Психопат и лицемер

У Твика трясущиеся руки и, держи он в них вселенную, то она бы непременно уже летела в тартарары под крики про стресс. Но та же самая вселенная ограничивает его кружкой кофе, снова пролитой на рубашку и рукой Крэйга, который оттирает коричневые пятна, тихо матерясь себе под нос. Такер далеко не самый романтичный человек, он спокойно может послать или пихнуть локтем также, как и остальных, в независимости оттого какое семейное положение у него и тебя на Фейсбуке. Повезло, что Твик такой же, спокойно реагирует на все подстебы и средний палец, лишь изредка надуваясь или отворачиваясь. Они не проводят свиданий в дорогих ресторанах, в Южном парке их не то, что нет, такое ощущение будто это место даже не слышало о французских винах или нормальном куске мяса, за исключением возможно семейства Токена. В кино ходят не на смазливые фильмы, садясь на последний ряд, чтобы опускать голову на плечо, целоваться, прижиматься и хихикать. Ходят на боевики, на ужастики, на детективы, не отрываясь смотрят фильм и кричат каждый раз, то от радости, что герои, за которых болели победили, то от некачественного скримера, который возник в самый неподходящий момент. А потом смеются, выходят из кинозала и начинают на эмоциях обсуждать. Совсем как друзья. Они слушают Курта Кобейна в наушниках, оперевшись спиной о стенку полусгнившей автобусной остановки, провонявшей мусором, сигаретами и другим похожим дерьмом, вызывающей настолько сильное отвращение, что только разве МакКормик не брезгует сидеть на ней. Но Крэйгу снова похуй и на то, что у него тройки в атестате, и на то, что показывать средний палец взрослым людям плохо, пнятнека, и на то, что Стен Хуярш снова обозвал его уёбком, так и на то, что у него под ногами куски протухшей рыбы и крыса. А Твик что, ничего, либо проваливай к чертям, либо сиди и терпи, церемониться с тобой никто не будет. Но с Крэйгом тепло, он никогда не против растегнуть молнию куртки, позволяя забраться в нее Твику, когда тот в спешке снова не взял шарф или даже сранную ветровку. Хотя, учитывая, как Такер однажды пришел в кофейню Твиков на десять минут раньше и увидел, что блондин ведет реальную борьбу с рукавами куртки, то все вопросы сразу отпали. И вот сейчас, можно прижаться к груди, почувствовать тепло, от вроде как ледяного или вообще отсутствующего сердца, получить обязательного левый наушник и прослушать целый альбом тяжелой музыки. Она не особо нравится Твику, яростные гитарные рифы, барабаны и крик вокалиста не то что не успокаивает, как от этого вообще не сойти с ума? Но Твик любит Крэйга, а значит и все, что нравится Крэйгу. А тот любит только Страйпи, Красного гонщика, космос, тяжелую музыку (и его). Они совершенно разные и когда держатся за руки в школьном коридоре, то им часто приходится выслушивать от того же самого Картмана о том, как ужасны геи и, раз вы шлете веру, то побойтесь Гитлера, будь он в живых, то давно бы придал вас огню. Твик нервничает, сильнее сжимает руку, бормочет что-то, неловко отводит взгляд, когда Крэйгу достаточно лишь средний палец показать. Противоположности притягиваются, особенно когда у них есть общие интересы и почти полное отсутствие друзей. В старшей школе прозвищем не обделили никого, уж что поделать, такой период, когда тебя будут гнобить просто за то, что ты когда-то родился. Еврей, нищий, жирдяй, слабак, нарцисс, имбецил, черный, шлюха, зубрила, педик. Каждый реагирует по-разному, у каждого разной степени оскорбление, у каждого за спиной сплетни и стереотипы. Крэйг - лицемер, Твик - психопат. И будет кому-нибудь дело, что в одного пихают наркотики родители, а другой бывает добрым, заботливым и искренним? Крэйг выбивает у Твика кружку с кофе, все равно остыл, все равно улица, все равно поорет и успокоится, Крэйг забирает у него наркотики, проданные сранным Кенни, что ж ты, блять, делаешь, сахарок, хочешь поскорей на небеса отправиться? Хотя, какие там небеса, они лютые грешники, которые имели веру во всех известных человечеству позициях, поджигают друг другу сигареты, пиздят тачку у каких-то обдолбанных подростоков из параллели, открывают крышу на ней и кричат негорящим фонарям и сранным голубям, чтоб завидовали, что они счастливы и шлют нахуй всех, кто чем-то недоволен. Целуются, слюняво, все еще неумело, хотя уже семнадцать скоро стукнет, в этом возрасте половина парней из класса перетрахало почти всех девчонок из школы, что уж поделать с этим маленьким, убогим городком, в голову ударяет дешевый и очень крепкий алкоголь, рвут волосы друг у друга и смеются, когда руки заковывают в наручники и прижимают грудью к капоту машины. Жаль только, что в этот раз средним пальцем не отделаешься. Штраф, крики родителей, маты, запреты. Да пошло оно все, Твик, открывай, у меня есть два билета на концерт Мэнсона, натягивай джинсы на свой блондинистый зад и спускай его сюда. Такер обожает космос и поэтому