Эстетика иррационализма

Гэвин расфокусировано уставился на мужчину, медленно узнавая в нём давешнего натурщика и горестно вздохнул: - Ну бля. Жизнь была несправедлива, мир жесток, а вселенная его ненавидела. Мужчина, без каких-либо признаков смущения, застегнул джинсы и ответил ему смеющимся взглядом. Глаза у него были голубые и неожиданно добрые. - Было здорово, спасибо, - сказал он. - Ну бля, - снова вздохнул Гэвин. - Очень красноречиво. Ты за этим впёрся ко мне в кабинку? Что, кстати, противоречило действительности - распахнув дверцу, Гэвин застыл где-то между. Однако вопрос вернул его в реальность, он встрепенулся, шагнул внутрь и закрыл за собой дверцу. Прислонившись к мужчине, Гэвин уткнулся лбом в его плечо. Сделал это он, главным образом, потому что его шатало, не из-за каких-то там намерений, но когда между лопатками легла большая тёплая ладонь и висок обожгло горячим выдохом, его ощутимо тряхнуло. Гэвин почти бессознательно прижал ладонь к чужой груди. - Эй, парень, - прозвучал обеспокоенный голос у него над ухом, - ты как? Гэвин поймал вибрацию голоса ладонью и ответил невпопад, хотя и совершенно искренне: - Ты мне даже не нравишься. В ответ тихо рассмеялись. - Нет, правда. И рисовать мне тебя не понравилось. Ни одну часть тела. - Так вот где я тебя видел... и ты это на фоне стресса до такого состояния упился, ранимая творческая личность? -...а теперь выясняется что у тебя потрясающий член, - абсолютно его игнорируя, продолжил Гэвин, - охуенный просто. Охуенный хуй, - ему этот неуклюжий каламбур показался невероятно остроумным и он заржал, - твоему члену надо сменить хозяина. Ты ему не идёшь. - Есть другие кандидатуры? Кончики пальце легонько, почти невесомо погладили Гэвина по загривку, то ли лаская, то ли успокаивая. - Нет, - подумав, ответил он и зябко повёл плечами, разгоняя мурашки по телу, - да и похуй. Можно я заберу его с собой? - Извини, парень, я плохо переношу расчленение заживо. - Жаль, - огорчился Гэвин, и добавил, - хотя трогать тебя приятнее, чем смотреть. - У меня коленки подгибаются от твоих комплиментов, - с сарказмом отозвался мужчина. Гэвин невнятно фыркнул, потом бездумно потянулся вверх и зарылся лицом в сгиб его шеи. Всё ещё толком не осознавая, что делает, он прикусил нежную кожу под ухом, одновременно запуская ладони под футболку мужчины, и счастливо ухмыльнулся, когда почувствовал как его буквально приподнимают над полом, придавливая к хлипкой стене кабинки. И в неё тут же агрессивно заколотили: - Эй, придурки, вы либо не перекрывайте обзор, либо валите трахаться в мотель! Они оба сдавленно рассмеялись. Гэвин мазнул губами по линии челюсти мужчины и прижался недопоцелуем к его уху: - Как тебя зовут, отвратительный мужик с охуенным членом? - невнятно пробормотал он, но тот его понял. - Хэнк. А тебя, заносчивый и пьяный в жопу мудак? - Гэвин. И завтра я протрезвею. - Но мудаком быть не перестанешь. - Не перестану, - радостно согласился Гэвин, - пошли ебаться. И они пошли. Только не ебаться, с еблей в ту ночь как-то не задалось. Очень уж Гэвин был пьян. Но потом была другая ночь. И ещё одна. И ещё. И дни тоже были. И много-много таких дней и ночей, в которые тоже нихера не получалось, потому что потом Гэвин действительно протрезвел. А трезвый Гэвин никогда не искал простых путей. Хэнк, видимо, тоже.