doggy style

Чон Чонгук может сосчитать количество идиотских решений, которые он принял, на пальцах одной руки. ( — Нет, ты определенно не можешь, — прищуривается Чимин. — Возможно, те, из-за которых ты почти умер. Но чтобы сосчитать все глупости, потребуется, хм. Как минимум двадцать семь рук, плюс-минус пара.  — Опасные для жизни не значит глупые, — дуется Чонгук. Чимин смотрит на него. Затем опустошает третий бокал шампанского так, будто это вода.) До сегодняшнего дня глупые решения включали в себя следующие: тот раз, когда Чонгук пытался выпить 21 шот на свой 21 день рождения (дошел до 12, а затем эффектно стошнил в мусорный бак у Denny's), тот раз, когда он попытался обогнать Тэхёна на надувной горке (перевернулся на бок, упал с пятнадцати футов, разбил подбородок о тротуар, но каким-то образом умудрился не сломать ни одной кости), тот раз, когда Чонгук упал с велосипеда и сломал мизинец (на его руку приземлился богомол, он закричал, задергал руками и врезался в фонарный столб), тот раз, когда он попытался осветлить волосы и почти облысел (его фолликулы, как оказалось, удивительно чувствительны), и тот раз, когда он по пьяни пнул ветвь пальмы на отдыхе и оказался с трех-дюймовыми занозами в ноге (он был в порядке, но на телефоне Чимина осталось видео, на котором он пьяно плачет в машине скорой помощи, которое будет преследовать Чонгука до конца его ебаных дней). Но кроме этого ничтожно короткого списка, ничего не было. Это был топ-5 самых глупых вещей, которые Чон Чонгук когда-либо делал. До сегодняшнего дня. До настоящего времени, этого момента, прямо вот этого вот. Почему-то ни один из вышеупомянутых случаев не заставил Чонгука желать своей смерти так сильно, как этот. Но он забегает вперед. Вот пара вещей, которые вы должны узнать о Чонгуке, прежде чем окунуться в гущу событий:       1. он старшекурсник в колледже.       2. он старшекурсник в колледже, у которого нет денег.       3. он старшекурсник в колледже, у которого нет денег, и который зарабатывает на жизнь, выгуливая собак богатых людей. Чонгук не думал, что задержится на этой работе, и прошло чуть меньше месяца, но — он в ней на удивление хорош. Он не такой любитель собак, как его друг Тэхён, чей пес Ёнтан обучен трюкам и командам, и, вероятно, основной корейской лексике, но он неплохо ладит с собаками. Ему нравятся собаки. Итак, сегодняшняя прогулка начинается, как и любая другая. Большинство его клиентов — разовая работа. Он предполагает, что все будет так же, когда в 6 утра выбирается из своей кровати, чтобы успеть к нужному времени. Дом располагается на окраине чертового Каннама, заставляя Чонгука думать, что причудливый особняк, в который он направляется, принадлежит какому-нибудь старикашке, который работает в инвестиционном фонде. Кому-то старому или кому-то женатому. Богатому человеку, который свысока смотрит на черную работу, вроде выгула своей собственной собаки, и нанимает кого-то, чтобы сделать это за него. Во всяком случае, такими были большинство его клиентов. Не то чтобы Чонгук имеет право их осуждать; в конце концов, благодаря этому он оплачивает свои счета. Он должен быть благодарен за то, что люди слишком ленивы или слишком заняты для того, чтобы заботиться о своих собственных животных, верно? Собаку этого клиента зовут Мин Холли. Маленький пудель коричневого цвета, храбрый и энергичный. Инструкции Чонгука были: зайти с черного хода, взяв ключ из почтового ящика, пароль к которому был отправлен ему через приложение. Все очень просто и в порядке вещей. Он выводит Холли на долгую утреннюю прогулку по окрестностям. Холли — образец клыкастого гражданина. Он не возражает, что его забирает из дома абсолютный незнакомец, не останавливается, не скулит и не пытается нападать на других собак, гуляющих рядом. Практически мечта по шкале от плохих до хороших прогулок. Единственная проблема возникает тогда, когда Холли, энергичный маленький щенок, не знающий команд, прыгает прямо в лужу грязи. А затем прыгает на Чонгука, когда тот пытается его оттуда достать. Но это всего лишь грязь. Ничего такого, что Чонгук не сможет смыть с лап Холли и своей футболки, когда они вернутся в дом. Именно в этот момент в игру вступает его глупость. Уделите ей особое внимание. Чонгук открывает дверь, переносит Холли через порог и тщательно моет его лапы в раковине, прежде чем опустить щенка на пол. А затем, потому что он ебаный идиот, Чонгук снимает с себя грязную футболку и быстро ее застирывает. У него пара сразу после этого, и он не додумался захватить с собой сменную одежду. Просто экспресс-стирка, чтобы смыть эти грязевые пятна — И в этот момент открывается дверь на кухню. Чонгук замирает по нескольким причинам:       1. он без футболки.       2. он без футболки в чужом доме. В доме, в котором никого не должно было быть.       3. он узнает человека, стоящего в дверном проеме. Поэтому Чонгук стоит абсолютно неподвижно, как олень, застывший в свете фар. Нет, не олень, потому что олени дышат. Чонгук — раздавленное на дороге животное. Мертвое животное в свете фар. Опоссум, притворяющийся мертвым на обочине дороги, который оказывается мертвым по-настоящему, когда ты смотришь внимательнее, а все потому, что на кухню зашел Агуст Ди. Агуст Ди, тот самый знаменитый рэпер, который начинал в айдол-группе, которая так и не дебютировала, и который пробился на сцену, пройдя через андеграунд. Тот самый музыкант и композитор, который в возрасте двадцати пяти лет выиграл наград больше, чем Чонгук может себе представить, и который богат настолько, что это почти отвратительно. Тот самый крутой хип-хоп исполнитель тире продюсер тире гений, который, в дополнение ко всему этому, так невероятно горяч. Тот самый парень, который только что зашел на кухню, от души зевая и не открывая глаз, и подошел к шкафчику, едва передвигая ногами. Кажется, он даже не в курсе, что Чонгук здесь. На его пижамных штанах принт в виде полосок зебры. Чонгук замечает это только потому, что изо всех сил пытается не пялиться на верхнюю часть его тела, которая совсем-совсем не скрыта одеждой. Чонгук, неспособный вдохнуть или двинуться, наблюдает за ним со странной смесью полнейшего ужаса и восхищения. Он смотрит на то, как самый молодой музыкальный продюсер десятилетия встает на носочки, слегка кряхтя, и тянется к верхней полке шкафчика, а затем опускается с коробкой вишневого печенья «Поп-тартс» в руке. Смотрит, как он разрывает упаковку зубами, надкусывает одно, с энтузиазмом жует, а затем поворачивается. «Поп-тартс» падает на пол. По какой-то причине это, и то, что он встретился глазами с Агустом Ди, заставляет Чонгука вскрикнуть так, будто он увидел призрака. — Эм, — говорит Агуст Ди, также известный как Знаменитый Рэпер, также известный как самая грязная сексуальная фантазия Чонгука. — Доброе утро! — говорит Чонгук, пытаясь изобразить оживленность, но его голос ломается, делая ситуацию еще хуже. — Привет. Что за хуйня. Скажи что-нибудь. Чонгук, пытаясь пробить мыслительный процесс своего мозга тараном, выдает лучшую фразу, на которую способен. — Холли один раз покакал и три раза пописал. Наступает очередная неловкая пауза, мозг Чонгука, наконец, позволяет ему прийти к выводу, что это была глупейшая вещь, которую кто-либо когда-либо произносил в истории. Кто, блять, встречает своего звездного краша и говорит о говне? Вероятно, Чонгук.  — Выгульщик собак, — говорит Агуст Ди так, будто его осенило, но его поза не становится менее напряженной. На самом деле, неловкость этого момента с каждой секундой лишь возрастает. — Верно. Я забыл, что ты придешь этим утром. — Ага. Ну. Я действительно делаю эту вещь. Вещь, известную как выгул собак, — произносит Чонгук, а затем, проникнувшись ритмом, издает диджейский скретч. Слабый и жалкий «вика-вика-вак», который неловко затихает, когда он осознает, что это разделит первое место среди глупейших вещей, которые он когда-либо совершал. — Ты, эм, возможно, захочешь надеть футболку, прежде чем уйдешь. И вот тогда Чонгук понимает, что все это время он стоял без футболки, сжимая ее в руках, как какой-нибудь порноактер, и несколько минут пялился на Агуста Ди как ебаный извращенец. Чонгук краснеет до самых пальцев ног. — Да. Мне жаль. — Холли хорошо себя вел? Чонгука бросает в холодный пот, и он лихорадочно кивает. — Он вел себя как образцовый гражданин. Идеальный щенок. — Хорошо. А твое имя? Он смотрит на Чонгука очень серьезно, и только тогда до того доходит, что это не только неловко, но еще и крайне неуместно. Особенно для сервиса услуг по выгулу собак, который позиционирует себя достаточно профессиональным, и, вероятно, обслуживает знаменитостей. Наверное, ему нужно имя Чонгука, чтобы позвонить в агентство, которое его наняло, и попросить уволить. Чего он, вероятно, заслуживает. Чонгук был тем, кто снял с себя футболку в частном особняке известного продюсера, так что. Он вздыхает и, в первый раз с момента падения «Поп-тартс», смотрит Агусту Ди, Королю Музыкальной Индустрии, в глаза. — Чонгук. Меня зовут Чон Чонгук. - юнги АБЫФДВОЗФЖУЦВУЦ хосок ???????? ты в порядке бро юнги Я БЛЯЬТ ЧТ ОЗА ХУНЙЯ хосок хён тебя похитили до тебя добрались сасэнки набери что-то рандомное один раз за ДА и два за НЕТ юнги НЕТ ЗТАКНИСЬБ ОЖЕЕЕ хосок ты так и будешь нести херню или юнги ЕБАНЫЙ ВЫГУЛЬЩИК СОБАК БЫЛ БЕЗ ФУТБОЛКИ??? хосок ооооооокей ты меня запутал птмчт ШТА юнги я???????! 1!!! хосок НАЧНИ СНАЧАЛА СУЧКА ГОВОРИ СО МНОЙ юнги ХОРОШО. ГОСПОДИ ок ты помнишь, что я чувствовал себя очень хреново из-за того, что так много работаю и оставляю холли брошенным, одиноким и эмоционально травмированным хосок ты как бы хороший хозяин, и холли в порядке, но, ага, продолжай юнги в лю бом слу ча е я нанял выгульщика собак через приложение, которое ты мне посоветовал? то, которое ты использовал для микки? только я забыл, что это сделал, или скорее забыл, что запланировал прогулку для холли этим утром итак я зашел на кухню, и там СТОЯЛ НЕЗНАКОМЕЦ БЕЗ ФУТБОЛКИ МОЙ ВОПРОС В ТОМ ЭТО ПРИЛОЖЕНИЕ СПЕЦИАЛИЗИРУЕТСЯ ЕЩЕ И НА СТРИПТИЗЕРАХ ПОТОМУ ЧТО ХОБИ КАКОГО Х Р Е Н А хосок ЛМАОООО ЧТО ЗА ХУЙЯН У МЕНЯ ИСТЕРИКА юнги вероятно, он поднял холли на руки, испачкал футболку и решил постирать ее в раковине это было похоже на конкурс мокрых маек это выжжено в моем мозгу хосок я, если честно, не могу понять, ты говоришь, что он был горячим или супер уродом юнги хосок он был Самым Горячим мужчиной, которого я когда-либо видел хосок вау горячее твоего мужа Дуэйна Скалы Джонсона? юнги между мной и Дуэйном нечто особенное но да это маловероятное событие, но если скала умрет выгульщик собак будет самым горячим мужчиной, которого я когда-либо видел типа я был настолько отвлечен, вау, он был таким горячим, что мне серьезно пришлось прилечь хосок круто. так когда ты увидишь его снова юнги …желательно никогда хосок ХЁН ЭТО КАК НАЧАЛО РОМАНТИЧЕСКОЙ КОМЕДИИ /ТВОЕЙ/ РОМАНТИЧЕСКОЙ КОМЕДИИ НЕ ГОВОРИ МНЕ ЧТО НЕ СОБИРАЕШЬСЯ С НИМ ВСТРЕЧАТЬСЯ юнги он ВЕРОЯТНО посчитал меня извращенцем из-за того, что я на него пялился, уже уволился и переехал в ГУАМ хосок серьезно что не так с тобой и гуамом или…. или он просто сгорает от стыда так же, как и ты юнги ТЫ ВЫЖИЛ ИЗ СВОЕГО БЛЯДСКОГО УМА но серьезно он был он был очень красивым хосок вау, слишком скромно для тебя юнги он был очень красивым я бы заметил его даже без его выпуклых кубиков но, учитывая сложившиеся обстоятельства, я умер и уже не вернусь хосок ага, но ты //голосом рэпера// Ш-У-Г-А АКА АГУСТ ДИ так что я думаю, что ты для него тоже был приятной неожиданностью ;)))) - — Вопрос, — говорит Чонгук, заходя в гостиную в своей квартире. — Потенциальное нападение на своего клиента считается основанием для увольнения из фирмы по выгулу собак? — Что, прости, — кричит Чимин из кухни. Чонгук издает преувеличенно драматичный звук и падает на Чонка. Чонк — это гигантское кресло-мешок, расположившееся в их гостиной. И он, на самом деле, огромный. Пятнадцать футов в диаметре. Он служит чем-то вроде дивана, который Чимин с Тэхёном не додумались купить при переезде. Вместо этого они купили Чонка. (— Мы не можем просто называть его Мешком?  — Посмотри на эту штуку, Чонгук. Посмотри, какой он большой.  — Ага, но разве мы не можем называть его по-другому?  — Нет.) Чонк, как бы Чонгуку не хотелось это признавать, идеален для их квартиры. Он удобный и уютный, и на нем невозможно сидеть с кем-то, не обнимаясь. В тяжелые дни это означает сеанс групповых обнимашек. А еще он, к счастью, идеален для того, чтобы упасть на него и громко кричать в подушку. — Ты напал на собаку? — Тэхён высовывает голову из их с Чимином комнаты. — Ммфмм, — жалобно стонет Чонгук в Чонка. Наступает тишина, а затем каждая молекула кислорода покидает тело Чонгука, когда Ким Тэхён падает на него сверху. Его лучшая и самая ласковая атака. — Пожалуйста, не убивай его, — говорит Чимин, тихо забираясь на Чонка, чтобы к ним присоединиться. — Я хочу услышать историю о том, как Чонгук напал на собаку. — Окей, хватит, я не нападал на собаку, — произносит Чонгук, с трудом поднимая голову, потому что к его спине прилип Тэхён. А еще он кусает Чонгука за плечо прямо сквозь футболку, и это… ладно. Чонгук бьет его локтем в ребра до тех пор, пока Тэхён с него не скатывается. Затем на встревоженный взгляд Чимина Чонгук добавляет: — Не нападал! Серьезно. — Окей. Расскажешь, что именно произошло? Ты был в том доме в Каннаме? — Да. Между прочим, ты был прав, что это знаменитость, — говорит Чонгук, а затем рассказывает остаток истории, морщась, когда глаза Чимина и Тэхёна превращаются в блюдца. — Ха, — Тэхён поглаживает свой подбородок, как только Чонгук заканчивает и снова зарывается лицом в Чонка. — Не похоже, что он тебя ненавидит. Скорее выглядит так, будто он влюбился в тебя с первого взгляда и хочет завести с тобой девятерых детей. — Чонгук. Милый. Это похоже на свидание ради секса. — Это не было свиданием ради