Их было двое

Было темно и душно, вагон приятно покачивало, и можно было расслышать, как мягко стрекочет током контактный рельс. «Еще чуть-чуть, и дома…». Её сердце забилось как заведенное, груди в лифчике вдруг стало тесно и жарко, а внизу живота начало приятно потягивать. Она перекинула сумку через плечо и незаметно залезла рукой под кофту. Расстегнула замочек на лифчике и сладко выдохнула. Тиски, до этого грубо сжимавшие грудную клетку, спали. Высвободив грудь из-под плотной ткани, она начала нежно массировать сосок, вдавливая внутрь и теребя. Пальцы холодили кожу, а собственные прикосновения казались чужими, будто кто-то овладел ее рукой. Она сильно сжала сосок, покрутила между пальцев, словно колесико настройки громкости в магнитофоне. Захватила грудь целиком, и она идеально легла в ладонь; и начала грубо разминать, как тесто. Её дыхание сбилось, а между ног будто запылало — по ногам забегали жадные языки похоти, обвиваясь вокруг лодыжек, коленей, бёдер, и настойчиво пробираясь ей внутрь. Пэнси судорожно вздохнула. Представила холодные тонкие пальцы, скользящие по внутренней стороне бедра, как само сосредоточие жарящего удовольствия, те же пальцы, уже выходящие из нее, с жидковатой слизью на красных подушечках, дрожащие синеватые губы, серебряные волосы, на затылке завивающиеся в мягкие колечки, когда Полумна носила пучок, и пышным облаком спадающими на спину и грудь, когда она решала оставить их распущенными. Вагон подскочил на повороте, и Пэнси вскрикнула. Оглянулась: слава Богу, рядом никого не было. В блеклом свете от мелькающих рекламных вывесок она увидела только пустые сидения и свое испуганное, разомлевшее лицо в стеклянных рамках с афишами. — Дерьмо ты похотливое, — выдавила Пэнси отражению. Она убрала руку из-под кофты, подтянула кожаные штаны и заправила прядь чёрных с зеленоватым отливом волос за ухо. Мысли о Полумне её никак не покидали. Где-то за полночь Пэнси ввалилась в дом. Мокрые волосы осьминогом облепили лицо, в ботинках хлюпала вода. Кулаком она резко ударила по выключателю, но свет так и не загорелся. Она отбросила сумку в угол. — Лун, ты дома? Пэнси попыталась стянуть кожаную куртку, словно приросшую к мокрой рубашке под ней. — Есть кто-нибудь?! — заорала на всю квартиру. Ни звука в ответ. Пэнси наконец отодрала куртку от тела и поспешно начала стягивать с себя остальные вещи. Не задумываясь, стянула с себя насквозь мокрые от дождя трусы и лифчик и скинула их в кучу. Вытрясла из внутреннего кармана куртки палочку и взяла её в зубы. — Луна, ты здесь? — невнятно пропыхтела с палочкой во рту Пэнси, неся мокрые вещи в ванную. Она бросила вещи на пол и прорычала заклинание теплого воздуха — одежда начала медленно высушиваться, паря на теплых потоках воздуха. Пэнси поморщилась и нетерпеливо взмахнула палочкой, усиливая заклинание. Влажные, еще до дождя, трусы охватило довольно урчащее пламя. — Чтоб тебя! — собиралась заорать Пэнси, как вдруг почувствовала чьи-то мягкие пальчики, крадущиеся по её бедру. В нос ударил стойкий аромат лаванды, а напротив уха появились губы, тихо прошептавшие: — Аква Эрукто. Струя воды брызнула из палочки и пламя потухло. Пэнси дёрнулась, перехватив руку, поглаживающую её лобок. — Я только это дерьмо высушила! — А я потушила, — спокойно ответила Полумна, медленно вытягивая свою ладонь из цепких пальцев. — У маглов на стенах висят небольшие коробочки. Когда что-то загорается, они начинают визжать и стонать, совсем как новорождённые