь смежной комнаты, получил разрешение и вошёл в спальню принца. Кивнул в знак приветствия всем присутствующим здесь вампирам, которые с интересом принялись меня разглядывать.        Заговорил со мной король Михал, по-прежнему сидевший около кровати сына.       — Осмотрев Яна, маги пришли к заключению, что это просто чудо, что он до сих пор жив. Заклинание, которым его пытался убить Владис, является смертельным. И если бы не то, что вы, похоже, истинные, Ян бы сейчас был мёртв. Твоя кровь на время победила смерть. Но и сейчас он ещё находится на грани жизни и смерти. Спасти его можешь только ты и амулет, который унёс из сокровищницы мерзавец Владис. Амулет ещё надо отыскать, но боюсь, будет уже поздно и сыну уже ничто не сможет помочь, — величественный король низко склонил голову, словно боясь, что кто-то из подданных заметит, как налились влагой его глаза, какие скорбные складки образовались на лбу и в уголках губ.       — Надеюсь это тот самый амулет, о котором вы говорите. В момент нашей встречи на Владисе больше ничего не было, — проговорил я, снимая с шеи подвеску с синим камнем.       Король, быстро окинув взглядом камень, облегчённо вздохнул и, посмотрев мне в глаза прямым взглядом, сказал:       — На самом деле это сердце одного из возлюбленных Богини. Оно перестало биться, когда Богиня разлюбила обладателя этого сердца. Та же судьба будет ждать и Яна, если ты разлюбишь и отвергнешь его. Но если не провести ритуал, он умрёт уже очень скоро. Согласен ли ты на ритуал? Сможешь ли ты провести по жизни моего сына? Готов ли взять ответственность за его судьбу?       — Ради Яна я готов на все испытания. Любил его в другой жизни и готов любить в этой до конца своих дней. Нет у меня никого дороже него, вся моя любовь и нежность принадлежат ему. И на ритуал, конечно, согласен, — произнёс я на одном дыхании, заметив полыхнувшее ярким светом сияние, которое, впрочем, быстро погасло.       — Тогда надо немедленно выдвигаться в святилище и проводить ритуал укрепления сердца. Медлить больше нельзя.       Подхватив лежащего на кровати Яна на руки, я почти бегом кинулся вслед быстро удаляющимся фигурам магов. Король шёл впереди всех и не думал задерживаться, если вдруг мы отстанем. Был во мне уверен.       Пройдя весь путь к запасному выходу из дворца и выйдя на улицу, мы проследовали к крохотному домику в самом дальнем уголке парка. Причём увидел я его, только когда подошёл вплотную к двери, до этого домик был невидим. Войдя, очень удивился тому, что крохотное на вид строение внутри имело огромное помещение без окон — свет падал от большой, со множеством свеч, люстры, подвешенной под потолком.       Маги тут же начали готовиться к ритуалу. Разместили нас с Яном, по пояс раздетых, на двух стоявших рядом столах и очертили мелом большой круг. Между столами оставили стоять с поднятыми руками, по всей видимости, главного мага; в одной руке он держал синий камень амулета, а в другой — ритуальный нож. По всему периметру круга нанесли какие-то только им одним ведомые знаки или руны, кто их там разберёт. Выстроились рядом за кругом с горящими свечами в руках и начали читать заунывные заклинания. От лёгкого ветерка свечи в люстре потухли, остались зажжёнными только у магов в руках.       Вдруг камень в руке мага засветился жёлтым светом. Повернувшись ко мне, маг водрузил камень мне на переносицу, отчего я больше не мог видеть, что он делает, а только чувствовать, впитывая исходящее от камня спокойствие. Пощекотал по коже груди, видно, рисуя на мне какие-то знаки, и я почувствовал, что мне раздвигают рёбра. Острая боль в сердце быстро прошла, но, видимо, на какое-то время я потерял сознание, потому что, очнувшись, увидел, что на переносице Яна лежит, сверкая, камень амулета — ярко-красный, а маг осторожно руками раздвигает рёбра принца. Короткое движение ножом внутри — и взятый с лица камень перемещается в сердце Яна, становясь похожим на обычное человеческое сердце. Соединённые магом рёбра тут же срастаются, не оставив никакого знака внешнего вмешательства. Посмотрев на свою грудь, я и там не увидел никаких посторонних следов.       