* * *
Что ж, этот день для Бакуго был самым обыкновенным, ничем не отличавшимся от остальных, но внезапно он почувствовал еле ощутимый рывок в области пальца, где находилась злосчастная нить. Он ехал в поезде, направляясь домой проторенным маршрутом, как и всегда. Лекции были такими же скучными, ничего не происходило на протяжении всего дня. Возможно, он бы даже проигнорировал это лёгкое покалывание в мизинце, продолжая жить обычной жизнью, но какое-то странное и весьма навязчивое чувство вынудило Кацуки обратить внимание на свою руку. Он поднял взгляд и увидел, что человек, стоящий рядом с ним, буквально весь был опутан нитями. Его рука, та, что поодаль от Бакуго, она вся в этих чёртовых нитках красного цвета, выедающего глаза. Они беспорядочно торчали отовсюду, их было слишком много. Бакуго впервые встретил человека с таким огромным количеством нитей. Но красными были не только они. Более того, его причёска, эта огромная копна ярко-красных волос устремлялась шипообразными концами ввысь, отчего казалось, будто эти нити являлись частью его странной шевелюры (несмотря на то, что Кацуки был единственным, кто мог это наблюдать). «Отвратительно» — было его первой мыслью. Он вновь опустил взгляд на свою руку: грёбаная нить, конец которой мудреным узлом был завязан на его собственном пальце, соединялась с той, что была на мизинце стоящего рядом юноши. Она была очень короткой, не такой, как остальные. Нить лишь слегка растянулась на небольшом расстоянии между ними, и сейчас перед Кацуки стоял самый родной его сердцу, если верить легендам, человек, хоть и видели они друг друга впервые. Расстояние от руки незнакомца до мизинца Бакуго, держащего поручень, было катастрофически мизерным. Дерьмо. Как это произошло? Почему? Они ведь просто два случайных незнакомца, не более. Это был совершенно обыкновенный день, а он и представить себе не мог, что именно сегодня встретит того самого «своего человека». Кацуки не желал иметь с ним ничего общего, не хотел ни видеть, ни слышать его. Он всё ещё надеялся, что их встреча — всего лишь чистой воды случайность, и они никогда больше не увидят друг друга вновь. Это то, чего больше всего хотел Бакуго на данный момент. И всё же он не мог перебороть то тяготящее чувство где-то внутри, что возникло при виде человека, с которым он был связан судьбой. Из всех людей она выбрала именно этого парня, почему? Если это такая шутка, то Кацуки было явно не до смеха. Ну почему он связан именно с этим человеком, который прямо-таки окутан этими идиотскими нитками? Хорошо, что Бакуго видел этого придурка первый и последний раз. Юноша сидел тихо, будто даже перестал дышать. Он не смел и шелохнуться, боясь, что тот парень заметит его. Однако, к собственному несчастью, Кацуки всё равно привлёк внимание к своей персоне. Незнакомец повернул голову в его сторону и посмотрел прямо в глаза. (Конечно, и они у него тоже были красными.) Бакуго, не найдя более разумного выхода из этой неловкой ситуации, уставился на него в ответ. Установился мимолётный зрительный контакт. Тот быстро прошёлся взглядом по угрюмому лицу, прежде чем на его собственном засияла яркая улыбка. — Эй, это может прозвучать слегка странно, но мы случайно не встречались раньше? Твоё лицо выглядит уж больно знакомым, — первым подал голос незнакомец. «Кто, черт возьми, этот парень?» — думал Бакуго. Пускай он заткнётся. Какого чёрта он вообще заговорил с ним. У Кацуки не было никакого желания лезть в эти дебри. Было похоже на то, будто судьба проверяла его, заставляя этого парня первым сделать шаг навстречу, в то время, как Бакуго желал оставаться в тени, совершенно никак не поддаваясь провокациям: «Хах, не сегодня, судьба. Я вне игры, сучка.» — Нет. Впервые вижу тебя, — грубо ответил он, отворачивая голову к окну, демонстрируя явное нежелание поддерживать этот бессмысленный диалог. Сейчас Кацуки было намного интересней наблюдать быстро сменяющие друг друга пейзажи, которые он видел уже сотни раз, нежели продолжать разговор с этим идиотом. Он старался быть как можно более лаконичным и кратким, чтобы фокус внимания этого красного придурка без особых усилий сместился с него в ту же минуту, а после тот и вовсе забудет про их встречу, продолжая жить дальше и встречать других людей, связанных с ним этими дурацкими красными нитками. Но, увы, жизнь никогда не ладилась именно так, как ему хотелось. Парень наклонился поближе, ни на секунду не переставая ослепительно улыбаться. Красный. Почему он был таким красным? Бакуго единожды моргнул. — Ладно, вышло довольно паршиво, но клянусь, я уже видел тебя где-то. Это не просто совпадение, честно! Я имею в виду. Это так не работает. А если и работает, то это очень и очень тупо. Я Киришима Эйджиро- Снова. — Заткнись! — зарычал Бакуго, незамедлительно отстраняясь от него. Что не так с этим дебилом? — Мы не знакомы, и у меня нет абсолютно никакого желания знать тебя! Вместо того, чтобы в ужасе