Ветер с Севера

      Некоторое время стояла какая-то неестественная, вязкая тишина. Можно было подумать, будто из мира вдруг по мановению чьей-то невидимой, могущественной руки исчезли все звуки до единого. Или это маги поставили завесу с какой-то только им одним ведомой целью?       «А что такое шум? — нехотя, словно отстранено задал себе вопрос Асгволд. — Это щебет птиц, шелест листвы, стук каблуков по мостовой и скрип телег. А теперь ничего этого нет. Просто нет, и все. Словно и не было никогда».       Наверное, мозг просто отказывался верить представшей глазам картине. Весь опыт пока еще не самой долгой жизни подсказывал — ничто, существующее в мире, не исчезает просто так, в мгновение ока. Или все-таки подобное возможно?       Асгволд понял, что должен самолично убедиться в реальности происходящего, иначе просто-напросто сойдет с ума, и, развернувшись, со всех ног рванул вниз по лестнице, спотыкаясь от спешки на особенно крутых ступенях.       Над мертвым Уретулом занимался рассвет. Должно быть, ни разу еще пробудившееся после ночного отдыха светило не видело ничего подобного. Оно удивленно подрагивало, окутанное душным полупрозрачным, немного зеленоватым маревом, и его красный, больной глаз неохотно освещал обугленные крыши домов, еще недавно полных жизни, и провалы окон.       Тяжелая, обитая тонкими металлическими пластинами входная дверь, ведущая в башню, поддавалась неохотно. Асгволд толкнул ее раз, другой, но она не открывалась. Тогда он разбежался и просто выбил ее. Дверь отскочила, ударившись массивной ручкой о камень стен, и князь с удивлением обозрел то, что еще вчера было их садом. Там, где росла апельсиновая рощица, так часто становившаяся ареной его детских игр, теперь лежало ровным слоем лишь одеяло из пепла.       Мертвый дом темнел провалами окон. Дубовая входная дверь с витражными вставками теперь была, как и многое другое вокруг, горстью праха. Похоже, магический огонь, порожденный злой волей некромантов, был настроен на уничтожение всего живого. Или это случайный побочный эффект?       «Хотя какая теперь разница?» — с тоской в сердце напомнил себе Асгволд и почувствовал, как где-то глубоко внутри тревожно, остро кольнуло.       Упав на колени, он опустил беспомощно голову и некоторое время просто сидел, упершись руками в черный, напоминающий мелкий речной песок, прах. Затем он поднял руку и долго, очень долго разглядывал песчинки. То он в удивлении приподнимал брови, то вдруг начинал хмуриться. Он поднимал глаза и всматривался куда-то далеко в линию горизонта, шевеля тихонько при этом губами, а после вновь начинал рассматривать то, что еще недавно было плодородной землей. В какой-то момент он достал меч и с силой вогнал в почву, пошевелил им, вынул и пристально всмотрелся в лезвие. Тяжело вздохнув, неловко развел руками и, покачав головой, поднялся.       Вытерев меч о полу некогда парадной котты, теперь испачканной чернотой, убрал оружие в ножны.       За спиной послышался тихий звук шагов, и в дверях башни, робко оглядываясь по сторонам, показалась Джерита. Асгволд вздрогнул всем телом, увидев жену, и словно очнулся от муторного, тревожного сна, наполненного кошмарами. С губ его сорвался то ли стон, то ли вой. Отчаянный, полный боли крик зверя.       Джерита опрометью подбежала к нему.       — Ну, как ты, милый? — вскрикнула она, в отчаянии хватая его за рукав. — Что происходит?       Асгволд покачал головой:       — Земля мертва на всю длину клинка.       Джерита удивленно приподняла брови, смерила длинное лезвие таким взглядом, словно оно могло ответить на их вопросы, и вздрогнула всем телом:       — Что же нам теперь делать?       «Хороший вопрос», — подумал Асгволд.       — Ведь это же конец, да? Это смерть Далиры?       В голосе жены послышались визгливые, возбужденные нотки. Она в отчаянии заломила руки, и муж, не дожидаясь, пока истерика наберет силу, повернулся и, взяв ее за плечи, хорошенько встряхнул.       Джерита моргнула и посмотрела на него взглядом, полным отчаяния и мольбы. Так дети глядят на родителей, попав в беду, подсознательно ожидая, что те сейчас во всем разберутся и защитят их, решив все проблемы.       — У нас нет времени, — негромко, но решительно заявил Асгволд. — Беги скорее в дом своих родителей, посмотри, что с ними, а после сразу возвращайся. Мне нужна твоя помощь, ты поняла? Я один не справлюсь.       — Конечно, — всхлипнула в ответ Джерита и поспешно вытерла глаза тыльной стороной ладони. — Можешь на меня положиться.       — Да, по дороге забеги к своей подруге. Проверь всех, кого знаешь, но больше пока никуда не ходи.       — Я все сделаю.       — Спасибо, родная.       — А ты сам? — с тревогой спросила она. — Куда теперь пойдешь?       Асгволд вновь нахмурился и, подняв глаза, пристально посмотрел в сторону башен гвардии и потер лоб. Те стояли закопченные, но, в отличие от домов, вполне крепкие, по крайней мере, на первый взгляд. Правда, огонь все-таки дошел до верхних этажей, однако деталей из-за дальности расстояния было не разобрать.       — Я к башням гвардии, — наконец проговорил он. — Когда вернешься — никуда не ходи, жди меня дома.       — Хорошо, дорогой, я все сделаю, не переживай, — повторила Джерита и, судорожно всхлипнув, сорвалась с места.       Князь проводил жену взглядом и, развернувшись в другую сторону, быстрым шагом направился к башням.       Вокруг стояли черные, выжженные снаружи и изнутри дома. Те, что были построены из дерева, обратились в прах, и лишь одинокие печные трубы сиротливо возвышались посреди пустых прямоугольных пространств, еще вчера бывших теплыми, надежными, полными счастья и жизни жилищами. Можно было подумать, будто по городу прошла армия противника, тщательно и планомерно уничтожавшая все на своем пути. Но нет, это были не враги, но маги.       «А впрочем, есть ли разница между этими двумя словами?»       Асгволд почувствовал, как у него внутри похолодело. Не осталось ни садов, ни клумб — огонь уничтожил абсолютно все. Впрочем, те постройки, что были сделаны из камня, стояли обгорелые, без дверей и окон, но как будто целые. Он подошел к одному из них и заглянул внутрь. Пол покрывал слой черной пыли глубиной в несколько дюймов. Кое-где валялись потемневшие ножи, ложки, покореженные светильники. Он переступил порог и двинулся вглубь дома. Впрочем, картина везде была совершенно одинаковая. Руины и пепел. Ничего хоть сколько-нибудь живого.       В самой дальней комнате, прямо посредине, лежал украшенный рубином кинжал, массивная золотая пряжка, а рядом несколько женских заколок и изуродованное колье. Видимо, здесь находились в момент гибели хозяева дома. Мозг отстраненно зафиксировал факт их смерти, и Асгволд подумал, что собственное его потрясение, пожалуй, не вполне прошло. Поворошив носком сапога жирный пепел, неуловимо отличающийся по оттенку и плотности от прочего, и не найдя сверх того ничего примечательного, он вышел, более не оглядываясь, и направился прямо к башням.       Можно было подумать, что ум работает отдельно от самого Асгволда. Он бесстрастно фиксировал, подмечал детали, просчитывал возможные варианты действий, в то время как дух князя, его душа, как сказали бы в странах, где люди верили в богов, беспокойно металась, наблюдая картины разрушений. Она плакала и стенала, и князю казалось, что если это странное раздвоение прямо сейчас не кончится, то он просто-напросто сойдет с ума.       