Врата Бальдура: Тени Амна

      — Что опять мог натворить этот пьяный придурок?! — бушевал Аномен, с силой пнув камень, одиноко лежавший на мостовой.       Стэйлис с трудом подбирала слова, чтобы успокоить оруженосца. Отряд шёл к зданию штаба Ордена Сияющего Сердца, и с каждой минутой ярость Аномена становилась всё сильнее и сильнее. Остальные соратники дальновидно молчали. Сейчас любое слово могло подействовать как череп-ловушка и привести к грандиозному скандалу. Прохожие шарахались в сторону, чуть завидя распалённого хельмита, и только рыцари бури, сторожившие двери в храм Талоса, удовлетворённо благословили разгневавшегося мужчину.       — Да прибудет с тобой ярость Талоса, буревестник! — крикнули они вслед Аномену.       — Идите в бездну, разрази вас гром! — ответил им священник.       — Вот это сила ярости, — с восхищением выдохнули талосианцы.       Стэйлис услышала смешки и обернулась. Эдвин и Викония едва себя сдерживали, чтобы не расхохотаться в голос от увиденной сцены. Волшебница кинула на них умоляющий взгляд, и те, кивнув, постарались взять себя в руки. К её несчастью, Келдорн молчать не стал.       — Оруженосец Аномен! Похоже, ты плохо слушал хранителей на уроках. Негоже так вести себя клирику на людях, тем более, когда твой бог испил горькую чашу несдержанности. Хочешь, повторим сегодня вечером теорию? Вероятно, в дороге было мало времени для занятий.       — Смотри, смотри, сейчас точно нарвётся, — хихикнул Эдвин.       — Сэр Келдорн, — в голосе Аномена звенели металлические нотки, — уверяю вас, я учусь ровно столько, сколько того требуют почтенные хранители. Перегружать мой мозг лишней информацией не стоит.       — О… Я… Хорошо, — смирился старый паладин.       Отряд подошёл к зданию штаба, и Стэйлис облегчённо вздохнула. Одного служителя Ордена она кое-как научилась умасливать, а вот как действовать при конфликте двух служителей разом… Да, жизнь постоянно бросала ей новые задачи.       — Эй, Аномен, привет! — девушка-рыцарь, дежурившая у входа, расплылась в улыбке, завидев оруженосца.       — Здравствуй, Леди Ирлэйна. Ты как всегда прекрасно выглядишь! — хельмит почтительно поклонился. Казалось, его гнев растворился моментально и утонул в обаянии красотки.       Русые густые волосы, пышные ресницы, ярко-голубые глаза, правильные мягкие черты лица, сочные губы. О да, и тело, красота которого угадывалась даже под кирасой. О боевых способностях её Стэйлис даже думать не хотела: если уж Аномен, мужчина, через столько прошёл, чтобы претендовать на звание рыцаря, то Леди Ирлэйна наверняка прекрасно управляется и с оружием. Погасшее настроение волшебницы, казалось, ухнулось ещё глубже в землю. Испытывая необъяснимые комплексы по поводу своей внешности, Стэйлис просто хотелось сгинуть при виде таких женщин. И эта непередаваемая смена настроения Аномена… Сколько сил магичка тратила, чтобы гасить его вспышки ярости? И одна улыбка этой дамочки, что охладила его, словно ледяная вода — раскалённый котёл…       «Честное слово, ну кто создает таких, — раздражённо думала волшебница. — Ей бы замуж за богатого вельможу пойти. Потом сидеть украшением для гостиной, а не среди рыцарей мастерство обольщения оттачивать».       — Леди Ирлэйна, — почтительно поклонился Келдорн. — Свет наших очей! Приветствую вас!       — И вам благословения Торма, уважаемый! — поклонилась ему в ответ девушка-паладин.       — Однако. Я, пожалуй, слишком уж критично отзывался об этом Ордене, — сальным голосом заметил Эдвин. — Есть тут и… Хорошие стороны, — облизнувшись, добавил он, буравя взглядом Леди Ирлэйну.       — Чего она улыбается, как будто ей голем на голову наступил? — завелась Викония. — Самка, позорно служащая наравне с самцами, не заслуживает восхищения.       — Ты ревнуешь, моя эбеновая богиня? — подцепил её тэец.       — Да что ты, — промурлыкала дроу в ответ. — Она и близко не сможет доставить самцу тех удовольствий, которые смогу доставить я.       — Тогда нам очень повезло, что ты вывалилась на поверхность, — продолжал веселиться красный волшебник.       — И чего Аномен ей так обрадовался? Стэйлис симпатичней, — вставила Налия.       — Тебя только что раскрыли перед всей командой, — загоготал Эдвин. — Эй, наш дикий предводитель. Покажи-ка ей, на что способна твоя сила, когда ты не в духе. А то не гулять тебе под луной с нашим хельмитом, есть ещё желающие.       Стэйлис почувствовала, как заливается краской. На её счастье, к отряду подошёл второй рыцарь-охранник.       — Здравствуйте, сэр Кадрил. Торм с нами сегодня! — провозгласил Келдорн.       — Рад вас видеть, достопочтенный сэр Келдорн. Наслышан о вашей победе над сектой безглазых, — сэр Кадрил тоже почтительно поклонился. — Ммм, Аномен. И ты пришёл.       — Да, сэр Кадрил, — Аномен опять побагровел. — И не надо так отчаянно выказывать своё неудовольствие.       — Ну вот, всё вернулось на круги своя, — не унимался Эдвин.       Союзники ступили в здание штаба. Стэйлис застыла в изумлении, зайдя в главный зал, что служил и церемониальным. Роскошный пол из калимшанского мрамора был покрыт коврами с коротким ворсом, на которых изображались священные знаки богов-хранителей. На стенах были развешаны шёлковые знамёна государств, что были освобождены от гнёта поработителей с помощью воинов Ордена, и портреты самых выдающихся паладинов, выполненные маслом. Расписной потолок украшала люстра размером с половозрелого бихолдера, переливающаяся драгоценными камнями и позолотой. В центре же зала стояли три исполинские скульптуры, изображавшие Тира, бога доблести, Торма, бога закона и долга, и Хельма, бога стражей. У каждой скульптуры стоял священник, соответствующий богу, ей изображаемой.       — Я — сэр Доналус, Хельм стережёт и наблюдает, друг мой, — обратился к героям первый жрец.       — Я — сэр Армандо, не бойся ничего, Тир — за твоей спиной, — сказал второй.       — Я — сэр Натан, зло обязательно получит по заслугам, верь, друг мой, Торм проследит за этим, — добавил третий.       Стэйлис сдержанно их поприветствовала.       — Значит, это и есть ваш штаб, — обратилась Налия к Келдорну. — Впечатляет.       — Да, юная леди. Здесь мы отдыхаем, получаем задания, просим богов помочь нам спасти страждущих, судим своих соратников, — кивнул Келдорн.       — И я так понимаю, именно Орден оплачивает содержание твоего имения в Правительственном районе?       — Мы не приходим сюда богачами. Оруженосцы живут в бедности. Всё, что мы имеем, — заслужено доблестью и трудом, — нахмурился старый паладин.       — Всё, что вы имеете, — покупается на деньги налогоплательщиков, — Налия не унималась. — Можно прекрасно жить и без поместья. Рассказывай эти сказки кому-нибудь другому, люди заслуживают услышать правду.       — Что ж, каждый имеет право на своё суждение, юная леди. Только сомневаюсь, что жизнь без Ордена была бы для местного населения проще.       Эдвин удивлённо вскинул бровь и внимательно посмотрел на воришку, отринувшую путь существования в рядах знати. Она и раньше удивляла его своим бунтарством и непринятием внутренней политики Амна, но смелость, с которой она посмела критиковать действие рыцарского ордена, восхитила мага.       Налия встретилась глазами с призывателем. Они ничего не сказали друг другу, но в тот момент оба почувствовали странное притяжение, какое бывает у людей, которые встают вместе против. Маги чувствительнее обычных людей, малейшие колебания энергии воспринимаются ими так, словно кто-то дотронулся до них. И сейчас, в этом огромном зале, в котором было невероятное количество людей, галдящих на сотни голосов, магия вихрем заструилась вокруг них, как будто стараясь уберечь тайну их совместного противостояния от других…       К союзникам подошёл рыцарь и поклонился им.       — Я приветствую вас, друзья мои. Позвольте представиться, я — сэр Райан Троул, смиренный наставник оруженосца Аномена. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы приняли моего мальчика к себе на практику.       