Протекающая крыша храма души

Кроссовки Хичоля промокли, их носы стали грязными и почти чёрными. Дождь лил с самого утра, кажется с шести, прямо как по прогнозу. Волосы хаотично завились в мокрые кудри, которые вечно попадали в глаза. Сильный ветер задувал в душу, опустошая все внутри. Улочки Японии привлекали взгляды творческих людей, но в дождь они выглядели по-особенному. За изгородью было видно верхушку старого храма, крыша которого требовала немедленного ремонта. Внутри там было, наверное, холодно и сыро, не очень повезло богам, обитавшим в нем. Туман медленно опускался на город, закрывая вид на величественные горы где-то вдалеке. До дома оставалось совсем немного. Ким пошарил рукой в кармане и выудил оттуда связку ключей, открывая дверь. В квартире было непривычно свежо и чисто. - Неужели, — сам себе не веря, сказал Хи шепотом, быстро стягивая обувь, буквально забегая на кухню. Очевидно, показалось. На столе просто лежал листок, на котором мать Кима писала о том, что пришла и убралась, забрала телефонные счета. Хичоль давно понял, что приходить в пустую квартиру он будет каждый день, давно понял, что никто не будет встречать его с теплыми, крепкими объятиями. Он понял, но пока не принял. Тонкие пальцы сжали в кулаке бумагу. Сердце стучало совсем тихо, не попадая в такт со стрелками настенных часов, не попадая в такт с жизнью самого Хинима. Телефон, который он забыл с утра дома разрывался от звонков и смс, но парень поспешно выключил звук, даже не смотря на экран. Раньше, когда было плохое настроение, он включал мультики и смотрел их до поздней ночи, полностью отвлекаясь. Сейчас оно было паршивое, это уже из другой категории. Из категории «конец». Терпеть он не мог этого Кёнхуна, но если бы он только позвонил, если бы просто пришёл, Ким бы не удержался. Железная и холодная сталь плавилась с каждым днём все быстрее и вовсе не от чьей-то заботы или ласки, а от горячей, прожигающей внутренности боли, желавшей завладеть разумом, да и вообще всем Кимом. Никто никому не должен был с самого начала, но почему бы не продлить идиллию на месяц, ну хотя бы на неделю. Вот так и сломался один из самых сильных людей. Теперь в глазах было лишь отчуждение, отрешенность и полнейшее безразличие ко всему, что происходило вокруг. Время близилось к вечеру, и, наверное, стоило просто сходить в душ и лечь спать, но нет. Хичоль сел за кухонный стол и достал бутылку соджу, которую покупал на прошлой неделе, но так и не открыл. Пройдёт час или два, и он будет лежать на стеклянной поверхности щекой, кутаясь в собственный свитер, но пока что. Пока что Чоль собрал всю свою смелость, порыскал в самых таинственных закутках души, набирая номер Кёнхуна. - Привет, вы позвонили Кёнхуну, меня сейчас нет дома, оставьте своё сообщение после сигнала, я обязательно прослушаю его, — бесчувственным голосом продиктовал автоответчик, пуская вслед за фразой противный и пронзительный писк. - Привет, Кёнхун., — парень взглотнул и закрыл глаза, жмурясь до чёрных кругов, — Как ты там? У тебя все хорошо? Как девушка? — казалось бы, что он сейчас был способен на многочасовой разговор, — Забавно, я сегодня видел её на переходе, и она даже помахала мне рукой, — но это было ошибочное ощущение, ему нужно было всего лишь выговориться кому-то, кому-то родному, — Знаешь, я долго думал после нашей ссоры и понял, что мне тебя не хватает, — кому-то доброму, — Понял, что в чём-то был не прав, ха-ха, я ведь тоже могу быть в чём-то не прав, верно? — кому-то, кто был счастлив, — Может ты перезвонишь мне потом или зайдёшь? У меня завтра выходной, я буду дома, — кому-то с именем «Кёнхун», — Лучше заходи, — это было все, вполне достаточно, — Но если ты полезешь целоваться, не думаю, что удержусь, — Хи нажал кнопку «не сохранять» и скинул вызов. Пустая бутылка стояла на полу, а тот, кто вылакал из неё все до последней капли, сопел, ерзая на стуле, утыкаясь носом в крышку стола. Дождь лил ещё долго, прямо как по прогнозу. Боги в старом, заброшенном храме негодовали и не спали всю ночь, пытались смириться с протекавшей крышей.