I will give my heart for your happiness'

      На часах шесть вечера, а в общежитии царит полная тишина. Такая спокойная, густая, как море. Даже Ёнтан сейчас спит в комнате Тэхена. В конце дня после долгих репетиций мы решили немного прерваться на дневной сон, но, зная своих хенов и младшеньких, спать они будут как минимум ещё часа два. Мне это только на руку. Не нужно, чтобы они знали. Я неспеша накидываю куртку и выхожу на улицу, тихо закрывая дверь. Небо пасмурное и совсем скоро станет полностью темным. Веет сыростью после недолгого дождя, и слабо дует ветер. Осторожно выхожу на тропинку и надеюсь, что на финале моей прогулки обувь не превратится в сплошное грязевое месиво. Кстати о прогулке. Сейчас я направляюсь в парк и очень надеюсь, что об этом не узнает менеджер. Потому что, согласно правилам, он всегда должен знать, где мы, если возникнет угроза нашей персоне. Однако я также знаю Сэджина и то, что тот безоговорочно пойдет со мной или пошлет за мной пару телохранителей. Мне всегда было интересно: неужели, он действительно думает, что мы не замечаем это? Ага. Трудно не заметить двух высоких мужиков, которые за тобой по шагам идут.       Вздыхаю и выхожу за пределы охраняемой территории. Ворота противно пищат, выпуская меня наружу, и я сильнее натягиваю капюшон, чтобы меня никто не заметил. Благо, скоро стемнеет и у меня будет больше шансов оказаться незамеченным. Конечно, существуют фанаты, которые ценят личное пространство айдола, и мы им очень благодарны. Но для собственной безопасности не нужно забывать и про другие случаи. Я иду по улицам, стараясь держаться в тени. Мимо меня то и дело проходят весело хохочущие компании людей. На самом деле, я бы тоже сейчас не отказался посидеть рядом с мемберами в гостиной за разными беседами, но нет. Во мне как всегда бушует жажда справедливости и любопытство.       Не знаю почему, но так было всегда. Я всегда был слишком добрым, меня было чересчур легко задеть, и некоторые люди пользовались этим. Им не составляло труда найти мои слабые места, ведь, как известно, в детстве я был довольно пухлым. Они могли обижать меня за мои интересы, за мой внешний вид или за мое поведение. Им было всё равно, к чему придраться. Но на всех их крики, смешки и удары, я просто смеялся и улыбался. Они не понимали этого. Им это было чуждо. Мало кто знает, но в Корее очень популярен буллинг, или же насилие над другими людьми. Что пресса, что интернет и правительство детально скрывают это. Они не хотят марать свое доброе имя самой прекрасной страны в мире. А люди верят этому, но потом, приезжая сюда, быстрее собирают вещи. Школьникам бывает особо не просто. Да, если вы иностранец к вам будет слишком много внимания, и никто вас трогать не будет, но это поначалу. Лучше всего успеть за это время найти себе друзей и быть с ними. Потому что если их у вас не будет, вас некому будет защищать, а иностранец-одиночка — прекрасный сосуд для насмешек. Однако корейские школьницы — это вообще отдельная ячейка общества. Им свойственно смеяться над вами, если вы выглядите не так, как они или вы из бедной семьи. Много таких случаев доходят до драк. И поверьте, не факт, что вам помогут. Никто не хочет лезть в споры. Особенно помощи не стоит ждать со стороны мужского пола, ибо потом бедный человек никогда в жизни не докажет, что он просто защищал вас, а не накинулся с кулаками на «бедную» школьницу в попытке похитить ее и утащить в подвал.       Да, меня тоже это не обходило стороной, но у меня были друзья и, к тому же, я был старостой несколько лет подряд, так что, в какой-то мере, у меня была защита. Вот почему я так дорожу друзьями. Я пытаюсь их защитить ценой себя. Поднять им улыбки очередным мемом в «KakaoTalk». Пытаюсь помочь им, как только могу. И никогда не стоит требовать что-то взамен. Хорошие поступки не делаются ради собственной выгоды и счётчика «ты мне должен» — они делаются от самого сердца. Действительно, самой великой платой считается улыбка любимого человека.       