отпрянуть от собеседника после такой неадекватной реакции, как любой нормальный и здравомыслящий человек, этот парень просто приподнял голову с всё такой же сияющей и тупой улыбкой на лице, не сдвинувшись ни на дюйм. — Ох, правда?.. Внезапно мягкий женский голос объявил о прибытии на очередную станцию. Парень, что до недавнего назвался Киришимой, на секунду замолк, а его глаза мгновенно распахнулись в немом изумлении. — Вот чёрт, это же моя остановка! Что ж, надеюсь, мы с тобой ещё увидимся, мистер Кислая Мина! — помахав рукой, бросил он тому на прощание и тут же выскользнул из вагона в уже закрывающиеся двери. — Надеюсь, мы больше никогда не увидимся, — проворчал Кацуки себе под нос. Краем глаза он мог наблюдать, как нить между ними становилась всё длиннее и длиннее, постепенно вновь превращаясь в какую-то путаницу, пока тот парень с хреновой причёской, будь она неладна, всё отдалялся. Так будет намного лучше. Так будет правильнее. Твердил про себя Бакуго, он не собирался впутываться во всю эту чушь. Казалось, на этот раз ему удалось послать судьбу с её грязными планами куда подальше.* * *
С тех пор, где бы он ни был: в парке, в школе или супермаркете, нить то и дело укорачивалась, будто нарочно сводя парней вновь и вновь. Создавалось впечатление, что Киришима следовал за ним по пятам. Но блондина больше всего раздражало то, что они постоянно пересекались на обратном пути, если он хотел добраться домой вовремя. Каждый раз, когда они виделись, Киришимина улыбка сияла ярче чёртового солнца, Бакуго в ответ лишь ещё больше насупливался. Пытаться его избегать или перестраивать свой маршрут, чтобы не встречаться с ним, было слишком утомительным занятием. Перерыв между лекциями по понедельникам и средам был ужасно долгим. Даже если бы Кацуки тратил на свой ланч больше времени, в запасе оставалось ещё, как минимум, два часа, прежде чем снова нужно будет возвращаться в кампус. Обычно он делал своё домашнее задание в парке, наслаждаясь свежим воздухом и здешней природой, но из-за Киришимы ему приходилось проводить всё это время в душной библиотеке. Бакуго сдался. Во время обеденного перерыва Эйджиро даже осмелился сесть с ним за один столик, где тот обычно обедал в гордом одиночестве. Судьба твердо решила добить Бакуго. Когда парень приблизился к его столу, Кацуки лишь недружелюбно зыркнул, украдкой бросая взгляд на их смежную нить. Киришима молча устроился за все ещё его столом, доставая свой обед, пока блондин, в свою очередь, нахмурившись, старательно игнорировал его глупую улыбку. — Мы постоянно натыкаемся друг на друга, должно быть, это судьба! — Киришима рассмеялся, и облокотившись на стол, засиял своей идиотской фирменной лыбой. Бакуго рефлекторно отстранился. — Какая к чёрту судьба, ты просто пиздец как бесишь, и я устал избегать тебя. — Оу, это было довольно грубо… — Я не самый приятный человек. Так ты свалишь отсюда или как? — Эй, это ты разрешил мне присесть! — отпрянув, Эйджиро поднял руки вверх, а его плечи сотрясались от смеха. Это очень бесило Бакуго. Юноша презрительно хмыкнул и продолжил есть свой бенто, дабы только избежать прямого зрительного контакта и этой идиотской Киришиминой улыбки. — Это мой стол. И это твоя чёртова вина, что ты сел за мой стол. Звонкий смех Киришимы заставил Бакуго до скрежета сжать зубы. Он был тёплым и приятным, и игнорировать сей нововведённый факт было просто невозможно. Именно это ещё больше изводило Кацуки. — Ах, ну прости! Просто все остальные столы были заняты, и я решил, что составить тебе компанию — довольно неплохая мысль! Надеюсь, ты не против. Даже не поднимая глаз, Бакуго почувствовал, как Киришима сияет. Это ощущение натянутой, словно струна, нити, что появлялось каждый раз, когда они случайно пересекались, стало таким привычным для Кацуки. Он поднял голову, чтобы встретиться с собеседником взглядами, и неожиданно для себя смягчил тон: — Делай, что хочешь. — Можешь сказать, как тебя зовут? — когда Киришима задал вопрос, его дурацкие красные глаза светились ярче чёртового солнца. Бакуго уже собирался необдуманно дать ответ, но внезапно прикрыл рот рукой и сказал: — Нет. Отъебись. Эйджиро вновь залился хохотом, пока блондин нехотя ковырял свой обед. Он ненавидел себя за то, что начинал влюбляться в этот идиотский смех. Встречаться с Киришимой было намного легче, нежели избегать его. Бакуго удалось восстановить свой прежний график, в котором теперь вдруг стало так много Эйджиро. Он буквально заполнял собой всё пространство, было нелегко, но ещё тяжелее — игнорировать это красноволосое чудище в электричке каждый раз, когда они ехали в университет или виделись в столовой по понедельникам и средам. Как им раньше не доводилось пересекаться? Бакуго однажды даже пришлось ударить Киришиму, хотя скорее это был лёгкий заслуженный шлепок по руке за то, что у блондина по-наглому бесцеремонно пытались украсть кусочек от порции его бенто. Юноша и сам-то понять