Она мое проклятие.

Часть 1. О, все просто замечательно. Просто фантастика. Удовлетворенная ухмылка тронула его губы и Том налил себе еще одну стопку. Хрустальная рюмка была наполнена до краев. Ну, а ему все равно. Он сполна наслаждался жжением, когда алкоголь касался его языка. Приятное головокружение усилилось, и он удовлетворенно откинулся к спинке кресла. Его взгляд пробежал по тускло освещенной комнате. Откуда-то раздавалась музыка, и басы отдавались в его теле ударами. Том больше не различал: была музыка слишком громкой или почти идеальной? Люди собрались на танцполе посреди комнаты, двигаясь в такт. Том не отрывал взгляд от безудержной массы тел и мигающих огней. Красный, зеленый, синий и едва одетые тела сливались в одну извивающуюся массу, изгибаясь, скручиваясь, вращаясь. Том прищурился. Они все танцевали будто в замедленной съемке или так казалось лишь ему? Как бы там ни было, Том рассмеялся и выпил еще одну стопку. Басы музыки так ловко заняли его мысли, что Том едва заметил, что кто-то сидит рядом. Он вяло повернул голову. Абраксас Малфой занял место на красной бархатной скамье в этой маленькой VIP-зоне. Том глубоко вздохнул. Он едва смог сфокусировать взгляд на лице Абраксаса. — Как дела, Томми? — у Малфоя младшего расползлась невнятная, глупая улыбка на лице. Если бы он не чувствовал себя так хорошо, то вытащил бы свою палочку и распял этого шикарного ублюдка за такое обращение. Однако, его это не заботило. Он думал о чем-то другом. Выжидательно протягивая руку, он потребовал: — Достал это? Ответом была дерзкая усмешка и маленький полиэтиленовый пакет, наполненный белым порошком в руке. Том не удосужился поблагодарить Абраксаса. Мерзавец был достаточно богат, чтобы достать себе кокаин. Том разорвал пачку и взял одну из визитных карточек клуба, которая лежала на столе, чтобы сформировать из белого порошка несколько дорожек. Потом он свернул записку. — Эй, — запротестовал Абраксас вполсилы, уже с новым бокалом в руке. — Мне оставь. Том проигнорировал его. Он наклонился над столом и, используя свернутую бумажку, вдохнул одну из дорожек. Просто чтобы удостовериться, он замер на секунду. Довольный, он откинулся назад, ожидая прихода. Абраксас оставил напиток и фыркнул. Губы Тома медленно изогнулись в улыбке. Это просто потрясающе, не так ли? Конечно, клуб был маггловским, но это никого не заботило. Верно? Нисколько. Том медленно кивнул про себя. Даже танцующая масса людей выглядела привлекательно. Он засмеялся и потянулся за бокалом. — Пора танцевать, — с энтузиазмом сказал Том Абраксасу. — Уверен, сегодня мне что-то перепадет. Абраксас кивнул. — Да. Эти магглы выглядят неплохо. И они сделают все для тебя, отвечаю. — Неряшливая ухмылка появилась на его лице. — Я даже не думаю, что у магглов запрещен Империус, точно. Том пожал плечами, глаза уже искали свою добычу. — Знаешь, что? Так и есть. Но я не настолько отчаялся. Он потянулся за выпивкой и осушил ее. Когда он встал, голос Абраксаса в мир удержал его: — А как же Гермиона? Том нахмурился. Он обернулся и Абраксас заметил темный блеск в его глазах. Его голос опасно понизился: — А что с ней? — Не знаю. — Абраксас отхлебнул из стакана. — Просто… ты знаешь… она бы не одобрила, не так ли? Том глубоко вздохнул. Идиот Абраксас не испортит прекрасную ночь. Гермиона… Гермионы здесь нет, не так ли? Но Том здесь. И он хочет хорошенько повеселиться. — И что же ты сделаешь? — Том прошипел, источая угрозу. — Скажешь ей? Страх, искажающий черты Абраксаса, удовлетворял. Вскоре, слизеринец, запинаясь, начал возражать: — Н.нет. Я бы никогда. Приятель, ты же знаешь меня. Я просто ляпнул… — Да, отлично. В будущем держи свои мысли при себе, — мрачно предупредил Том. — И держись подальше от моей девушки. Абраксас быстро кивнул, с паникой в глазах, и пробормотал покорные заверения. Том больше не слушал. Злость обжигала его, пока он шел на танцпол. ~.~.