***
Они сработались. Обычно Кайло просыпается рано утром в своём гостевом домике на территории особняка. Завтракает на кухне особняка, где тёмнокожий повар из ресторана с мишленовской звездой, которого Сноук выписал прямиком из Парижа, готовит ему плотный завтрак из бекона, яиц и свежайших овощей. После завтрака он передаёт Кайло небольшой деревянный контейнер, причудливо перевязанный платком — свежие суши на ланч. После выписки из больницы ему рекомендовали есть побольше рыбы, Кайло её терпеть не может, так что приходилось выкручиваться. Рей никогда не опаздывает. Она появляется на гравийной дорожке, когда Кайло греет машину, методично переступая шаг за шагом, стуча острыми каблуками своих хищных туфель. Кайло как-то заметил, что подошва сзади у них ярко-красная. — Доброе утро, Рей. — Доброе утро, господин Рен. Она садится на подушки, в её руках — папка или плоский кожаный планшет, и он везёт её туда, куда она пожелает. Начало их путешествия — дорога вдоль побережья. Здесь всегда очень сильно пахнет солью. На горизонте горбатится зелёный остров. Рей наблюдает за истошно кричащими чайками, выписывающими снова и снова круги в морском воздухе. Кайло не может набраться смелости, чтобы посмотреть на неё прямо, но когда он на своём месте, Рей отражается в зеркале заднего вида, и ему достаточно чуть скосить глаза вправо, чтобы адские костры вновь начали полыхать. Она смотрит на птиц так, словно видит их впервые в жизни, словно они — чудо из чудес; иногда она увлекается и чуть приоткрывает рот, словно сейчас расплывётся в счастливой улыбке. Но этого никогда не происходит. Рей вообще не улыбается. Они едут, машина урчит, словно сытый зверь, руль едва-едва вибрирует под его пальцами. В салоне не пахнет бензином, лишь запах кожи, кашемира и едва уловимое дуновение шафрана — её парфюм. Жаркий, горячий запах. Рей не возражает против радио, и лёгкая инструментальная музыка сопровождает все их поездки. Чайки плывут высоко в небе и пропадают, когда они покидают прибрежную зону, остров исчезает из вида, и Рей едва уловимо вздыхает. Её волосы гладко зачёсаны назад, иногда собраны в два-три пучка, иногда уложены свободными локонами. Она очень красива в своих простых платьях. Белые, чёрные, синие, но чаще белые, с короткими рукавами и до колена, из тяжелой плотной ткани и с нарочито простым кроем — свидетельство высокой цены и качества. Никаких украшений, только крупные серьги, иногда квадратные, иногда круглые. Кайло выстраивает цельный образ из обрывков, которые видит в узком зеркале. Карие глаза. Длинные ресницы. Мягкие губы. Лёгкий румянец на щеках. Рей не разговаривает с ним без необходимости. Все её инструкции — вежливы, все её просьбы — корректны. В ней нет высокомерия или жалости. Кайло сам не любит трепаться, но иногда в плотной тишине автомобильного салона, когда музыка умолкает, а рычание двигателя становится лишь фоновым звуком, внутри него рождается невиданное доселе желание спросить, как прошёл её день. Он знает, как. Ведь это он привёз Рей на парковку главного торгового комплекса, несколько этажей баснословно дорогих магазинов одежды, косметики и обуви. Она исчезла за стеклянными дверями и вернулась через пару часов с фирменными пакетами на шёлковых шнурках. Кайло ждёт её, чтобы помочь уместить покупки в багажник. Или может быть и по-иному. Он привёз её к дверям университета, и она исчезла внутри, прижимая к боку кожаную папку. Учёба её начинается после обеда, поэтому домой они возвращаются поздним вечером, когда солнце уже садится, небеса угрюмо темнеют, и плачущие чайки на побережье возвещают о грядущей беде. В такие дни кожа Рей в отражении зеркала выглядит бронзовой. Подол её платья раскрашен тёмными линиями теней от фонарей и столбов. Когда солнце садится ниже, цепляясь за линию горизонта, освещёнными остаются только губы, и в такие моменты Кайло физически больно на неё смотреть. Он умело прячется. Он притворяется, что проверяет дорогу сзади, он не останавливает взгляд дольше нескольких секунд. Он хороший работник, и он знает своё дело. И всякий раз ему всё дольше нужно напоминать себе, что Рей — собственность Сноука. Кайло так и не понял, кем она ему приходится. Если бы Рей была его законной женой, все бы знали об этом. Любовница? Но тогда горничные, перетряхивающие простыни, растрепали бы об этом всем остальным слугам. Элитная эскортница для статуса? Но зачем тогда