Маленькая тайна.

      Леандро подозревает. Он уже пятый час смотрит на своего мальчика и не понимает, почему тот почти не тренируется, больше сидит на скамейке, а самое главное — ему чаще становится плохо, и проявляется это во всем, бросая парня из крайности в крайность. Но все попытки затащить Себастьяна к доктору были остановлены твердым и уверенным голосом: «Все хорошо, не переживай за меня», и тема максимально менялась, так что начать разговор про здоровье снова было уже некрасиво. За их долгие два года, Леандро еще никогда не видел таких перепадов настроения Дриусси, такого отлынивания от тренировки; парень уже на скамейке запасных. Лео казалось, что все вокруг уже знают причину проведения Себы, но ему никто ничего не говорит, даже не намекают, и от этого на душе тяжело. Словно у его мальчика больше нет чувств, или он узнал какой-то страшный диагноз и боится заикнуться. Боится, что его оставят. Все эти странные и не поддающиеся логике мысли так сильно сковали мозг, что голова начала гудеть, и Леандро сел рядом с Себастьяном, начиная опустошать бутылку с водой. — Все хорошо? — спросил он, вытирая губы и взглянув на спокойно сидящего паренька. — А? Ну да, голоден только. — Так ты ел минут десять назад! Вот это у тебя аппетит появился конечно, — поперхнулся Лео и прокашлялся в руку. — Может, сходим ко врачу? У тебя что не день, то новые симптомы, и один чуднее другого… Я же переживаю… — Ты лучше тренируйся для нас, — рассмеялся аргентинец.       Это был скорее нервный смех, ведь под «нас» он имел в виду своего парня, кое-кого еще и себя. Но, слава богу, собеседник не особо вникнул в слова: он просто кивнул и улыбнулся, одаривая своего любимого мягким поцелуем, а вдали послышался свист Дзюбы, который, наглядевшись на эту парочку, сразу пошел к своей и, подняв Кокорина на руки, стал кружить его, заливаясь смехом.       Паредес поднялся с места и ушел к ребятам, а тренер Зенита подошел к Дриусси и сел около него. — Ты ему говорить не собираешься? — Рано, — коротко отвечает Себа, косясь на бегающего парня, — но я ему скажу, хотя не знаю, какая будет реакция. Не переживайте.       Отпускают ребят только около семи вечера, и все уходят переодеваться и в душ. Себастьян решает не идти со всеми, лишь забирает вещи и уходит с центра, и только по приезду домой идет в ванную. Казалось бы: чего ты боишься, возьми да расскажи, ведь уже тренировал речь на Кокорине, на Дзюбе… Но одно дело — сказать друзьям, другое — любимому. И, выйдя из душевой кабины, он подходит к зеркалу, рассматривая свое отражение, оглаживает бока, а после руки плавно переходят на еще не совсем округлившийся живот, и Дриусси улыбается. — Моя маленькая тайна. Как думаешь, он захочет остаться с нами? — а ведь этот вопрос и правда оседает в голове как груз.       Себастьян понимает, что Лео его любит и готов убить всех и каждого, кто посмеет не так посмотреть на его любимого; не дай бог его чем-то расстроят. Да он и себя готов был в такие минуты четвертовать. Себастьян знает, как сильно тот дорожит им; даже малейшие царапины готов ему зализывать, лишь бы он не ощущал дискомфорта. Дриусси никогда не мог и мечтать о большем счастье, ему просто хотелось найти своего человека, своего альфу, который будет опорой. И так сложилось, что этот человек был всегда рядом. Некогда лучший друг, который знал его лучше, чем кто-либо… Который не бросал, помогал и даже не оставлял во время течки, сдерживая себя всеми силами, чтобы не поддаться природе, чтобы запахи шоколада с вишней не взяли верх над разумом, и это получалось. Они прожили уже много лет плечо к плечу, разделяя горе и радость, но Лео понимал, что так больше нельзя: «просто друг» уже давно не актуально. Ему хотелось большего, и вот, после очередной победы над каким-то клубом, празднуя это все в номере отеля, он признался. Дриусси не мог поверить; он сомневался и ответ дал только через неделю, ведь вот все его счастье, что он так долго искал. Словно был слепым или блуждал в темноте тот, кто не предавал. Тот, кто за тебя горой, с щитом и молотом, один на всех. Конечно, не бывает любви без ссор, недопониманий или каких-то разногласий. Но даже такие моменты парни преодолевали. Да, с трудом, но искренняя любовь сильнее всяких ссор.       