На Горизонте надежд

Эшли развязала резинку, стянувшую ее узелок. Встреча с Джоном болезненно ныла в мозгу воспаленным нервом. Находиться в состоянии «нестояния» было крайне неприятно. Проклятый Рой! Она пыталась пошевелить хоть чем-нибудь, подстегивая себя мыслями, что раз она может дышать, то может и все остальное. В конце-концов, стазис — это не магия, а просто технология. Сержант Уильямс зло проводила взглядом очередную ищейку. Стоило шлем надеть! По звукам она слышала, что сражение несколько минут как закончилось, и это бесило еще сильнее. В поле ее зрения возник человек, мысли о котором она старательно выжигала из разума. Джон. В легких Эшли внезапно кончился воздух. Она подозревала, что на Горизонте увидит его, но не предполагала, что их встреча произойдет… вот так. Она не привыкла быть беспомощной, всегда и везде жестко отстаивая интересы своей семьи и своей карьеры. Она могла тогда только лежать, глядя, как ребята освобождают ее от оцепенения. Шепард подал ей руку, помогая подняться. Не нужно было читать мысли, или быть ясновидящей, чтобы знать, что избежать разговора не получится. Наверное, Эшли боялась его едва ли не больше, чем Шепард. Слишком многое было передумано и перечувствовано за эти два года. Она слышала, что он жив, слышала про «Цербер», но не зная, кому верить, отложила все выводы на потом. Эшли со злостью швырнула расческу. Джон, ее Джон почти не изменился. Такой же вечно уставший, но неизменно сверкающий броней. — Ты смотришь на бога, Делан, восставшего из мертвых, — обратилась она к механику, просто, чтобы хоть что-то сказать, чтобы разогнать повисшее в воздухе смущение. Она не могла еще заговорить с Шепардом, почти физически, и своей репликой дала себе паузу, а может, и Джону тоже. Механик, впрочем, не испытывал никакого восторга по этому поводу: — Столько хороших людей потеряли, а вы — остались. Символично. Да к черту все! Я больше не имею дел с Альянсом! Слишком много проблем! — раздраженно махнул рукой и ушел. — К черту все… — скрипнула она зубами в пустоту. — Я думала ты мертв, Шепард, — она не сумела назвать его по имени, как тогда ночью в каюте, это было слишком личное, интимное, — Мы все так думали. Она медленно приблизилась, жадно вглядываясь в каждую черточку, глотая их, осмысливая, узнавая. Глаза зажгло, и единственным спасением стало — уткнуться в плечо Джона. Он ласково обнял ее в ответ. Эшли судорожно вздохнула, чтобы не расплакаться прямо здесь. Устыдившись своего порыва, она отошла на приличную дистанцию. — Прошло столько времени, Эшли. Как у тебя дела? — неестественно ровным и спокойным голосом произнес Джон. Внутри сержанта Уильямс что-то оборвалось и ухнуло в безнадежную пустоту. О слезы, слезы, что в вас, я не знаю, Из глубины какой-то высшей боли Вы к сердцу подступаете, к глазам… — Это все, что ты можешь сказать? Ты появляешься после двух лет отсутствия и ведешь себя как ни в чем не бывало?! — она неосознанно выпрямилась, оскорбленная, и тут же сникла, перед глазами встали два с лишним года муки и неизвестности, — Между нами что-то было, Шепард, — тихо, почти просительно, произнесла Эшли, словно умоляя его ответить на невысказанный вопрос, — Что-то настоящее… Я… любила тебя, — она смолкла, пробуя на вкус слово «любила». Анализируя постфактум, Эшли подумала, что, пожалуй, прошедшее время осталось в прошлом, потому что любовь никуда не делась. Она притихла, на время, чтобы не испепелить хозяйку болью, но как только появился Джон, душа снова потянулась вверх огоньком счастья. Дрожащим, трепетным, горячим. — Я думала что ты мертв, — повторила она, поднимая на него глаза, — Я почти… Как ты мог так со мной поступить? — говорить было трудно, из-за накипающих слез не в горле даже, а где-то глубоко и щемяще в груди, — Почему? Почему не попытался связаться со мной? Почему ты не дал знать, что жив? — бросала она вопросы в непроницаемую броню. Джон Шепард молчал. Его губы слегка подрагивали, словно он пытался или совладать с собой, или найти нужные слова. Вдруг выражение его лица стало суровым. — Я не мог. Последние два года я провел в коме, пока «Цербер» восстанавливал мое тело. Эшли угрюмо калибровала винтовку. Сержант Уильямс оказалась сильнее влюбленной и любящей женщины. И это было правильно. — Ты теперь работаешь на «Цербер» — холодно переспросила она, отступая, — И Гаррус тоже? — перевела Эшли