Дважды бастард

Знаете, быть младенцем это очень сложно. На самом деле я не удивляюсь тому, что мы не помним первые годы своей жизни. Память ребенка слабая, и удержать информацию тяжело. Да и кому было бы приятно помнить, как он заходился плачем от любой ерунды, с радостью первоиспытателя размазывал собственные фекалии по полу или не мог скоординировать свои движения? Вот я тоже радуюсь, что для меня эта память подернулась легкой дымкой, хотя и не исчезла полностью. К сожалению, я на своей шкуре узнал, что перерождение существует и был, мягко говоря, не рад этому. Нет, с семьей мне даже немного повезло, матушка красивая, даже очень, правда не любит меня, но это довольно естественно в свете того, что я плод насилия. Каждый раз когда её взгляд останавливается на мне, я чувствую её горечь и боль. Она не хотела производить меня на свет, не хотела оставлять меня себе, но добрые люди уговорили. Для неё они добрые в кавычках, для меня просто хорошие люди. Мою матушку зовут Элизабет Валентайн, магглорожденная ведьма, не слишком сильная, но способная, так о ней отзывались. Вот только я почти подчистую сожрал её силу, и теперь для неё доступны только самые простые заклинания. Был бы отец рядом-она бы осталась ведьмой, но как я и говорил, я был ребенком насильника, который оказался не слишком озабочен предохранением. Из подслушанных разговоров мне удалось узнать, что матушка просто не знает чей именно я ребенок. Их было несколько и вроде все воспользовались чарами, но я каким-то образом проскочил. Впрочем, меня не радует другое в моем рождении. 1977 год. Мне, жившему в 2981 и привыкшему к технике, более того, бывшему боевику на одном из космических кораблей, нужно привыкать к древнейшим технологиям прошлого и навсегда забыть про звезды. А какие это были звезды! Когда я не нес вахту или не спускался с отрядом охранять научные подразделения, я часто сидел в комнате отдыха с панорамными иллюминаторами и просто смотрел на них. Здесь же, допотопный телевизор, фильмы с невнятными спецэффектами и многочисленная фантастическая мура про космические путешествия. В принципе, один сериал ещё не так плох, матушка его любит, даже назвала меня Тибериусом как одного из героев, но лично мне все это категорически не интересно. Впрочем, все это мелочи. Сегодня 1 сентября и я иду на первый курс Хогвартса. Матушка достаточно зарабатывает в мире магглов, чтобы обеспечить меня всем необходимым для школы. Прощание было довольно коротким, мне пожелали удачи, поцеловали в щеку и ушли с перрона, а я направился в свободное купе. Замок впечатлял. Нет, действительно! Я такие видел только в исторических документалках. Нехорошо засосало под ложечкой. Матушка рассказывала о некоторых неудобствах Хогвартса, но мне уже привыкшему к регулярному теплу, что здесь, что на корабле, было странно представить себе сквозняки и промерзшие коридоры. Высокий лесничий зычным голосом подзывал первокурсников, и я поспешно влился в их ряды. Со мной в лодке оказались рыжие близнецы, они о чем-то шушукались и крутились, пытаясь то ли раскачать утлое суденышко, то ли нырнуть в воду. К счастью, им не удалось ни то, ни другое. Ходить в мокром мне не слишком хотелось, а по хитрым рожам этой парочки было ясно, что любые мои слова они воспримут в штыки. Нас встретила сухощавая дама средних лет. Наверное, ребята моего возраста назвали бы её старухой, но мои года были несколько больше. Мне не терпелось попасть в Большой зал. Одно дело, когда я вижу звезды на небе из космического корабля, и другое дело, когда они на зачарованном потолке. Иллюзия, но как говорит матушка, невероятная. Наконец двери Большого зала открылись и нас пропустили внутрь. Звезды. Маги все же потрясают, именно это колдовство меня восхищает больше, чем любое другое. Млечный путь, а вон Орион и ещё три моих любимых созвездия, мы там были когда-то. По темному небу росчерком пролетает комета, не совсем верно, такой она может быть, только входя в слои атмосферы, но никак не в космосе, впрочем, если смотреть с Земли. - Тибериус Валентайн, – мое имя выводит меня из транса, и я подхожу к профессору, держащей шляпу. Полы закрывают мне глаза и становится темно. - Хм… интересно, очень интересно, – чужой голос скрипит в голове как вшитый передатчик. – Я вижу неплохой ум, храбрость, верность своим. О, а ещё один знакомый мне дар, хм, ну что ж, Гриффиндор! Шляпу снимают, и я прохожу к алому столу. Что ж, не так все плохо. Матушка училась на Хаффлпаффе, а я буду на Гриффиндоре. Через пару минут ко мне присоединяются близнецы, которым помахали ещё трое рыжих парней. Так стоп, самый старший, наверное, седьмой курс, затем помладше и более коренастый с нашивкой пятого, и ещё один с третьего. - Ребят, вас ещё много рыжих? – толкаю в бок одного из близнецов. Фред или Джордж, да так их к шляпе вызывали, хихикнули. - У нас есть младший брат… -… Рончик, он поступит… -…через два года и младшая… -… сестра Джинни, ещё… -… через год. Встряхиваю головой, пытаясь собрать слова в