~ К счастью, много усилий не потребовалось, чтобы отвлечь Тома от напоминания о Гермионе. Он застонал, когда вошел в блондинку, ноги которой были крепко обернуты вокруг его талии. Девушка извивалась от удовольствия, тяжело дыша. Он проигнорировал ее гортанные стоны и сосредоточился только на своем приближении к оргазму. Он глубоко погрузился в нее, сохраняя ускоренный ритм. Блондинка снова застонала, закатывая глаза, накачанная наркотиками. В следующий раз, когда он вошел в нее, Том почувствовал, как ее стенки пульсируют и сдавливают его. Девушка закричала, когда ее оргазм мощной волной захлестнул ее. Он не остановился и даже не отреагировал. Был важен только он сам. Она — не Гермиона, поэтому ему было все равно на её чувства. Том продолжал резко входить в блондинку и наконец добрался до собственного сладкого финала. С его губ слетел стон, он глубоко и сильно вошел в нее и замер, кончая. После этого особо нечего рассказывать. Том оставил безымянную блондинку, все еще дрожащую, в женском туалете и, шатаясь, вернулся в помещение самого клуба. Музыка все еще громко играла. Люди все еще танцевали. Снова вспыхнули огни. Том протер рукой свое лицо. Затем он полез в карман и вытащил одну таблетку. Ему, наверное, не стоило смешивать, но его абсолютно это не заботило. Том проглотил таблетку и ринулся в гущу толпы. Басы музыки втянули его. Вокруг были тела, трущиеся о него, хватающие его, держащие его. Он позволил им поглотить себя, а потом и музыка окутала его. Они все расплывались, летали. Он поцеловал еще одну блондинку. Это была уже другая девушка, но ему было все равно. Все они смотрели на него одинаково. И это единственное имело значение. Часть 2. Абраксас исчез, вероятно, нежится в постели какой-то несчастной девушки. Светало, когда Том покинул клуб. Вечеринка определенно закончилась и Том больше не дрейфовал. Он жадно втянул свежий утренний воздух. Это не особо помогло его голове, ведь его начало беспощадно тошнить. Он чувствовал себя ужасно, затем споткнулся у входа в клуб на улице Лондона. Мир вращался, затем он моргнул и попытался найти дорогу домой. Ему удалось пошататься по улице пару минут, прежде чем его вырвало. Его сердце колотилось и снова слишком неожиданно закружилась голова. Он определенно не должен был все смешивать. Это была незнакомая улица и Том признал, что просто не знает, куда идти. Аппарация — точно нет. Ему просто нужно прилечь. Или снова вырвать. Тихо застонав, он позволил себе присесть у стены дома. Он медленно сползал вниз, пока не осел на холодную землю. Тяжело дыша, он просидел там несколько минут. Хотя его мысли были затуманены, он все же понимал, что не может остаться здесь. Он просто замерзнет насмерть. Только один человек снова сможет ему помочь. Только одному он так доверял. Рука Тома сильно дрожала, когда он несмело полез в куртку. Неохотно он вытащил мобильный из кармана. Ужасное изобретение магглов, но Гермиона настаивала, чтобы у него он был с собой. Ему потребовалось несколько минут, чтобы найти правильный номер в, по общему признанию, короткой адресной книге. Том поднес мобильник к уху. Ей хватило трех гудков до ответа. Он выдохнул с облегчением, услышав ее нежный голос: — Том? Это ты? Голова кружилась, и его слишком сильно тошнило. Пытаясь взять себя в руки, Том пробормотал в трубку: — Да… это я. Мгновение ответа не было. Том почти услышал ее хмурый взгляд. Затем она грубо спросила: — Где же ты пропадал? Признаки ее предстоящего гнева уже были слышны в тоне. Том откашлялся. Затем он прошептал дрожащим голосом: — Я н-очен хорошо себя чувствую. Ты можешь меня вытащить? — Опять, Том? Голос Гермионы яростно ударил в его голову звоном. — Ты издеваешься надо мной? Я же говорила тебе, что больше не буду этого делать! Том откинул голову и уставился на утреннее небо. Он чувствовал себя хуже всех чертовых людей на всей чертовой планете. А с какого хера он думал, что она прибежит? Ему только удалось убедить Гермиону остаться с ним. Почему он всегда просирает свое счастье? — Гермиона, — прошептал он хриплым голосом. — Пожалуйста. Ответа не последовало и, на мгновение, Том испугался, что она бросила трубку. Потом она сказала, холодным, как лед, голосом: — Где ты? Том облегченно закрыл глаза. Его пальцы до боли сжали мобильник в руке и он прижал его к уху, жадно желая услышать каждый её приятный вздох, каждый её нежный звук. — Не знаю, — слабым голосом признался он. — Конечно, нет, — суровая насмешка Гермионы остудила его. Затем, немного помягче, она сказала: — Хорошо… оставайся на месте. Я достану тебя. — Спасибо, — прошептал Том, но