взгляд на турианца, — Поверить не могу. — А! Так то есть ты уже в курсе? — поинтересовался Вакариан. Долбаный турианец. Перед глазами Эшли стояли сводки и донесения о пропажах людей, о возможных бесчеловечных опытах. Цель не всегда оправдывает средства, какой бы она ни была. — Разведка Альянса считает, что за случаями исчезновения колонистов может стоять «Цербер». Была информация, что эта станет следующей! — ей хотелось кричать от ужаса, что сплетни оказались правдивыми, — Я ходила к Андерсону, но он не захотел говорить. — Она перевела дыхание, — Были слухи, что ты жив. Более того, что ты работаешь на врага. — Строительство защитных башень — прикрытие. — Шепард не спрашивал, он утверждал, — Альянс отправил тебя сюда, чтобы разузнать обо мне. Так ведь? — те, кто знал Джона близко, сказали бы, что он сейчас в бешенстве, хотя лицу не было позволено отразить это. Да пусть он катится колбаской! Тоже мне, пуп Галактики нашелся. Эшли горько скривилась. — Я здесь из-за «Цербера», не из-за тебя. Я хотела верить, что ты жив, но не ожидала… такого. — она помолчала, чтобы унять растущий гнев, — Ты предал все, во что мы верили. Ты предал Альянс, Андерсона. Ты предал меня. Она помнила, как внутри нее рождалось чувство, которое она никогда не могла помыслить по отношению к Шепарду. Презрение. Презрение и брезгливость. Она знала — стоит дать им волю, он заполнят ее всю, и для любви не останется места, и это будет точкой невозврата. Видимо Джон что-то прочел в ее глазах, потому что его интонация сменилась. И как бы хотелось верить ему.  — Эшли, ты меня знаешь, я бы никогда не поступил так без причины, — он сделал неопределенный жест рукой, — ты же сама видела, Коллекционеры нападают на человеческие колонии и они работают на Жнецов! Она с горечью обвела взглядом бывших напарников: — Я хотела бы поверить тебе, но я не верю «Церберу». Меня беспокоит то, что ты делаешь. Что они с тобой сотворили? — спросила она с искренним недоумением, а затем продолжила — Что если за всем этим стоят они? Что если «Цербер» сотрудничает с Коллекционерами? Гаррус, не выдержав, пробасил: — Черт побери, Уильямс! Ты так вцепилась в «цербер», что не видишь истинной угрозы! Шепард снисходительно поддержал: — Ты позволяешь чувствам одержать победу над фактами. «Может быть, может быть, Джон. Но мои факты говорят, что «Цербер» — это террористы, которых уже было на свете немало и которые всегда имеют «высшую цель». Ты же не дурак… Был не дурак. Что произошло за два года? Это огромный срок, на самом деле. Откуда мне знать, действуешь ты обдуманно и взвешенно, или — безмозглая марионетка с родным лицом?» — напряженно размышляла Эшли, бросая слова в лицо мысленной копии Джона в своей голове. Не выдержав, она встала и слепо зашагала по комнате. — Или… ты просто хочешь поблагодарить «Цербер» за то, что они спасли тебе жизнь. Да… Может быть и так, — она с сожалением поджала губы, — Неважно. Я сохраняю верность идеалам. Я — солдат Альянса, и это у меня в крови! — голос Эшли дрогнул теплотой, при словах об Альянсе, но снова покрылся льдом, когда она продолжила, — Я доложу обо всем в Цитадель. Пусть они сами решают — верить или нет в твою историю. Она развернулась, чтобы уйти. Она дрогнула всем существом, когда Джон предложил: — Ты бы пригодилась мне в команде, Эшли! Все было бы как раньше! Дрогнула и… поняла, что выбор очевиден до смешного. — Нет. Не слишком люблю чужаков, но «Цербер» перегибает палку. Я не стану работать на экстремистов. Эшли помолчала, подбирая слова и набираясь решимости их произнести. — Прощай, Шепард… И будь… осторожнее. Она снова повернулась и стала удаляться шаг за шагом, оставляя здесь себя, разрывая струны, которые вели от ее души, к душе того, кто теперь сражался по другую сторону баррикад. Она — солдат. Она — солдат Альянса. Разве может быть иначе? Выдержка бойца помогала ей не рухнуть на колени, не завыть отчаянно и бессильно. Потому что сейчас она потеряла любимого человека страшнее и вернее, чем если бы он в самом деле умер. Спиной Эшли услышала, как Джон говорит пилоту по внутренней связи: «Джокер, отправь за нами челнок. Я уже устал от этой колонии» Эшли больно наткнулась на угол походной кровати. Села тяжело, устало. Закрыла лицо руками. Люди не знают будущего, поэтому Эшли Уильямс думала, что сегодня навсегда закрыла страницу своей жизни под названием «Джон».