— Слушай, а ты не боишься, что не все спокойно отнесутся к таким изменениям? — блондин спрашивает с опаской, правда вот в глазах так и играет интерес. — К тому же, их вера в слухи может только возрасти, я переживаю за твою задницу.
А что Пак? Он на это лишь тяжело вздыхает и закатывает глаза цвета коньяка, как можно театральнее, продолжая шагать с гордо поднятой головой. Парень уже привык к излишней заботе от своего друга. Нет, ему конечно же приятно, но это немного надоедает. Такое чувство, будто они не на последнем курсе, а в начальной школе.
— А не трахнуть ли её часом захотел? — язвит в ответ. — Ты уже весь мозг выел своими нравоучениями. Хватит. — резко останавливаясь у огромных кованых ворот центрального универа. — Здесь учатся взрослые люди, которые максимум, что смогут мне сделать, так это взглядом в спину плюнуть.
— Так то оно так, но Минни, ты всё же слишком беспечен, не считаешь?
— Нет, не считаю.
Ким отводит взгляд и понимает, что ближайшие дня три не позволит себе отойти от этого ребёнка дальше, чем на десять метров. Он пропускает Чимина вперёд и смотрит, как хрупкое, на первый взгляд, тело плывёт по двору, и собирает на себе кучку заинтересованно-удивлённых взглядов. На это Ви не реагирует ровно никак и плетётся следом за своим огоньком.
В стенах заведения он ловит ещё больше глаз. Но как он может на это отреагировать? Разве что самодовольной ухмылкой и сверкающими глазами полумесяцами, что видят желание и при этом непреодолимую стену. Этим голодным животным ни за что не заполучить лакомый кусочек в виде блистательного Пак Чимина.
Не то чтобы в потоке не нашлось достойных. Вовсе нет, тут есть множество симпатичных парней модельной внешности, но все не те. Каждый тут думает только той головой, что находиться у них в трусах. А Чим ещё не растерял всего себя, и продолжает ценить душевную красоту, как бы странно с его уст это не звучало. А звучит, уж поверьте, максимально смешно и удивительно.
Возле порога аудитории сразу же налетает шатен, который уже все руки изгрыз от ожидания. Перед ними куча девчонок завалилось и яро начали обсуждать изменения, и без того скандального, Пака. Хо крайне возмущён тем, что не узнал и не увидел первым, так как является ярым ценителем утончённого вкуса мелкого. Но когда его глаза наткнулись на столь яркую шевелюру, то всё недовольство испепелилось в её огненном оттенке, оставляя за собой лишь уйму восторга.
— Воу, красный?! — пропуская между пальцев мягкие пряди, восхищённо вскрикивает Чон. — Он пиздецки сильно подходит твоим блядским повадкам, и оу… — замечая блестящее колечко. — Кажется сейчас в моих штанах станет настолько тесно, что мне будет плевать на смотрящих.
— Дурак что-ли совсем? — тыча растопыренными пальцами одногруппнику в грудь. — Мне приятно, но твои слова, вообще-то смущают, спасибо.
— А что? Тут каждый только и треплется о том, как бы лучше подкатить к столь сексуальному тебе. Я конечно же защищу тебя от излишних нападок фанатиков, но далеко не за просто так.
— Я и сам могу вывернуть чей-то член на 360. — ухмыляясь он проплывает между нескольких мест и присаживается на своё. — Работа научила меня самообороне, так что иди поищи халявный минет в другом месте, Хосок-хён.
Чон обречённо падает рядом и принимается втыкать в телефон. К нему присоединяется Тэхён и они начинают вместе залипать в какую-то игру. В то время, как Чимин усердно повторяет заданный материал и боится, потому что ему нужна оценка, а тема до жути сложная. Ещё и телефон молчит, значит придётся пойти домой пешком и съесть рамён, вместо такси класса люкс и шикарного ужина при свечах.
У парней окончание учебного года и окончание учёбы в принципе, что заставляет уделять подготовке к выпускным экзаменам настолько много времени, что не спать двое сутки подряд стало привычным делом. И увидеть в этих стенах парня с консилером под глазами — не удивление, а обыденность.
Каждый что-то учит и готовит кучу ненужной фигни, ради хорошей отметки в аттестате. И так плевать, что даже половины выпускников не пойдут по специальности. Таким способом устроен мир. Люди делают то, чего не хотят лишь из-за сказанных кем-то слов, они идут туда, куда скажет общество. Ни у кого здесь нет своего личного мнения и желаний. Да даже если и есть, то им никогда не суждено сбыться. Ведь люди привыкли идти на поводу у других, втаптывая своё собственное «Я» глубоко в землю.
