***
Эйс удачно влетел в автобус за секунду до закрытия дверей и, поймав недовольный взгляд какой-то старушки, прижался лбом к далеко не чистой железной трубе. Он знал, что его не уволят, ведь они все там как родные, но как в любой семье провинившиеся получают нагоняй, так и Марко от души навешает ему люлей за разгильдяйство. Ровно пять светофоров было на пути Эйса, и ровно на каждом он молился. Замешаны здесь были высшие силы или нет, но Портгас был, как штырь, в нужный срок около дверей ресторана несмотря на красный свет на дорогах. Обтерев потные больше от жары, чем от нервов ладони, Эйс поспешил войти. Территория была огорожена забором, само здание имело два этажа. Главный вход в ресторан походил на голову огромного белого кита со стеклянными дверями-зубами, перед которыми зеленело некое подобие сада с яблонями, вишнями и сиренями. Тропинка, выложенная плиткой, вела к дверям и петляла между расположенными в саду столиками. Пробежав по незамысловатым лабиринтам дорожек, Эйс торопливо завернул в тыл здания к чёрному входу, около которого его приятель Сатч как раз принимал поставку морепродуктов. Портгас небрежно отсалютовал ему и юркнул внутрь к недовольному и уже одетому в форму Марко. – Я успел, – скорее утвердительно, чем вопросительно заявил Эйс, избегая рукоприкладства к своей голове. – Ага-ага, – промычал Марко, недовольно глядя на Портгаса. – Шёл бы, что ли, переоделся. У нас сегодня VIP клиент, а ты как всегда чушь порешь, ёи. Ксо… Хватит мне писать, – пробурчал он кому-то, уставившись в экран мобильника. Эйс только пожал плечами и направился к шкафчикам. Через три минуты готовый, как на парад, во всём кроме завихрившейся причёски, он стоял на кухне и благодарил вентиляционщиков за исправную работу кондиционера. Портгас на сегодня знал три вещи: если он пошатнёт престиж ресторана, то заимеет как минимум две красивые шишки и фингал, на его телефоне шестьдесят четыре процента зарядки и дома его ждёт аппетитная курочка в духовке.***
Луффи особо не спешил. Как сообщил ему Усопп, Нами задерживалась, поскольку вместе с Чоппером конвоировала Зоро. А если нет рыжеволосой ведьмы, то и нагоняй будет минимально болезненным. Таким образом, сидя в душном автобусе, Монки Д направлялся на пляж, где они решили осесть всей компашкой на целый сегодняшний день. Не прогадали же с выбором даты! Народу было тьма. Но Луффи не парился по этому поводу, а преспокойненько бесил попутчиков фальшивым мотивом «Саке Бинкса» – песни, которой его обучил крёстный. Акагами Шанкс был так же тем, кто наложил огромный отпечаток на формирование внутреннего мира, принципов и мечты Луффи. Фильмами с его участием Монки, засматривался до полуночи, цитировал наизусть целые эпизоды. А соломенную шляпу с первых съёмок Шанкса хранит, как зеницу ока, пересекая все попытки поползновения к драгоценному реквизиту. В общем, до пляжа Луффи добрался без особых приключений, которые обычно ловил на лету, благодаря своему безмерно любопытному и активному характеру. Так, например, он сумел влюбить в себя известную модель и мужененавистницу – Боа Хэнкок. Что интересно, Луффи, несмотря на всю свою ребячливость, был успешен у девушек, но плевал на это с высокой колокольни. Для него жизнь была полна нового и неизведанного, а душа требовала свободы. Усопп, Фрэнки и Робин расположились на пляже, пропекая косточки под лучами солнца. Санжди видно не было, а Нами и Чоппер до сих пор боролись с топографическим кретинизмом Зоро. Луффи, уловив, что он не замечен, а рыжей карательницы всех его проделок на горизонте не видно, решил появиться эффектно. Но как? Оригинальностью Мугивара – прозвище, полученное за неразлучное ношение соломенного реквизита Шанкса – никогда не страдал. Наоборот, люди систематически теряли связь с миром, наблюдая за его выкрутасами. Список тех, кому Луффи нанёс душевный ущерб, не вместился бы и на три ватмана буквами высотой до пяти миллиметров. Но Монки не страдал и продолжал уничтожать нервные клетки окружающих. В целях сокрытия своей личности он