Майки было всего семь,
когда Джерард подскочил с кровати, услышав звук битого стекла, а затем и тихие сдавленные всхлипы с первого этажа. Старший Уэй не медлил ни секунды, покинув свою спальню и спустившись вниз — то, что он увидел, его явно не обрадовало, однако, ни капли не удивило. Его младший брат сидел прямо посреди гостиной, окружённый разбитыми елочными шарами и запутанный в новогодних гирляндах. Брюнет уже заправил за уши непослушные пряди длинных волос и приготовился накричать на младшего, однако, не смог. Майки выглядел настолько грустным и разочарованным в самом себе, настолько потерянным, что его хотелось лишь успокоить, что Джерард и планировал сделать. – Ну же, Милки, нет абсолютно ничего страшного в том, что ты не смог распутать гирлянды и разбил несколько шаров, у нас ещё полный чердак точно таких же! - убедившись в том, что его брат каким-то чудом порезался лишь слегка, Джерард с облегчением выдохнул, подняв его с холодного кафеля и направившись на кухню, где находилась семейная аптечка. – Сейчас обработаю все царапины, а затем всё приберу, к приезду родителей вместе украсим ёлку. – оказавшись на высоком стуле, Майки принялся по привычке болтать ногами, однако, не прекратил всхлипывать, изредка вытирая щеки ладошками. – Ты почему меня сразу не позвал, м? – Джерарду, наконец, удалось извлечь из увесистой коробки необходимые пластыри и зелёнку. – Я хотел... С-сам. Но я такой неуклюжий! – шмыгая носом, признался Майк, с опаской поглядывавший на пузырёк в руках брата, однако, полностью доверявший ему. – Сам, значит? Половину ёлки тебе уже удалось украсить, ты у меня большой молодец! – широко улыбнулся Джерард, "разукрасив" каждую, даже самую маленькую, царапинку, и налепив на руки и колени Майки весёлые пластыри с изображениями животных. – Скажи-ка мне, кем Джи гордится? – глаза младшего засияли, а слёзы на щеках высохли, словно по волшебству. – Джи гордится мной, мной! – заулыбался он, когда брат снова подхватил его, вместе с ним направившись в гостиную. – Верно, ты снова угадал, как и всегда. – Джерард, как никто иной, знал, чем всегда можно успокоить младшего и поднять ему настроение. – Какое же ты маленькое недоразумение, Милки... – очень тихо прошептал старший Уэй, когда он уже успел вооружиться веником, а сам виновник беспорядка, усевшись на диване, снова принялся за игру с яркими и крайне хрупкими шарами. – Джи, а я – твой подарок на Рождество! – вскоре вопит Майки, с ног до головы обмотавшись гирляндами. Даже если Майки разобьёт ещё десяток украшений, Джерард не станет злиться, ведь больше всего на свете он не любит, когда его младший брат плачет.Майки было четырнадцать,
когда Джерард был вынужден отложить в сторону альбом с набросками, почувствовав характерный запах гари, доносившийся с кухни. – Майки, какого черта у тебя там... – несмотря на то, что в тот вечер в гостях у семьи Уэев было довольно много людей, Джерарду было совершенно нетрудно догадаться, кто именно был автором кулинарного шедевра, потерпевшим фиаско. И правда, на кухне любителя порисовать ожидала картина маслом. Всё, как и предполагалось – Майки, как сайгак, бегал по всему периметру комнаты, явно паникуя и думая, что ему делать, а на сковороде всё сильнее сгорало то, что должно было быть омлетом. Джерард решил проблему одним прикосновением мизинца, причём, в прямом смысле этого слова – он выключил сенсорную плиту, после чего взглянул на удивлённого брата. – А что, так можно было? – Майки даже слегка возмутился, почувствовав себя каким-то отсталым. – Представь себе. – Джерард не смог сдержать улыбки, окинув взглядом брата в странноватом фартуке с цветочками, с до ужаса нелепыми взъерошенными волосами и даже небольшим кусочком тёртого сыра на щеке. – Да, сам знаю, что у меня всё через пятую точку, Джи, можешь не комментировать. – взмолился Майки, теперь уже без страха быть обожженным выбрасывая всё, что было на