не мог, когда же для него стало нормальным разделять с кем-то обеденный перерыв? Когда Эйджиро решил, что может вот так запросто отбирать у Бакуго его еду? И с каких пор Кацуки начал на полном серьёзе рассматривать вариант готовки отдельного бенто для этого придурка? Пока он витал в облаках, прокручивая все эти мысли у себя в голове, Киришима уже успел стащить у него одну дольку яблока, на что Бакуго лишь устало закатил глаза. — И как же мне удавалось избегать тебя весь первый семестр? — проворчал Кацуки, прикрывая свой обед от жадно высматривающей добычу пары красных глаз. Киришима проскользнул рукой в маленькую щель, образовавшуюся между руками блондина в попытке спасти остатки своего ланча, и стащил ещё один кусочек яблока. — Я переехал! Раньше жил возле кампуса, но потом аренда стала мне не по карману, поэтому и переехал со своими друзьями чуть подальше. — Оу. Что ж, это вполне всё объясняло. Так странно: казалось бы, такая незначительная мелочь может вмиг переплести жизни двух совершенно незнакомых людей, давая начало чему-то большему. Судьба, похоже, очень любила издеваться над Бакуго.* * *
Он всегда слушал Киришиму в пол уха, а тот, казалось, был и не против, задорно рассказывая очередную историю. Обычно Бакуго сидел в парке и наслаждался тишиной, обедая или делая домашнее задание, а также провожал ненавистным взглядом случайных прохожих, что позволяли себе слишком пристально глазеть на него. Парень с девушкой неторопливо шли навстречу друг другу, уткнувшись в телефоны и совершенно не замечая ничего вокруг, они должны были встретиться с собственной судьбой, даже не подозревая об этом. И когда всё же столкнулись, то начали неловко извиняться, сердца их предательски дрогнули, а нить стянулась. Извинившись перед друг другом ещё раз, они всё-таки разошлись, это не могло не взбесить Кацуки. Идиоты! Им ведь суждено быть вместе! Отвернувшись, он осознал, что Киришима стал невольным свидетелем сией картины. Скрестив руки, он внимательно разглядывал Бакуго, будто бы пытаясь что-то высмотреть на его лице или прочесть мысли. Этот дурацкий клубок ниток на плече всё ещё был при нём, однако их нить существенно выделялась на фоне остальных. У юноши порою всплывали мысли о том, что рука Эйджиро находится слишком близко. Кацуки помотал головой, чтобы отбросить их куда подальше, спрятать далеко-далеко, в самый укромный уголок своего сознания, а затем легонько дал ему по лбу. — На что уставился, придурок? Киришима, в свою очередь, ничуть не смутился, а ответил со своей дежурной улыбкой: — На тебя, конечно! Ужасный жар прилил к щекам Бакуго. Насупившись, он отвернулся и ещё раз щелкнул его по лбу. — Ты просто идиот. В ответ Киришима лишь рассмеялся, потирая свой лоб тыльной стороной ладони. — Хэй, прекрати так делать! Блондин недоверчиво зыркнул на парня, удар же был не столь сильный. А Эйджиро всё это время продолжал наблюдать за ним. — Почему ты вдруг стал таким раздражённым? Сначала отвлёкся на этих двоих, а теперь сидишь хмурый, они же тебе ничего не сделали, так в чём же проблема? Ну вот почему Киришима был таким? Как он только подмечает подобные мелочи, несмотря на то, что знакомы-то они всего от силы несколько недель? Бакуго иногда даже побаивался этих проницательных взглядов красных глаз. В голове мгновенно возникло мимолётное предположение: «Неужели он тоже видит эти нити?». Но это невозможно. Кацуки нахмурился, старательно подавляя свою тревогу. — Они просто глупы, а я жалею, что потратил на них своё время. Вот и всё. Киришима приподнял голову, не отрывая внимательного взгляда от юноши. Его красные волосы спутались с нитями того же цвета. — Но когда они разошлись, ты разозлился ещё больше. Почему? Вдруг захотелось рассказать ему обо всём. Бакуго никогда и никому не заикался о своей способности. Конечно, у него были друзья до университета, но те совсем ничего не замечали или же не обращали внимания, а он и не горел желанием рассказывать. Зачем? Кацуки было совершенно ни к чему, чтобы его беспокоили по каким-то мелочам вроде: «Связывает ли меня что-то с этой девушкой?». Ему никто не говорил, что свой дар нужно держать в строгом секрете, просто до этого момента у блондина не было нужды с кем-то делиться такими вещами. Но ведь тогда всё было иначе. Так почему бы не попробовать? Он так привык к Киришиме, в любом случае, тот наверняка посчитает Бакуго сумасшедшим и не поверит ни слову. — Я вижу то, что не видят другие, — для начала он решил проверить реакцию Эйджиро. А тот даже не моргнул, продолжая выжидающе смотреть на Бакуго, будто его вот-вот должны были посвятить в какую-то страшную тайну. — Ты видишь духов с призраками? А что они делают сейчас? — Что? Нет конечно. Что за хренотень? Я не вижу никаких призраков, мы же не в чёртовом аниме. Он тут же пожалел о своих словах. Видеть эти красные нити ничуть не лучше чем призраков. Это похоже на какую-то глупую романтическую историю. Бог презирает