секса. — Ладно, я понял, но это похоже на — — Так вы дадите мне полезный совет, или я обречен на вечные страдания? - юнги≫>сокджин ты хорошо флиртуешь, верно? сокджин прости? что это за вопрос? ты ошибся номером? потому что ЛУЧШЕ БЫ тебе не спрашивать меня, ким сокджина, /ХОРОШО ЛИ/ я флиртую юнги неважно. забудь сокджин это имеет связь с тем фактом, что пару часов назад хосок ржал, глядя в свой телефон? юнги блять, возможно сокджин если тебе нужен совет, то ты обратился не к тому человеку - — Очевидно, что единственный выход — это эмиграция. Посольство меня депортирует. Чимин склоняет голову на бок, словно он не уверен в том, что услышал. — Но посольства работают не так? Для чего по-твоему нужны посольства? — Он милый, не так ли? Агуст Ди. — Я не заметил, — сквозь зубы лжет Чонгук. — Я был слишком занят написанием завещания, напомни мне проверить это в следующий раз. Тэхён надувается. — Ладно, нет нужды так злиться. — Я не злюсь. Прости. Я просто, — Чонгук тяжело вздыхает. — Так очевидно уволен. Я и месяца там не проработал, а уже все испортил. Наступает короткая пауза, Чонгук чувствует на себе их взгляды. Чимин с Тэхёном, хоть и не всегда идеально, но лучше всего знают, что нужно Чонгуку. Знают, когда с ним нужно нянчиться, успокаивать и обнимать, а когда ему необходима дистанция, чтобы выжать из своего тела весь стресс, как из половой тряпки. Чимин задумчиво хмыкает. — Хм. Знаешь, что поднимет тебе настроение? — Сладкие объятия смерти? — Член. Много членов. Мы пороемся для тебя в Тиндере. — У меня нет Тиндера. — Теперь, — пальцы Чимина на краткое мгновение пролетают над экраном. — Есть. — Отлично. Ну, мне не нужен член. Мне нужна работа, потому что меня в любую минуту могут уволить. Как думаешь, мне стоит уволиться прежде, чем они уволят меня сами? Это кажется разумным. — Мы можем делать несколько дел одновременно. Ты ищешь работу, мы охотимся на члены. — Как мы это назовем? — спрашивает Тэхён, укладывая подбородок Чимину на плечо, чтобы посмотреть в экран. — «В поисках Члена»? «Атлантида: Затерянный член»? Нам нужно название. — «В поисках Члена» звучит неплохо, — соглашается он, и затем они замолкают, листая телефон Чимина и профиль Чонгука в Тиндере, их брови нахмурены от концентрации. Чонгук пялится в потолок, пытаясь обратить бурлящие воды тревоги во что-то продуктивное. Если в его голове будет шторм, он мог бы попытаться извлечь из него чертово электричество. Он напрягает мозги. Он может устроиться на работу в кампусе. В библиотеке всегда идет прием на работу, даже если они, как правило, не нанимают выпускников. Еще есть кафе с молочными коктейлями, хотя Чонгук предпочел бы не работать в месте, в котором будет каждый день видеть своих одногруппников. Ему нравится уединение при выгуле собак. Помогает ему прочистить голову и заменяет кардио-тренировки. Может быть, стрижка газонов? Люди все еще этим занимаются? Но он живет в бетонном здании и понятия не имеет, как прорекламировать себя в качестве газонокосильщика. Он чувствует, как в его груди разрастается тревога, что мне делать, что мне, блять, делать, но ее прерывает отчетливый лай, исходящий от его телефона. Уведомление из приложения по выгулу собак. Чонгук снимает с телефона блокировку, мысленно готовясь к худшему.

мин холли просит вас о завтрашней утренней прогулке! вы согласны?

— Вы, блять, надо мной издеваетесь, — выпаливает Чонгук. Тэхён и Чимин отрываются от просмотра совпадений Чонгука в Тиндере и смотрят в экран, склонившись над его плечом. Чимин визжит. Тэхён бьет кулаками воздух и кричит: — МОЙ МАЛЫШ ЖЕНИТСЯ. ДА. — Это не то, что происходит, — оборонительно произносит Чонгук, его уши покраснели от их криков. — Ведь так? Он собирается доложить на меня компании за злоупотребление полномочиями. — Ты похитил его пса? — Нет. — Он не собирается на тебя докладывать. Он, вероятно, считает, что ты проделал отличную работу. — Ага, — Тэхён пошло ухмыляется. — Очень тщательную работу. Выгулял этого пса. — ЭТО НЕ БЫЛО СВИДАНИЕМ РАДИ СЕКСА, — кричит Чонгук. — И я не могу снова появиться в доме этого парня. Он — — Супер горячий? — Супер богатый? — Супер горячий и супер богатый, и супер одинокий, если верить желтой прессе? — Супер-пупер чертов гей? — Супер не моего уровня! — протестует Чонгук, закрывая лицо ладонями. — Господи. Я даже не… Это даже не вопрос! Мне нужны деньги. — Я все еще предлагаю Операцию: Любительское порно за деньги. Так, к слову. — Я не буду сниматься в тройничке с тобой и Чимином, чертов придурок. — Нам нужно завершить наше трио, — дуется Тэхён. — Мы могли бы назвать видео Три Ами-Гея. Было бы здорово. — Слушай, даже если у этого парня развилась аневризма, и он решил снова меня нанять, я не смогу завтра прийти. — Почему нет? — Потому что он видел меня в неподобающем виде! — шипит Чонгук. — Я никогда не смогу с ним встретиться! Я умру от смущения! Должно быть, в тоне Чонгука было что-то — та самая задушенность. Тэ и Чимин завязывают со своими шутками и быстро переглядываются, прежде чем сесть поближе к Чонгуку. — Эй, не волнуйся. Я уверен, что это не проблема. — Для меня это проблема, — несчастно произносит Чонгук. — Мм, — Тэхён сочувственно мычит, поглаживая младшего по голове. Чувство расслабленности пускает мурашки по его коже. — Все хорошо, — говорит Чонгук, сделав глубокий вдох. — Все круто. Все нормально. Я просто уволюсь. — Так это согласие на порно? — Это отказ от порно. Я просто. Не хочу делать этого с собой. Физические пытки такого рода того не стоят. — Так держать! — говорит Чимин. — Я найду где-нибудь другую работу на полставки. Придумаю что-нибудь с моим расписанием занятий. — Скажи им, детка, ты сильная независимая женщина, которой не нужен мужчина! — Да, ты прав, — говорит Чонгук, под его крыльями новый ветер. — Я же не какой-то там бомж. Мне не настолько нужны деньги. - Чонгук — бомж, и ему очень нужны деньги. Прежде чем идти, он долго размышлял над тем, принимать антидепрессанты или нет, просто чтобы быть уверенным в том, что он собран и спокоен, и что он не станет паниковать и снова кричать о говне. Но эта предосторожность, в конечном итоге, оказывается бесполезной. Когда он появляется в 8 утра, чтобы выгулять Холли, его ожидает Агуст Ди. — О… — Чонгук останавливается. — Привет. — Привет. — Эм, — это его слово дня. Отличная работа, Чонгук. — Я извиняюсь. За вчерашнее. — Не стоит, — Агуст Ди машет рукой в воздухе, будто пытаясь его очистить. У него длинные пальцы, немного покрасневшие и обветренные на костяшках. Тонкие кости. Руки пианиста, рассеянно отмечает Чонгук. — Это я идиот, который забыл, что нанял выгульщика собак, и ходил по дому без футболки. — Я знаю, но… снимать с себя футболку было неподобающе — — Холли прыгнул на тебя, верно? — на кивок Чонгука Агуст Ди качает головой. — Он становится очень возбужденным, особенно, когда дело касается луж. Пожалуйста, не стоит извиняться. Я очень ценю твою помощь. — Я не ожидал вас увидеть, — признается