кучу. Семеро. Кошмар. Самый трэш начнется, когда дети старшего Уизли с седьмого курса поступят в Хогвартс, а тетя этих детей будет на шестом-седьмом. Круговорот рыжих в природе. У нас так было на корабле, правда, с блондинами. Уильямсы заполонили все отделы, и научный, и боевой, и инженерный, и даже на мостике отсвечивала золотая макушка с известной фамилией. Появившиеся блюда заставили вздрогнуть и чуть скривиться. Жирное, мучное и крайне вредное для организма. Взяв немного картошки и найдя кусок мяса поприличнее, принялся за еду. Хорошо, что матушка собрала мне с собой еду в поезд, иначе после девятичасового голодания можно всю ночь животом маяться. После окончания ужина и десерта нас отправили по гостиным. Чарли Уизли оказался старостой пятого курса вместе с симпатичной черноволосой девушкой, её имени я не расслышал в гомоне. Двигающиеся лестницы не произвели на меня впечатления, лучше бы они были на манер эскалаторов, а не хаотично перемещались в пространстве. В гостиной мне не понравилось. Всё слишком ярко, слишком кричаще и, грубо говоря, - убого. То ли дело наши гостиные отдыха боевиков! Спальню мне предстояло делить с близнецами, Ли Джорданом, крайне говорливым парнем, который ни на миг не затыкался, и похожим на жабу Кеннетом Таулером. Понятие личного пространства растворилось как дым. Хотя не страшно. Мне уже приходилось жить в казармах, да и общежития были рассчитаны на нескольких человек в комнате. Сон пришел после короткой медитации. Профессор Снейп внимательно оглядел класс с первокурсниками. Пополнение в этом году было маленьким, в годы войны никто не спешил рожать, и потому всего шестеро гриффиндорцев и пятеро слизеринцев. Внимание привлек один первокурсник, Валентайн. Мужчина помнил красивую девушку с Хаффлпаффа, учившуюся с ним в одном потоке. Веселая хохотушка после Хогвартса собиралась строить карьеру в министерстве магии, но пропала, а сейчас стало ясно почему. Воспитывала ребенка. Темноволосый, сероглазый, от матери мало что взял, но черты лица незнакомые, вычислить отца сложно. Первокурсники — это всегда проблемы, не каждый может сварить зелье, и у Валентайна котел стартовал на орбиту на десятой минуте варки. Сняв баллы с факультета и удалив горячую жижу, профессор задал парню длинное эссе. Следом стартовали котлы близнецов Уизли, и отработку профессор назначить не успел. Ничего не понял! Работал один и некого обвинить, кроме себя, в неудаче, но вот почему зелье решило покинуть место варки, понять не удалось. Уже сидя в библиотеке и делая домашнее задание, пытался сообразить что я сделал не так. Огонь погасил вовремя, ингредиенты закладывал строго по секундам… Может, что-то не так резал? Матушка рассказывала что в зельеварение важен материал котла, ножей и даже доски, на которой режешь. Пальцы привычно сжимали перо, переписывая абзацы из учебника, а мысли были далеко. Нет, ошибки не было, но ведь котел взорвался! Мда, если парочка следующих тоже стартует к потолку, буду подходить к профессору. Он интересный, напоминает одного капитана, под чьим началом я служил. Язвительный, злобный тиран который отстреливался до последнего патрона, а затем собственным телом перекрыл проход туземцам к вчерашним студентам. Его хоронили с почестями как героя. Благодаря ему было спасено две сотни жизней. Встряхиваю головой и, проверив написанное, скатываю домашнее задание. Вот и все, первая неделя закончилась. - Тиби, – Фред появился в поле зрения Валентайна довольно неожиданно, – а что это ты тут делаешь? - Занимаюсь, – черноволосый парень встряхнулся, а затем принялся медленно прогибаться в спине, вставая на мостик. - А чем? – Джордж прикрыл дверь в класс. - Физическим развитием, – с некоторой натугой отозвался Тибериус, а затем рывком встал на руки. - Вау, – близнецы были единодушны, – Научи! – хором. Валентайн ловко встал на ноги и отряхнул ладони. - Нужно развивать все мышцы, иначе стойка на руках из мостика не получится. Можно попробовать у стены с поддержкой, но на моментальный результат не рассчитывайте. - Ты хочешь пробоваться в следующем году на место в команде? – Фред слегка склонил голову к плечу. - Рыжик, я упал с метлы на первом уроке, – фыркнул Тибериус, – какая команда! Я просто не хочу дышать как загнанный олень после подъема по лестницам. - Хм, – Джордж переглянулся с братом, – потренируешь нас? - Мне не сложно, – пожал плечами Валентайн – только сможете ли вы заниматься утренними пробежками? Вставать надо будет в шесть утра. Братья вновь переглянулись и хором ответили: - Сможем. Профессор МакГонагал удивленно наблюдала за тремя первокурсниками, которые бежали вдоль стадиона по квиддичу. Обычно этим занимаются спортсмены, но никак не ребята первого курса. Две рыжие макушки и одна темная. Близнецы Уизли и, Минерва прищурилась, Валентайн. Не плохой мальчик, довольно рассудительный и умный, видимо, пошел в матушку. Жаль только нельзя понять, кто его отец, в записях об отцовстве стоит прочерк, а мальчик никого не напоминает, возможно, когда подрастёт...