это. А Киришима всё также смотрел на него. Бакуго вздохнул и откинулся назад и начал смотреть в небо. — Я вижу красные нити судьбы. Те, о которых рассказывают в легендах. Я вижу все. И как же меня бесит, когда люди, связанные судьбой, не замечая, проходят мимо друг друга. Я завидую им. Хотелось бы тоже перестать видеть их. Киришима подозрительно тихо отреагировал. Бакуго, нахмурившись, посмотрел на него. О чем думал этот идиот? Киришима медленно поднял свой взгляд, их взоры встретились. — Ты видишь свою? Бакуго надул губу и закатил глаза. — Я вижу все нити, идиот. И свою, конечно же. Нитка потянула его. Киришима сел, его глаза были похожи на тот самый комок ниток. — Бакуго… когда мы первый раз встретились… я почувствовал это… Он посмотрел прямо на свою нитку. Кацуки снова подумал, что тот может тоже их видеть. Это ужасно. Киришима снова посмотрел на него, он нахмурился, а Бакуго пытался разобрать его чувства. — Мы… Рывок был силен. Рывок этой чертовой нитки, привязанный к мизинцу, пронзал сердце. Он хотел сказать правду. Планы судьбы должны были свершится, и этому способствовал этот рывок. Он моргнул. Бакуго представил себе, что было бы, если он сказал «Да». Если бы он склонил голову перед судьбой и принял этого человека. Был бы счастлив? Для него, похоже, Киришима был единственным вариантом. Но был бы счастлив он? Будет ли Бакуго доволен, если и дальше будет противиться судьбе в надежде на то, что Киришима все-таки последует за ним? Снова. Бакуго ненавидел судьбу. Он ненавидел, зная какая ошеломляющая разница была между ними. Судьба всегда заставляла прогибаться под ней, но не сегодня, сучка. — Нет. Я не знаю того, кто связан со мной, да и знать не хочу. Киришима сел, снова опустив голову. Бакуго закатил глаза, надеясь успокоиться и успокоить свой внутренний голос. Живот разболелся от волнения, заставляя сжать его. «Верни свои слова обратно, скажи, что пошутил», — твердил внутренний голос. Этот голос всегда говорил ему, чтобы тот подчинялся судьбе. Бакуго ненавидел этот голос. Он скрипнул зубами от злости и всучил свой обед Киришиме. Потерял аппетит из-за этого.***
Спустя несколько дней Киришима снова поднял эту тему. — Разве ты никогда не хотел помогать людям находить своих соулмейтов? Бакуго поднял свой взор, оторвавшись от телефона, и подозрительно уставился на Киришиму. — Я думал об этом. Это было явно не то что он ожидал услышать. Киришима на мгновение отошел, а затем очень близко пододвинулся, широко раскрыв свои глаза и стянув свои губы в тонкую нить. — Я не могу поверить в то, что ты об этом думал. Идиот. Бакуго щёлкнул его по носу. — Я думал об этом только потому, что мой отец считает, что эти чертовы нити пропадут потом. Но я предпочитаю разобраться со всей этой красной тягомотиной, вместо того, чтобы быть слугой судьбы. Киришима надул нижнюю губу. Он снова наклонился, и теперь был практически вплотную к Бакуго. — Тебе что, ни разу не грустно? Видеть как связанные люди проходят мимо друг друга, они ведь могут никогда снова не встретится. Я бы помог им. Бакуго посмотрел на свою нитку. Какие-то жалкие сантиметры отделяли их мизинцы. Он посмотрел на руку Киришимы и ответил: — Нет, не грустно. Это не мои проблемы. Эта тема была исчерпана. Киришима вдруг вспомнил какую-то историю, произошедшую с ним в школе, и рассказывал об этом Бакуго. Но Кацуки понимал, что он делал это лишь для того, чтобы рассеять напряжение. Больше всего его мучил вопрос: «Неужели он не спросит про свои нити?». Через неделю они снова сидели в парке. Бакуго, наконец, сдался и принес второй бенто для Киришимы. Раньше он никогда не видел, чтобы кто-то так радовался простому бенто. Это было слишком мило. Кацуки хотелось спрятать куда-нибудь эту счастливую мордашку и больше никогда не видеть. Это была его судьба. Не его собственные чувства. Ох, и почему так трудно игнорировать эти глупые порывы нитки, когда Киришима был рядом. Две девушки сидели на скамейке у фонтана. Нить связывала их. Одна уплетала ланч подруги, другая просто сидела в наушниках и качала головой в такт музыке. Они не замечали ничего вокруг. Должно быть здорово. Бакуго расслабился, глядя на девушек, думая о том, как было бы хорошо если он не видел всех этих красных нитей. Тогда он бы смог бы жить нормальной жизнью, возможно, даже следуя указаниям судьбы. Может быть он был более готовым следовать своему пути, если бы не знал, что произойдет. — Они связаны? Голос Киришимы вывел Бакуго из своих мыслей. Он был слишком близко к нему. Почему Киришима всегда так близок? — Эти девушки. Они связаны? Чувства Бакуго усилились. Почему, черт возьми, Киришиму это заботило? Он сердито стал есть свой бенто, демонстративно отвернувшись от девушек. — Какая, нахуй, разница? Киришима улыбнулся со своей идиотской улыбкой. — Так и есть! Они и понятия не имеют! — он вскочил на ноги, его энергия, казалось, распространялась повсюду. — Возможно, ты и не хочешь играть роль