Жизнь продолжается

      Алина не спешила открывать глаза, сполна наслаждаясь реакцией зрителей, их криками и аплодисментами.       Новая короткая программа ей нравилась, музыку предложила Этери Георгиевна, и Алина сразу в нее влюбилась, с первого такта. Образ отличался от всех предыдущих, но девушка сразу поймала самую его суть и воплощала его без труда.       Тренеры даже удивлялись, не скрывала ли она от них трагичные романы в прошлом, но Загитова лишь многозначительно улыбалась и качала головой.       Теперь ей нравилось купаться в зрительском внимании, она распробовала этот сладкий вкус, когда выходишь на старт не потому, что кому-то должна что-то доказать, а потому, что хочешь наслаждаться тем, что любишь делать, и дарить сильные и яркие эмоции своим болельщикам.       Тренеры у бортика улыбались, когда ученица к ним подъехала. Даниил Маркович тряс салфетницей, словно салютовал, а Этери Георгиевна раскрыла объятия, куда Алинка с удовольствием юркнула.       - Моя молодец!       - Меня заберете сегодня? - спросила вышедшая из раздевалки Загитова у своих тренеров, Глейхенгауз пожал плечами. Накануне и сегодня после утренней тренировки Алину забирали на машине, лишая весьма сомнительного удовольствия - ехать с другими спортсменками на маршрутке, что отвозила до отеля.       Среди девчонок Загитова чувствовала себя не в своей тарелке. Соня с Лизой болтали между собой, Стася была погружена в себя, а Женя часто смотрела так, что Алинке хотелось выйти, не дожидаясь остановки.       - Нет, - голос Тутберидзе неожиданно прозвучал отстраненно и холодно. Загитова удивленно вскинула брови.       - Почему?       - Потому что!       Этери развернулась и быстрым шагом пошла к выходу, Даниил Маркович виновато улыбнулся и поплелся за ней, оставляя Алину обиженно смотреть им вслед.       Даже сидя в микроавтобусе Загитова слышала, как фанаты на улице скандируют ее имя. Это доставляло радость, но и отнимало много сил. Хотелось сейчас поехать не в безликий гостиничный номер, а домой, лечь в мягкую теплую кровать, чтобы кто-нибудь обнял и убаюкал.       В отелях Алина часто спала отвратительно.       Выкрики на улице сменились на другое имя, и девушка не сразу поняла, кого кричат поклонники.       - Кажется, у Тутберидзе фанатов больше, чем у Жени с Алиной вместе взятых, - ухмыльнулась Туктамышева, толкая плечом сидевшую рядом Самодурову. Соня согласна кивнула и вздохнула.       - Алексею Николаевичу такое тоже не снилось.       - А нам и подавно, - вынырнула из своих мыслей Стася, разглядывая толпу за окном, каждый человек в которой стремился подойти к известному тренеру поближе, чтобы получить автограф или фото.       Алина обиженно поджала губы, она все еще не понимала, почему Этери Георгиевна была с ней так холодна. Неужели все те дурацкие разговоры, что ходили перед сезоном, оказались правдой?       Микроавтобус плавно тронулся с места, и Загитова начала искать наушники, чтобы отвлечься хотя бы любимой музыкой. Телефон на коленях завибрировал, а автобус резко дернулся, останавливаясь на месте.       - Что за нафиг?       - В чем дело?       - Поди кто-то из фанатов под колеса кинулся, - предположила Соня.       - Да мы ведь не рок-звезды, - отмахнулась Женя, выглядывая из окна и хмурясь. - Загитова, там не за тобой ли?       - А?- Алина тоже выглянула в окно, замечая знакомый автомобиль, а затем открыла пришедшее смс.       "Пересаживайся к нам"       Алина не стала спрашивать о причинах изменившегося решения тренера, радостно схватила свои вещи и перебралась в машину Тутберидзе на заднее сидение.       Ехали они молча, за окнами проносилась вечерняя Москва с толпами гулявших людей, отмечающих день города. В салоне играла негромкая расслабляющая музыка, и Алина растянулась на сидении, подложив под голову сумку тренера и закрыв глаза.       - Дань, я знаю, каково это. Эта боль не проходит, она навсегда внутри, и никакие слова унять ее не могут, но со временем ты научишься с ней жить, свыкнешься. Ты сильный, гораздо сильнее, чем сам думаешь. Я это знаю и она это знала.       - Спасибо, Этери, - голос мужчины дрожал.       Алина очнулась от полудремы, но вида не подавала, чтобы не нарушить момент. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы она увидела, как Даниил Маркович обнял Этери Георгиевну, позволив себе немного слез. И в этот момент она поразилась его внутренней силе, на глаза тоже навернулись слезы.       - Спасибо, что подвезла, Этери, не хотелось сегодня ночевать в отеле.       - Понимаю. Остаться с тобой?       - Не нужно, отвези Алинку лучше, а то умаялся ребенок, спит уже.       Этери обернулась и внимательно посмотрела на ученицу, взгляд ее был теплым и нежным.       - Она молодец у нас.       - Так и есть.       - Как давно ты не спишь?       Голос заставил Загитову вздрогнуть. Они едва успели отъехать от дома хореографа, как последовал этот вопрос.       - Совсем недолго.       - Ты же понимаешь, что не нужно об этом болтать?       - Этери Георгиевна, я не глупая, все прекрасно понимаю, - ощетинилась Алина, садясь и упираясь локтями в передние сидения. - Мы в отель?       - А хочешь ко мне? - вдруг предложила Тутберидзе, закусывая губу и внимательно смотря на дорогу, делая вид, будто ее совсем не интересует ответ ученицы. Алина улыбнулась уголками губ и мягко коснулась рукой плеча тренера.       - Хочу.       - Я люблю у Вас бывать.       - Я знаю.       Алина расположилась на кухонном диванчике, поджав под себя ноги, а Этери суетилась, заваривая чай. Затем достала из холодильника творог и дыню, налила чай и поставила пару тарелок.       - Приятного аппетита.       Ели они в тишине, думая каждая о своем, но молчание не было в тягость. Дома у Этери Георгиевны Алина всегда ощущала себя своей. Да, на первых порах побаивалась идти к ним в гости, когда Диана приглашала, но любопытство оказалось сильнее страха. А потом уж и вовсе приходить стала часто, особенно после отъезда Жени.       Весь прошлый год они с тренером были опорой и поддержкой друг для друга, так сблизились, так сроднились, что даже Диана постоянно шутила, что Алинка у них дома времени проводит больше, чем она сама.       Загитова совсем отвыкла, что в фокусе внимания Тутберидзе на соревнованиях может быть кто-то, кроме нее. И уже на ЧМ неприятно кольнуло осознание, что она не одна, есть Лиза, с которой Этери Георгиевна разделила момент ее серебряного триумфа, тогда как с самой Алиной увиделась лишь после объявления итоговых результатов.       Но эта мимолетная ревность быстро прошло, стоило только оказаться в крепких объятиях тренера и ощутить ее губы у своего уха, шепчущие о том, как сильно она гордится своей девочкой.       - Алин, ты чего улыбаешься так?       - Как? - очнулась от своих мыслей олимпийская чемпионка, переводя взгляд на Тутберидзе.       - Будто шоколадку перед стартом слопала.       Алина расхохоталась, Этери Георгиевна знала все ее хитрости и уловки и даже все гастрономические предпочтения.       - Просто вспомнила чемпионат мира, те эмоции, нашу радость и осознание, что все было не зря.       - Всё на самом деле было не зря, - согласно кивнула Этери, пересаживаясь на диван поближе к ученице. - Это было очень сложно - перебороть себя, перебороть тебя, просто дойти до этого чемпионата, приехать туда.       - Ой, да, я помню, что я вытворяла вместо тренировок и на них, - Алина покраснела, стыдливо пряча лицо в ладони. Казалось, что все это было в прошлой жизни, а не полгода назад. - А я так и не поблагодарила Вас за терпение, за то, что Вы для меня сделали, сколько сил этому отдали.       - Да нет, Алин, поблагодарила, повесив золото сначала себе, а потом и мне на шею, - Этери вытянула руку и несильно сжала пальцы ученицы.       - Ой, Вы меня тогда так обняли, думала, ребра сломаете!       - А у меня вся шея в твоей помаде была, Кармен ты моя! Еле оттерла!       Они обе рассмеялись, и Алина, поддавшись внутреннему порыву, потянулась вперед и обвила руками талию Тутберидзе, прижимаясь щекой к ее груди. Этери обняла в ответ и уткнулась носом в темноволосую макушку, не в силах сдержать нежности, что переполняла ее по отношению к Алине.       - Знаете, Этери Георгиевна, у меня на том чемпионате будто случилась перезагрузка, с плеч спал непосильный груз ответственности, я смогла наконец-то вдохнуть.       - Просто ты наконец почувствовала в себе то, что я всегда в тебе видела.       - Что?       - Что ты царица, - усмехнулась Тутберидзе, на что получила недовольный писк Алины. - Ладно, ладно, что ты на самом деле одна из самых талантливых и одаренных спортсменок, которых я встречала в своей жизни. И, скажу тебе по секрету, иногда я жалею, что ты попала ко мне так поздно, мы столько всего могли бы сделать и попробовать.       - У нас еще полно времени, потому что я на пенсию не собираюсь, как бы меня эксперты не отправляли.       - А помнится, перед чм ты закончить хотела, все бросить...       - Я тогда глупая была! - возмутилась Алина, отодвигаясь и заглядывая тренеру в глаза.       - А сейчас поумнела что ли?! - хмыкнула Этери.       - Этери Георгиевна!       - Молчу, молчу.       - А давайте прокат сегодняшний пересмотрим? - вдруг предложила Загитова.       - Ты ж не любишь это дело,- удивилась Тутберидзе.       - Говорю же - перезагрузка!       После просмотра проката они наткнулись на фотографии, за обсуждением каждой из которых незаметно пролетели полчаса. В какой-то момент Алина отвлеклась, чтобы зевнуть, а Этери вдруг громко рассмеялась.       - Что?!       - Вот это фото! Однозначно мое любимое теперь будет.       Загитова приблизилась телефон к глазам, разглядывая снимок. На нем были Лиза, Женя и она сама. И если девчонки выглядели еще более менее, то сама Алина явно получилась не самым удачным образом: взгляд в никуда и язык изо рта торчит.       - Дурацкое какое-то фото!       - Отличное, ты тут такая одухотворенная! - засмеялась Тутберидзе и попыталась спародировать ученицу, высунув кончик языка наружу. Алина показательно поджала губы, выражая недовольство.       - У Вас так классно, как у меня, не получается, нужны тренировки.       - Да что ты говоришь?! Завтра вот Дане покажу фото, а потом это, - Этери снова высунула язык, едва сдерживая улыбку, - пусть он решает.       - Надеюсь, Вас в этот момент тоже сфотографируют!       Алина лежала в кровати, но сон все не шел. Ее все еще мучил один вопрос, глупый, наверно, надуманный, навеянный десятками статей и комментариев в интернете. Но знать ответ на него девушке было крайне важно.       - Этери Георгиевна, не спите?       Загитова тихо прокралась к спальню тренера и замерла на пороге.       - Сплю, - послышалось приглушенное с кровати, и Алина быстро шмыгнула на голос, усаживаясь на кровать.       - Мне надо знать одну вещь.       - До утра эта твоя вещь не потерпит?       - Нет.       - Ладно, - Этери вздохнула и, включив неяркий ночник, села в кровати, закутываясь в одеяло, - чего там?       - Я понимаю, что это глупо и без смысла, что в интернете пишут всякую чушь, но я все равно внутри себя волнуюсь.       Алина замолчала, отводя взгляд, заставляя тренера придвинуться к ней ближе и взять за руку.       - В чем дело, зайчик?       Этери всегда тонко чувствовала ситуацию и знала, когда и как следует назвать ученицу, чтобы подтолкнуть ее к нужным действиям.       - Я боюсь, что с выходом девчонок во взрослые Вы перестанете уделять мне столько внимания и времени, как я привыкла. Вот! - выдохнула Алина и зажмурилась, стыдясь своей слабости и ревности.       - Как тебе такое только в голову пришло?! Разве на тренировках ты заметила какие-то изменения? - Алина покачала головой. - А вне их? Я веду себя как-то по-другому, не замечаю тебя?       - Нет, но вот сегодня перед короткой Вы постоянно отвлекались на девчонок, как они там, готовы ли, не волнуются ли, а меня порой игнорировали.       - Алин, ты опытная спортсменка, а они - вчерашние юниорки, которые за бравадой скрывают свой страх. И им нужна поддержка.       - А мне не нужна что ли?       - И тебе она нужна. Но не думай, что если у меня вас четверо, даже пятеро, я буду заниматься другими в ущерб тебе. Ты же знаешь, что я даю всем равные шансы, уделяю одинаковое количество времени и у меня нет любимчиков.       - Знаю, за это я Вас и люблю, - покраснела Алина, обнимая женщину за шею.       - А чтобы тебя успокоить, скажу, что никто из девчонок в моей кровати никогда не ночевал.       - Так ведь и я тоже!       - До сегодняшнего дня.       Этери со смехом утянула Алину на кровать, накрывая одеялом, а затем погасила ночник. Через некоторое время раздалось мерное сопение счастливой Загитовой, которая перестала бояться.       - Я тебя тоже люблю, зайчик, - Этери осторожно коснулась губами ее лба, - и чуть больше, чем остальных.