Читая последнее заклинание, главный маг взял нас с Яном за руки, поднимая их настолько высоко, насколько было возможно в нашем лежачем положении. Предплечья вдруг обожгло золотистым сиянием, и на этом месте появились изображения амулета, похожего на тот, камень из которого был вынут, чтобы спасти Яну жизнь.       Люстра под потолком вновь вспыхнула светом свечей, начерченный ранее круг на полу уже совсем не проглядывался. Маги придвинулись ближе к нам, уже без свечей в руках, помогая подняться мне и наконец-то пришедшему в себя Яну. Появившийся из соседнего помещения король Михал быстро прошёл между расступившимися магами к сыну, обнял его, стянув со стола и помогая обрести равновесие. Я со своего стола спрыгнул сам, разминая затёкшие за время неподвижного лежания мышцы.       — Все свободны до вечера. Ночью будем создавать антимагический купол над поместьем Владиса, — распорядился король. Все проследовали во дворец, где разошлись каждый по своим комнатам.       Я шёл рядом с Ванькой, сердце радостно отстукивало ритм, идентичный его сердцу. Хотя как теперь вести себя с ним, я не очень понимал. Кто я теперь ему? Ну партнёр и «источник жизни» — это понятно. Михал сказал, что мы истинные, татуировки вон проявились после ритуала, а может, просто кровники? Ведь камень его сердца впитал мою кровь. Будет ли он теперь что-то ко мне чувствовать, или останется так же холоден, как и был? Столько вопросов и пока ни одного ответа.       Мы дошли до комнаты принца, по пути расставшись с королём, который, наскоро прижав к груди Яна, поспешил куда-то по своим делам. Закрыв за нами дверь и обернувшись к Ваньке лицом, я был тут же заграбастан в медвежьи объятия друга. Он обнимал меня, как тогда, в нашей другой жизни, когда мы вместе радовались удачно завершённому делу. Оторвал от пола, покружил, то и дело встряхивая, и под конец поставил на ноги, потрепав отросшие волосы на голове. И уж совсем в заключение прижался к моим губам целомудренным поцелуем, застыв так надолго, не отнимая губ и внимательно глядя в мои глаза.       Я боялся пошевелиться и спугнуть эту неожиданную ласку его губ. И не понимал, кто сейчас передо мной — принц Ян или мой Ванька. Да, теперь я знал, что это один и тот же человек, ну и вампир, но как реагировать на это знание? А, плевать! Вдруг со всей не знаю откуда взявшейся дурью я захватил его лицо в свои ладони и впился голодным, жадным поцелуем в его губы. Вылизывая и прикусывая эти до невозможности желанные уста, толкнулся языком в сомкнутые зубы раз, другой, и — о, чудо! — они разжались и впустили мой нетерпеливый язык в долгожданную глубину рта. В голове посрывало все предохранители, не сдерживаясь уже совсем, я насиловал его рот, кусая и зализывая, долго сосал его язык, впав в какой-то экстаз от происходящего. Руки гуляли по спине вверх-вниз, оглаживая заодно и задницу, но не отпуская от себя ни на миллиметр любимое тело. Член стоял по стойке «смирно», и яйца уже ломило от переполненности. Когда схлынул первый сумасшедший порыв, я попытался ужаснуться своим бесцеремонным действиям, но в этот миг почувствовал, что Ванька целует меня не менее страстно, прижав спиной к двери и навалившись всем телом. И член по эрекции не уступает моему, вжимаясь мне в живот и потираясь о него вверх и вниз.       — Вань, бля, хочу тебя, сил уже больше нет терпеть, возьми меня уже, а то кончусь от недотраха прямо тут, с тобой рядом, — не то просипел, не то проскулил я.       — Пошли в кровать, не здесь же в первый раз трахаться, — скомандовал и не подумавший отказаться Ванька.       