свахи, но я просто не могу поверить, что люди проходят мимо своих соулмейтов и упускают свой шанс! Прежде чем Бакуго смог хоть что-то ответить, Киришима уже убежал к тем девушкам. Что он планировал сделать? Разумеется, он не мог на них повлиять, заставляя общаться друг с другом. Ой. Киришима грубо снял наушники с девушки и начал что-то втирать ей. Она недоверчиво на него посмотрела. Та даже не успела разозлиться, как другая вдруг вскочила и посмотрела на него. Она не кричала, но по её позе стало понятно, что она была зла на свою соседку. Это было слишком быстро. Киришима ушёл, а та девушка села ближе к другой. Они сначала смеялись над всей этой ситуацией, а затем и не заметили как разговорились. К тому времени как Киришима пришел, они уже достали свои телефоны и, кажется, обменивались номерами. Должно быть, это не так просто. Киришима плюхнулся рядом с ним, довольный собой. Он уставился на девушек, которые уже закончили обмениваться номерами и прощались, улыбаясь друг другу. Отчего, когда тот повернулся к Бакуго, его улыбка стала ещё шире. — Я подарил им эту возможность, и они ею воспользовались! Разве это не приятно, понимать, что благодаря тебе, люди обрели счастье? — Все что я увидел, так это тебя — идиота и двух куриц, — проворчал Бакуго и посмотрел на Киришиму. Его улыбка осталась той же, он ничего не добился. — Кроме того, у них было по несколько ниток, с ними ничего бы не случилось, если они бы прошли мимо одного соулмейта. — Оу, так люди могут иметь несколько нитей? Взгляд Киришимы бы исполнен любопытством. Вот оно. Теперь он наверняка спросит о своих. Ну ещё бы. Он ещё не спрашивал о своих. — Но… В конце концов… Какое это вообще имеет значение? Они ведь всё ещё связаны! Даже если их не станет, связь-то между ними останется! Она никуда не пропадет! Даже если они не собираются влюбляться друг в друга, то дружить они точно будут. Почему они имеют несколько нитей? — Потому что судьба — сука. Вечно подставляет. Бакуго зарычал, увидев как его нить стала ещё короче. Киришима проследил за его взглядом и нахмурил брови. Но затем пожал плечами и беззаботно рассмеялся. — Думаю, у нас совершенно разные представления о судьбе.***
Это случалось ещё несколько раз. Бакуго действительно не понимал, почему Киришиме так нравится эта затея. После того, как он заставил поговорить друг с другом будущую пару, Кацуки решил спросить его. — Почему ты помогаешь им? Да, у тебя доброе сердце, но это не единственная причина, ведь так? Киришима обхватил руками лицо, его улыбка была совсем маленькой, когда он шел рядом с Бакуго. Они возвращались в университетский городок после небольшой прогулки. — Да, я надеюсь, что и тебе это поможет… Рывок. У Бакуго перехватило дыхание. Он должен был остановиться и посмотреть недоверчивым взглядом на Киришиму. — Что, блять? — он выдохнул, не в силах сказать большее. — Ну, я имею ввиду… — Киришима почесал затылок и нервно засмеялся. — Ты сказал, что твой отец, возможно, избавился от своей способности, когда сводил людей. Вот я и подумал, ты хочешь избавиться от этой способности, но не хочешь быть свахой, так почему бы мне не помочь тебе? Бакуго моргнул один раз. Он захотел поцеловать Киришиму прямо здесь и прямо сейчас. Признаться, что соврал тогда, подарить свою любовь. Потому что это была любовь, не так ли? Это была не судьба, играющая в глупые игры. А может и судьба. В любом случае, когда Киришима был рядом, в сердце Бакуго становилось тепло. Он больше не мог притворяться, что он не любит эту улыбку, этот смех. Киришима был замечательным, удивительным, совершенным, слишком хорошим для него. Возможно, именно поэтому судьба и выбрала его. Бакуго знал, что Киришима слишком хорош для него. Он был связан со многими людьми, поэтому всегда мог оставить его. Ведь там был кто-то, кто заслуживает его доброту, его позитивность. Был и тот, с кем бы он не сошёлся. Бакуго не хотел привязываться к Киришиме. Он знал, что однажды ухватившись за него как за последнюю надежду, никогда не отпустит. Ведь он был единственным человеком в его жизни. Снова. Он должен сдерживать эмоции. Бакуго глубоко вздохнул, усмехнулся и закатил глаза. — Это глупо, Киришима. Я даже не знаю работает это или нет. Мой отец совершенно бесполезен. Они продолжили свою прогулку. Только теперь Бакуго шел впереди, лишь изредка оглядываясь, чтобы определить настроение Киришимы. — Спасибо за эту мысль.* * *