И вот несмотря на всю свою грязную, почти чёрную, сущность Чимин так старательно учится, потому что архитектурный это, блять, не шутки. Потому что он один, и на его плечах сестра, а ещё помощь тёте и надо найти работу попрестижнее и правильнее, чем та, что есть сейчас. Хоть друзья и называют это неплохой карьерой, но на трезвую голову помалкиваю о заработке Пака.
Знал бы кто, что ему самому становится тошно, как только он задумывается об этом. Но ему правда приносит некое удовольствие такое занятие. Вот только ровно до того момента, пока кто-то чужой не распускает грязные слухи и слишком активно обсуждает. При таком раскладе он буквально взрывается, не говорит и не кричит, а шипит каждое оскорбление в сторону сплетников.
— Эй, красавица, ты чего задумался? — его аккуратно, чтобы не испугать, пихают в бок и обеспокоенно заглядывают в глаза.
— Да так, просто скоро выпускные, вот и думаю, как бы это перейти только на учёбу.
— Думаешь бросить работу? Не переживаешь, что твой анонимный начальник выпотрошит тебя, за столь вызывающее решение?
— Нет, не думаю. Просто хочу взять отпуск, по причине занятости в универе. Думаю, что он поймёт меня и не станет прибегать к столь жестоким методам расправы.
— Сказать честно… Хер его знает. — тяжело вздыхает Хо. — О нём по всему Сеулу ходит столько слухов, что даже не знаешь во что верить. Все настолько извращённые, ну хотя, оно и понятно почему.
Пак в непонятном жесте вскидывает брови и глядит на своего одногруппника скептически.
— Тоже мне, веришь тут во всякие басни. Может это вообще девушка, поэтому и скрывается, чтобы люди не начали выливать на неё дерьмо и не подпортили статус заведения. — победно улыбаясь. — Ты о таком не думал?
— Хм, а вполне вероятно. Но всё-равно, лучше поищи себе замену, а потом исчезай на время. Думаю, что так будет куда безопаснее.
Чим лишь кивает и делает вид, будто послушает Чона, будто найдёт замену и уйдёт без лишнего шума. Но нет, в его жизни не бывает ничего тихого, в ней нет места справедливости и чему-либо правильному. В ней копится одна грязь, похоть и разврат. И ничего с этим не поделать, иных правил для него не существует и привычки теперь вряд ли можно изменить.
Но тот как-то и не собирается жаловаться. И тут два расклада: либо ему всё нравится и он вполне доволен таким положением вещей, либо он продолжает заниматься этим только из-за своей крошечной семьи и терпит всё это, успешно пряча за улыбкой и сотней положительных фраз.
Его мысли и монолог преподавателя (потому что никто и никогда не слушает на первой паре) прерывает звук уведомления на телефоне. И вот никто даже не собирался дать о себе знать, но что-то пошло не так и Пак поспешил с выводами.
— Простите… — виноватое, доноситься до мужчины около большой доски.
Разблокировав телефон Пак говорит про себя: «Лёгок на помине». И тут уже не сложно догадаться, кто написал незамысловатый текст. Начальство просит появится сегодня на час позже и лучше отдохнуть, так как намечается какая-то важная встреча с партнёрами и всё должно быть на высоте.
Напрашивается вопрос. А раньше что, было плохо и вовсе не идеально? Ну да ладно, это не столь важно, как ответственность, которая будет лежать на нём в сегодняшнюю ночь. Вдруг что пойдёт не так и его после вынесут в пакетах псам на ужин?
— Мда… — вздыхает Чон. — И как тебя только угораздило залезть в клубок со змеями? — он откидывается на спинку скамьи и поднимает глаза на потолок.
— Тебя не учили не читать чужие переписки, мудак? — выплёвывает Чимин.
— Конфетка, будь потише он просто заботится о тебе. В то время как ты убиваешь своё светлое будущее в подобной дыре. — подключается к старшему Ким.
— Да вы блять что, сговорились?
— Ладно. Слушай сюда, нравственная ты сучка. — Хосок сжимает рубашку Пака в кулаке и притягивает к себе. — Ты единственный из нашей компании, кто правда заслуживает чего-то лучшего. И ты тот, к кому всё это плывёт в руки, ещё и без лишних усилий. — кровь внутри вен шатена начинает медленно закипать. — Так я не могу понять, какого хера ты отказываешься от всего, променивая на кучку спермобаков с толстыми кошельками?
Чимин прекрасно видит, что остановить этого зверя будет крайне трудно, потому что это Чон Хосок. Потому что это Пак Чимин выбесил его, потому что теперь нужно лишь слушать и пытаться не выдать страх, которой стремительно быстро распускает свои стебли внутри.
— Чон!