уместился за одной отдыхающей семьёй и тогда же заметил Санджи, угрём вившегося возле одной из представительниц прекрасного пола. Однако жизненное кредо и феромоны любви, распыляемые пылким накама, Луффи заботили в последнюю очередь. В его голове, в попытках обогнать время, крутились миллиарды воображаемых шестерёнок, создавая системы, конструкции и сводящие с ума планы. И это было тяжело. Первое, что пришло на ум Монки – вырыть подземный тоннель и пробраться, таким образом, в центр пикника своих накама. Однако идея не воплотилась в реальность из-за неактуальности и трудоёмкости предстоящих работ. – Луффи-семпай? – раздался за спиной Мугивары дребезжащий от восторга и безмерной преданности голос. – Какая встреча! А я не знал, что Вы будете здесь… О, здесь и Робин-семпай. Роби…! – широкая ладонь Монки вовремя остановила выкрик преданного фаната, перекрыв ему доступ кислорода. Луффи чудом успел среагировать, повалив виновника на песок и себя на его грудь, чуткий Усопп уже навострил все свои инстинкты и оглядывал пляж зоркими глазами. Пока осторожный накама проверял горизонт на наличие потенциальной опасности или других интересных явлений, Луффи наклонился к красному, как томат, лицу Бартоломео и шёпотом изложил свои коварные намеренья. Бедный парень был почти в счастливой коме: его кумир лежит на нём и доверяет ему! – Так-так, – прозвучало, словно судебный молоток, заключение сверху, и пугающая прохладная тень нависла над Луффи. – Мугивара – мой любимый ученик. Луффина голова развернулась чуть ли не на сто восеьмдесят градусов. Теперь его взору предстал злобный каратель, имеющий зуб на Мугивару с первого года его обучения, – учитель химии Смокер. Он стоял, скрестив руки на груди, сжав зубами сигару, и сверлил первое бедствие школы взглядом. На нём были обычные пляжные шорты и майка на распашку, а голову, как вишенка на торте, украшала панама. Тут Луффи заржал, как ненормальный. Никакой речи о консперации уже быть не могло. – Шля-я-п-па, ха-ха-ха! – Мугивара чуть ни задыхался от смеха: суровый мужик в зелёной панамке – та ещё умора. – Дыми, ха-ха-ха, дымилка, ха-ха-ха... Зелё-ённый... ха-ха-ха! Ядовито-зелёная панамка – прощальное желание Аокидзи в их ночной карточной партии, разбивало весь образ бывалого вояки. Ну представьте одетого в ярко-синее платье кенгуру да, к тому же, с пёстрым бантом на ушке. Представили? Таким Смокера видел Луффи. Задетый справедливым смехом он, как по удару молнии, вспомнил все грехи и проказы ржущего под ним индивидуума. Злость, кипящая в нём с последней проделки Мугивары, испаряющаяся и оседающая на стенках его чана терпимости, могла вот-вот брызнуть наружу. Вечно холодный суровый, действующий из своих принципов, а сейчас ещё и сердитый мужчина наклонился к катающемуся в песке Луффи и «нежно» шепнул ему на ушко: – Ты когда, паршивец, сдашь мне апрельский проект. Окончание семестра ещё не означает конца ТВОИХ долгов Мугивара. Если бы не твой дед, летел бы ты из школы, собирая кочки нососм! – последнее он рявкнул так громко, что даже Санджи, опьянённый женскими прелестями, обернулся. Для Луффи крик стал сигналом к действию. Отсалютовав друзьям рукой, он вскочил и, увернувшись от цепких рук своего недруга, кинулся перемешивать песок ногами, перескакивать через препятствия в виде женских загорающих тел. Вслед ему летели проклятья и Смокер. А Мугивара, придерживая рукой шляпу и улыбаясь во все свои тридцать два, пересекал городской пляж и, вот его силуэт скрылся за ближайшими деревьями. Смокер от него не отставал. – Во даёт! – вдохновлённо воскликнул Фрэнки. – Луффи, – загадочно улыбанулась Робин. – Зоро, стоять! – раздалось откуда-то сбоку, судьба ироничная натура: рыжая ведьма явилась аккурат по отбытию Монки. – Привет, ребята, Робин. Ты не представляешь, как я устала! Жара в этом автобусе среди потных тел, если я сейчас не окунусь в прохладную водичку, то… – Нами-суан! – запел соловьём Санджи, прилетевший от кромки моря, около своей прекрасной и неповторимой. – Вы как всегда прекрасны! Но