сковороде, в мусорный бак. – Я и не собирался. Нужна будет помощь, сразу зови, кулинар ты мой. – Угу, спасибо, мой супермен, умеющий пользоваться этой дурацкой плитой-смартфоном. – пробурчал себе под нос Майки, доставая новую сковородку и снова принимаясь натирать сыр для начинки омлета. – Какое же ты недоразумение, Майкл... – невольно усмехнулся Джерард, возвращаясь к своему альбому и будучи готовым снова прибежать на кухню по первому зову. Ему нравится помогать Майки, подавать ему хороший пример, нравится иногда быть его героем, защитником, спасителем, да и просто заботливым старшим братом.Майки исполнилось семнадцать
в тот день, когда Джерард, тяжело вздыхая и сопя, волочил младшего на своих плечах, а тот ещё и имел наглость сопротивляться, вырываясь. – Нет, Джи, не сдавай меня родителям! Я больше не притронусь к алкоголю, ни глоточка не сделаю... – страстно клялся Майки, хоть его язык и заплетался ещё хуже длинных ног. Обеими руками он обхватывал Джерарда, чтобы хоть как-то держать равновесие, ведь, к сожалению, так легко поднимать братика на руки у старшего Уэя уже не получалось. – Я то буду молчать, а ты сам себя сдашь сейчас, глупенький. – прошептал Джерард, кое-как помогая светловолосому справиться со шнурками на кедах и кожаной курткой, ведь всё это необходимо было оставить в коридоре. – Родители спят прямо в соседней комнате, а ты тут разорался... Будешь у меня до двадцати одного года пить апельсиновый сок и чай с мятой, понял? А после двадцати одного – только некрепкий алкоголь, да ещё и под моим присмотром. – старшему очень хотелось, чтобы это прозвучало грозно, ведь тащить уже взрослого, довольно тяжелого и высокого Майки вверх по лестнице было, мягко говоря, трудновато. – Я не люблю... Чай с мятой, Джи-Джи... – промямлил младший, явно ничего не соображавший, когда Джерарду, к счастью, удалось миновать отца, выходившего из ванной комнаты, и затащить брата в свою спальню, ведь она была просто-напросто ближе. – Некуда деваться, полюбишь. Буду литрами этот чай в тебя вливать, чтобы неповадно было тянуться к коньяку и прочему. – даже не став пытаться стащить с Майки толстовку и узкие джинсы, Джерард уложил его на кровать и укутал сразу двумя одеялами, ведь его любитель приключений решил бурно отметить свой день рождения ещё и под сентябрьским ливнем, а теперь дрожал от холода. – Джи, а обними меня... – от Майки за метр пахло дешевым алкоголем, вся его одежда была влажной из-за дождя, как и волосы, однако, это не остановило старшего Уэя, тут же придвигавшегося к нему и стиснувшего брата в согревающих объятьях. – Давай-ка договоримся. Ты будешь меня слушаться и не станешь убегать, ведь я переживаю... – голос Джерарда был таким взволнованным и немного охрипшим из-за вынужденной прогулки под дождём, а Майклу стало стыдно, из-за чего он тихонько вздохнул, утыкаясь холодным носом в шею брата. – Прости, Джи-Джи, я тебя больше не разочарую, обещаю. – Ты меня и не разочаровал, честное слово. – брюнет доброжелательно улыбнулся, невольно запустив пальцы в светлые намокшие волосы. – Какое же ты недоразумение, Майкл Джеймс Уэй... – Как это, какое? – младший не на шутку возмутился, фыркая так, словно его брат не понимал очевидного. – Твоё, между прочим. Майки робко коснулся губами щеки Джерарда, прикрывая глаза и начиная дышать куда размереннее. Повисшее молчание ничуть его не смущало, а даже наоборот, успокаивало, клонило в сон, как и биение сердца старшего брата, которое было отчетливо слышно в тишине. – Моё недоразумение... – шепотом, чтобы ненароком не разбудить семнадцатилетнее чудо, повторил Джерард, не в силах сдержать улыбки, когда Майки начал слегка посапывать, вполне удобно устроившись на его плече. Оказывается, вот, как выглядит счастье Джерарда – зеленовато-карие глаза, торчащие в разные стороны по утрам осветлённые пряди и неуклюжесть, которая со временем начинает казаться по истине очаровательной.