А то, что произошло три месяца назад, стало табу для парня. Понимая, что исход может быть любым, а нервы не к добру для ребенка, Себастьян не мог даже разделить всю панику, все тяготы беременности с любимым. Да, Кокорин, как мать семейства Дзюбы, познавший все прелести беременности и безграничной поддержки, давал советы, говорил долго, успокаивал Дриусси, но помогало не очень; сердце все равно останавливалось где-то у горла, и хотелось рыдать от страха, от этого беспомощного состояния. Как он отреагирует? Что скажет? Что, если он просто отвернется от меня? Паника накрывала его с головой каждый раз, когда Дриусси думал об этом. И каждый раз, перебарывая себя, вспоминая дыхательные упражнения, которые сначала смешили, а теперь были единственным спасением, он успокаивался. Но почва доверия, которая ровно и твердо лежала под ногами парней, начала становиться зыбучим песком, утягивая в череду лжи в их отношениях.       Сначала рвотные позывы он скинул на отравление и первым рейсом улетел на осмотр один; там Себа и узнал, что скоро будет папой. А отец ребенка, который остался в другом городе, готовясь к игре, ничего не узнал, хотя Себастьян честно набирал смс. Только вот клавишу «отправить» нажать не смог. Они никогда не говорили с Паредесом на тему семьи. Готовы ли они к такому повороту, готов ли Лео так связать себя отношениями? Сам же Себастьян, после того, как разродился Кокорин, стал помогать с хлопотами и так втянулся, что за минутой отдыха от детей друга сказал: «Я тоже хочу». Кокорин в этот день уже сам хотел написать Паредесу «ДАЁШЬ ПОТОМСТВО», но отнятый вовремя телефон спас положение.       Ложь проникала дальше. После месяца такого состояния Дзюба с Кокориным вытащили всю правду под слёзы Себастьяна, который просто молил друзей молчать, и те согласились, раз это так важно. После об этом узнал и тренер, который уже на втором месяце узнал по поведению омеги, ЧТО с ним не так, и отстранил парня от игр. Лео же это решение он никак не объяснил, просто взглядом показав: «Разговор окончен».       Уже третий месяц тишина и ложь, но дальше все будет только заметнее и больнее, если Паредес решит расстаться. Себастьян уже думал об этом. Конечно, винить его он не станет, ведь они ничего друг другу не обещали, не оставляли меток; просто стали парой, и все.       Звук ключей в замочной скважине заставил вздрогнуть зависшего непонятно на сколько времени Дриусси. Он сразу накинул на себя нижнее белье, халат и, сжав кулаки, вышел из ванной комнаты. — О, так ты уже дома!.. А я-то думал, куда пропал? — улыбнулся Леандро, сняв с себя ненужные вещи, и, подойдя к парню, взял его на руки. — Как ты себя чувствуешь? — с волнением спросил Лео, направившись на кухню. — Ну, есть хочу… Хочу персик с малиной. В блендере. — Вау, у тебя странные желания… Ты такого не ел раньше… Не миксовал, по крайней мере, — посадив за стол своего мальчика, он вымыл руки и открыл холодильник, — малина и груша. Не подойдёт? — Давай, подойдет, — кивнул Себа, в голове планируя, как подвести разговор к теме беременности.       