сегодня Вы ещё чудеснее! – Са… – начала было Нами, но запнулась о слишком тихий фон: ни заразительного смеха, ни обезьяньих прыгалок, ни криков о бесполезной ерунде, никакого внимания к приятному шлейфу ароматов из шашлычной. – А где Луффи? Оглушительный рык Нами заставил вздрогнуть накама. Это было извержение бездной своего гнева, ну, примерно так ассоциировал голосовые интонации подруги Усопп. Но её можно понять. Встать, ни свет ни заря, и в течении трёх изнурительных часов вести Зоро, чтобы ему навигатор в голову вживили, по путанным улицам города. Миссия высшего ранга! Она устала, она мечтала окунуться в прохладу морской воды, она вчера строго настрого запретила Мугиваре задерживаться. В итоге, Нами тут, а Луффи нет. – Что-то случилось? – скромно поинтересовался Брук – эного десятка лет старичок с живым характером – покручивая в костлявых руках шампур с сочными кусочками мяса. – Я видел Луффи-сана, когда он бежал по пляжу. А ещё за ним летел Смокер-сан, осыпая проклятьями. Нами шумно выдохнула: день у неё точно задался.***
Сабо ёрзал. Сидел и ёрзал. Сидел и ёрзал, потому что вспомнил. О чём? Об аппетитной курочке в духовке, приправленной по всем законам кухни. Что же взволновало его? Таймер. Тот самый таймер, который он не сказал включить Луффи. Тот самый таймер, что должен был сработать час назад. Этот грёбаный, он извиняется, час назад. Сабо не помнил ни имени человека, сидящего перед ним, ни улицы, где находился, ни причины разговора. Он только знал: до дома полтора часа хода. А у него горела курица! 200 ̊C – роковая отметка сегодняшнего дня, мерещилась ему в цифрах на доске. Все верно он на курсах, говорящий человек – Коала, шёпотом обсуждающая узкие джинсы лектора. А там за окном 200 ̊C! Нет, ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах нельзя доверять Луффи столь важные дела! Ведь то, что в руках обычного человека зубочистка, у него превращается в оружие массового поражения. В этом весь Мугивара. Наука тут бессильна! Сабо тихо, под удивлённый взгляд Коалы, встал и быстро на цыпочках прокрался к дверям аудитории. Выскользнул. Сунул потную руку в карман и вынул телефон. Благо живой. Экран лучезарно светился цифрами обеда, отчего по спине пробежал холодок: от копчика до атланта. Открыл контакты и набрал Луффи, и из динамика, будто издеваясь, пропел механический женских голос: «Телефон абонента выключен или находится вне действия сети». Сабо судорожно выдохнул. Ой, не хватит его нервов на всех, ой, не хватит. Набрал Эйса. Плевать, что у брата сейчас аншлаг, что он лавировал с крейсерской скоростью мимо столиков, что Марко коршуном следил за ним. Так было всегда. Однако без нового ингредиента – курицы. Что б её… Гудки шли, по мнению Сабо, слишком медленно, но вот раздался приветственный мат – Эйс откликнулся.***
Обеденный зал «Моби Дик» прямо-таки распирало от народу: столько желающих было вкусить дары моря, которые всегда были основой меню. Устрицы, кальмары, креветки, омары, кто в холодильнике, а кто в кухонном пекле, ждали своего часа или готовились к нему. И, слава Богу, звонкое цоканье ножей, шипение раскалённого масла, крики ошпарившего руку поварёнка не долетали до зала, где звучала зарубежная классика золотого века, и не мешали клиентам наслаждаться кушаньями. Что до официантов, то во всей этой иллюзорной атмосфере спокойствия они крутились белками в колесе, маневрировали с подносами среди островов-столиков. В ушах у них стоял звон бокалов, вилок, ложек, тарелок, звучала кухонная кутерьма, старинная музыка. Листочки заказов мелькали перед ними нескончаемой лентой. Портгас матерился. Не вслух, Боже его упаси, но мысленно. Его инстинкт самосохранения ещё не так атрофировался, чтобы изливать потоки отборной брани в народ. Хватило с него выговора от Марко за бесплатные услуги «супового» душа. Иначе его внезапный приступ нарколепсии назвать ну никак нельзя. А сейчас он тихо, скромно, сам с собой сходил с ума около обособленного столика, где сошлись две грани закона: член правительства и глава