мандрагоры. В этом доме их трое. — Ну и хер с ними, — Пэнси свалила одежду в ванну и закуталась в полотенце, — я-то знаю, кто сегодня будет стонать и визжать громче всех. Полумна приподняла брови и вышла из ванной. — Будешь чай? — Нет, — донеслось из их общей спальни. — Сама давись этим мерзким зельем. — Как скажешь. Ты бы лучше оделась. Я всё никак не могла разобраться, как же магглы платят за свет и отопление, так что у нас из-за неуплаты их временно отключили. Но ничего, сейчас наколдую что-нибудь, не переживай, — Полумна движением палочки поставила чайник на плиту и зажгла огонь. — А как прошел твой день, зай? — она выглянула из кухни, держа в руках продукты для перекуса. — Никак, — отозвалась Пэнси, насупленно сидящая на кровати в одном полотенце. — Крошка, просила же, оденься, ну! — Полумна подошла к ней, протягивая плед и её сухие вещи. — Что-то ты сегодня чересчур нахмуренная, — она зажгла свечи, закинула в печку дрова и подожгла их кончиком палочки. — Рассказывай, в чём дело. Полумна присела рядом с Пэнси и ласково заглянула ей в глаза. От этого взгляда все внутренности у Пэнси скрутились в узелки, а где-то в районе сердца стало тепло-тепло. Она разжала кулаки и положила ладони на колени. В присутствии Полумны ей хотелось жить. Серенады и признания в любви лились наружу, и Пэнси с трудом удавалось держать губы презрительно сжатыми, как они привыкли находиться уже 20 лет. Её руки тянулись, чтобы обвить Полумну, крепко прижав к себе, ноги — переплестись с её ногами, а сердце — раствориться в обжигающе нежной теплоте её взгляда. Пэнси прочистила горло. — Мне надоело, что мы должны скрываться. Арендовать магловскую квартиру, встречаться только в определённое время, делать то-сё, но не видеться вне дома. Я устала! Я хочу жить, как все. Хочу целовать тебя в общественных местах, ходить вдвоём и держаться за руку, познакомить тебя с моими друзьями, рассказывать анекдоты с твоим участием знакомым на работе. Быть как семья. Я постоянно думаю о тебе, но не так, как надо. Не так… как… как я хочу думать. Я представляю, что мы трахаемся, каждый день, каждую минуту, я мастурбирую, думая о тебе — но это все не то. Полумна густо покраснела, но Пэнси продолжила говорить: — Я не хочу думать о тебе, как о любовнице или партнёрше по сексу. Или красивейшей девушке Когтеврана с шикарной грудью, — уголки губ Пэнси слегка приподнялись в хитрую усмешку. — Я хочу думать о тебе, как о моей девушке, о которой знают все мои знакомые, как о моей будущей жене. Я хочу быть с тобой постоянно. Каждую, мать её, секунду. Пэнси вздохнула и уставилась на камин. Огонь шипел, ворочался, тщательно вылизывая поленья алым языком, а потом закидывал их в пылающую глотку. Полумна молчала. Несколько секунд они сидели в тишине, прерываемой только редким треском горящих дров. — Я знаю, — наконец сказала Полумна, — я тоже этого хочу. Но ты знаешь: в Министерстве Магии за главную Амбридж и быть такими... — она замолкла, пытаясь подобрать слово. — Неправильно. Гермиона говорила, что из-за новых правил любая замеченная однополая пара будет прислана в участок и разделена, а после направленная на исправительные работы в колонии к бывшим приспешникам Темного Лорда. При упоминании Гермионы Пэнси передернулась и скривилась, будто ей под нос подсунули едко пахнущий сок ядовитой тентакулы. — Видимо кентавры тогда окончательно выбили этой сучке мозги. — Что ты, не надо так говорить. Да, может, она и вправду немного не в себе, но