Я сворачиваю с главной улицы и подхожу к большому парку в районе Каннама. Ворота открыты. Этот парк работает круглосуточно, так что это очень удобно для ночных прогулок. Я захожу внутрь, а ветер приятно проносится вихрем около меня и слышится шелест опавших листьев. Здесь очень красиво в любую пору года. Летом цветут цветы, и можно увидеть белок, осенью все приобретает дорогую золотистую расцветку, зимой красиво ложится снег, а весной тут все вновь оживает. Неожиданно, словно по волшебству, один за одним зажигаются фонари. Будто бы маленький лучик солнца заточён в стеклянной шар и освещает все вокруг себя. Это придает иллюзию тепла и капельку уюта. Неспеша двигаюсь по каменной дорожке и выхожу к фонтану, где меня уже ждёт один человек. Она поворачивается, увидев меня и начинает улыбаться. — Давно ждёшь, Амен-щи? — спрашиваю я и кланяюсь. — Нет, — девушка кланяется в ответ, и ее черные волосы падают с ее плеч. — Ты хотел поговорить со мной, — я иду к ней и мы вместе начинаем медленно гулять по парку. — Да, — следует мой кивок. Мне трудно поднять эту тему, но я всё-таки должен это сделать, потому что, если честно, ради этого я и пришел. — Почему вы расстались с Юнги? — Чон на мгновение останавливается и смотрит на меня. Да, я уже получил ответ на этот вопрос, но мне всегда была важна правда, а чтобы ее получить, нужно услышать обе стороны. — Он не сказал тебе? — Сказал, — поджимаю я губы. — Вы много раз ссорились и вам это надоело, — отвечаю без задней мысли. — Отчасти, это так, однако... — девушка закрывает глаза и улыбается. — Все гораздо сложнее, чем кажется, — она поднимает голову к небу и смотрит на темную воздушную гладь. — Он просто не любил меня.       Мои глаза широко распахиваются, я смотрю на нее, а в горле застыли так и несказанные слова. Но как?.. Он смотрел на нее с неописуемой любовью. Он ухаживал за ней. Он дарил ей дорогие подарки. Он писал ей тонны сообщений. Он проводил с ней всё своё время. Он хотел понять, что есть любовь для нее. Так почему?.. Из-за чего? — Амён, — я прячу глаза за черной чёлкой. — Мне кажется, ты ошибаешься. Он действительно любит тебя. — Как и ты его. — Ч-что? — резко поднимаю глаза на нее. Она с нежной улыбкой смотрит на меня. — Мы ссорились множенство раз — это так. Мы писали друг другу тонны сообщений. Мы ходили на свидания. Он смотрел на меня, а я на него. Да, всё это чистая правда, но... — она останавливает взгляд на горящем фонаре. — Но в тоже время, я видела тебя, — девушка поворачивается ко мне. — В ссорах он нехотя вспоминал тебя. В сообщениях он писал о тебе. На наше свидание он пригласил тебя. И пока я смотрела в его глаза, в них отражался ты.       Я... не знаю, что ответить ей. Это всё ещё кажется плодом моих грез про искреннюю любовь. Может в данный момент я просто окружён мягкими стенами, а моей голове поселился синдром Адели. А возможно он просто вновь привязался ко мне, как к другу. Такое уже было раньше. И никакая это не любовь. Нет. Быть не может. Я столько ждал и получать это сейчас так резко, когда надежды уже почти не осталось, все равно, что сказать безнадежно больному, что он здоров. — Послушай, Чимин, — мягко продолжает Чон. — Ты даришь улыбки, любовь и нежность. Как бы ты ни считал, но ты сильнее всех нас. Не заплачешь, не закричишь, не позовешь на помощь и никогда не скажешь, что тебе плохо. Ты умеешь смеяться. Глупо так. Даже когда это не нужно. Выражая свою фальшивую радость в сообщениях. Ты переступишь через себя. Сделаешь всё, что угодно. Тебе так отчаянно наплевать на собственные чувства. Ты даришь такую любовь, коей он просто не достоин. Его сердце огромно, что возможно там найдётся место для тебя, но твое же сердце, каким бы большим оно ни было, занято только им. Несправедливо, глупо, ужасно. Ты действительно сильнее нас. Ты сильнее волей. — Но... — Я не хочу ничего слышать. К тому же, мне пора, — она вздыхает и уходит дальше от меня, ускоряя шаг, но всё же оборачивается. — Ты можешь прождать бесконечно долго, и от этого твоя любовь станет только сильнее, но я... желаю тебе счастья, и я отдам свое сердце, ради твоего счастья. Просто живи и мечтай. Жди. И, возможно, когда-нибудь, он обернется назад и увидит, что человек, которого он искал всю свою жизнь, прямо перед ним, — девушка улыбается мне и уходит.       Я завороженно смотрю ей вслед и нехотя сдвигаюсь с места. Мне нужно подумать. Их истории отличаются и кому верить больше я, честно говоря, не знаю. До сих пор слова Амён мне кажутся ложью. Словно бы такого априори быть не может. Все это время я хотел быть к нему чуточку ближе. Не желать доброго утра кивками, а как раньше, словами и сонной улыбкой. Забегать к нему в комнату и выгонять спать. Болтать сутками и не важно о чем. И так было когда-то. Действительно было, но не сейчас. Сейчас ему это наскучило. Я был обычным для него. Даже не Очередным. Он просто знал, что таких как я у него сотни, а потому, зачем ему то, что ничем таким не отличается? Я тянулся к нему, но он стоял спиной ко мне.       