Осенний семестр пролетел. А Киришима остался, он и не уходил никуда. Бакуго был уверен, что выиграл эту битву с судьбой, но она выиграла войну. Его сердце каждый раз болело, когда Киришима был рядом. Он ненавидел находиться рядом с ним, но видимо, ничего не поделаешь. Он стал будто центром Вселенной для него. Бакуго даже завел друзей, старательно игнорируя то, что почти все были связаны с Киришимой. Да уж, судьба была той ещё сучкой. Весенний семестр начался с цветения сакуры, и из-за этого розового вихря и началась проблема. Они направлялись в магазин, Киришиме нужно было купить какую-то видеоигру. Бакуго помнил, какие нити их друзей вели к Киришиме однако сейчас совершенно незнакомая нить начала укорачиваться. Когда нить идущей к ним девушки становилась меньше, Киришима даже не обратил на неё внимание. Она не была их другом, поэтому Бакуго немного напрягся. Он молился о том, чтобы они прошли мимо друг друга и никогда больше не встретились. Киришима имел бесконечные возможности, и Бакуго считался с этим. Но он не был готов увидеть ещё одну судьбоносную встречу. Они уже начали удалятся друг от друга, как вдруг у девушки выпал телефон. Она не заметила этого, а вот Киришима увидел. Он подобрал его и решил вернуть ей. — Эй! У тебя телефон выпал! Она обернулась, её губы расплылись в совершенном «о». У неё были огромные глаза с пышными ресницами, а сами глаза были заполнены какой-то черной жидкостью. Ко всему прочему, она похоже носила золотистые линзы, что делало девушку ещё более странной. Её глаза расширились, стоило ей взглянуть на Киришиму. Черт, они все-таки увидели друг друга. Его глаза, такие же красные как и волосы, расширились, он сделал шаг вперед и неуверенно спросил: — Ашидо? Она расплылась в улыбке, которая могла соперничать с улыбкой Киришимы. — Неужели это ты, Кири-чан! А тебя не узнала! Ты так вырос! Поверить не могу, ты всё ещё красишь свои волосы в красный! Киришима покраснел. Всегда красный. Он смущенно улыбнулся и пожал плечами. — Как жаль, что ты не видел, какая я была в старшей школе. Тебя там не хватало. Она мило надула щёки. — Мне тоже. Старшая школа была такой скучной без тебя! Мне удалось выпуститься, но я скучал без тебя! А теперь поверить не могу, что встретил тебя! И ведь каковы были шансы? О, ты тоже идешь сюда? И каковы были шансы. Бакуго отдаленно смотрел на них. А они болтали, и с каждой секундой их улыбки становились все больше и больше. Все их нити переплелись, красного стало слишком много. Бакуго думал, что вряд ли найдется человек с таким же большим комком нитей как у Киришимы. Но сейчас они гармонично смотрелись друг с другом. С ее ухоженными ногтями, загорелой кожей и ярко-розовыми волосами она не была похожа на него. И всё же её глаза сверкали так же, как и глаза Киришимы. Её улыбка была такой же яркой, как его. Их руки окутали красные нити. Было ли им когда-нибудь тяжело жить с этим? Сколько же различных исходов могло случиться для них? Конечно, они не знали, не видят все-таки эти глупые нитки. Киришима внезапно повернулся и посмотрел на Бакуго. Блять. Он вопросительно взглянул, будто бы спрашивая: «Она со мной связана?», а Кацуки не собирался отвечать ему. Блять. Улыбка Киришимы дрогнула, когда он снова посмотрел на Ашидо. Она подняла голову, не обращая внимания на нее, посмотрев между двумя парнями. — Кто это, Кири-чан? — О, это Бакуго Кацуки! Он… — Киришима сделал паузу. Почему он остановился? Он рассмеялся, заполоняя паузу, а затем притянул к себе Бакуго и положил руку на плечо. — Он мой лучший друг! Бакуго! Это Мина Ашидо, мы учились вместе в средней школе, и именно она помогла мне найти себя! Ашидо протянула свою руку, её улыбка ослепляла. — Привет, Бакуго! Приятно познакомиться! Надеюсь, ты ладишь с Кири-чан, иначе я надеру тебе задницу! Бакуго нахмурился, но, тем не менее, протянул свою руку. — Не думаю, что бы смогла сделать это, Пинки. Оба улыбающихся идиота засмеялись. Рука Киришимы всё ещё была на плече у Бакуго, ему потребовались все капли терпения, чтобы не отбросить её сразу же, как только этот идиот положил её. — Не стоит недооценивать Ашидо! Она могла бы и мне задать жару! О, хэй! Тебе всё ещё нравятся хоррор игры? Я собирался купить одну, но Бакуго сказал, что не будет со мной играть! Нет. Секунду. Что происходит? Ашидо проверила свой телефон и снова усмехнулась. — Тебе повезло, сегодня я свободна! Интересно, ты всё ещё визжишь как девчонка, когда вылезает скример? — Нет! Киришима солгал, это было видно, ибо тот слишком яро отрицал это. Она ничего не сказала, лишь тихо хихикала, уткнувшись в телефон. Киришима покраснел и забрал её телефон. Она потянулась, чтобы забрать его обратно. Их пальцы коснулись друг друга, а нити соединились. Бакуго пришлось отвернуться. — Тогда давай с нами. Было немного страшно от того, как очень быстро Ашидо влилась в их компанию. Теперь вряд ли бы кто подумал, что она дружила с Киришимой только в средней школе. Когда пришли их друзья, Ашидо очень быстро сдружилась с ними. Может быть Бакуго и хотел расслабиться в их компании, но одна вещь нервировала его, не давая в полней мере наслаждаться общением. Возможно, если бы он не видел эти чёртовы нити, он бы смог веселиться со всеми, но его сейчас волнует лишь одна нить. Ведущая к Киришиме. В конце концов, Ашидо ушла, Серо и Каминари тоже разошлись по комнатам, оставив Бакуго и Киришиму наедине. Кацуки сидел на диване, расслабленно наблюдая за красными нитями, потихоньку исчезающими