Пока Дриусси летал в идеях, Леандро уже вымыл и почистил заказанную вкусняшку, закинул в блендер, перемолол и вылил странную жидкость в стакан, доставая трубочку для большего удобства. — Себастьян, держи, — Лео нежно провел по щеке своего парня и мягко поцеловал его в губы. — Спасибо, —сказал Дриусси, оторвавшись от губ любимого и пробуя на вкус микс. — Слушай, Лео, а ты никогда не думал о детях? — О детях? Да нет, не думал, а что? Так нанянчился с Дзюбиными, что захотел? — смеялся Лео, начиная убирать со стола грязь от коктейля. — А? Нет, просто интересно, что ты об этом думаешь, — все еще увиливал парень. — Я не знаю, милый. Не знаю. у меня не было опыта, не было брата или сестры, чтобы даже так черпать этот опыт, — закончив мыть посуду, Леандро заварил себе чай и предложил пойти в комнату, на что Себастьян согласился и отправился за парнем, обдумывая дальнейший разговор. — А если тебе бы сказали, что ты станешь отцом, чтобы ты сделал? — спросил Себастьян, поставив стакан с напитком на стол и устремив свой взгляд в окно. — Ну, если бы ребенок был от меня, то я ощутил бы себя самым счастливым человеком, — честно признался он и сел на диван, включая телевизор, — а что? — Просто интерес, мы же никогда не говорили про это. Вот, подумал, что неплохая тема, — перестав стоять, как истукан, Себастьян подошел к Леандро, тем самым заслоняя ему телевизор. Лео искренне не понимал, чего хочет Себа, поэтому он посмотрел ему в глаза и улыбнулся. — Ну что ты, малыш? — Паредес протянул руки и усадил парня себе на колени. Тот сразу же прижался к нему, зарывшись в его шею. — Что с тобой, милый? — Себастьян оставил короткий поцелуй на шее парня и вздохнул. Осторожно отпрянув от тела, он взял руки Леандро в свои, долго смотрел в глаза, а после развязал халат, который приоткрыл любимое тело Паредеса. — Ты не видишь никаких изменений во мне? — Вижу. Характер, твои новые вкусы в еде и то, как часто тебе плохо. — И все? — К чему ты клонишь? — К этому, Леандро, — Дриусси осторожно положил его ладони на свой живот, и Парадес сдвинул брови к переносице, определенно не понимая, пока Себастьян не улыбнулся мягко. — Стой, ты что… Носишь ребенка? — Леандро раскрыл рот в удивлении. — Да, третий месяц… Прости, что не сказал тебе раньше, я боялся… — Себастьян с грустью посмотрел ему в глаза, а потом замер в удивлении: глаза Лео наполнились слезами, которые парень быстро сморгнул, сразу целуя любимого мальчика.       Леандро не мог успокоиться; его руки стали заметно дрожать, а радость, которая уже перехлынула через край, выходила из тела слезами. Его мир стал ярче от этой новости, и, отстранившись, он попросил Себастьяна встать, помогая ему слезть. Распахнув халат своего мальчика, он рассматривал живот. Теперь парень видел, он видел изменения в теле любимого. — А к-кто будет? — голос заметно дрожал от волнения, и теперь вечно уверенный в себе Лео был обезоружен перед этой красотой. Он осторожно касался пальцами родного тела, все еще не веря счастью. — Не знаю. Родится — вот и увидим, всем рад буду, — засмеялся Себастьян, гладя Леандро по волосам и щеке. — Ты будешь отцом… — А ты — папой, — мягко прошептал Паредес и решился, приблизившись к животу, осторожно поцеловать его. — Ну привет, малыш, мы тебя ждем. Год спустя.       Кто бы мог подумать, что жизнь может так сильно меняться. Одна тайна, способная как разрушить, так и осчастливить жизнь людей.       Себастьян стоял около кроватки и, медленно покачивая ее, смотрел в окно. После рождения малыша, они с Лео переехали из города в загородный дом, где больше свежего воздуха, зелени. Где нет вечных клаксонов машин. Где нет толпы. Теперь все встало на свои места. Паредес же каждый день после тренировок несется со всех ног домой, где его ожидает лучшее счастье на планете: любимый и их плод любви — Даниэль, прекрасный мальчик с такими же яркими голубыми глазами, как и у него.