она уже повесила трубку. Часть 3. — Что ты принял? — Гермиона требовательно пыталась добиться ответа. Том свернулся калачиком на ее мягкой кровати, чувствуя себя как никогда ужасно. Она стащила с него обувь и накинула одеяло. Он действительно не понимал, почему она делала все это для него. Он этого не заслуживал. Он действительно был её кошмаром. — Я… — пробормотал он, не желая признаваться. Гермиона плюхнулась на кровать и оттащила одеяло с того места, где он натянул его на голову. Том моргнул, но в глазах все расплылось. Голова болит и его может снова вырвать. — Том, — суровый голос Гермионы привел его снова в чувства. — Что ты принимаешь? Он неохотно посмотрел в ее карие глаза. Густые волосы Гермионы были уложены в конский хвост. Она выжидающе подняла брови и уставилась на него. Он должен был отвести глаза, когда он ответил, — Я… я лишь. сделал несколько дорожек. Клянусь, ничего особенного. Боковым зрением он видел, как ее руки сжались в кулаки. После минуты молчания, из-за которой Том неловко замялся, она тихо сказала: — Ты мне обещал, Том. Он стиснул зубы. Тяжелое ощущение в груди оставляли ощущение пустоты и онемения. Он осторожно посмотрел на нее. На ее лице было разочарование, и чувство пустоты возросло. — Я знаю, мне очень жаль. Гермиона покачала головой, глаза ее сверкнули гневом. Она сузила глаза, как будто что-то прочитала на его лице. Когда она спросила, подозрение было слишком высоким в ее голосе, — Что еще произошло? Том понимал, что не может рассказать ей о блондинке. Гермиона убьет его. Он даже не знал, зачем он это сделал. Девушка ничего не значила, а секс даже не был хорошим. Черт, он даже не мог ничего вспомнить. Том хранил молчание. Гермиона подняла руку и зарылась пальцами в его темные волосы. Том застонал от боли, когда она безжалостно потянула их так, что ему пришлось смотреть на нее. Он не знал, почему позволяет ей это делать. Если бы это был кто-то другой, он бы подыхал от Круцио. Или хуже. Но она такая единственная. Карие глаза неустанно смотрели и Том отчаялся. Гермиона повторила свой вопрос со смертоносным оттенком в голосе: — Что еще ты натворил? Он смог прочитать это на ее лице. Она уже знала. Том нервно сглотнул. Он просто не мог этого сказать. Гермиона уйдет. Почему он так в ней нуждается? — Ты изменил мне? — Без единого чувства. Ни одной эмоции. Глаза Тома расширились. В нем закипала паника. Глупое напоминание Абраксаса пронеслось у него в голове. Он должен был послушать. Он собирался убить ублюдка. — Я не хотел, — поспешно заверил Том. — Я был не в себе. Я не мог рационально мыслить. Ты знаешь, что ты единственная для меня. Гермиона, пожалуйста. Я не хотел. Я был пь. — Закрой рот! Внезапно Гермиона отпустила его волосы и вскочила с кровати. В ее голосе была ярость, но Том видел лишь слезы, наполнявшие ее глаза. — Я не знаю, почему всегда позволяю втягивать себя в это. Снова и снова, — Гермиона кричала на него, а магия свирепо бушевала вокруг. — Я клянусь перед Мерлином. Это был последний раз, Том. Больше нет шансов. Все кончено! Кровь Тома в панике застыла. Этого не может быть. Это его проклятие: ему нужна Гермиона. Прежде чем она успела убежать и оставить его в одиночестве, Том вскарабкался с кровати. Его голова пронзительно заболела и мгновенно тошнота вернулась, но он успел пошатнуться к ней. Ведьма смертоносно смотрела на него и он почувствовал ее густую магию в воздухе, готовую атаковать. — Просто отвали от меня! — Гермиона набросилась на него. Том сделал еще один шаг навстречу ей. Он не мог оставить ее. Разве не в этом вся проблема? — Пожалуйста, — он отчаянно пытался успокоить ее. — Это было большой ошибкой. Я даже не знаю, зачем я это сделал. Я был совершенно не в себе. Я бы никогда так с тобой не поступил. К концу его заявления Гермиона открыто рыдала и он не знал, что делать. Это было хуже, чем крики. Гермиона спрятала лицо в руках, и ее плечи судорожно дрожали от рыданий. Том осторожно подошел к ней. Она не подняла на него глаз. — Гермиона? — тихо прошептал он, положив руку ей на плечо. — Прости меня. Она не отреагировала. Том больше не мог это выносить. Он обхватил ее руками и прижал к себе. Гермиона все еще плакала, ее лицо было скрыто руками. Том робко провел рукой по ее