Сэр Райан вызвал у Стэйлис симпатию с первого взгляда. Он был в почтенном возрасте, хотя и выглядел моложе Келдорна. Среднего роста, коренастый, с заострёнными чертами лица и живыми зелёными глазами. Голова его не была покрыта шлемом, и хотя седина ещё не полностью поглотила его природный светло-русый цвет волос, макушку украшала лысина, придававшая его образу какой-то трогательной очаровательности, резко контрастировавшей с цельнометаллической кирасой и боевым посохом.       — Сэр Райан, я прибыл сразу, как только милорд Ойзиг передал мне сообщение, — волнуясь, сказал Аномен.       — Да… Ты давно не появлялся в штабе, пришлось передать сообщение и Ойзигу, я слышал, что вас хотят привлечь к борьбе с оккультистами. Аномен, к нам приходил Тэрл, посыльный вашего имения. Я… Я не знаю, как тебе сказать об этом. Мойра мертва.       Хельмит побледнел и уронил свой щит. Тот с грохотом рухнул на мраморный пол, заставив всех оглянуться. Лицо юноши сначала покраснело, потом побледнело. Пошатнувшись, он чуть не потерял сознание, Стэйлис приобняла его сзади.       — Как… Как такое могло случиться? — срываясь на крик, вопрошал Аномен. — Что случилось?!       — Её убили, — сэр Райан смахнул слезу. — Ваш дом атаковали, с ней был всего один караульный. Его обезглавили, голову повесили на входную дверь. А её… Прости. Её обесчестили и зарезали.       — Я… Мне нужно домой. Сейчас же, — трясущимися руками подобрав щит, хельмит быстро устремился прочь.       — Келдорн, я прошу тебя, — сэра Райана тоже трясло. — Проследи за моим мальчиком. Я боюсь… Я боюсь, что он натворит дел. Кор в очередном запое, с ним бесполезно разговаривать. Там… Там произошло ужасное. Её насиловали несколько часов, а на теле насчитали порядка двадцати колото-резаных ран. Кто-то явно хотел не просто убить её, а уничтожить морально их семью.       — Милый друг, я сделаю всё, что смогу, — старый паладин похлопал соратника по плечу. — Миледи Стэйлис, давайте догоним Аномена. Мы очень нужны ему сейчас.       Имение Делринов стояло в Правительственном районе, на юге от здания Совета Шестерых. Всю дорогу отряд провёл в молчании, стараясь сворачивать в тихие улочки, подальше от людских взоров. Новость шокировала союзников, Стэйлис чувствовала, что не только душа Аномена рвётся на части.       А что он? Казалось, что в оруженосце что-то оборвалось. Волшебница помнила, с какой любовью он рассказывал о младшей сестрёнке, той ниточке, что заставляла его возвращаться домой. Вся жизнь его в одну секунду поделилась на до и после, сама земля раскололась под ногами. Удушающее чувство безысходности и горя, против которого бессильны самые слёзные молитвы человека, что никогда не видел покоя в отчем доме, с головой накрыло товарищей. Последний цветок был растоптан, цветок, символизировавший собой самую искреннюю привязанность, — связь детей, потерявших возлюбленную мать.       Около входа в дом стоял одинокий караульный — совсем юный молодой человек, нелепо выглядевший в явно великоватом для него доспехе. Поклонившись, он сообщил, что лорд Кор в стельку пьян.       — Как обычно, — потухшим голосом ответил Аномен и отворил дверь.       Стоило союзникам ступить на порог дома, как из кухни вылетела пустая бутылка. Стэйлис успела убрать голову, осколки разлетелись по всей прихожей.       — Ааа, — из кухни вышел пожилой мужчина, на лице которого отпечаталась многолетняя любовь к спиртному, — блудный рыцарёнок вернулся. Где ты шлялся, сын гулящей хельмитки?       Волшебницу передёрнуло. Трудно было сказать, выглядел ли Кор когда-нибудь привлекательно: одутловатое лицо с отёкшими поросячьими глазками, покрытое звёздочками расширенных сосудов, жидкие засаленные волосы пепельного цвета, обрюзгшее тело, грязная рубаха с засохшими рвотными массами у ворота… Всё это произвело на неё настолько отталкивающее впечатление, что гостья невольно отвернулась, уставившись на фонтанчик, уныло плескавший при входе в столовую.       — Не смей трогать мою мать, пьяница. Она была золотым человеком, — процедил Аномен.       — Она была шлюхой, шатавшейся по рыцарям этого вашего Ордена, и встретила достойный конец, подцепив от беспризорников позорную болезнь. Не смей перечить мне, я был её мужем и имею полное право осуждать её! — кричал Кор.       — Да, отец, — вздохнул оруженосец. — Прости мне мою несдержанность. Где твоя дочь, Мойра?       — Она мертва, слабоумный мальчишка. Пока ты изображал из себя героя невесть где, твою сестру изнасиловали и убили!       — Но как же так? Где же была охрана?       — Они ушли от меня два месяца назад. Мне нечем было им платить! Остались только Тэрл и два караульных. Одного убили вместе с Мойрой, и ещё один стоит сейчас на входе.       — Но что же случилось? Вас пытались ограбить?       — Ты что, совсем мозги растерял там, на службе? — Кор откупорил следующую бутылку с вином. — Её убил Сэрк! Он забрал моё дело и решил забрать мою жизнь!       — Но зачем ему было убивать Мойру? — покачал головой Аномен. — Она же не имеет отношения к вашей вражде! У тебя есть доказательства?       — Проклятие, а не сын! — завизжал Кор. — Какие доказательства?! Я уверен, что это был Сэрк! У нас ничего не украли, недоразвитый ты щенок! Надо отомстить ему! Я приказываю тебе пойти и убить Сэрка!       Хельмит сокрушенно уронил голову в руки.       — Отец, позволь мне проститься с прахом Мойры. Стэйлис, умоляю, побудь со мной. Сюда, — он указал рукой в сторону фонтана, у которого стоял массивный стол. На столе том стояла маленькая каменная урна, на которой было высечено кривыми буквами: «Мойра». Рядом лежали две засохшие лилии.       — Что же мне делать… Выбор кажется таким простым, но таким сложным… Убить Сэрка и отомстить за семью? Но тогда Орден откажет мне в рыцарстве. Сдать негодяя под суд? Но где гарантия, что его посадят? — по щекам хельмита текли слёзы. — Мойра обожала читать книги по вечерам, сидя у этого фонтана…       — Аномен, здесь нет выбора. Нужно дождаться решения суда! Как ты будешь жить, если убьёшь Сэрка, и выяснится, что он невиновен? Твой отец диктует тебе свои прихоти, не поддавайся! Ты через столько всего прошёл ради Ордена, ради Хельма. Вспомни, как он пожалел, когда убил Мистру! — Стэйлис сбивчиво пыталась отговорить союзника от ошибки.       — Аббил, за смерть родича должна проливаться кровь, — вставила Викония. — Только трусы бросают семью. Поверь, я знаю, о чём говорю, и всё на свете бы отдала, чтобы вернуть время и отомстить за единственное родное существо, — с грустью добавила дроу.       — А в Аскатле правят деньги. Фаррахд — один из богатейших людей Амна. Ему хватит денег, чтобы купить всё следствие, — сказал Эдвин.       — Нет! — возмущённо встрял Келдорн. — Нельзя отвечать беззаконием на беззаконие, только суд должен назначить виновных!       — Аномен, — Стэйлис наклонилась к хельмиту. — Ты же сам говорил, что Орден — всё для тебя. Докажи же, что ты — достойнейший и доблестный муж. Подумай о светлой памяти своей матушки. Уверена, где бы она ни была, она льёт слёзы вместе с тобой, но не хотела бы, чтобы и ты погрузился во тьму жестокости. Если ты поддашься понуканиям отца, то вы так и будете вечно жить под его ногой, что на том свете, что на этом.       — Ты права, Стэйлис. Как всегда. Если уж дитя бога убийств понимает, какую глупость я мог совершить… Спасибо тебе, — Аномен вытер слёзы со щеки. — Мне нужно сообщить отцу своё решение.       Когда союзники вернулись на кухню, Кора рвало в углу. Кое-как протерев лицо, он опять закричал.       — Ну что?! Ты пойдёшь, чтобы убить этого змея? Ступай немедленно, не видишь, отец страдает!       — Право, я всё понял. Так всегда было в этом доме. Только твои желания, только твои амбиции. А мы — лишь декорации. Нет, отец. Сэрка будут судить. Ты сам говорил, что Биланна Йануллин — достойнейшая судья и честнейший человек. Уверен, она примет правильное решение.       — Негодяй! Я кормил тебя и поил! Растил! Дал образование! Готов был передать своё дело! Подчинись мне, щенок! — бушевал Кор.       — Нет, — громко ответил Аномен.       — Подчинись, я сказал! — Кор перешёл на визг.       — Нет, отец. Это — окончательное решение, — спокойно добавил хельмит.       Повисло молчание. Лишь плеск воды в фонтанчике нарушал тишину.       — Вон отсюда, — погасшим голосом сказал Кор. — Поставь фамильный щит в угол и проваливай. Я отрекаюсь от тебя, ты не достоин моей фамилии. Отныне ты — изгнанный, и чтоб ноги твоей здесь больше не было.       — Я тебя услышал, отец. Прощай, — Аномен послушно поставил щит и обречённо поплёл к выходу.       — Кор, так нельзя, — Келдорн сделал попытку воззвать к благоразумию Делрина-старшего. — Он поступает по закону, ты должен гордиться им.       — Вон, свиньи! Вы отравили мою жизнь, рыцарьки оттраханные! Отобрали жену, дочь и сына!       — Нет, — с грустью ответил старый паладин. — Это ты их потерял. Что ж, не будем тебя беспокоить больше.       На улице у Аномена началась истерика, его трясло, лицо пошло пятнами, а голос срывался на визг.       — Он меня изгнал, изгнал из собственного дома! Я потерял всё: мать, дом, сестру, да что же это такое! Хельм, за что?!       Стэйлис чувствовала, что сама вот-вот заплачет. Она пыталась обнять соратника, чтобы успокоить, и ощущала судорогу его отчаяния даже через металл доспеха. Викония, горько вздохнув, прочитала молитву Шар о концентрации сознания. Хельмит обмяк в руках волшебницы и зашёлся в беззвучном плаче.       — Я не могу подобрать слов, как мне жаль, — Налия осторожно положила руку безутешному союзнику на плечо. — Поверь, мы все — за тебя.       — Мы сейчас же переговорим с Биланной, — добавил Келдорн. — Я глубоко скорблю о твоей потере, друг.       — Аббил, это — неслыханная дерзость даже для моего народа. Я помолюсь Шар, чтобы самка вашего дома нашла утешение там, за гранью, — сказала Викония.       — Держись, хельмит. Может, вам и улыбнётся удача, и суд всё же не спустит дело на тормозах, — кивнул Эдвин.       Губы Стэйлис подёрнулись в лёгком подобии улыбки. Почему-то в такие моменты она ощущала особую теплоту в сердце по отношению к своим союзникам. Разные, как по расовой принадлежности и происхождению, так и по классу способностей, вместе они были как слиток иллития — крепки и бесценны.       Увы, судья Биланна Йануллин ничем не смогла помочь. Когда герои добились приёма, она, узнав Аномена, сразу огорошила их.       — Мне жаль. Я приношу свои соболезнования твоей семье. Мы ищем подозреваемых.       — Только ищете?! — взвился хельмит. — Разве не было ясно, что это был торговец Фаррахд?       — Ясно только то, что у него вражда с твоим отцом. Свидетельств за то, что заказчик — он, нет, — покачала головой судья.       — Но как же… Как же так?! — Аномен задыхался от возмущения.       — Я прошу вас, наберитесь терпения. Дело очень резонансное, и я взяла его под личный контроль. Но расследовать его будет тяжело, так как единственный свидетель погиб. Я клятвенно обещаю, что буду докладывать вам о каждой новой ниточке, имеющей значение. Убийцы пойдут под суд, я всё для этого сделаю.       — Моя несчастная сестрёнка, почти не видевшая жизни из-за тирании отца-пьяницы… Биланна, умоляю, сделайте всё, что сможете!       — Обещаю. Сделаю всё, что в моих силах, — Биланна коснулась священного символа правосудия на груди. — Извините, мне нужно принять следующих потерпевших.       Когда друзья вышли из здания Совета Шестерых, на улице уже темнело. Повсюду зажгли факелы, а вечер обещал быть холодным — промозглый ветер проникал сквозь одежды, пожирая каждый мускул. Стэйлис чувствовала себя раздавленной — вновь на пути лежали тела близких людей её союзников, а она ничего, ничего не могла сделать. Келемвор ступал за ними везде, собирая свою кровавую жатву, а где-то там, далеко, Имоэн, до которой она никак не могла дотянуться…       — Надо искать место для ночлега. Может, «Медная корона»? — Эдвин, вздрагивая от холода, поплотнее укутался в мантию.       — Да хоть куда, — горько вздохнула Стэйлис. — Пожалуй, я тоже хочу спрятаться от этих государственных служащих.       — Ты даже не пообедала в храме, — запричитала Налия. — Пойдёмте быстрее!       