Summer has come and passed
The innocent can never last
wake me up when September ends
На улице не было ветра.
Что довольно удивительно для этого города, здесь круглый год дуют пронизывающие ветра, особенно в районе новостроек, где расстояние между домами больше обычного, там, порой, и вовсе можно быть сбитым с ног особенно сильным порывом. Возле её дома немногим лучше, ночью слышно протяжные завывания, а днём пронизывающий свист. И так днём и ночью, из года в год.
Но сегодня было тихо.
Оглушительно.
Неправильно.
Неестественно.
Она лежала под тёплым пуховым одеялом и не могла найти в себе силы подняться. Казалось, что закрой она глаза, не высовывайся из-под одеяла и то, во что она отчаянно отказывалась верить, окажется вымыслом. Её маленькая ложь останется правдой только для неё, и никто не сможет у неё этого отнять.
Он сидел напротив её кровати и улыбался своей особенной тёплой улыбкой, какой мог улыбаться только он. Такой родной и любимый, но решительно далёкий.
Он не пытался поднять её с кровати. Он понимал,
он всегда понимает, что ей это нужно. Он не торопил.
Он никогда никого не торопил.
Даже если самому приходилось бежать что есть силы.
- Скоро станет легче.
- Разбуди меня, когда этот кошмар закончится.
Like my father’s come to pass
Seven years has gone so fast
Wake me up when September ends
Это было невозможно. Невозможно. Невозможно.
Вся её жизнь проносилась перед глазами. Вся жизнь рядом с ним. Вся жизнь без него.
Когда это началось? Когда он стал настолько важным? Настолько нужным? Зачем он стал для неё другом? Зачем пришёл в её жизнь?
Хотелось повернуть время вспять и никогда не знать его.
Невозможно. Невозможно. Невозможно.
А за окном было белым бело. Снег ложился ровным настом. Небо было однотонно серым. Никого на улице, кто бы мог убрать эту насмешливую белизну, смешать её с грязью, растоптать, унизить, уничтожить. Как уничтожили нечто важное в ней.
Невозможно. Невозможно. Невозможно.
Холод пощипывал щёки и нос, кожа покрылась мурашками, пальцы онемели. Закрывать окно не хотелось. Хотелось закрыть глаза. Не открывать, потому что в мире больше не было чего-то
кого-то важного. Где оно было теперь? Где оно? Впереди целая жизнь для поисков и весь мир. Каковы шансы?
Невозможно. Невозможно. Невозможно.
- Ты заболеешь.
- Так разбуди меня, когда болезнь уйдёт.
Here comes the rain again
Falling from the stars
Drenched in my pain again
Becoming who we are
As my memory rests
But never forgets what I lost
Wake me up when September ends
Люди не знали.
Люди на улице, в магазинах, на остановках, в университете, на работе, в торговых центрах, в аэропорту, в автобусах… не знали.
Его больше не было, а они не знали.
Нельзя было обвинять их в этом. Знало достаточно народу, чтобы проводить его в последний путь, знали его родные, и друзья тоже знали. Этого было достаточно.
Никогда не будет.
Он исчез со всех радаров, со всех карт мира и со всех информационных накопителей, а они не знали.
Остались его голос, его лицо, его одежда. Не осталось его смеха, его мыслей, его тепла.
Человеческий водоворот нёс её по пути собственной жизни, и это было правильно. В её жизни всё ещё были важные дела и мелочи, не стоящие внимания. В её жизни были события и происшествия. Были проблемы и радости.
В её жизни просто не было его. Велика потеря.
Очень велика.
До моста можно дойти за полтора часа. Снотворное в аптеке - час. Подняться на последний этаж - несколько минут. Нож на кухне – пара секунд.
- Ты исчезнешь.
- Вот и хорошо.
- Им... будет больно без тебя.
- Тогда разбуди меня, когда я всё забуду.
Ring out the bells again
Like we did when spring began
Wake me up when September ends
Нет, Билли Джо, иногда смена времён года ничего не меняет.
Была весна. Был дождь. И был он, как всегда в её кресле.
Нежно-бежевый свитер выглядел мягким. Домашние штаны и тапочки. Нелюбимая ею причёска, которую всегда хотелось оправить, зачесать, перекрасить или остричь. Но он никогда не слушал, ему так нравилось.
И, конечно, как всегда, вот оно, чувство вины.
Не доглядела, не поняла, не остановила.
Как долго может страдать человек?
Почему ты ушёл? Почему не дал мне ещё один шанс? Почему всегда был таким сильным? Почему так долго терпел?
Почему не потерпел ещё немного?
Фотографии такие яркие. И голос на видео как настоящий. Только носителя нет.
Оригинал уничтожен. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Не заметила, не предупредила, не помогла.
Конечно, с каждым днём это ранит не так сильно, с каждым днём рана кровоточит меньше.
Но боль не уходит. Боль никогда не уйдёт.
Для неё отведено пожизненное место в этом сердце.
Стоит только дать слабину и вот она, серая комната, снег за окном и никакого ветра.
Бездна раскрывает свою пасть, а она стоит на самом краю, не решаясь сделать шаг и утонуть. А есть ли у неё выбор? Выбора нет.
Не почувствовала, не выстрадала, не осознала.
На календаре восьмое апреля. День, когда он должен был стать на год старше. На душе восемнадцатое декабря. День, когда он никому ничего не должен.
Он не поднимает глаз, тихонько перебирает струны любимой гитары, улыбается своим мыслям и покачивается в такт. Но не молчит.
Он никогда не молчит.
- Сделай вдох и не думай ни о чём.
- Ты уже говорил.
- Мы ещё встретимся.
- Это ты тоже говорил.
- Иногда боль просто нужно перетерпеть.
- Я терплю!
Впервые она поднимает на него голос. Впервые она обвиняет его.
- Я терплю уже полгода! Но она не уходит! Ты говорил, что станет легче! Ты говорил, что мы встретимся! Но где же ты теперь?! Ты… ты говоришь, что единственный, кто мне нужен, а потом исчезаешь… но как я могу верить тебе?
Он не злится на эту истерику. Он никогда не злится. Он отставляет гитару в сторону и наклоняется вперёд, заглядывая в глаза.
- А ты хочешь, чтобы она ушла?
Впервые она не может ответить ему.
- Потому что тогда я исчезну, верно?
Он не перестаёт смотреть, а по её щекам скатываются слёзы.
- Когда-нибудь ты будешь готова. И тогда я сыграю тебе свою последнюю песню.
- Я не хочу.
- Не сейчас.
Впервые он прикасается к ней.
- Но когда-нибудь. Я люблю зиму, но ты слишком глубоко погрязла в ней.
- И что будет потом?
- А потом декабрь закончится. И я тебя разбужу.