стоит так выражаться. — Тем не менее, твоя настойка из полыни, сока дремоносных бобов, корень валерианы и асфоделя ей бы не помешали. — Живая смерть ей бы не помешала, ты хочешь сказать? — засмеялась Полумна и встала. — Сейчас вернусь. Кое-что тебе покажу. Пэнси кивнула и вытянулась на кровати. Нащупала рядом трусы, натянула, смешно приподняв зад. Перевернулась на живот, осмотрела стопки журналов, стоящие с Полумниной стороны кровати: в последнее время она увлеклась статьями о редких видах представителей флоры и фауны и откладывала журналы, где видела упоминания редких существ или растений. Всё же странно, что они все еще вместе. Резкая, порой слишком грубая Пэнси, любительница пошлых шуток, секса втроем и громкой, оглушительно громкой музыки и Полумна. Мечтательная, трудолюбивая, нежная, заботливая, начитанная Полумна. Всю школьную жизнь они сторонились друг друга, но неожиданно сблизились на одной из выставок в честь пятисотлетия журнала «Придира», где раньше работал отец Полумны. Пэнси попала туда из-за старых знакомых, изначально собирающихся взорвать выставку. Взгляды двух девушек встретились, и Пэнси вдруг перехотелось что-либо подрывать, а наоборот, проследить, чтобы ничто не смогло омрачить такой важный для Полумны день. — Смотри, — Полумна легла рядом с Пэнси и протянула завёрнутый в шелк тяжелый округлый предмет. Пэнси откинула ткань и восхищенно ахнула — шар был прозрачным, по текстуре напоминавшим мрамор, с небольшими перемещающимися прожилками белого. Попав в руки Пэнси, прожилки зашевелились оживлённее и шар стал белее. Она зачарованно провела по нему пальцем. — Это сфера воспоминаний, — прошептала ей Полумна. — Я подумала о том, что ты любишь сюрпризы в постели, поэтому… решила немного разнообразить нам вечер. Ну как, тебе нравится? — О-о-о, если бы ты только знала, насколько мне это нравится, — игриво усмехнулась Пэнси и уселась Полумне на колени. — Снимай трусы! — властно приказала она. — Нет, дурочка, это не так работает! — засмеялась Полумна и скинула с себя Пэнси. — Шар делится эмоциями и ощущениями, которые ты чувствовала, когда, ну… — Когда играла в клыкастые фрисби с Забини и одна из них откусила ему пол задницы? — невинно округлила глаза Пэнси. — Нет, это для более личных моментов… — Когда отсосала ему и еще десятку таких же, просто потому что они были дружками Драко? — Нет, нет, я не это имела в виду. Извини, прости пожалуйста, я не... — Да успокойся. Я понимаю, — Пэнси села на кровати и выпрямилась. — Значит, любое воспоминание связанное с постелью? — Да. Только приятное. Полумна тоже села и положила руки на шар. Пэнси накрыла руки Полумны своими и закрыла глаза. Сексуальных связей в её жизни было множество. В большинстве случаев она даже не помнила, с кем и где ее жизнь мимолетно переплеталась с чьей-то еще, а чьи-то еще пальцы залезали ей в промежность и настойчиво там дрыгались в течение пяти минут. После обучения в Хогвартсе она проходила стажировку в Агенстве Наёмных Волшебников, но на должности курьера ядов и иных смертельных средств, когда человек желал покинуть этот мир дома, в родной обстановке. В первый же день ее увлекла за собой в подсобку и приперла к стеллажу Гид-Пропаданщица, занимающаяся по просьбе заказчиков их отправлением через порталы в уединённые места на краю света. Всё произошло довольно быстро и сумбурно, но кончить она успела. Ей вспомнилась шершавая деревянная с бесчисленными занозами стенка стеллажа, приятно царапающая спину, и