часто гуляет со своим парнем именно поздним вечером, когда на небе звезды, а Твик вроде как дома, потому что должен был быть там еще в десять вечера. Крэйг не читает школьную литературу, в том числе и учебники, посылает классику и удивляется, почему это у него двойка за тест по истории. Его комната завалена постерами, книгами о космосе, космонавтах, созвездиях и дисками с видеоиграми. Где-то на лампе висит футболка, на столе куча чертежей и исписанных клочков бумаги, банки газировки и комки пыли. Но сидя на подоконнике и слушая о мифологии, связанной с созвездием Северной короны, Твик думает, что это самая уютная и милая комната, а Крэйг будто принц из сказки, только совсем уж неправильной сказки, раз на роль принцессы он не выбрал безответно влюбленную в него красотку-лицемерку Ред, а психа Твика с дергающимися глазами, синяками под ними и неправильно застегнутыми пуговицами рубашки. Только Твик не псих. Он ярко реагирует на происходящее, не боится выразить эмоции и чувства, дергается из-за говна, коим поят его родители, не спит по ночам из-за кофеина и иногда режет руки. Психи часто наносят себе увечья, когда не могут себя контролировать, но парень проводит лезвием по руке от безысходности, глотая таблетки, которые помогают максимум от кашля, но уж точно не от тех болячек, что придумали ему родители. У психов обостренные чувства, но они не могут любить. Могут чувствовать похоть к человеку, но уж точно не то самое чувство, когда хочется перебирать пряди черных жестких волос и утыкаться носом в (родную) чужую грудь, извиняясь за слабость. Обещать, что будешь сильнее, обзывать себя, когда пальцы брюнета аккуратно обрабатывают раны на руках, заклеивают их и поглаживают. Дурак ты, Твик, все, что ты про себя говоришь такой бред, ты просто устал, иди сюда. Крепкие родные руки, идеальная штука для объятий. Смуглая родная шея, идеальное место для того, чтобы уткнуться носом. Его, родные колени, идеальное место, чтобы сесть и забыть о всех своих и чужих проблемах. Твик не псих, Крэйг это точно знает. А Твик точно знает, что Крэйг не лицемер. Парень видел на его лице и улыбку, и слезы, и злобу. Сжимал его руки, говоря, что тот со всем справится, что он самый хороший, ну пожалуйста, не плачь, я так люблю тебя, все будет хорошо. У Такера не притуплены эмоции, как говорят в классе, он, блять, как и все подросток, который тоже смотрит на себя в зеркало и видит что-то, чем недоволен, который тоже может плакать, вырывая волосы с головы, который тоже может и хочет любить, любить так искренне, что о каком, черт возьми, лицемерии вообще идет речь? Просто легче скрыть всю боль за средним пальцем и пофигистичным выражением лица, легче быть лицемером, которому нет дела ни до кого, чем потом переживать, что дал себе слишком много пространства для чувств. Кто-то, чтобы не разглядели дырищу вон там на грудной клетке, чуть левей, смеется, ведет себя, как придурок, как тот же самый Клайд, и Крэйг до сих пор не понимает, как тот не сорвался и не выказал себя настоящего людям. Он и сам боится, что кто-то узнает, что кто-то поймет, что кто-то будет смеяться и тыкать пальцем. Такер считает себя слабым, нанося на руку короткий мелкий порез. Не из-за безысходности, как делает это Твик, которому не страшно заплакать, засмеяться или злиться на людях, а чтобы просто почувствовать себя живым, не путаясь в своих закрытых на миллионы замков чувствах. Как забавно, что Твик так быстро находит ключ к каждому из них, садится рядом, берет за руку и начинает беззаботно рассказывать о проблемах в кофейне, приправляя это благим матом. А Такер просто шлет своим принципам неизменный средний палец и смеется, так громко и так искренне, как никогда до этого, положив голову на колени блондина и прижимая его руку к волосам, чтобы снова их трогал и перебирал. И Твик впервые узнает, что Крэйг любит, когда трогают его волосы. Главный псих школы, требующий кучу внимания, постоянно вздрагивающий и вскрикивающий, идет, взявшись за руку с главным лицемером школы, которому нет дела ни до кого в этом мире, кроме как до себя. Твик ниже на добрую двадцатку сантиметров, более худой и бледный, но замечая, как Крэйг мимолетно улыбается ему, вот так, при всех, он просит у Бога за все прощения и клянется, что убьет каждого, кто тронет Такера. И пусть звучит нелепо, но так оно и есть. Как и то, что Крэйг теперь учит Твика спать по ночам, вести себя сдержаннее, пить меньше кофе и алгебре, а Твик учит его проявлять свои эмоции и истории, чтоб тот не схватил очередную двойку. "Ты что-то изменил во мне, спасибо, что ты есть." Твик берет у Крэйга наушники, так как посеял где-то свои, пока тот моется в ванной, подключает к своему телефону, втыкает в уши и с смешком врубает песню, когда-то написанную про них. Когда он слышит, что там работает только левый, то без разрешения врывается к Такеру и под благой мат заключает того в объятия.