Как много людей погибло? Уцелел ли хоть кто-нибудь? Наверное, стоило исходить из худшего.       Он шел, а мимо тянулись однообразные картины разрушений: мосты, фонтаны, стелы, лавки. То, что еще недавно было цветущими газонами, покрывал ровный слой пепла. Не слышалось привычного пения птиц и казалось, будто природа, ужаснувшись деяниям человека, все бросила и сбежала в далекие края. Если она, конечно, могла это сделать.       «А впрочем, маги — не люди, — подумал Асгволд, и от этой мысли ему стало немного легче. — Они монстры, твари, явившиеся в этот мир для его погибели».       В груди его заклокотала глухая ярость, и Асгволд невольно прибавил шаг.       Императорский дворец стоял такой же мертвый и безжизненный, как и все остальное. Не видно было больше ни позолоты, ни кружевного орнамента стен, ни знаменитого парка, посмотреть на который в былые годы съезжались гости из всех окрестных стран. Теперь чарующее видение рассеялось, как туман поутру.       Князь постоял еще немного, с печалью разглядывая руины былого, и, тяжело вздохнув, решительно двинулся дальше, более не задерживаясь. Успеет еще вернуться.       Вот за углом показалась первая из сторожевых башен, во множестве рассеянных по столице и в ее окрестностях, и князь, приставив руку к глазам козырьком, увидел то, отчего сердце тут же радостно рванулось в груди. Люди! Живые люди!       Из окон верхнего этажа прямо на него смотрели дежурные наблюдатели. Никакой ошибки.       — Наконец-то, — прошептал он.       Воздуха вдруг как-то сразу стало не хватать. Асгволд сорвался с места и побежал, а воины ему уже махали руками, как тонущие при виде спасительного корабля, и все кричали, кричали что-то.       Вскоре он отчетливо смог различить топот ног. К тому моменту, когда Асгволд добежал до башни, десять солдат, вся дежурная смена, дружно высыпали на улицу. Они бросились к нему навстречу, наперебой крича:       — Князь жив!       — Князь!       — Что произошло?       — Что нам делать?       Голоса летели со всех сторон. Его хватали за плечи, теснили, заглядывали в лицо. Встревоженные и радостные одновременно. Князь поднял руки, и все, повинуясь приказу, разом умолкли.       Сын принцессы Исгридр и племянник Ванбьёрна, член правящего дома — Асгволд теперь по праву рождения обладал верховной властью в Далире, по крайней мере, до тех пор, пока не прояснится судьба самого императора. Это все понимали, и никому не требовалось объяснять очевидных истин. Они стояли, затаив дыхание, и терпеливо ждали. А сам Асгволд вдруг подумал, что стена огня прошлась, пожалуй, по стране дважды, а то и трижды, ведь она должна была на севере и на юге отразиться от гор. И где, в таком случае, следовало теперь искать живое?       — Граждане Далиры, — заговорил он немного хриплым голосом и поспешил откашляться. — Братья! Мы с вами сейчас не можем знать наверняка, что произошло, но я почти уверен: случившееся — дело рук магов. Некромантов.       Солдаты загудели, словно пчелы в растревоженном улье, послышались гневные голоса, и Асгволд вновь резко взмахнул руками.       — Тихо ты! — послышался чей-то сердитый голос, и князь улыбнулся, радуясь поддержке.       Постепенно воины успокоились. Он продолжал:       — Разумеется, они сделали это непреднамеренно, однако вина от этого не становится меньше. Они не желали прислушиваться к просьбам о мире или внимать голосу разума. Мы не смогли их остановить. Сограждане! Если вы захотите, позже я вам расскажу все подробности, а теперь нам надо поспешить. Нужно выяснить, кто остался в живых, и собрать их. Собрать тех, кто наверняка смог уцелеть. Мы не знаем масштаб катастрофы, поэтому будем исходить из худшего — что погибла вся Далира. Если это окажется не так, то приятно будет ошибиться. Если же нет…       Князь замолчал и обвел присутствующих взглядом. На него смотрели встревоженные, окаменевшие лица.       — Скачите, — продолжил он твердо. — Возьмите в конюшнях лошадей, они наверняка уцелели, и ищите выживших. Они могут быть в подвалах и башнях. Там, где нет окон. Пусть все, кого вы обнаружите, направляются сюда, в Уретул. Заодно посмотрите, как далеко зашел огонь на востоке, что стало с западом — с побережьем и гаванями. Возьмите воду и еду сразу, из подвалов домов — в дороге вам негде будет пополнить запасы. Вы поняли меня?       Со всех сторон полетели крики:       — Мы поняли, князь!       — Магов не брать! — приказал Асгволд.       — Само собой!       — Посмотрите, что с императором, — добавил он. — И запомните: люди в подвалах и погребах должны были уцелеть прежде всего.       — Все сделаем!       — Я буду ждать известий от вас у себя дома, в башне.       Воины кинулись в разные стороны — кто-то к другим башням гвардии, разбросанным по столице, кто-то к конюшням. Асгволд постоял немного, приходя в себя, и пошел домой. Необходимо было сделать кое-какие расчеты и все еще раз обстоятельно взвесить.       Он шел, не оглядываясь больше по сторонам. Зачем терзать свою душу воспоминаниями о том, что навсегда ушло? Далира умерла и больше не возродится.       «Значит, ты абсолютно уверен в этом? — спросил он сам себя и сам же себе ответил: — Да».       Нет смысла тешить сердце иллюзиями — они лишь отнимут драгоценное время, которого теперь вдруг осталось так исчезающе мало. Конечно, гвардейцы еще убедятся, но думать о будущем необходимо уже сейчас.       Взойдя на крыльцо, он отряхнул с сапог пепел и вошел в дом.       «Здесь тоже смерть и разрушение», — мелькнула в голове усталая мысль.       Все тот же прах, такие же искореженные останки былого. Потемневшие светильники, рассыпавшиеся в пыль диваны, безжизненный камин.       Асгволд вздохнул и потер переносицу. Зверски хотелось спать, ведь отдыхал он в последний раз больше суток назад, но увы, о подобной роскоши пока приходилось лишь мечтать.       В горле давно пересохло, и он решил попить, но, войдя в кухню, увидел ту же самую картину, что и везде.       «Вот наша самая первая проблема на ближайшие дни — вода. Еду мы найдем, но чем будем поить выживших, если земля мертва?»       Неплохо бы, кстати, выяснить наверняка, насколько глубоко поражение почвы. Да, кажется, стоит заняться этим прежде всего. Начальная мощность Утаиранта ему известна…       Решив на всякий случай заглянуть в кладовку, он обнаружил там уцелевшие запасы соков и от души напился. Отрезав ломоть хлеба с сыром, прошел к отцу в кабинет и сел за расчеты.       Он несколько раз прерывался, рвал записи и начинал сначала. С безоблачного неба все так же, как до катастрофы, светило солнце, и было большое искушение просто лечь на спину и не шевелиться, глядя ввысь, но он не мог себе позволить подобной роскоши.       Должно быть, прошло всего часа два или три. Во всяком случае, светило не успело еще перевалить звенит, когда послышался торопливый звук шагов. Жена вбежала и, остановившись, выпалила прямо с порога:       — Они мертвы, Асгволд! Все, до единого!       Князь встал, подошел к стеллажу отца и достал карту. Следовало продумать пути отступления на самый худший случай.       — Спасибо, дорогая, — поблагодарил он и вновь выпал из реальности.       А еще через полчаса гвардейцы доложили, что император с семьей тоже, как и предполагал Асгволд, погибли.