из комнаты. Киришима наводил порядок, то и дело поглядывая на Бакуго. Старый диван противно проскрипел, когда Киришима уселся рядом. Он рассмеялся, когда подушки немного опустились вниз, возвращая Бакуго в реальность. Киришима вытянул свою руку и схватил левую руку Кацуки. — Хей, Бакуго… Вот оно. Сейчас самое время. Киришима по-любому хочет спросить о своих нитях. Наверняка спросит. Бакуго немного приподнялся, чтобы видеть его. Про себя Кацуки уже сформулировал ответ. Интересно, как почувствует себя Киришима, узная, что с ним связано очень много людей? — Я знаю, что это бессмысленно, но почему ты снова не хочешь попробовать помочь судьбе, сводя людей вместе, пытаясь избавится от своей способности? Ох. Этого Бакуго не ожидал. Он вопросительно уставился на Киришиму: — С чего бы? Киришима улыбнулся. Но это была не его обычная улыбка, которой он одаривал прохожих, а печальная. Ему она совершенно не подходит. — Думаю, что сегодня я увидел, как тебе тяжело. Но если существует шанс, то почему ты им не пользуешься? Тебе ведь все это уже осточертело. Он махнул своей рукой, запутанной в этих нитях. И был чертовски прав. Бакуго сглотнул и уставился на свою руку. Их мизинцы соприкоснулись. Исчезли начало и конец, теперь они были неразрывно связаны. Что если сейчас все рассказать? За все это время, он так и не сказал Киришиме о том, что они связаны. Сказал, что у него очень много соулмейтов, и один из них Бакуго. Почему Киришима выбрал его? Он моргнул один раз. Или же Киришима заслуживал кого-то лучше, по типу Ашидо? Тех, кто мог светится вместе с ним и дарить радость окружающим. А Бакуго злой и ворчливый. Он никогда не улыбается, да и он бы не смог соответствовать ему. Снова. Бог, которого он ненавидел. Он снова поднял глаза. — Возможно ты прав. Это действительно меня не затронет. Но я представить себе не могу нас на ролях свах? Улыбка Киришимы снова засверкала. Он засмеялся и слегка поерзал на диване. — Может судьба не такая жестокая как ты думаешь? Мине нравятся такие вещи! Если ты поделишься с ней своим секретом, то она наверняка поможет. Когда она из Ашидо стала зваться Миной? Но это означает, что у Бакуго появился шанс! Может, он все-таки будет играть роль свахи. Кацуки устало улыбнулся. — Конечно, почему нет. Кто знает, вдруг будет весело? Киришима вскочил на ноги, его глаза горели огнем. — Вот это я понимаю! Обещаю, мы мигом избавим тебя от этой способности, ты даже моргнуть не успеешь!***
Розовая весна, напоминающая о входе Ашидо в их жизнь, сменилась золотым летом. Удивительно, время так быстро пролетело! Бакуго и Киришима ещё больше сблизились. Ашидо стала частью жизни для Киришимы, а также расширила жизнь Кацуки. Он принял её, чтобы по-настоящему оценить её. Легче было себя обманывать, полагая, что сводит их, когда тот стопроцентно был влюблен в неё. Он намекал, но те будто игнорировали его, не смея спросить про свои нити. Бакуго всё думал, почему ему достались такие друзья. А они были полны решимости помочь ему. Строили какие-то планы для того чтобы сводить каких-то незнакомцев. В процессе они становились всё ближе. В это время Бакуго всегда старался держаться в стороне.***
Золотое лето сменилось красной осенью. Бакуго ненавидел осень. В ней было слишком много красного. Вероятно, он всю жизнь будет ненавидеть красный. Всё произошло в том же поезде, где они год назад встретились. Окруженный красным, Киришима тихо спросил: — Как думаешь, Мина согласится пойти со мной на свидание? Бакуго смотрел в свой телефон. Он моргнул один раз. Кацуки хотел сказать «нет» (но очевидно же «да»). Он всё ещё пытался успокоиться, что всё только к лучшему. Если он попытается удержать Киришиму рядом с собой, то только сделает ему больно. Для него собственное счастье было не важно. Он вполне счастлив, имея под боком друзей, и если он потеряет Киришиму, но сделает его счастливее, то это не такая уж и большая цена. Снова. — Конечно, идиот. Поверить не могу, что ты ещё не спросил её об этом. Вы же постоянно вместе, строите всякие интрижки ради того, чтобы люди сошлись. Киришима рассмеялся и прижался к нему, такой радостный. — Ты прав! И чего я колебался? Спасибо, бро! Рывок. Их нить сделала рывок. Интересно, Киришима почувствует это?* * *