Чонгук, пытаясь не звучать так восторженно, но терпит неудачу. — То есть, ну, вы Агуст Ди. — Пожалуйста. Ты видел меня без футболки и знаешь, что мне нравятся вишневые «Поп-тартс», — затем Агуст Ди улыбается, и его улыбка широкая, немного открывающая десны и совсем не похожая на то, чего ожидал Чонгук. Обычно в своих клипах он очень хмурый. — Можешь называть меня Юнги. Восторженный смех грозится вырваться наружу, и Чонгук сжимает зубы. Юнги. Юнги с вишневыми «Поп-тартс» и бьющей все рекорды славой. Мин Юнги с маленьким коричневым пуделем. Кстати о нем. Холли бежит по плитке, когти издают звук, объявляя о его приходе. Чонгук смотрит — изумленно — как Юнги присаживается на корточки и начинает говорить с Холли голосом, пропитанным эгьё, дуя губы и позволяя щенку лизнуть свой подбородок. Боже, блять, думает Чонгук, внезапно ощутив желание что-то бросить или поднять автомобиль вместо штанги, это так чертовски мило. — Мне жаль, что я напугал тебя вчера, — говорит Юнги, выпрямляясь с Холли на руках. — Я был таким раздраженным из-за того, что только проснулся и еще не успел выпить кофе. — Разве это не я должен извиняться? — Я вообще забыл о том, что ты придешь. Подумал, что Холли где-то спит. В доме много спален, и он пометил как минимум пять из них. Это заставляет Чонгука улыбнуться, несмотря на то, что он сражается со стеной тревожности, грозящей его раздавить. — Давай попробуем еще раз. Потому что мне кажется, что мой пес хорошо провел время в тот день, а он отлично разбирается в людях. Юнги опускает Холли на пол, чтобы Чонгук мог поправить ошейник и надеть на него поводок, а затем наклоняется. Чонгук опускает взгляд на его выбритые на висках белые волосы. Пальцы Чонгука подергиваются. - К концу второй прогулки Чонгук уверен, что немножечко влюблен в Мин Юнги и сильно влюблен в Мин Холли. Мин Холли — хороший пес. Ему нравится внимание, и он ненавидит, когда его игнорируют, все люди в парке останавливаются, чтобы сказать какой он милый, и у Чонгука не было собаки с самого детства, но если бы была, он хотел бы кого-то вроде Холли. Не то чтобы Чонгук необъективен. (Вы ничего не докажете, но, возможно, на телефоне Чонгука сохранено ужасающее количество фотографий Мин Холли. Посреди прогулки Холли начал гоняться за бабочкой, и Чонгук издал вопль умирающего моржа, потому что это было чертовски очаровательно.) Они с Юнги в достаточно дружеских отношениях, поэтому теперь, когда Чонгук входит в раздвижные стеклянные двери его особняка, Холли быстро несется к нему. Когда Холли бежит, его коротенькие лапки передвигаются так быстро, что он выглядит как чертова скаковая лошадь. Это лучшая вещь во всем мире. — Эй, дружок! — Чонгук опускается на корточки и большими пальцами нежно поглаживает тонкую кожу мягких ушек Холли, где тому больше всего нравится. — Привет, лучший друг, как у тебя дела? Готов к сегодняшнему приключению? Таким образом они приветствуют друг друга перед каждой прогулкой. Потому что спустя две (2) прогулки Чонгук осознал, что этот пес — единственное живое существо, которому он может доверять. ( — Что, прости, — возмущенно кричит Тэхён, большими пальцами нажимая на кнопки джойстика от Xbox. — Я думал, что я твой лучший друг!  — Прости, но Холли гораздо более преданный, чем ты когда-либо будешь. К тому же он не сосет в Овервотче.  — Он собака! Он не может играть в Овервотч!  — Верно, но это не меняет того факта, что сейчас я надираю тебе зад, — говорит Чонгук, лишая Тэхёна оставшихся жизней.) Юнги, должно быть, считает часть с «лучшим другом» жутко странной, потому что каждый раз, когда Чонгук говорит это, у него случается приступ кашля и краснеет лицо. Само собой разумеется, что Мин Юнги хороший парень. Он совсем не похож на то, что воображал себе Чонгук, когда представлял загадочную и харизматичную фигуру Агуста Ди. Его голос хриплый, но, почему-то, успокаивающий. Плечи широкие, но кажутся узкими. Он — корзина, полная противоречий, и Чонгуку нравится вытаскивать их наружу, крутить в своих руках, как кусочек пазла, проводя пальцами по краю и пытаясь выяснить, куда он подойдет в общей картине. К концу второй прогулки он знает, что Юнги единственный из всех его знакомых, кто любит кукурузные хлопья с изюмом. Он знает, что Юнги не способен разговаривать с Холли, не сюсюкая. К концу третьей недели у Юнги появляется номер Чонгука. Он спрашивает, согласен ли Чонгук на двойные прогулки, когда оказывается практически прикованным к своей студии. Чонгук кивает, едва способный поверить в то, что происходит, и благодарная улыбка Юнги — это Слишком™. Чересчур. За каждую прогулку с Холли Чонгук получает награду в виде маленьких частиц Юнги. Юнги не всегда рядом, когда Чонгук присматривает за Холли, но когда он здесь, то всегда разговаривает с Чонгуком, спускается вниз, когда слышит звук открывающейся двери. Однажды на столе оказываются бублики, и Юнги приглашает Чонгука позавтракать с ним перед парой. Юнги не всегда дома, когда Чонгук приводит Холли обратно, но иногда он здесь, когда Чонгук возвращается. Выходит за дверь или, едва проснувшись, бродит по кухне и вслепую разыскивает кофеварку. По утрам Юнги щурится, как крот в дневном свете, полагается на интуицию, а не на зрение, будто не способен смотреть на вещи, пока не сделает хотя бы глоток своего черного кофе. Но однажды утром Чонгук приходит, а Юнги сидит на кухне с широко распахнутыми глазами и полностью одетый. Чонгук моргает. — Я перепутал время? Юнги качает головой, уголки его губ смущенно приподнимаются. — Не-а. Я просто хотел спросить, могу ли я составить тебе компанию? Я хотел показать тебе парочку крутых мест, которые нравятся Холли. Чонгук нервно бросает взгляд на пса, чей хвост незамедлительно начинает вилять при зрительном контакте. Он не выглядит так, будто Чонгук эмоционально травмировал его на прогулках, но, возможно, Чонгук чего-то не знает? — О, — говорит он. — Эм. Конечно. Но разве у тебя нет супер важной музыкальной фигни, которой нужно заняться? — Не-а. Я просто бездельничал в студии. Мне не помешает немного солнечного света. — Аа, понимаю. Знаменитый Агуст Ди валяет дурака. Вау. Так звезды действительно такие же люди, как мы. — Заткнись, — смеется Юнги. И вот так Юнги присоединяется к ним на прогулке по тихим окрестностям. Несмотря на это, Холли вполне устраивает, что его ведет Чонгук, а не Юнги. Он убегает вперед каждые пару метров и оглядывается, настороженно их осматривая, будто ожидая, что Чонгук бросит его и испарится вместе с Юнги, если он слишком долго будет смотреть по сторонам. Затем Агуст Ди, гроза музыкальной индустрии, неожиданно останавливается, указывает на куст на углу здания через дорогу от парка и говорит: — Это любимый куст Холли. Очень важно, чтобы ты останавливался у него каждую прогулку. — Холли относится к этим кустам очень серьезно, не так ли? Юнги кивает, а затем показывает пальцем через дорогу. — Еще ему нравится ходить вокруг собачьего парка, но не заходить внутрь. Он предпочитает парк напротив детского сада. — Ага. Конечно. Они гуляют дольше, чем необходимо. Холли делает свои дела на парочку пожарных гидрантов. Чонгуку не хватает смелости предложить повернуть обратно. — Тебе нравится чай с шариками? — спрашивает Агуст Ди, и Чонгуку серьезно пора начать думать о нем, как о Мин Юнги, если тот собирается продолжать в том же духе. Задавать эти осторожные и необычные, и совсем-не-свойственные-Агусту-Ди вопросы. (Агуст Ди носит крупные кольца и водит большие машины, громко ругается матом и быстро читает рэп, а когда он смотрит тебе в глаза сквозь камеру, все в нем кричит о свэге и самоуверенности, и снисходительности к хейтерам. Мин Юнги носит мягкий серый шарф, который дала ему мама, прежде чем он переехал в Сеул, говорит тихо, медленно, а затем смотрит тебе в глаза — даже за маской и панамой выглядит так, будто действительно тебя слушает, будто это имеет значение, будто он систематизирует каждое твое слово для использования в будущем. Вот в чем отличие.)  — Мне нравится чай с шариками, — кивает Чонгук, подавляя слабую улыбку. — Но я немного удивлен. Никогда не видел, чтобы ты пил что-то, кроме этих американо на интервью. Меньше чем через секунду он понимает, насколько жутко это прозвучало, будто он проводит каждую свободную минуту, рыская в Интернете в поисках видео на Ютубе, но, кажется, Юнги этого не замечает. — Это правда, я люблю свои американо. Но недавно я пристрастился к чаю с шариками, а за углом открылось небольшое кафе, в котором меня никто не узнает, и я не могу перестать туда ходить. Затем он кидает в сторону Чонгука хитрый взгляд, игриво наклоняя голову и дуя губы, когда произносит: — Не сливай мою страшную тайну желтой прессе, ладно? Это так мило. Юнги приводит Чонгука с Холли в кафе, заказывает для себя чай с маракуйей, всасывает шарики и тихо, но с энтузиазмом их пережевывает. Улыбается Чонгуку глазами над ободком стаканчика. Чонгук сидит, склонившись над столиком (поводок Холли обмотался вокруг его ног), и пьет чай с миндальным молоком, стараясь не давиться им каждый раз, как встречается с Юнги взглядом. Юнги спрашивает Чонгука о его специальности и слушает, когда тот отвечает. Когда Чонгук задает ему вопросы, то ожидает вежливых, но коротких ответов, но Юнги непонятно и подробно описывает музыку, над которой сейчас работает, и это заставляет Чонгука чувствовать себя особенным, взрослым и важным. Появляется ощущение переломного момента. Колебание и дрожь перед самым крушением. Не делай глупостей, говорит он себе, ты едва его знаешь. Но затем, когда они допивают и выбрасывают свои стаканчики, Юнги хлопает в ладоши и снова начинает говорить с Холли, поднимая того на руки с простым иди к папочке. И да, Чонгук едва познакомился с этим парнем, но он клянется, что, если бы Юнги так на него посмотрел, сказал что-то таким тоном, то Чонгук бы спрыгнул с ближайшего моста, сделал бы сальто с ближайшего выступа, снова бы обесцветил волосы. Он сделает это, если Юнги его попросит. Возможно, это нелепо. Возможно, Чонгуку все равно. - юнги привет, мелкий чонгук привет, хён! юнги огромная просьба на выходных мне нужно снимать клип за городом ты можешь посидеть с холли? обычно я отвожу его в собачий детсад, но ты хорошо с ним ладишь, и мне кажется, с тобой ему будет лучше хочу добавить, что ты можешь делать в доме все, что захочешь, бери все, что найдешь в холодильнике, я оставлю деньги, чтобы ты мог что-то себе заказать, все расходы оплачены можешь воспользоваться джакузи и дорожкой для боулинга только никаких вечеринок чонгук оу черт я уже разослал приглашения на дикую вечеринку :( лол шучу ты покорил меня дорожкой для боулинга но тебе не нужно мне платить. ну, кроме прогулок юнги нужно ты оказываешь мне огромную услугу ты уверен, что это не перебор? у тебя же пары и домашка чонгук ну да, но все нормально! холли спокойный, так что я смогу ходить на пары и гулять с ним по утрам. до кампуса быстро добираться. плюс я могу делать домашку здесь юнги окей. спасибо, серьезно. зайдешь в пятницу перед парой? чонгук звучит отлично! - — Это не свидание! — кричит Чонгук, отмахиваясь от Чимина с Тэхёном, как от комаров. — Прекратите запихивать секс-игрушки в мой рюкзак! — Что насчет презервативов? Мне кажется, презервативы — здравая мысль. Он попросил тебя остаться на ночь! — Да, потому что я присматриваю за Холли. Юнги даже дома не будет! Он работает. — Ха-ха, — хихикает Тэхён, толкая Чимина локтем в бок. — Здорово, детка, — говорит Чимин. — Видите, вот почему мой лучший друг — собака, — Чонгук свирепо на них смотрит и опрокидывает Чимина на пол, прежде чем тот успевает закинуть в его рюкзак плетку. - юнги≫>сокджин, хосок & намджун это свидание? это же не свидание, да сокджин ты спрашиваешь свидание ли то, что нанятый тобою выгульщик собак остается в твоем доме, пока тебя там нет? хосок серьезно, хён, когда ты в последний раз с кем-то спал юнги НЕ ВСЕ МЫ ТУТ В СЧАСТЛИВЫХ ОТНОШЕНИЯХ намджун пожалуйста, не кричи на моего парня и на парня моего парня, спасибо. юнги простите, я просто нервничаю я не знаю, как показать этому парню, что он мне нравится, кроме как нанимать его, чтобы гулять с моим псом? и я беспокоюсь, что он думает, что я хочу подкупить его хосок хён, не беспокойся ты красивый, и тебе незачем платить деньги, чтобы горячие парни занимались с тобой сексом сокджин ну не знаю. аура злого гнома, которую он излучает, не придает ему физической привлекательности намджун это определенно не ради одноразового секса это как написать целый альбом о том, как он разбивает тебе сердце? юнги клянусь, каждый раз когда он принимает запросы на прогулку, мое сердце взрывается я слышу звук уведомления и покрываюсь испариной это романтика нулевых? сокджин …. хосок …. намджун боже мой, тебе реально надо потрахаться - В доме действительно оказывается джакузи и дорожка для боулинга. А еще гигантская кровать в комнате для гостей, в которую Юнги приводит Чонгука. Ему неудобно даже просто смотреть на нее. Он сомневается, что будет спать где-то, кроме дивана. Юнги проводит ему быструю экскурсию по дому, оставляя Чонгуку номера своей службы безопасности, своего менеджера, если что-то случится, и ветеринара. Он насильно вкладывает Чонгуку в руку отвратительно большое количество денег «на еду», будто Чонгук собирается есть на завтрак золотые наггетсы. Затем он присаживается на корточки перед Мин Холли, пристально смотрит псу в глаза и говорит: — Холли, я без колебаний умру и убью за тебя, будь осторожен, я люблю тебя, — прежде чем быстро целует его в лохматую макушку, хватает чемодан и направляется к двери. Обычно Чонгук гуляет с Холли только по утрам, но вот уже три дня он выгуливает его утром и вечером и совсем ничего не слышит о Юнги. Это не обидно — даже если Чонгук немного расстроен. В конце концов, у Юнги съемки клипа, и он, наверняка, далеко от своего телефона. Он отправляет парочку фотографий Холли, потому что думает, что это