мафии. Представитель закона, достопочтенный и пугающий Верго, с куском омара на щеке обсуждал что-то с «вором в законе» в розовой шубе. Да на улице под сорок! «Ну, ладно шуба, у «великих» свои тараканы в голове вешаются, но почему из перьев. У него что фламинговая ферма?» – примерно такие мысли сверкнули в голове у Протгаса при первом взгляде на клиентов. Но спустя пять минут его мысли охладели. Разговор, который они вели на такой низкой громкости, совсем не грел эйсовых ушей. Ни пёстрый якудза, ни правительственная шишка не могли быть для него увлекательней мыслей о мягкой кроватке со взбитой пуховой подушкой. Ах… как Портгас хотел спать. Он представлял, как придёт домой и в прыжке рухнет на пружинящую кровать и… и понимал, что до конца смены ещё полтора часа. Ему хотелось рычать. Но за него это сделал телефон. Первые рычащие аккорды электрогитары донеслись из кармана его фартука, сливаясь с классикой восемнадцатого столетия. Неубранный по забывчивости на «беззвучку» телефон очень корректно отвлёк двух достопочтенных мужчин от вопросов мирового масштаба. Мда, услужило ему утро подарок. – Извините-извините, – рассыпался в вежливых раскаяньях Эйс, расчленяя мысленно вызывающего абонента. – Мои извинения. Наше… – телефон явился в свет, демонстрируя физиономию Сабо, – …ах ты, в смысле заведение возместит все убытки. Я буквально на секундочку. С этими словами Портгас, рискуя психикой и телом, юркнул за ближний цветок в расписанном на заморские мотивы горшке и провёл пальцем по экрану. Рёв музыки умолк, Эйс выдохнул и… – Ты, что совсем…! Какого хрена ты звонишь? У меня пернатая шишка мафиозного мира и представитель правительства здесь, а ты… – …попросил Луффи включить духовку, – скороговоркой вылетело из динамиков. – …да, попросил Луффи включить духовку, – после слов Эйса молчание застыло инеем на проводе. – Чего? – Эйс, у нас дома горит курица! – бесновался Сабо в другом конце города, почти прыгая по светлому коридору, но Портгас этого не знал. – А таймер на что? – возмущённо, но не слишком пылко спросил Эйс, прикрываясь широким листиком от проходящего мимо Марко. – Ты меня поражаешь, – возбуждённые интонации уступили место обречённым: Сабо терял веру в аналитические способности брата. – Луффи и таймер – вещи параллельные, несовместимые, Эйс! – Бэлин, что делать? У меня смена заканчивается через полтора часа, и это, – Эйс запнулся о суровый взгляд засёкшего его Феникса. – Слушай, мне Марко задницу зажарит, если я уйду сейчас. Он и так мне её… – Ключи у тебя? – перебил Сабо, стуча кедами по лестнице. – Я же свои посеял, ну, тогда… на прошлой неделе. Ты помнишь. Я сейчас спускаюсь и на такси к тебе. – Сейчас проверю! – коротко бросил, Эйс стартуя. Он кометой пронёсся прямо перед Марко, минуя представителей органов власти, влетел в зал, скользя по паркету, грациозно его пересёк и вбежал кухню. В нос ему сразу ударил пёстрый букет ароматов, невероятные комбинации специй. Свернул вправо, чуть не сбив новенького официанта, и толкнул дверь в раздевалку. Слава Богу, никому не пришло в голову обезопасить вещи от опасности разворовывания. Кто сказал, что код шкафчика хорошая защита? Раздался щелчок – дверца громыхнула о соседнюю. А Сабо всё ещё висел на проводе. Пытаясь обогнать мысль, Эйс, прижав телефон к плечу, начал рыться в своей сумке. Ему было более чем неудобно: телефон норовил полететь на свою, возможно последнюю, встречу с паркетом, шею сводило судорогой, винегрет вещей в его сумке не подлежал опознаванию. Психанув, Эйс вывалил её содержимое на пол. Кошелёк, блокнот, пустая пачка чипсов, упаковка жвачки, наушники, а ключей… не было. Он аккуратно разворошил своё немногочисленное богатство. Они словно испарились. Тут-то услужливый мозг Портгаса и подкинул ему картинку, разъясняющую все причинно-следственные связи. – Эйс, что там? – напомнил Сабо о своём незримом присутствии. – Зараза, – бросил грубо Эйс, сжав руку в кулак, – Я их забыл. Ключи забыл утром на тумбочке, ну, когда возвращался… утром… Продолжение следует