толстый вибрирующий флакон, умело направляемый магией Пропаданки, сначала мягко скользящий по её половым губам и едва касающийся клитора, а потом плавно вошедший в неё до упора. «Сойдет», подумала она. — Ладно, был один приятный случай… — Пэнси вдохнула поглубже и попыталась сосредоточиться на воспоминании. В голове медленно начала фокусироваться картинка. Вот она идёт по коридору, держа Попаданку за руку. Её юбка бескомпромиссно короткая, но прохлада приятно ощущается на ногах и приоткрытой части ягодиц. Они сворачивают в сумрак лестничного пролета, она пылко целует её и прижимает к стене. — Мммм, офисный роман. Очень любопытненько, — шепчет Полумна с закрытыми глазами и судорожно втягивает ртом воздух. Она хватает её за грудь под рубашкой и запускает пальцы в трусы. — Ох, ничего себе! Она сдирает с неё рубашку, расстёгивает юбку. Её палочка падает на пол, а за ней — и Пэнсина. Они полураздеты, она неожиданно нежно целует её в шею и расстёгивает ширинку брюк. Заводит её руки за голову и… Вдруг теплое трение тела сменилось ледяной стеной. Она оказалась грубо прижатой к холодной стене подземелья. По телу пробежала дрожь. Пэнси зажмурилась и сильнее сдавила руку Полумны. Мысленно хотела заглушить воспоминания, но они уже погрузились. Спину обдавало подвальным холодом. Она пыталась отстраниться от стены, но кто-то сильно толкнул её обратно, и она больно ударилась затылком о стену. Его губы были совсем рядом. У неё захватило дыхание. Щекой она чувствовала его быстрое разъярённое дыхание. — Не надо, — пискнула она, пытаясь убрать от себя его руки. Он оскалился и повернул к ней лицо. В слабом свете дальнего факела она увидела лицо Драко. — Что, ты против? Сама хотела меня поцеловать. Она против своей воли тупо улыбнулась, тут же почувствовав, как резко покраснел ее лоб и шея. Она пробовала стереть с лица эту глупую, одобряющую действия Драко, улыбку, но лицевые мышцы словно отказали. — Я не хочу, — снова слабо запротестовала она. — Как не хочешь? Ты улыбаешься. И я тебе нравлюсь, ты целый год ходишь за мной тенью. Конечно хочешь, — Малфой посмотрел ей в глаза и опять расплылся в своей кривой отвратительной харизматичной улыбке, от которой у неё подкосились ноги. — Я буду нежным, давай! — он убрал волосы с её лица и сильнее прижал к стене. — Ты не сможешь мне сопротивляться, маленькая тупая шлюшка. От его слов её лицо опять залил жар, и эта дурацкая неловкая улыбка растянулась еще шире. Драко прижал её горло локтем и содрал с неё рубашку, не обращая внимание на протестующий хрип. Запрокинул юбку, грубо схватился за лобок, вставив в нее два пальца через трусы. Она громко всхлипнула, сама не зная, от страха или возбуждения, и двинула бедрами, сбрасывая его руку. Он нервно завозился с ширинкой. Выругался. — Давай, сучка, поработай язычком, высвободи своего Господина. Он пнул её в живот, и она, вскрикнув от боли, упала на колени. Дрожащей потной рукой взялась за молнию и расстегнула ее. Его член тут же выпрямился во всю длину. Он тисками сжал её затылок и ткнул себе в пах. — О, даа… — застонал Драко. Она боднула головой назад и упала на спину. Попыталась быстро подняться, но он со всей мощи врезал ей ботинком в живот, и она снова растянулась на обжигающе ледяном полу. Он наклонился и собрав прядь волос в кулак, потянул вверх и она, закричав, поднялась. — Ещё звук, и твои внутренности будут валяться в этом углу и гнить годами, пока их не найдут, — прошипел Драко и, достав палочку, произнёс