поднимет Юнги настроение, если тот нервничает или устал. Большую часть дня он проводит за просмотром любимых дорам и немного занимается домашкой. Он не спит на той огромной кровати, потому что большой мягкий диван гораздо удобнее. Холли утыкается в живот Чонгука, свернувшись как булочка с корицей, и выступает в роли маленького обогревателя. И, если честно, это лучшая часть. Джакузи — это прекрасно, дорожка для боулинга — это замечательно, но ему слишком нравится отдыхать с Холли. Чонгук думает, что в проведении времени с собакой есть что-то настораживающее. Но Холли самый крутой пес в мире, а еще его лучший друг, поэтому Чонгук не против побыть в одиночестве в этом большом и слегка пугающем особняке. — Дело в том, что, — Чонгук в очередной раз гладит Холли по спине. Они развалились на ковре в позе морских звезд, лежа животами вверх. — Я знаю, что он не придурок, и ему все равно, что я не знаменит, и все такое, но… как я могу оправдать ожидания того, кто встречался со знаменитостями? Холли потягивается, издавая странный зевающий звук со специфическим оттенком раздражительности. — Да, — вздыхает Чонгук, снова смотря в потолок. — Я тоже не хочу, чтобы он встречался с другими людьми. Юнги возвращается вечером воскресенья, мертвым грузом протаскивает себя сквозь двери и сползает на пол. Холли в восторге, лает и тявкает, и требует объятий. Чонгук уверен, что ему привиделся взгляд, который тот на него бросил. Взгляд, который говорил иди сюда и получи свои обнимашки, сука. Юнги выглядит немного потрепанно, на его глазах осталось немного макияжа. Лак на волосах, слегка вытянутых утюжком. — Как прошли съемки? — Хорошо. Но я до смерти устал, — Юнги, поморщившись, трет рукой шею. — Как себя вел самый идеальный щенок в мире? — Был, как обычно, ангелом. Гонялся за белками в парке и покорил несколько старушек, которые сказали мне, что он самый прекрасный пес, которого они когда-либо видели. — Это мой малыш, — улыбается Юнги с закрытыми глазами, усталый и все такой же красивый. Чонгук пялится дольше, чем приемлемо в цивилизованном обществе. Ему серьезно необходимо уйти, но Юнги перекрывает собой единственный путь отступления. — Ты голодный? Я умираю от голода. — О, немного, — врет Чонгук, который голоден практически постоянно. — Я поем дома. — Ерунда. Я должен тебе ужин. — Хён, — жалобно тянет Чонгук. — Ты заплатил мне достаточно. — Тебе нравится шашлык из баранины? Я хочу шашлык из баранины. И вот так Чонгук оказывается на диване в кабинете Юнги, одновременно более расслабленный и напряженный, чем был когда-либо в своей жизни, на тарелке между ними лежит небольшая горка из шашлыка. Юнги переключает каналы, и, каким-то образом, они обнаруживают себя смотрящими на Ютубе старые клипы из 90-ых, и смеются над эпатажной модой и дешевыми эффектами. После того как еда заканчивается, Чонгук вытаскивает блокнот и заканчивает пару рисунков для утренней пары, позволяя Юнги выбрать фильм и улыбаясь, когда тот останавливается на Войне цветов. Чонгук мог бы указать на тот фильм, который заметил в его огромной коллекции Блю-Реев, но ему слишком нравится наблюдать за тем, как Юнги жалуется на раздражающее количество рекламы и однотипные диалоги. Когда некоторое время спустя Чонгук выходит из ступора, телевизор показывает какую-то романтическую комедию 2000-ых годов. Рядом с ним спят Юнги и Холли. Он наблюдает, как голубоватый свет от телевизора подсвечивает черты лица Юнги. Его губы слегка приоткрыты, ресницы отбрасывают тень на щеки, Холли свернулся клубочком рядом с его животом. Он одет в шорты, Чонгук никогда не видел, чтобы он носил шорты, у него бледные и худые ноги с выпирающими коленками. Юнги со всех сторон уязвимый, со всех сторон привлекательный. Чонгук проваливается в сон, как в зыбучий песок, изо всех сил пытаясь выбраться на поверхность, и смотрит на Юнги. Так удобно лежать на мягком диване. Так удобно быть с ним. Чонгук проваливается в сон, как в зыбучий песок, изо всех сил пытаясь выбраться на поверхность, и смотрит на Юнги до тех пор, пока не отключается. Он просыпается с рассветом, накрытый одеялом из мягкого флиса. Юнги и Холли нигде не видно, поэтому Чонгук тихо уходит. Он заваливается в свою квартиру помятым, взъерошенным и во вчерашней одежде. Тэхён с Чимином одновременно поднимают брови. — Молчите, — стонет Чонгук и уходит в свою комнату. - — Я просто не понимаю, в чем проблема, — говорит Чимин, его черные брови мило морщатся, когда он хмурится. Он склоняется над кастрюлей, но его глаза следят за Чонгуком, который сидит за кухонным столом и вот уже целый час жалуется на Мин Юнги. — Конечно, не понимаешь. Ты встретил Тэхёна и, хм — 24 часа спустя он стал твоим парнем. Вы еще не сходили на первое свидание, но уже потрахались в ванной. — Я никогда не трахался в ванной, — говорит Чимин, а затем, глядя на хитрую мордашку Чонгука, добавляет: — Дрочка не считается сексом. — Круто, ну, может для вас все вышло отлично, но я действую на менее ужасающем переспи-или-сдохни уровне. — Я просто хочу сказать, что у тебя нет причин не находиться в объятиях Юнги и не искать место для вашей зимней свадьбы. Вот и все. Ты намеренно ведешь себя как идиот. — Это несправедливо, — говорит Чонгук, прожигая Чимина взглядом, но тот не уступает. Он, не глядя, бросает щепотку соли в кастрюлю и не прерывает зрительный контакт. Поэтому Чонгук сползает под стол и утыкается лицом в линолеум. Максимально задумчивая поза. И это не справедливо. Чонгук тяжело заводит отношения. Тэхён и Чимин замечательные, но еще они люди, которые легко влюбляются. Они не заморачиваются и не паникуют, и не надумывают 500 возможных исходов. Почему ты до сих пор один — чертовски провокационный вопрос. Его друзья знают, что его лучше не задавать, но Чонгук интуитивно улавливает его каждый раз, когда они говорят о его личной жизни. Он знает, что они всего лишь хотели подбодрить его с этим сайтом знакомств и ерундой вроде «В поисках Члена». И все равно это не лучше, чем пощечина. Почему Чонгук до сих пор один? Не то чтобы он не задумывался над этим вопросом. Иногда он фотографируется и получается уродливо, и он думает, что, может быть, дело в этом. Иногда он говорит что-то неправильное, что-то неловкое и целую минуту раздумывает почему, блять, ты это сказал, идиот, и ему кажется, что причина в этом. Большую часть времени он боится, что ему недостает искры. Не искры с кем-то, а самой способности искрить. Будто ему не хватает какого-то органического компонента, чтобы быть привлекательным и желанным. Того блеска в глазах человека, который зовет тебя, говоря, подойди ближе, поговори со мной. Чонгук отлично справляется с крепкой дружбой и случайными знакомствами, но затем приходит к выводу, что, возможно, никогда не сможет быть с другим человеком физически или романтически. И не потому, что не хочет. Проблем бы не было, если бы он не хотел. Но он очень хочет. Иногда он лежит ночами не в состоянии уснуть, и в его голове