Кричит снизу преподаватель и сейчас красноволосый благодарен ему, как никогда прежде, потому что крепкие руки отпускает тёмно-зелёную ткань и мирно падают на ноги хозяина. И Чим даже представить боится, сколь бы ещё правды услышал, не останови мужчина Хосока.
— Блять, прости меня, я погорячился. — не в силах посмотреть на друга, стыдливо мямлит шатен. — Не должны мы решать что тебе делать, где работать и как себя вести. Всё эти дебильные инстинкты…
— Да ладно тебе, всё в полном порядке, я и сам понимаю, что мне не место в таком обществе. Но я не могу с этим поделать ровно ничего, и это не зависит от моего желания. — тяжко вздыхая. — Так что не суждено мне выбраться из этого и вы оба прекрасно понимаете, и знаете причину. Поэтому, попрошу больше не затрагивать тему моей паршивой жизни.
Оба парня моментально прикрыли свои рты, хоть и горят желанием поддержать в миг поникшего младшего. Но приходится лишь смотреть, соболезнуя подобной участи. Это солнышко ведь вовсе не виновато в том, что на его хрупкие плечи родители скинули абсолютно всё и укатили обтрахивать весь мир от своей невероятной любви. А ему никто даже и выбора не давал, да и не дают по сей день.
Даже на работе за него решают и ему приказывают, оставляя на него лишь исполнение и требуя удовлетворительного результата. И пока Чимин не загнётся, то будет продолжать всё это. Будет крутится около тех, кто ему противен, будет вести с ними диалоги и подлизывать жопу начальству. Он делает всё, лишь бы получить деньги и видеть улыбку своей сестрёнки. Чтобы она ни в чём не нуждалась, и потом жила нормально, не вкушая плод такой же, по началу столь сладкой, после — ужасно терпкой и мезркой, жизни, как у своего оппы.
Потому что он видит, как тётя переживает, как проливает за ним слёзы. Как сильно она боится, что в один день её последней надежды может не стать, что от их семьи останутся лишь надгробные плиты и память знакомых, коллег и соседей. Признать честно, Пак сам всего этого боится, но всё ещё надеется лишь на одно, что в любой из дней что-то, да начнёт меняться. Но пока всё стоит на месте, и его надежда потихоньку начинает угасать, как и он сам, потому что не бывает ничего вечного, особенно когда вокруг столько гнёта.
***
Чимин спешит домой после дополнительных занятий и обещает друзьям прогулку в следующий раз. Это слабо, но всё же срабатывает, и парень плетётся на ватных ногах в свой квартал. И сейчас он благодарит Всевышнего за то, что он добирается без происшествий и наконец-то может расслабиться под тёплой водой. Его кожа вновь приобретает запах горных трав, а веки становятся серыми, подводятся тонкой чёрной линией, взгляд от всего этого становится ещё более возбуждающим, глубоким и зазывающим.
Всё же ему чертовски сильно идёт макияж и отрицать это будет максимально глупо.
Он наспех закидывает что-то в рот и вновь чистит зубы, после направляясь в гардероб. И если сказали, что сегодняшний вечер важен, то внешний вид, а особенно одежда должна быть настолько прекрасной, чтобы посетители не сводили глаз. А это, конечно же, портупеи.
Кожаные ремешки плетутся почти по всему торсу и две пары обвивают тонкие щиколотки с запястьями. На шее красуется чокер с рубином, что отмечает его первенство среди всех работников, и серьги, всё с тем же камнем. Пак правда не понимает к чему это всё, но задавать лишние вопросы у них не принято, так что он списывает украшения на свои таланты.
Его привозят к клубу на иномарке и почему-то так страшно, словно он появился здесь впервые, ещё и при таком параде. Вокруг припарковано кучу спортивных тачек и это мать вашу так пугает, кажется начальник не шутил, когда писал, что сюда кто-то заявится. И похоже на то, что явились серьёзные люди.
Страх стать выпотрошенным увеличивается, но пути назад нет.
Он вздыхает, и прислушивается к громкой музыке, двигаясь к двери.
***
Было бы странно, встреть его спокойная атмосфера, без лёгкого ощущения подступающей рвоты и мелкой дрожи, от чужих мимолётных прикосновений. Порядки и традиции здешних стен так сильно въелись в голову, что никаким алкоголем их не забыть, хотя так хочется, чтобы его отсюда выгнали, но кажется сам хозяин заинтересован в продлении срока контракта.
На фоне играет музыка с мощными басами, а значит, что ребята уже работают и это странно, ведь без него никто не начинает, зачем тогда сказали приходить на час позже? А неизвестность такая сука, сковывает и не позволяет даже вперёд двинутся. Всё здесь кажется таким чужим, что даже взгляд в сторону невозможно повести, страх, мудак эдакий, не даёт.