Осторожно выхожу из парка. На небо опустилась полная темнота, но звезд нет. Где-то за городом их ещё можно увидеть, но не здесь. Город засиял светом от выстроенных в ряд фонарей. Почему-то сейчас мне очень захотелось обратно в Пусан. Многие люди мечтают покинуть свои дома и ринуться в страну мечты, но эта страна мечты не всегда так красочна. Каждый человек, по своей природе, всё равно тянется к месту, где он родился. Его одолевает ностальгия. Дурацкие воспоминания, которые назойливо лезут в голову. Новый город все равно кажется чужим. Однако, постепенно, ты привыкаешь к нему. Он уже не пугает. Тебе знакомы вывески, закоулки и улицы. Даже буквы, которые ты никак не мог понять, кажутся близкими тебе. В Пусане я очень любил ходить к морю. Пусанское море холодное, но тем не менее, прекрасное.       Я прохожу пару улиц и захожу в высотное здание. Меня так никто и не побеспокоил во время прогулки, что очень радует. Поднимаюсь по ступенькам, потому что лифт ждать не хочется и иду по коридору. Я всегда прихожу в хореографический зал, чтобы подумать. Это по-настоящему, самое удивительное место для размышлений. Музыканты находят свой покой в студиях, танцоры в залах, писатели в своих кабинетах. У каждого есть свое неповторимое место. Это не обязательно должно быть здание. В Пусане я любил ходить к морю, но иногда там было слишком много людей, и мне приходилось вставать в пять утра, выходить из города и идти к маленькому парку около четырех километров. Там никого не было, и я мог побыть один. Иногда мне даже казалось, что люди просто забыли про это место. Именно в том месте я смог найти свой покой. Поэтому, найдите свое место. Оно будет наполнять вас приятной атмосферой и будет дарить облегчение.       Все ближе подхожу к двери, но неожиданно слышу оттуда музыку. Непроизвольно хмурю брови и вхожу. В тусклом жёлтом свете от лампы, напротив зеркала, танцует Намджун. Он с усердием выполняет все движения, иногда запаздывая или делая слишком резкие взмахи. Я почти никогда не видел, чтобы наш лидер занимался по ночам. Обычно он скрывает это и никого не просит о помощи. Во времена дебюта, он правда танцевал несколько плохо, но, со временем, он начал больше времени уделять танцам. Джун старается. Он прекрасно танцует. Ким останавливается и тяжело дышит, переводя взгляд на меня. Я улыбаюсь ему и иду ближе к нему. — Какими судьбами? — спрашивает старший, разминая шею. — Да так... подумать захотелось... — я снимаю куртку и подхожу к тумбочке, на которой я оставил свои кеды. — Я уже почти закончил, так что могу уйти. — Нет, хён, не нужно, — говорю я и завязываю шнурки. — Мы можем танцевать вместе, — с улыбкой встаю рядом с ним. — Как скажешь, — он тихо смеётся, включая музыку.       Играет минус нашей песни из предстоящего японского альбома. Мы расходимся по воображаемым позициям. Я внутри себя пою эту песню, чтобы не сбиться. Многие тренируются под саму песню со словами, но мы перешли на минус. Так песню легче чувствовать, легче понять ее и если ты знаешь минус, то лучше запомнишь всю последовательность и сами движения. Это тяжело поначалу, но с каждой попыткой все намного легче. Мы переходим на другую позицию. Мне нравится ощущать пол зала через тонкую подошву обуви. Нравится, когда песня селится где-то глубоко тебя, в самом сердце. В этом есть своя особенная атмосфера тихой музыки, танца и тусклого жёлтого света, где за окном сияет луна и пахнет чистой прохладой. Именно в такие моменты ты понимаешь, что не променяешь свою жизнь ни на что другое. Работа айдола сложна, чересчур сложна, но и она имеет отблески чего-то светлого в себе. В принципе, как и каждая работа имеет как и положительную, так и отрицательную сторону. — Как ты? — интересуется Нам, когда я встаю в свою шеренгу. — Почему ты спрашиваешь? — Потому что по твоему лицу видно беспокойство за Юнги, — спокойным тоном произносит он, а я поджимаю губы. — Я люблю его. — Мы знаем, — отвечает Ким выводя движения правой рукой. — Иногда мне кажется, что ты слишком удивителен, — я забываю про танец и смотрю на хёна. — Забавно видеть тебя, пьющего холодный кофе, чтобы остудить  раненое сердце. Ты пытаешься быть для него самым-самым лучшим, а его таинственный взгляд, способен оживить все в тебе. Бывает, что ты ловишь его отражение в телефоне. Он не герой какой-то книги, но ты смог полностью окунуться в него. Его слова лечат тебя получше всех врачей этого никчёмного мира, но и убивают быстрее всех палачей, — музыка продолжает свой тихий ход, но никто из нас больше не танцует. — Он взаправду тяжёлый человек. У него тысячи мыслей и некоторые из них пугающего характера. Даже его улыбка может быть похожа на оскал, и неужели ты готов к этому? — Так, или иначе, я спасу его, — свет от лампы падает мне на лицо. — Потому что он больше не один.