проигрываются романтические сцены. Держаться за руки в темной комнате, целоваться в свете солнечных лучей. Находиться к кому-то близко и не переживать из-за этого нервный срыв. Он хочет держать Юнги за руку. Хочет поднести эту руку к своим губам и поцеловать выступающие костяшки. А еще целовать его часа три подряд, пока тот не перестанет чувствовать свои губы. Но понимание того, что для того, чтобы осуществить часть с Губами™, ему придется рассказать о своих чувствах, заставляет его хотеть продать все свои пожитки и исчезнуть в лесу, став каким-нибудь ведьмаком или древним духом. — Он тебе нравится, не так ли? — Чимин кладет руку ему на плечо. — Очевидно, — стонет Чонгук, лежа неподвижно, пока Чимин впивается своими крошечными большими пальцами в мышцы его шеи. — Все плохо уже от того факта, что он талантливый музыкальный гений. И, кроме этого, он красивый и смешной, и так сильно любит своего пса. Он использует эгьё, чтобы говорить с ним. Он мягкий. — Тебя это, кажется, злит. — О, я в ярости. Кто дал ему право. — Так почему бы тебе не пригласить его на свидание? Я пригласил Тэтэ, как только мы познакомились. — Это другое. — И почему же? — Вы с Тэхёном соулмейты. Вы предназначены друг другу. — А вы с Юнги нет? Чонгук садится, чувствуя слабое раздражение. — Мин Юнги? Мой соулмейт? Я, должно быть, был святым в прошлой жизни. Это, блять, невозможно. — Он всего лишь человек, — успокаивающе говорит Чимин, больше не пытаясь спорить, и садится напротив Чонгука. У него есть странный радар, который показывает, когда Чонгук готов и способен шутить над чем-то, а когда это что-то совсем не смешное. — Он такой же человек, как и ты. Конечно, у него есть миллиарды вон и особняк, но у тебя есть — — Что? — спрашивает Чонгук. — Что у меня есть, Чимин? Не то чтобы он считает, что Юнги лучше него. Но он — это слишком. Его жизнь кажется чем-то, чего Чонгук не сможет достичь и через двадцать лет. Такого успеха и уверенности в том, что он создает. Он не думает, что Юнги его ненавидит. Он просто не уверен, что ему есть, что предложить Юнги в долгосрочной перспективе. Он не из тех, кого можно привести с собой на вечеринку. Он замыкается перед незнакомцами. Он прячется в туалете и играет в игры на телефоне, когда никого не знает на вечеринке. — У тебя доброе сердце, — говорит Чимин. — И я не думаю, что это то, что он часто встречает в кругу знаменитостей. Любой был бы рад иметь такое сердце. Заботиться о нем. Но, Чонгук, — он вытягивает руку и гладит Чонгука по щеке, перед этим слегка ее ущипнув. — Ты должен протянуть его, чтобы это случилось. - юнги я не могу пригласить его на свидание намджун хён, сейчас 3 ебаных утра. почему нет. юнги потому что вдруг я ему не нравлюсь!!! я не смогу это пережить!!!!! намджун чувак. юнги. мой друг и хён, которым я восхищаюсь ты всемирно известный продюсер. ты выступал перед тысячами людей. ты встречался с JAY-Z юнги это другое намджун ПЧЕМУБЛ ЯТЬ юнги ПОТОМУ ЧТО Я НЕ ХОТЕЛ ОТСОСАТЬ JAY-Z ПОЖЕНИТЬСЯ И ОСЫПАТЬ ЕГО ПОДАРКАМИ НАМДЖУН ОТЪЕБИСЬ ПЛЗ ЭТО НЕ ТО ЖЕ САМОЕ сокджин≫>юнги намджун тлко чт урнил телефон на мое лицо и рзбдил меня так чт если ты задаешься вопрсм пчм он тебе не ответил, это птмчт я выкинул его телефон в окно перестань ныть, пожалуйста, я умоляю тебя - Причина, по которой он не может пригласить Юнги на свидание, не в страхе. Правда. Чонгук не сидит и не думает о миллиардах вон и тысячах наград, он думает он никогда меня не захочет. Влюбляться в кого-то не всегда весело и мило. Может быть, для других людей это легко и безобидно, но не для Чонгука. Влюбляться больно. Влюбляться — это не спать до 2 часов ночи, создавая плейлист, который никто и никогда не послушает, влюбляться — это проигрывать в своей голове сценарии — диалоги, кинематографические кадры и все в таком роде — потому что с фантазией иметь дело проще, чем с реальностью. Чонгуков влюбленный режим — это наполненные грустью микстейпы и написание тех вещей, которые он никогда не скажет. Тихое пение в пустых комнатах. Чонгук в режиме влюбленности чувствует себя более одиноким, чем когда-либо сможет выразить, сворачивается на диване и в миллионный раз пересматривает Гоблина, чувствуя, что в его груди болит от того, как сильно он не хочет быть одиноким. Потому что иногда реальность причиняет боль. Просто и ясно. В мечтах и песнях о любви он может играть роль того, кто в конце получит парня. В реальности этим человеком быть больно. Больно разоблачать себя в этой осторожной, болезненной и смелой манере, боязливо освобождать свое сердце из клетки и предлагать его, кровоточащее каждым оголенным нервом, и слушать, как кто-то говорит прости, ты, должно быть, меня не так понял, мне оно не нужно. Он боится услышать эти слова от Юнги. Осторожная возможно-почти-дружба, на которой они остановились, так ненадежна. И, как бы хреново это ни звучало, ему очень нужны деньги. Что означает, что ему необходимо, чтобы Юнги продолжал его нанимать. Если он пригласит Юнги на свидание, и между ними возникнет неловкость, Юнги может больше никогда ему не написать. Что само по себе унизительно. Но еще Чонгуку будет грустно от того, что он больше никогда не увидит Холли. Он очень к нему привязался. - Между тем Чонгук продолжает выводить Холли на прогулку каждый день ровно в 9 утра. Или пытается. Чонгук выгуливает Холли вместе с Юнги. Странность в том, что он гуляет с Юнги и Холли чаще, чем только с Холли. Он начинает думать, что неправильно выполняет свою работу или что Юнги ему не доверяет, или что что-то затевается. Так или иначе, он не должен получать за это деньги, потому что Юнги делает ту же работу, что и он сам. Чонгук не должен получать деньги. — Я не должен получать деньги, — чуть позже заявляет он. Рот Юнги удивленно приоткрывается. — И какая в этом логика? — Ты платишь мне за то, что я гуляю с твоей собакой. Мне кажется, что это пустая трата денег. — Поверь мне, у меня куча денег, которую можно потратить. Но ни одна вона, потраченная на тебя, не была потрачена впустую, — бормочет Юнги, а затем обильно краснеет, будто услышал эти слова правильно, уловил в них скрытый смысл. Будто они его смутили. В груди Чонгука что-то обнадеженно приподнимается — вдох пса, обнюхивающего воздух, чертов восход солнца между ребрами. - Что ломает плотину его самоконтроля? Забавно, что вы спрашиваете. Как ни странно это не Мин Юнги без футболки и не спящий Мин Юнги, и не нежный родитель собаки Мин Юнги. Вообще-то это немного смущает, правда, последняя капля, из-за которой все пролилось через край. Выливая чувства Чонгука, как канава после наводнения. Сейчас утро, такое же, как и любое другое утро. Чонгук отстегивает поводок от ошейника Холли, и тот радостно несется к входной двери, отталкиваясь лапами, как настоящий жеребец, только очень маленький, и поэтому это выглядит очень забавно. Чонгук открывает раздвижную стеклянную дверь. Юнги сидит на барном стуле за столом посреди комнаты. На его тарелке два