Аномен отказался ужинать. Когда Стэйлис оплатила комнаты, он, ничего не сказав, сразу ушёл наверх.       — Пусть побудет один, помолится — вздохнул Келдорн.       — Мне почему-то не кажется это хорошей идеей, — ответила Стэйлис, провожая взглядом подавленного друга.       В «Медной короне» было на удивление спокойно. Большинство столов пустовало, ринг тоже не завлекал гостей. Заказ подали очень быстро, но Стэйлис, откусив кусок говядины, поняла, что еда не лезет в горло. Подняв голову, она заметила, что её соратники испытывают то же самое — герои уныло ковыряли еду в тарелках, почти не разговаривая.       — Нужно закупить боеприпасов, — вспомнила Налия. — Может, завтра сходим до променада?       — Да. А я бы посмотрела себе посох. Чувствую себя неуютно без него, — согласилась волшебница.       — Надо зайти на Ярмарку Приключений, — присоединился к разговору Эдвин. — Там бывают интересные магические штучки, да и свитков обычно гора.       — Простите меня, — в следующую же секунду Стэйлис резко отодвинула тарелку. — Не могу есть, ну совершенно. Пойду и сразу лягу спать, голова просто кипит. Не обижайтесь, прошу. Слишком много событий за один день.        — Конечно, миледи. До встречи завтра утром, — Келдорн попытался ей успокаивающе улыбнуться. — Мы посидим ещё немного.       — Отдыхай, аббил, — Викония кивнула.       Постояльцев было мало. В этот раз товарищам удалось снять отдельную комнату для каждого, причём так, чтобы они следовали друг за другом в одном крыле. Стэйлис, понурив голову, медленно плелась по этажу, как вдруг услышала звуки ударов. «Наверное, пьяные что-то не поделили», — подумала она.       Звуки ударов повторились снова; они доносились из комнаты Аномена. Выхватив кинжал, магичка подскочила к двери и неуверенно дернула ручку. Дверь была не заперта; хельмит молотил кулаком в стену и выл.       — Аномен! Аномен, успокойся, ну же! — Стэйлис кинулась к обезумевшему к оруженосцу. — Я прошу тебя, прекрати!       — Она мертва, а я ни-че-го не могу сделать! Ничего! У них нет даже подозреваемых, дело замнут за недостаточностью улик! Мойра — единственный мой родной человек, я клялся матери, когда она умирала, что уберегу сестру и сделаю всё, чтобы она жила, ни в чём себе не отказывая! За что мне такие испытания, Хельм?! Чем я заслужил такое?! Разве не был я твоим послушным рабом, разве не чтил твои догмы, разве не стерёг нуждающихся?! Почему ты так со мной поступаешь?! Почему, объясни?! — священник рухнул на пол без сил, выставив свои разбитые в кровь кулаки.       Стэйлис села рядом с ним и обняла, уткнувшись носом в его шею. Жрец положил свою руку на предплечье дочери Баала, и кровь с разбитого сустава капала на платье. В голове её настойчиво звучал голос верховного смотрителя Ойзига: «Хельм совершил ошибку, за что на долгое время стал изгнанником. Он страдал и раскаивался за содеянное, когда сжигали наши церкви и наших жрецов. Мы приняли мучения нашего бога с достоинством. Прошли многие года, мы научились быть настоящими стражами — беспристрастными, терпеливыми, смиренными».       Петля времени совершает новый виток, а Фаэрун купается в крови. Но в этот день, в самой злачной таверне района нищих, что находится в городе богатых, один маг, чей покровитель когда-то пал от меча Стерегущего, приласкал хельмита и протянул ему руку помощи, когда тот был готов повторить ошибку своего божества. Кто знает, может, боги правда испытывают способности своих подопечных, посылая им те же ситуации, в которых бывали сами? Ребенок бога убийств ступает по трупам, хотя не хочет глотать кровь во имя удовольствия, служитель бога-стража готов убить того, кого должен сторожить, хотя не доказана вина его. Там, где смирение закаляет силу воли, а кровь дразнит самые низменные инстинкты, там, на полу комнаты самой злачной таверны района нищих, что находится в городе богатых, один священник вдыхал аромат волос дикого мага, наслаждаясь моментом, когда её губы случайно дотронулись до его кожи.