заклинание Немого Крика. Её губы будто запечатали сургучом, и единственное, что она смогла из себя выдавить — резкий свистящий вдох. Он до хруста сжал её шею и ударил головой о стену. Она, хрипло дыша, размякла и заскулила от боли, разрезающей ей затылок и солёных слёз, разъедающих глаза. — Эй, у вас всё в порядке? — неожиданно донесся до них мужской голос. Она усиленно пыталась вспомнить, кому же он принадлежал, но мысли путались, и всё, о чем она могла думать, это боль и страх, мерзкими писклявыми голосами оглушительно орущие в её голове. — Да! — грубо ответил Драко и, скрыв её своей мантией, повернулся в сторону обладателя голоса. — Ооо, это ты? — оскалился он в ухмылке. — Что, следишь за мной, да? Или опять забыл, где проходят твои уроки балета? — Я услышал крик, что у вас там происходит? — У нас? — Драко обернулся к ней и состроил удивлённое лицо. — У нас просто маленькая свиданка, да, Пэнси? — он потянул её за щеки, как делают с маленькими детьми, когда их представляют знакомым. — Просто миленькие поцелуйчики, как у настоящих голубков, что здесь необычного? Завидуешь? Хочешь оказаться на ее месте? — Ох, извините… Ладно, я тогда пойду. Извините еще раз, — смутился голос, и человек зашагал дальше. Она сделала попытку дёрнуться и вскрикнуть, чтобы остановить случайного свидетеля, но наружу вырвалось лишь тихое мычание. «Нет, нет, пожалуйста, не уходите, не уходите, помогите мне!», — иступлено кричала она в своей голове, не издавая ничего, кроме резких вдохов и слабого мычания. Драко ухмыльнулся и, дождавшись, пока шаги стихнут, сильнее сжал её горло, свободной рукой спуская трусы. Она не чувствовала своей головы, не чувствовала ног, только тупую ослепляющую боль в зоне затылка, после того, как Драко стукнул ее голову об стену, словно это был резиновый мячик. И тут её тело разорвало от новой волны режущей боли, несравнимой по остроте ни с какой пыткой; боли, выворачивающей ее внутренности наизнанку и тупой бензопилой проходящей раз за разом по ране, углубляя ее; боли, раздирающей ее пополам, будто пергамент. Слезы брызнули из глаз, а тело размякло и стало словно чужим. Каждая ее клетка сосредоточилась на этой боли, монотонно повторяющейся и сопровождаемой чавканьем, когда он входил в нее снова и снова. Пэнси в последний раз выдохнула и удивилась темноте, неожиданно окутавшей коридор. Она потеряла сознание. Открыла глаза, когда её голое, обляпанное кровью и грязными следами от пальцев тело, кое-как прикрытое грязной разорванной рубашкой и юбкой, кто-то тащил за плечи по коридору. По зеленым лентам, в виде змей обвивающих колонны, она узнала двери их факультета. Подойдя к картине, чья-то тень заслонила её тело, и Драко назвал пароль. Когда они преодолели порог гостиной, её грубо скинули на пол — она тихо вскрикнула от удара лбом и плечом и, готовая умереть от сдавливающих живот спазмов и боли от очевидного перелома ключицы, зажмурила глаза и до крови прикусила губу. — Ну что, есть желающие всего за три сикля оттрахать мою личную шлюшку? — заорал на всю гостиную Драко, победно ставя ногу на её неподвижное тело. В ответ ему послышались довольные крики и улюлюканье. — А тебе я посоветую стонать и наслаждаться процессом, пока ты еще можешь дышать, — прошептал он ей во всеобщем гвалте. — НЕЕЕТ! — закричала Полумна, сбрасывая шар и падая с кровати: картинка поплыла, теряя чёткость, а потом и вовсе растворилась в темноте. Пэнси вскрикнула, бросаясь к Полумне, но та уже потеряла сознание.