Сноук поселил её в своём доме? Краем уха Кайло слышит, что она часто приходит в кабинет Сноука, и он всегда свободен для неё. Прислуга шепчется, что они закрываются там, и из-за тяжёлых дверей изредка доносятся раздражённый мужской голос. Кайло даже предположил было, что она дочь Сноука или его дальняя родственница. На некоторое время эта версия его успокаивает, и он забывается, но потом кто-то из любопытных горничных напрямую спрашивает об этом Хакса. И Кайло видит, как мужчина отрицательно мотает головой, прежде чем вернуться к своей газете. Он утешает себя тем, что обычной шлюхе Сноук не стал бы оплачивать университет. Скорее всего она его содержанка, для статуса. Это слово не просто набор звуков для его босса. Сноук оплатил учебные семестры для своей девочки, а потом оплатит диплом. А потом будет хвалиться ею перед своими партнёрами по бизнесу, ведь мериться машинами и домами уже так скучно и так не ново. Она могла бы и не появляться на занятиях, но может быть из какого-то внутреннего чувства долга всё же делает это, а может по приказу Сноука. Кайло уже видел, как легко она покоряется ему. Иногда он пьёт кофе в кофейне рядом с университетом. Цены на пирожные с вишнями задраны до небес, но Кайло платит не своей картой, поэтому не переживает из-за растрат. Да и кофе они делают отличный, в меру крепкий, в меру сладкий. Он пьёт горячий напиток мелкими аккуратными глотками, фарфоровая чашечка в его больших руках кажется ненастоящей. Рей непохожа на посетителей этой кофейни, золотых мальчиков и девочек, отпрысков богатых семей, наводнивших стены университета. В них есть чувство какой-то спокойной лености и расслабленности, они уверены в своём будущем, они скользят по жизни легко и весело, наполняя её фальшивым смехом. Рей подобрана и серьёзна, словно ожидает удара в спину. Кайло ни разу не видел, чтобы она общалась с кем-то из них или проводила время вне стен университета. Если подумать, она ни с кем не общается. Кайло ни разу не возил её на ничего не значащую встречу с подружкой или на вечеринку к кому-то из однокурсников. Она никогда не общалась при нём по телефону. Иногда ему кажется, что с ней не всё в порядке. Не может нормальный человек вести такой образ жизни. Ночью, лёжа в своей кровати и глядя в потолок, Кайло думает о ней. О том, как она смотрит на чаек, и о том, почему она ни разу не просила остановить машину и не прошлась бы босиком по песку, бросая им куски свежей булки. Они бы слетелись живой трепещущей тучей, шелестя острыми крыльями, и Кайло мог бы сфотографировать, как Рей их кормит. Возможно, она бы улыбнулась ему. Он бы сделал для неё всё, что угодно, ради одной улыбки, и не потому, что она — часть его работы. Но она никогда не просит ни о чём подобном.***
В тот день у неё сломался телефон. Занятия закончились поздно, но Рей всё же настояла, чтобы Кайло заехал с ней в круглосуточный торговый центр. В тот день у неё в руках был пластиковый конверт с бумагами и чёрная сумочка. Она снова надела белое. Гладкая ткань без какого-либо орнамента, прямой воротник. Все её платья неуловимо похожи на футляры. На пустой подземной парковке стук её туфель слышен особенно звонко. Красные подошвы сменяют одна другую. Кожаная папка плотно прижата к округлому бедру. Кайло ждал её, оперевшись на тёплый, будто кошачье брюхо, капот. Он хотел поскорее отвезти Рей в особняк; можно было дать голову на отсечение, что сегодня её невозмутимость дала трещины, и эмоции чуть было не хлынули наружу. Они застряли в небольшой пробке на перекрёстке, и в безразлично шагающих людях за стеклом Рей разглядела женщину с маленькой девочкой. Они сидели на скамейке в сквере, метрах в десяти от дороги. Кайло обратил на них внимание, потому что снова взглянул в зеркало — Рей повернула голову, и выражение её лица было точь-в-точь таким, как когда она любовалась на чаек. Неизвестная женщина держала в руках детскую книгу, девочка сидела рядом, с любопытством разглядывая неизвестные картинки. Картина была мирной и трогательной, но ничем не примечательной. Машины впереди наконец сдвинулась с места, и Кайло вжал педаль газа в пол, увозя их дальше по дороге. Когда он посмотрел на отражение Рей, сердце пропустило удар — такой печали он не видел ни у кого. Рей будто сделалась меньше ростом и как-то вжалась внутрь сиденья. Но скоро это прошло. Разве что глаза остались чуточку грустнее, чем обычно. Он не