Багровая осень уступила место белой зиме. Картонные коробки заполнили комнату Киришимы. Смех раздавался по всей квартире. Ашидо говорила о Серо и Каминари, прежде чем ушла. Она уже успела попрощаться с Бакуго и Киришимой. Последняя ночь в комнате Киришимы. Они с Миной переезжают в другую, оставляя квартиру Бакуго, ведь он недавно съехал от родителей. Это было странно, Кацуки уже привык засыпать рядом с Киришимой, но сегодня будет их последняя ночь. Вскоре маленькие следы пребывания Киришимы исчезнут, останется лишь Бакуго. От этой мысли ему становилось одиноко. Оставался только дерьмовый футон. В их новой квартире будет кровать. Они вчера подарили Кацуки новый футон в честь новоселья. Киришима смеялся, катаясь по футону, а затем распластался на нем с ухмылкой. — Это так странно! Он совсем не чувствует себя мужиком, бро! — Идиот, — фыркнул Бакуго, ногами убирая руки Киришимы. Он лишь хмыкнул, а затем украл часть одеяла: — Реально. Привыкай к этому. Тихий смех был его единственным ответом, когда Киришима пошевелился, пытаясь успокоиться. Им так и не удалось устроится на этом дерьмовом футоне. Но уже было слишком поздно, им нужно было поспать, чтобы у них было много энергии завтра. Они слишком долго не играли в игры. Киришима повернулся и задумчиво посмотрел на Бакуго. Кацуки вздохнул. Отлично. Время ночной философии. Он сел, готовый выслушать Киришиму. — Что случилось, придурок? Он перевернулся на спину, устремив свой взор на Бакуго. Он пожевал губу, а затем выдохнул. — Ты знаешь, почему мы не спрашивали о своей судьбе? Я знаю, ты всегда думал, что это странно, мы знали, что ты обладаешь этой способностью и не разу не хотели узнать о себе. Бакуго почувствовал как начал закручиваться его желудок. Это не философия поздней ночи. Это были поздние ночные признания. Боже, он почувствовал, что его сердечный ритм уже набирает обороты. Он хотел знать его мнение? Сейчас это уже неважно. Бакуго лишь тихо отвечает: — Я просто принял это и стараюсь больше не думать об этом. — Понял — фыркнул Киришима. Он тоже сел, схватил Бакуго за руки, как бы не давая ему бежать от разговора. Разумно. Вот только Кацуки уже искал пути отступления. — В основном потому что мы не хотели, чтобы твои слова о наших нитях как-то повлияли на нас. Возможно, это наш личный мятеж против судьбы. Может быть мы обманываем себя, делая вид, что наши решения верны, понимаешь? Киришима посмотрел на их руки. Более года Бакуго сомневался, видит ли он эти нити или нет? Его взгляд был слишком точным. Невозможно, что он просто так на них смотрит. — Мы… мы не знаем, будем ли продолжать и дальше сводить людей. Мы любим друг друга. Очень. Я очень сильно её люблю. Но мы, к тому же, также любим людей. И несмотря на это, мы не спрашивали тебя, так как сами догадались о том, что у нас несколько нитей. Дышать было очень тяжело. Бакуго безучастно смотрел на Киришиму, пытаясь изо всех сил придумать что-нибудь. Киришима поднял глаза. Его глаза были такими, такими красными. Бакуго всегда ненавидел красный цвет. — Мы любим друг друга, но оба чувствуем, что тянем друг друга ко дну. Мы много говорили об этом, и я просто хотел поделиться с вами своими мыслями, потому что сейчас я чувствую себя лучше, чем когда-либо… Ко дну. Кацуки резко выдохнул. Конечно, Киришима просто неправильно высказался. — Зная тебя, Кацуки, могу смело сказать, судьба — та ещё сучка. Его улыбка была такой грустной. Его печальные глаза олицетворяли мучительную судьбу. — Когда мы впервые встретились, я понял, почему ты был таким грубым. Когда я узнал о твоих способностях, я был уверен, так уверен, что мы связаны. Он закрыл глаза, пытаясь скрыть свои слезы. — Я люблю Мину, но всегда был влюблен в тебя, Кацуки. Это глупо и безнадёжно, потому что я по-настоящему люблю человека, который со мной даже не связан. Он открыл глаза и горько улыбнулся. Бакуго забыл как дышать. — Я чувствовал, что знаю тебя в тот самый момент, когда мы встретились. Кацуки моргнул. Красный. Он видел его повсюду. В памяти всплыло: — Ладно, вышло довольно паршиво, но клянусь, я уже видел тебя где-то. Это не просто совпадение, честно! Я имею в виду. Это так не работает. А если и работает, то это очень и очень тупо. Я Киришима Эйджиро- Снова. Он ехал в поезде, направляясь домой проторенным маршрутом, как и всегда. Лекции были такими же скучными, ничего не происходило, по крайней мере до сих пор. Человек, чья левая рука была покрыта нитями, наклонился к нему. Их руки были рядом. Киришима Эйджиро. Он был незнакомцем, но уже тогда Бакуго знал его. Как так получилось? Бакуго огляделся, донельзя смущенный и потерянный. В его голове царил полный бардак. Мысли и чувства то и дело появлялись и мгновенно исчезали. Что-то изменилось в этот момент. Если бы только он мог понять, что. Эйджиро нахмурился, когда понял, что его игнорируют и слегка подул на него. Электричка остановилась, и голос из динамика объявил станцию. Бакуго не двигался. Знакомый незнакомец вздохнул и отвернулся, начал уходить. Бакуго обернулся и схватил руку Киришимы, широко открыв глаза. — Мы не знаем друг друга! — воскликнул он. Его щёки покраснели, когда Киришима повернулся к нему с такими же широко открытыми глазами. — Мы не знаем друг друга. Пока что. Хотелось бы узнать тебя, Киришима. Я — Бакуго Кацуки. Не хочешь выпить кофе? Киришима улыбнулся так знакомо, и в то же время это улыбка была совершено другой. Она блистала, освещала всё вокруг и согревала Кацуки. Красные нити изчезли, оставляя перед собой лишь красного человека. — Я с удовольствием выпью с тобой кофе, Бакуго! Может быть, когда-нибудь, Кацуки сможет полюбить красный цвет.