Одежду покидали куда придётся, даже складывать терпенья не было, и завалившись на кровать в объятьях друг друга, наслаждались ощущением кожа к коже, целуя уже ноющие губы. Всё же надолго нас не хватило. Повернувшись на бок, спиной к Ваньке, я выставил задницу, потираясь о его пах и жмурясь от удовольствия. Не знаю почему, то ли у оборотней физиология другая, то ли я очень его хотел, но острая боль была только в первый момент проникновения, потом только чуть ощущалась где-то на периферии сознания, а когда вошедший на всю длину член проехался по простате, вообще затерялась в нахлынувшем, как ливень, наслаждении. Друг всё быстрее вбивался в меня, стонал, не сдерживаясь, сам я плавился в его руках от бьющего чистым экстазом по сознанию чувства заполненности и единения с любимым. И вдруг почувствовал, как острые зубы входят в мою шею, прокусывая артерию, и меня накрывает оглушительным оргазмом, удвоенным от ощущения кончающего члена в моей глубине. Множественные оргазмы не прекращались всё время, пока вампир кормился моей кровью. Закончив, он зализал ранку на шее, хотя с моей регенерацией она и сама бы скоро затянулась, но боже, как это было приятно! Растёкшись бескостным желе, я раскинулся на кровати и счастливо засмеялся. Захотелось немного пооткровенничать, и я не нашёл ничего умнее, чем, подкатившись к Ванькиному боку, ляпнуть:       — Вань, я тебя люблю! Сильно-сильно, больше жизни! — и, смутившись, попытался спрятать глаза, уткнувшись ему в плечо. Ванька перетянул верхнюю часть моей тушки к себе на грудь и обнял, сцепив руки в замок на моей спине. Коротко поцеловал искусанные губы и посмотрел в глаза.       — Я тоже тебя люблю, ты ещё не понял? Давно люблю, ещё с той жизни. Понимал, правда, что ничего хорошего из этого не выйдет, поэтому и пускался во все тяжкие, девчонок менял, тебя вон пристроить всё хотел. Думал, если женишься, и сам успокоюсь, а ты всё по любви своей неслыханной скорбел, от любой красотки отговаривался. И на задании том последнем я не мог тебя одного отпустить неизвестно куда, поэтому и вцепился, как клещ, когда ты исчезать начал. Когда после выбора «источника жизни» ты мне сказал, что я тебе нравлюсь, думал, в штаны кончу от радости. Я и кровь напрямую брать не хотел, знал, что могу не выдержать и взять тебя против воли. Нравиться и любить это ведь не одно и то же. Да и не помнил ты меня, а говорить самому, кто я для тебя, Богиня запретила.       — Вань, какие же мы с тобой оба долбоёбы! Я ведь тоже ещё там по тебе с ума сходил, хотя запрещал себе даже смотреть в твою сторону, выдумал себе страдания, чтобы никто приставать не вздумал. И не хотел я твоих девок никогда, я в отличие от тебя натуральный гей, у меня на них и не встал бы совсем. Всё же это судьба, что мы с тобой здесь вместе оказались. Будешь моим мужем?       — Да я и так твой муж, мне отец поздравление с законным браком при расставании шепнул! — раскатисто захохотал Ванька.       Поздновато до меня всё же стало доходить, что татуировка, проявившаяся на предплечье, есть ничто иное, как принятая в этом мире брачная метка. Да ещё и, как у Ашура с Микитом, благословлённая самой Богиней. Интересно, мы так же светимся счастьем, как и те двое после своей брачной ночи? И пусть! Я с гордостью назову Ваньку мужем! Я этого очень долго ждал!       В дверь постучали и предупредили, что через час нам опять предстоит встретиться с магами, уже для другого ритуала. И что нам не мешало бы поесть, ужин доставят в спальню. Отлично, надо вставать и приводить себя в порядок. При попытке встать с постели поясница напомнила о себе болью. Припомнив, что при обороте регенерация идёт намного быстрее, я быстренько перетёк в зверя и обратно. Мой теперь уже муж внимательно наблюдал за моими метаморфозами. Восхищение, написанное на его лице, наполняло душу гордостью за своего зверя. Ещё будет время поласкаться к нему и в другой ипостаси, а пока надо было готовиться к не менее важному ритуалу.