— Эй, Гук, какого чёрта здесь происходит? Объясни пожалуйста. — хватая одного из официантов, сквозь толщу битов, говорит Пак.
В ответ на это парень утаскивает его к барной стойке и переспрашивает. Глаза округляются, когда он видит рубины и новый цвет волос, в придачу с пирсингом. Чимину непонятна такая реакция ну и пусть, плевать как-то на мнение других. Сейчас он хочет услышать лишь только то, что его интересует, всё остальное и подождать может.
— Тебе сказали прийти позже?
— Ну блять, как видишь да. Босс ещё и вырядиться приказал, к чему весь этот фарс, если в зале обычные посетители? — натурально удивляясь и вскидывая от этого брови.
— Слушай, я никаким образом не хочу тебя оскорблять но… — и красноволосый уже было подумал, что речь заходит о его изменениях. — Но в вип-зале твой шест занят другим парнем.
— Что?!
И вот казалось бы, нужно радоваться, что его заменили даже без всяких разговоров, но нет. Это странно. Чтобы попасть сюда нужно столько пройти, и проделать ровно такой же путь, чтобы уйти, так что на его место не могли поставить кого-то другого. Поэтому, без лишних вопросов он отходит от бара, потому что ситуация около него напоминает конец света. А для клиентов алкоголь точно заменил воду, раз их набежало так много.
Пак решает проверить, что же за мальчишка смог встать на его место, заскочить сразу в вип и стать блядским номером один. Злость вот-вот и выльется на кого-то, потому что всю дорогу работники на него так смотрят будто его и впрямь уволили и те не понимают, что он забыл в зале, ещё и к Элите надвигается.
— Да что в этом аду творится, мать вашу?!
Маршрут резко меняется. Из-за сложившейся ситуации и вновь пришедшего сообщения, Чимин буквально закипает. А всё потому что никто не может слова связать в нормальные предложения. Он набрался ебучей смелости и поднимается в зал на крыше. Тот предназначен для конференций и там всегда пребывает босс, может хоть он прояснит ситуацию, но перед самой дверью хрупкое тельце замирает, складывая все пункты воедино.
Первый пункт: начальник писал, что у него важная встреча.
Второй пункт: встреча за этой мраморной дверью.
Третий пункт: у него есть возможность увидеть того, кто скрывается уже несколько лет.
Четвёртый пункт: его пригласили на эту встречу.
Пятый пункт: там сидят состоятельные мужчины.
Шестой пункт: он явно приглашен не улыбкой там светить.
Седьмой пункт: блять.
Восьмой пункт: в какое дерьмо он собирается ввязаться, когда переступит этот порог?
Сука.
Он резко оживает и начинает мыслить. Стоит ли ему стучать и идти туда, или лучше убежать обратно домой? Но тогда это будет, как минимум, выглядеть абсолютно некрасиво. Ну, а как максимум его потом найдёт и выебет во все щели босс, после выстрелит в упор и мирно уйдёт, как будто такой букашки и не существовало. Заебись такой расклад получится.
Нет.
Он так не хочет. Значит так не будет.
Чёрт.
Ещё одно сообщение, и теперь мозг отрубается насовсем, потому что, и без того тихие, голоса за мрамором стихают, и точно слышится, как одна пара туфель приближается и ручку плавно дёргают, приглашая внутрь.
А мозг то ведь отрублён, да? Да. Ну и Пак красиво заплывает в полумрак комнаты и даже не видит особо вокруг себя ничего. В то время, как его оценивают и кто-то даже присвистывает. Это так неправильно, но блять.
Чимин не может сделать в таком положении абсолютно ничего.
Лишь ждать.
Он ждёт.
И понимает, что время тянется очень медленно, особенно в окружении незнакомых людей.
Особенно когда они все молчат и тоже ждут, только вот неизвестно чего.
Просто Пак то ждёт, когда ему прикажут сделать или сказать хоть что-то.
И тут он понимает, что до усрачки ненавидит тишину. Когда она везде и такая всепоглощающая. Сейчас что-то произойдёт, жопой своей огромной чует, а она ещё никогда не подводила. И как же ему смешно, когда так оно и есть.
— Господа. — начинает басистый голос, от которого Чим чуть ли не кончает. — Прошу познакомиться с моим верным подчинённым. — этот мужчина обвивает тонкую талию своей крепкой рукой и толкает вперёд. — Пак Чимин —
один из лучших стриптизёров в Сеуле.
Ага.
Да.
Он гордится этим?
Что?
Когда всё успело пойти по такой пизде?
Из неё явно нет дороги назад.
Это блять печально.
Потому что это — Мин Юнги.
И его ебучая банда.