голове. Он наклонился и уткнулся лицом в ее волосы. — Прости меня. Прости, — пробормотал он. — Я не знаю, почему я это сделал. Клянусь, это больше не повторится. Это ничего не значило. Я был просто глуп и под кайфом. Наконец, Гермиона пришла в себя. Не глядя на него, она оттолкнула его в грудь и вывернулась из объятий. Том слишком остро ощутил потерю ее тепла. В нем возникло незнакомое чувство тревоги. Он чувствовал себя так только рядом с ней. Почему он не мог просто уйти? Красные глаза Гермионы моргнули. На ее щеках были следы слез, которые не соответствовали решительному, жесткому выражению лица. Глаза Гермионы опасно блестели, больше не было слез. — Я серьезно, Том, — сказала она ему сильным и твердым голосом. — Между нами все кончено. Я больше с этим не свяжусь. Наркотиков и так было слишком много. А теперь ты спишь со всеми подряд? Я заслуживаю большего. Том нервно сглотнул. Плотное чувство в груди сжималось все больше и больше. — Я знаю это, — прошептал он. — Я обещаю, что больше этого не повторится. Гермиона только усмехнулась: — Твои обещания больше ничего не значат. — Прошу тебя… — Том не мог поверить, что опустился до мольбы. Он был выше этого. — Я не хочу потерять тебя. Ты нужна мне. Гермиона сжала губы в тонкую линию. — Это хуже всего. Ты мне тоже нужен, Том. Я люблю тебя. Ты это знаешь. И все же, ты все равно пошел туда и сделал то, что сделал. И тебе все равно. Том покачал головой. — Мне не все равно. Ты мне небезразлична, Гермиона. — Он наклонился к ней и отчаянно поцеловал в висок. — Не оставляй меня одного. Гермиона отстранилась от него и его сердце сжалось. Гнев исказил ее красивые черты лица, и она зарычала, — У тебя был последний шанс, и ты упустил его. Все кончено. — Нет, нет. — Том смотрел на нее широкими глазами. Это невозможно. — Ты не можешь так поступить. Пожалуйста. Гермиона подняла руку и положила ему на грудь. Даже сейчас он наслаждался тем, как ее магия касалась его. Идеальная пара. Почему он так очарован ею? Том поднял руку и накрыл своей ладонью ее руку. — Я знаю, что облажался, — серьезно сказал он, глядя ей в глаза. — Я знаю. Но я также знаю, что ты мне нужна. Я не позволю тебе уйти. Печальная улыбка коснулась губ Гермионы и она вытащила руку из его хватки. — Теперь ты не можешь говорить мне эту сладкую чушь. Вот здесь я провожу черту. Я не могу быть с тобой. — Том содрогнулся от её резкого тона. — Ты больше не получишь никаких шансов. Том сжал руки в кулаки, чувствуя себя беспомощным. Что ему оставалось? Том не знал, поэтому он попытался сделать то, чего никогда не делал. — Гермиона… — прошептал он. — Я люблю тебя. Печальная улыбка оставила свой след на губах Гермионы. Она сделала шаг навстречу ему и схватила его руку. Тихо и нежно, она сказала: — Этого недостаточно, Том. — Она сжала рукой его плечо. — На этот раз слов недостаточно. Тебе нужно это доказать. Том в замешательстве нахмурился. — Что? Наконец, Гермиона отпустила его. Осторожно стряхнула несуществующую пыль со своей темной формы, а затем она пошла к двери. Том мог лишь наблюдать за ней в замешательстве. Гермиона остановилась у двери и оглянулась на него. — Я должна идти на работу, — сказала она ровным голосом. — Ты можешь остаться здесь, пока тебе не станет лучше. Но я хочу, чтобы ты ушел отсюда подальше до того, как я вернусь. Голос Тома был пропитан паникой: — Гермиона, пожал… — Я сказала, что ты потерял мое доверие, — был незамедлительный ответ Гермионы. — Если ты нуждаешься во мне, если ты действительно любишь меня, ты докажешь это. Больше никаких наркотиков. Не спать с другими девушками. Ничего подобного. Покажи мне, что ты можешь измениться, и я изменю свое мнение о тебе. С этим Гермиона покинула свою квартиру. Том все еще стоял посреди спальни и чувствовал себя потерянным. Он ненавидел то, что она держала его у себя на ладони. Он не мог убежать, он пытался. У него были планы. Великие планы. Он должен был вырасти во что-то грандиозное. Смерть Тома Риддла ознаменовала бы его превосходство в его истинном бессмертном обличии. Лорду Волдеморту никто не нужен. Гермиона. Гермиона поймала его в свои сети. Ей нужны доказательства? Он даст ей их. Гермиона — то единственное, от чего он никогда не откажется. Она его. Его проклятие.