Баттосай

       Каору успела узнать, что когда Кеншин сидит один к нему лучше не подходить пусть внешне он и казался спокоен, но она была уверена, что изнутри его сгрызает вина. Настоящая Камия бы просто ушла, оставила бы в покое. И это было правильно, но вот она то самозванка. И она уходила не потому что боялась ранить мужчину, а тряслась из-за страха за себя, стараясь как можно меньше оставаться с ним наедине. Ведь как бы он не прикидывался простачком, Каору видела как он убеждает, как быстро понимает людей, выводя наружу их слабости. Он простыми словами побеждал противника даже не доставая сакабато из ножен. Кеншин по настоящему страшный противник.        Сегодня она видела Хитокири Баттосая своими глазами. Ей еще некогда не трясло от первобытного ужаса как в тот момент.        Лезвие меча полоснуло ее руку, а шинай словно масло разрубили пополам. У Каору сильное тело вот только она сама слаба духом потому что совсем не воин, она все еще не смогла смириться, что оказалась <i>здесь. Конфлик между телом и разумом, в итоге ее бой не продлился больше минуты, но померать она все равно не собиралась и готова была драться голыми руками. Она сделает все чтобы выжить. Даже станет самим дьяволом если придется и в тот момент в голове что-то щелкнула, повернулось и ее охватила безумная веселость и превкушение чего-то неопесумо ужастного и ей захотелось крови этих ублюдков, которые хотели рсзвлечься с ней, а после выпустить кишки. И когда один из этих подставил клинок к её горлу, она не боялась. Она ждала подходящего момента и ее глаза горели самой настоящей ненавистью.        — Не сдаешься сучка, — он похабно улыбнулся, — прекрасно, люблю поиграть, хочу сломать тебя. Его мерзкая рука погладила ее по щеке и ее чуть не вытошнило, но она терпела пока что. А он наслаждался тем с какой кровожадной яростью эта девка смотрела на него. Это заводило неимоверно. Хотелось ещё....помучить её.        Мужика резко отбросило в стену, Каору загородил Кеншин, но это был совершенно другой. Хладнокровный, яростный, уверенный.        — Что-то дурно воняет, что-то много крыс тут развелось, — насмешливый голос пробрал Каору до костей и отрезвил ее. Это был не Химура Кеншин. Это был...        — Баттосай, — голос бандита дрогнул. Каору услышала как Хитокири усмехнулся.        Мужик встал, пошатываясь        — Всегда мечтал пасть от рук великого Баттосая        — Я исполню твоё желание, — бывший хитокири без колебаний перевернул сакабато.        Каору не могла уследить за движениями обоих противников для неё все происходило как в тумане. Наверное из-за потери крови. Она постаралась как можно быстрее перевязать руку, но Камия просто тряслась от ужаса. Надо было срочно уходить поскольку оба сконцентрировались на бое. Ей не место здесь. Через некоторое время тело с грохотом упало на деревянный пол все израненное, кровь не сочилась из ран, но мужчина пытался дышать при этом хрипел. Бандит казалось не сопротивлялся, он не попытался ни защититься, ни атаковать, воин просто лежал и с благовонием смотрел в сощуренные глаза Баттосая, глаза самой смерти, но это была великая честь для него обычного бывшего ничтожного саморая. Бывший хитокири как змея наблюдал чуть прищуриваясь, думая как лучше убить его.        Химура острием направил прямо в грудь в самое сердце, но все еще колебаясь нанести последний удар. Каору просто застыла на месте. Она чувствовала что не выдержит. Каким бы сволочью он не был, но она не может, чтобы на ее глазах убили. Это всё слишком для нее и так.        — Кончай Баттосай, — прохрипел мужчина и это послужило сигналом.        — НЕТ! — отчаянно закричала Камия, лезвие остановилось в опасной близости от сердца поверженного война. «Голос Каору»        Камия понимала, что все что накопилось за это время можно выплеснуть. Сейчас самое время и Каору не стала сдерживать слез. Они капали без остановки. Ей было страшно, горько и больно.        — Кеншин, прошу, не надо, — добивала она тихо, — не убивай его, пожалуйста.        Прошло долгое время, мечник перевернул сакабато тупой стороной и вырубил бандита. Химура поднял глаза и Каору увидела печальный взгляд Кеншина.        — Простите, Каору-доно, ваш покорный слуга напугал вас        Каору все еще с остаточным страхом смотрела на него и видела его горькую почти что обреченную улыбку и потухший взгляд. Это последнее что она запомнила, сознание не выдержало. После она очнулась уже у себя в комнате с перевязанной рукой.</i>        Каору понимала, что сейчас не время, надо всем обдумать отойти от происходящего. В одиночестве. Саноске и Яхико решили отложить это дело до утра. Но ей кажется, что уже утром будет поздно. Им просто необходимо поговорить. Вернее больше ей. Ведь она его даже нк поблагодарила. Это неправильно оставлять все как есть. По крайней мере она должна попытаться. Камия неуверенно остановилась напротив него, возможно Кеншин прогонит ее.        — Как ваша рука, Каору-доно?        — Мне лучше, спасибо.        Кеншин даже не посмотрел на неё и это натолкнуло её на мысль, что все еще хуже чем она думала.        — Ваш покорный слуга думает, что вам лучше как следует отдохнуть, вот что я скажу.        Каору про себя усмехнулась, ясно хочет побыть один. Не в это раз.        — Да ты прав, — Камия села рядом с ними, подняв голову беззаботно смотря на луну. Это немного успокаивало поскольку рядом сидящий человек напрягся. Девушка посмотрела на его профиль.        — Спасибо, что спас меня Кеншин.        — Это ваш покорный благодарит вас, Каору-доно.        Он все еще не смотрел на неё, но уже немного расслабился. Кеншин не стал пояснять за что он ей сказал спасибо, но это и не нужно. Химура не хочет говорить с ней об этом, а поднимать самой эту тему напряг слишком нетактично с ее стороны. Она ведь хочет с ним наладить контакт. Ведь все же он спас ее.        — Ты спас меня дважды, Кеншин.        — Оре? — удивленно произнес мужчина, недоуменно глядя на неё. Девушка улыбнулась. Хороший признак.        — От самой себя, — пояснила она.        Она не могла понять реакцию Кеншина поскольку, он скрыл свои глаза под челкой. Девушка не торопилась, она посмотрела на луну. Такую тусклую, холодную и одинокую. Совсем как она, цепляющейся за людей.        Тишина стала не такой напрягающей и она поняла, что можно продолжать дальше.        — Знаешь Кеншин, а ведь во мне тоже живет Хитокири Баттосай        — Оре?        Ты даже не представляешь как моя душа кровожадна и уродлива, но вслух она конечно же не сказала.        — Я не понимаю тебя до конца Я никогда не убивала, не отнимала жизней. Камия очень осторожно подбирала слова. — ..но мне далеко не чуждо чувствовать приступы жестокости, хладнокровия и в тот момент я боялась вовсе не Баттосая, а своих мыслей. Я бы не пожалела если бы ты убил его. Я хотела его смерти. Она замолчала, чтобы немного перевести дух.        — Это лишь показывает насколько у вас сострадательное сердце, вот что я скажу.        Эта фраза вызвала раздражение и она хотела возразить поскольку вовсе не то имела в виду, но смолчала, решив не прерывать его мыслей.        — Но ваш покорный слуга считает, что ваша защитная реакция слишком опасна, вы быстро поддаетесь эмоциям и это мешает вам быстро оценить силу вашего противника, вот что я скажу.        Каору поджала губы поскольку все что он сказал было то что она скрывала. Именно из-за этого она не могла пока участвовать в настоящих боях. Обидно, но было бы наивно полагать если бы опытный мечник не заметил её слабостей.        — Вам не нужно держать меч, вы сильная и без него сильная, Каору-доно Тебе не нужно быть войном, Каору.        Девушка про себя невесело усмехнулась, ведь она уже держала меч, она уже тренировалась с ним, но об этом им знать не обязательно. Камия решила не отвечать на этого ничего.        — Сначала я хотела убежать, но у меня не было возможности и в голове что-то перемкнуло, когда он ранил меня. Я должна была ощутить как минимум страх за свою жизнь, но у меня его не было. Я совершенно не боялась, когда на своей шее почувствовала острое лезвие. И в этот момент молниеносно приняла решение убить. И у меня была такая возможность, ведь он расслабился уверенный в том, что я легкая жертва. В тот момент было вовсе не до идеалов и принципов.        Каору остановилась переведя глаза на Кеншина, он смотрел сосредоточенно и немного взволнованно, но Кеншин слушал её. Видимо она все же напугала его, но уже поздно было отступать, надо было сказать.        — Моя темная сторона явилась в очею передо мной и когда я смотрела на Баттосая, я видела себя.        Кеншин резко побледнел, а в глазах прочитала самый настоящий страх. Ей сложно сказать наверняка, но Каору могла предположить, что именно из-за него он неосознанно вызвал в ней такое. Вина поглотит его еще сильнее.        - Я узнала это в себе давно и избавиться от этого я не могу до сих пор Ты тут совершенно не причем Кеншин.        Она говорила это глядя в его глаза и ей удалось его убедить поскольку мертвенная бледность пропала с его лицо. Он выглядел взволнованно чем обычно, бродяжья маска уже давно слетела. Сейчас перед ней сидел взрослый мужчина у которого горели глаза. Она видела, что ему больно поднимать эту тему, но Кеншин был готов поговорить с ней об этом. Он хотел. Химура ничего не спрашивал, но она ощущала, что попала в самую точку. Она открывалась сама и он отвечал ей тем же. Его молчание было нетерпеливым.        - Когда я узнала, я была в ужасе и пыталась убежать именно поэтому... - Камия было тяжело это признавать.        - .. вы выбрали стиль Камия Кашин.        - Да, - девушка кивнула, - "меч защищающий людей" я перестала верить в это, когда моего отца просто зарубили и его стиль даже не помог ему просто защититься. Я цеплялась за это как за спасательный круг, это была моя попытка убежать от жестокости. Но потом она появилась во мне сама, когда начались распри за мое дозё и ученики как бешеные пытались меня победить.        - Они проиграли и тогда произошло кое-что за что я не могла себя простить. Моя жизнь казалась была сломана, но потом в мою жизнь ворвался ты, Яхико, Саноске, Мегуми и я тогда поверила по-настоящему в слова отца.        Сердце Каору приятно щемило, стало немного легче, но она смотрела на Кеншина и не знала смогла ли она донести свою мысль. Камия дрожала ведь она еще так некогда не открывалась даже в своем мире, а тут она просто увидела, что Кеншин такой же, что он точно понимает её. Только вот не отпугнула ли она своей откровенностью? Было поздно гадать. - Каору, - Кеншин тихо позвала её, девушка подняла свои глаза кажется теперь ее очередь была удивляться. Поскольку мужчина улыбался, а глаза его глаза лучились счастьем, не было той обычной тусклости и ощущения, что его что-то очень сильно тяготит. Он наклонился очень близко, они почти едва соприкасались лбами.        - Спасибо, Каору        И девушка сама почувствовала невероятное облегчение и тихую радость и все бы хорошо только вот вместо того чтобы остраниться Кеншин все так держал в опасной близости свое лицо. И ей стало как-то неловко. Он положил свою ладонь поверх ее и ей стало немного дурно. Это было как-то все неожиданно. Надо было что-то сделать, только вот она смотрела в его невообразимые настолько ясные глаза как завороженная. Кеншин чувствовал ее сомнения поэтому и не думал смешить даже в такой ситуации он оставался очень тактичным. Джентльмен, чертов!        Помощь пришла с неожиданной стороны.        Седзе резко распахнулась        - Эй, Кеншин!! Я есть хочу, приготовь ... что-нибудь        Химура спокойно встал, споткнулся обо что-то, ударяясь головой об пол        - Ваш покорный слуга просит простить его за неуклюжесть, вот что я скажу.        Кеншин сел рядом с уже проснувшись Яхико, который вообще не понимает что тут твориться. А Химура и не давал возможности задать ему вопрос.        - Вы голодны, Каору-доно?        Мальчик возмущенно засопел.        - Эта крокодилица уже вчера вечером оставшейся ужин слопала! Нет ты бегемотиха!        Растерянность и ошарашенность быстро прошла. Каору угрожающе нахмурилась.        - Ах ты мелкий клоп! - завопила она и понеслась за убегающим сорванцом все же оплеухи она давала больные.        Кеншин слышал восклицание и грохот, хорошо, что Каору-доно здесь не было было иначе бы она увидела его пылающие щеки. Мечник лежал на холодном татами и пребывал немного в смешанных чувствах, он чувствовал невероятное облегчение с легим привкусом горечи. Каору-доно невероятно красивая особенно такая испуганно-смущающая. Такая искренняя, отважно-отчаянная. Сильная. Хотелось снова назвать ее по имени.        - Эй, Кеншин, ну ты где? - послышался возмущенный голос и его сердце затрепетало.        - Иду, Каору-доно!