рискнул спросить, в чём дело. Он привык делать свою работу хорошо. Ждать пришлось недолго. Парковка изначально показалась Кайло слишком безлюдной. Их было четверо, все одинаково высокие и крепкие. Военные, это видно по хорошо поставленным ударам. Они поджидали их, а значит, поломка телефона была не случайной. У Сноука дома завелась крыса. Они хотели перехватить Рей на пути к автомобилю, но у них не вышло. Кайло был профессионалом. Двоих Кайло положил метким ударом в челюсть. В пиджаке двигаться было не так удобно, как в свободной куртке, но этого вполне хватило. Третий успел вытащить нож. Успел поранить ему руки, но когда Кайло выбил оружие из ладони ударом ноги и сделал подсечку — потерял равновесие, и вырубить его не составило труда. Хватило тычка кистью в шею, чтобы он захрипел. С четвёртым возникли проблемы. Он ударил в спину, в район почек; когда Кайло задохнулся от взорвавшегося узла боли, он повалил его на землю и пнул в живот. Ботинки были тяжелыми и тупоносыми. В ворохе красных пятен Кайло увидел лезвие, такое же широкое, как и у хрипящего третьего. Выстрел вышел сухим, словно звук вылетевшей из бутылки шампанского пробки, но эхо разнесло его по бетонным ограждениям, отчего в ушах зазвенело. Неизвестный рухнул на колени, а потом неловко опустился на бок. Рей опустила пистолет. Она не просто пряталась за машиной, понял Кайло, когда она, смешно качаясь на своих каблуках, помогала ему подняться. Рей стащила пистолет из бардачка, пока эти четверо набросились на него скопом. Они не ждали от своей жертвы сопротивления. — Вы в порядке, Рен? — голос её дрожит, руки крепко держат его локоть. Боль в пояснице никуда не делась, притупилась, но ему определенно повезло с животом. — Всё хорошо, — Кайло морщится, при падении он ударился коленом о бетон. Не смертельно, но чувствительно. — Вы целы, Рей? Они не успели до Вас добраться? Оранжевые огни парковочных фонарей пляшут на её белом платье. — Нет-нет, всё нормально, — он осторожно забирает у неё пистолет и ставит на предохранитель, прежде чем убрать в карман пиджака. — Вам нужен врач, Рен? — Мне нужно увести Вас подальше отсюда. Нужно сообщить господину Сноуку о случившемся. — Да, конечно… Я сейчас, я быстро. Папка раскрылась, и несколько листов вылетели из неё, белея теперь на сером бетонном полу. Подавляя боль, он наклоняется и помогает Рей собрать их. Это титульные листы какой-то работы. Курсовой. “Управление предприятием в кризисных ситуациях.” Когда они наконец забираются в спасительный салон автомобиля и трогаются с места, Кайло выдыхает с облегчением. С большей скоростью, нежели обычно, они взбираются вверх из подземелий парковки по бетонному серпантину, и окончательно Кайло успокаивается только тогда, когда они снова едут по пустынной в этот поздний час дороге. Рей снова сзади, смотрит в окно на проплывающие силуэты домов. Фонари отражаются от её лица, и редкие неоновые рекламы на доли секунды окрашивают кожу в голубой призрачный цвет. Она снова молчит. Она не содержанка. Она — его ученица. Добровольно ли — это уже другая история. Но она делает всё, чтобы усилия Сноука не пропали даром. Вся его империя, тщательно выстраиваемая в течение жизни, она должна отойти ей, этой неулыбчивой девушке в белом футляре. Её волосы вновь приглажены, а в ушах качаются квадратные серьги. В тишине салона умиротворяюще урчит мотор. Когда они выезжают на побережье, небо уже совсем чёрное, волны бегут от берега к горизонту, а это значит, что грядёт шторм. Если бы они открыли окна, лёгкие бы тут же наполнились ароматами соли и озона, а волосы Рей растрепал бы прибрежный ветер. Но Кайло нравится запах шафрана, а Рей молчит, по-прежнему глядя в окно, удивительно спокойная для человека, на чью жизнь только что совершили покушение. И в первый раз ли она держит в руках пистолет? Кайло ведёт машину ровно, на максимально допустимой скорости. На горизонте уже появилась полоска острова, а это значит, что они уже близко к особняку, поэтому он напоследок позволяет себе ещё раз посмотреть в зеркало. Дорога за ними пустынна, и позади лишь бархатная чернота. Рей поворачивает голову, и в удручающей тишине их взгляды впервые встречаются. Где-то совсем рядом раздаётся первый раскат грома. Кайло сделает для неё всё, что угодно, ради одной улыбки, и не потому, что она спасла ему жизнь или является частью его работы. Ей даже просить его об этом не нужно.