вишневых «Поп-тартс», рядом с ней стоит чашка кофе. На нем очки в толстой оправе и почти квадратной формы, его светлые волосы торчат во все стороны, будто он только что встал с постели и спустился вниз. Его iPad опирается на вазу с цветами, и он просматривает новости, его глаза мерцают за линзами. Ни одна из этих вещей для него не новая, не необычная и не поразительная. Просто обыкновенный утренний Мин Юнги. Чонгук одновременно любит и ненавидит то, что он достаточно хорошо знаком с ним, чтобы это знать. Нет, вещь, заставившая Чонгука сорваться — это рука, которой он подпер свой подбородок. То, как все его пальцы легли на щеку, все, кроме одного. Чонгук смотрит на его мизинец, изогнутый на щеке, как лепесток. — Все в порядке? — спрашивает Юнги. — Сходи со мной на обед, — быстро произносит Чонгук. — Я… — моргает Юнги, нахмурившись. — Ладно? Но сейчас только 9 утра? — То есть… сходи со мной на свидание. Под обедом я имел в виду свидание. Типа совсем-не-обед. Мы ели вместе и до этого, так что я хочу уточнить, что это не обычный обед. Цель этого мероприятия не еда. Или еда. Но это романтическая еда. Юнги сонно моргает, его губы приоткрываются в этом мягком удивленном жесте, который заставляет Чонгука хотеть к ним прижаться. — Чонгук-а, я с удовольствием схожу с тобой на совсем-не-обед. - Они идут на фермерский рынок по соседству. Или скорее их туда приводит Холли. Будто малыш замечает то, как Чонгук нервно грызет губу, а Юнги застенчиво трет шею, и думает я беру это дело в свои лапы. Холли ведет их за собой, останавливаясь рядом с каждым отделом, чтобы посмотреть на Чонгука тем самым взглядом. Будто он отчетливо видит его гейскую панику и открыто за нее осуждает. Они немногое сказали с тех пор, как покинули дом. Но рыночная суматоха развязала им обоим язык. Они берут свежий хлеб и кусок сыра. Когда они обсуждают, какие взять крекеры, пальцы Юнги легко прикасаются к его. Это превращается в небольшую игру в салки между рядами рынка. Юнги кладет руку Чонгуку на спину, когда проходит мимо. Чонгук в ответ проводит пальцем по его обнаженному предплечью, пока делает вид, что смотрит на цены. Затем Юнги склоняется над чонгуковым плечом, когда тот стоит перед палаткой с фруктами, их тела сталкиваются. Его пальцы быстро хватают выглядящее мягким манго и без слов закидывают его Чонгуку в корзину. — Мы испачкаемся, — говорит Чонгук. — Я хочу попробовать, — отвечает Юнги, его губы слегка мажут по чужому уху, и сердце Чонгука делает сальто. — Оно выглядит спелым. Чонгук незаметно вытаскивает у Юнги кошелек, прежде чем тот предложит заплатить. Сует кассиру свою банковскую карту, прежде чем рот Юнги произнесет слова позволь хёну угостить тебя. — Я пригласил тебя на свидание. Я плачу. Темные глаза Юнги сверкнули. Чонгук платит и не переживает о цене. Он выгулял более чем достаточно собак, чтобы покрыть ее. И это приятно — не вздрагивать при одном только взгляде на чек. Холли ведет их за собой, и они заходят поглубже в парк. Юнги оборачивает поводок Холли вокруг дерева, а Чонгук расстилает плед. Они едят в странной осторожной тишине. Странной для них, потому что обычно Чонгук и Юнги только и делают, что разговаривают. Но Чонгук предполагает, что разговоры будут не всегда. Иногда вам нужна тишина. Вам необходимо знать, что вы можете молчать с человеком и не думать о побеге. Молчание с Юнги — нечто совершенно иное. Не неприятное, но и не полностью комфортное. Юнги вытаскивает перочинный ножик и ловко разрезает свежее манго на кусочки. Его пальцы блестят от сока, и Чонгук наблюдает, как он слизывает немного со своего большого пальца, и чувствует, что краснеет. Холли дремлет, подставив живот под солнечные лучи. Вокруг них ярко-зеленая трава и летающие небольшими роями жуки. До них доносятся детские крики с карусели. Если бы у Чонгука были с собой карандаши, он бы это нарисовал. Все затоплено желтым, тени бледно-синие, лето в полном разгаре. — Чонгук-а. Он поворачивается, удивленно моргая, когда обнаруживает, что Юнги ближе, чем он ожидал. В его длинных пальцах зажат кусочек манго, яркий и вкусно выглядящий, в его теплых карих глазах вопрос. Чонгук кивает, и Юнги осторожно подносит фрукт к его губам. Он берет его в рот, подавляя дрожь, когда пальцы Юнги легко задевают нижнюю губу. Чонгук медленно пережевывает, сладко-терпкий вкус оседает на языке. Юнги был прав. Идеально спелый. Взгляд Юнги прикован к Чонгуку, когда тот глотает. Все погружается в статику и неопределенную тишину. — Хён, — говорит Чонгук, видя, как то, что он чувствует, отражается в глазах Юнги. Та самая робкая мольба. Рука Юнги с огрубевшими подушечками опускается на шею Чонгука, его прикосновение нежное, легкое, как перышко, оставляет на ней липкие отпечатки. Он не тянет Чонгука на себя, скорее направляет его, потому что Чонгук подается вперед по собственной воле, прижимая их рты друг к другу, деля вкус манго на двоих. — Ох, — говорит Чонгук, когда рука Юнги поднимается вверх к его щеке и поглаживает ее большим пальцем. — Ох, хён, ох, ох, ох. Он бормочет как идиот, но не может остановиться. Руки Юнги прижимаются к его лицу липкой сладостью, прикосновение затягивается. Его кожа горячая, будто он слишком долго пробыл на солнце. Чонгук наклоняется снова, не спрашивая, осыпает его настойчивыми поцелуями. Будто вырывает подсолнухи для подарка, желая отобрать самые красивые, но не может выбрать те, на которых хочет остановиться. Этот поцелуй и вот этот, и, возможно, вот этот, и ты продолжаешь, пока не заполняешь всю чертову корзину. Они отрываются друг от друга, между ними расстояние в волос. — Я увольняюсь, — выпаливает Чонгук. — Что, — вопит Юнги. — Ты не можешь уволиться. Мой пес до безумия в тебя влюблен. — Хён, — говорит Чонгук и роняет голову на плечо Юнги. — Мне нужно уволиться. Это конфликт интересов. Я не могу встречаться со своим боссом. — Ты гуляешь с моим псом. У меня нет над тобой власти. — Холли может пострадать. Если ничего не получится. Развод плохо отражается на детях. — Холли не сделает ничего подобного. Он любит тебя. Он сам мне об этом сказал. Это он просил меня звонить тебе снова и снова, и снова. — Холли обо мне спрашивал? — Чонгук улыбается в чужую теплую кожу. — Конечно, — Юнги прочищает горло, выглядя восхитительно растерянным. — А что, ты думал, что я — Чонгук целует его, прежде чем тот успевает закончить. Целует его яростно и смешливо, и Юнги начинает смеяться тоже, издавая тихий звук, как лягушки в русле реки после ливня. Как тогда, когда Чонгук ребенком лежал ночами, не способный уснуть, и слушал низкое ритмичное кваканье, проникающее сквозь окно, и думал про себя какой живой, какой живой, какой живой и удивительный этот мир. Он целует Юнги до тех пор, пока Холли не начинает ревновать, запрыгивает на их колени и облизывает им лица, возбужденно тявкая. Все вокруг них: воздух, солнечный свет, трава, ветер, все это звучит как самая красивая музыка, которую Чонгук когда-либо слышал.