Секрет

Его ножки были облачены в белый бархат и грубоватые военные ботинки, но на нём они не могли выглядеть грубо. Верх прикрывало зелёное платье и пушистая шубёнка, любимая верхняя одёжка Твигги на время холодного января. Он стоял под фонарным столбом, и я видел, как снежинки опадали на его голову и оставались на его дредах. Его щёчки чуть порозовели от морозика и лёгкого смущения. В руках, пронизаных морозом, он держал металлический ланчбокс. Его чёрные ноготочки блестели в свете фонаря. Он улыбался, и на его щёчках образовывались милые ямочки. Я люблю его улыбку. Она сводит меня с ума. Он сводит меня с ума. Каждое его движение, слово — всё, абсолютно всё, заставляет моё сердце вздрагивать. Его длинные реснички покрывали снежинки, и глазки блестели от яркой и безудержный радости. При виде меня он резко сорвался с места и понёсся по сугробам в мою сторону. Я раскрыл руки в ожидании объятий. В полуметре от меня он нелепо подскальзываеться и летит носом вперёд. Я ловлю его. Он поднимает голову, неловко улыбается и говорит «Привет». Я ставлю его на ноги и дарю цветы которые он слегка помял своим падением. Он наклоняет голову чуть набок. Его щёчки округляются и горят румянцем. «Спасибо» — восклицает он и прыгает ко мне на руки. Я хватаю его за попочку и приподнимаю вверх. Он рвано вздыхает. А у меня уже кружиться голова от его запаха. Как я люблю тебя. Чёрт. Я не могу ничего с этим сделать. — Скучал? — спросил он, прожигая меня взглядом сверху. Конечно скучал, как я мог не скучать. — Да — отвечаю я, как всегда в своей антихристкой манере. Но он знает, что я не тот, кем хочу казаться. Он роняет букет, как только мои губы касаються его. Я держу его за попочку и нежно сжимаю её. А он касается своими промёрзлыми, но нежными руками моей шеи, от чего меня будто током прошибает, и углубляет поцелуй. Я готов кончить уже сейчас и он это чувствует. Он всегда чувствует меня полностью. На улице мороз, а нам жарко. Я отстраняюсь от его губ, и ставлю своё золотце на землю. Золотце? Что я несу. Боже, я совсем теряю рассудок рядом с ним. — У меня есть номер в гостинице.- он уже с полуслова меня понимает. Но зачем я это сделал? Может сказать, что имел в виду погреться? Чёрт. Нет. — Поехали — отвечает Рамирез перебивая меня. Я нагибаюсь что бы поднять букет, как вдруг ощущаю руки на своём заду. Чуть ошалев, я всё же заставил себя поднять букет с земли. Я развернулся и отдал его Твигги. Он улыбается, он знает, что я чувствовал в тот момент, когда его руки коснулись моего зада. Знает. — Что-то хочешь сказать? — саркастически спросил он. — Идём скорее — во мне всё больше нарастало желание трахнуть это хрупкое и до боли желанное тело. В номере я решил, что первым делом загляну в душ. Но мой путник ещё долго копошился в коридоре, тщательно стряхивая снег с пушистой шубёнки и обстукивая военные ботинки на входе. После он наконец соизволил пройти в комнату и сесть на край кровати. Я указал ему, что бы он ждал тут, а сам скорее укрылся в ванной комнате. Выходя из душа, на моём поясе было полотенце, пускай тоже помучается, думал я. Но он встретил меня куда красочнее. На кровати лежал самый красивый на свете Твигги. «Сука, какой продуманный» подумал я. На его бледном теле, ярко выделялось тёмное бельё. Ах, как я желаю тебя. Ты пользуешься моими чувствами. Пользуйся. Сколько надо, столько и бери. Всё что захочешь. Ты не забыл надеть очки, которые мне чертовски нравятся. Ты хочешь чтобы я чувствовал то, что чувствую сейчас. Ты чёртов садист. Ты ответишь за это. Ты тоже почувствуешь. Я делаю одно движение рукой и полотенце летит на пол. Я вижу как ты замер. Я вижу как ты хочешь. Я знаю что ты чувствуешь. Продолжая играть и издеваться надо мной, ты подзываешь меня рукой к себе. Я ненавижу тебя, чёрт, ненавижу, но ты безумно сладкий. Стоп, как? Как ты заставил меня оказаться у твоих губ? Это всё не важно, я не хочу ни о чём думать. Я хочу просто наслаждаться тобой. Я дышу тобой. Я живу тобой. Ты безудержно кричишь от каждого моего нового толчка. Я опускаю руку на твой член и ты изливаешься в неё. Я кончаю следом. Какой же ты всё-таки подлец. — Если об этом кто-нибудь узнает, я теб. — Ччч — он закрывает мне рот — это будет наш секрет. Только наш.