Where is ma present?

ㅤㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ Четырнадцатое сентября. Восемь утра. У уха мажется что-то мокрое, а подушку будто с треском по швам разрезают в опасной близости от лица. Чихо с шумом втягивает холодный воздух через ноздри и роняет руку на мурчащий комок шерсти, который от этого мякает не особо восторженно. — Какого черта, Пакость? Даже будильник не играл. Голос после пробуждения бесконтрольно громкий и хриплый. Все же убрав руку с животного, парень вслепую нашаривает на простыне телефон и, чтобы хоть так удержать последние секунды сна, не поднимает век ровно до того момента, пока не подносит экран к самому лицу. Яркость дисплея заранее минимальна, но Чихо все равно хмурится и сонно трет глаза кулаком, смахнув со лба спутанные синие пряди. Слишком много оповещений, слишком много текста, слишком много людей. «Потом, все потом,» — думает он, откидывает телефон обратно и широко зевает, пока на грудь всеми четырьмя не прыгает кот, вышибая воздух из прокуренных легких. — Походу тебе жрать нужно меньше. — Человек ворчит, Пакость же томно щурит глазищи и перебирает лапами предельно мягко, цепляя когтями ткань футболки, с кожей заодно. Слезы как-то сами наворачиваются на глаза от таких нежностей. Шипя и стискивая зубы, Чихо сглатывает, терпит, потому что за проявления любви нельзя наказывать, и снисходительно гладит питомца по черепушке. Только после этого можно стремительно подняться с подушек и согнать Пакость с себя. — Так блядь, всё, шевели задом с моей постели. Утро проходит как всегда угрюмо и неторопливо. Сонливость исчезает с первыми же каплями воды на лице: просыпаться легко, Чихо никогда не отличался крепким сном — он спит ради сна, простое безрадостное удовлетворение банальных потребностей человеческого организма. Теплый душ, кофе в турке, сигарета — чтобы включить мозги и прийти в себя. Завтрак — тосты и жареные яйца, половина которых летит в миску к коту, потому что «хули морду от корма воротишь? Охуел? Я тебе самый дорогой купил, между прочим». У тихо матерится себе под нос и решает, что теперь-то уж точно с него хватит, и отныне ноги его больше никогда не будет в отделе с кошачьей едой. Класс упрямо покупаемого корма успел вырасти до премиума, но Пакости, как стало известно, оно и даром не надо. Ну и ладно, думается хозяину, бюджетнее выйдет. Только теперь нужно куда-то сплавить все то, чего странное животное так и не съело. — Ебнутый кот, — вздыхает мужчина и грузно валится на стул, крайне неохотно протягивая руку к намеренно забытому телефону, печально мигающему голубеньким индикатором оповещения, — ладно, посмотрим, что тут у нас. Отхлебывая немного кофе из треснувшего стакана, Чихо хмурится и лениво возит пальцем по экрану, поочередно открывая вкладки соц сетей одна за другой. «с др короч» — короткое от Пак Кена ровно в 00.00, и сразу же за ним — «СКАЖИ БЛЯ ЧТО Я ПЕРВЫЙ!» Дальше в диалогах какао весьма и весьма задушевные поздравления Хека, Чихуна и Краша: «чтоб век стоял, и деньги были, чувак»; «зико мужик, желаю тебе прожить еще один год и не подохнуть»; «с днюхой, дерьмо». Чихо пускает скупую мужскую слезу (нет) и на скорую руку отвечает всем по структуре примерно одинаковое «от души, брат». В инстаграме завал: пафосные совместные фотографии с ним в историях от @jparkitrighthere и @dok2gonzo; ранее не виданные снимки с каких-то попоек под иконками профилей Сынхена — «FANXY ДЕТИШКИ» -, Сани, Агли и Донука; единственное совместное селфи от той очаровательной девчушки Джидам: «с днем рождения, Зико-оппа, кушай хорошо и береги здоровье, ты лучший!» А еще очень милый пост, кишащий смайликами, в самой ленте. От Чанеля. Именинник чуть целиком яичный желток не проглатывает, и делает здоровенный глоток крепкого кофе. Вообще-то они с этим малым только два раза от силы вместе тусили, причем хуй помнит где и как, но походу теперь Пак считает их корефанами в доску. В директ заглядывать не хочется вообще: там с утра пораньше уже туча левой подписоты. Та же история в вейбо, Чихо неохотно пишет слова благодарности только Джексону с Сонгю и наконец откладывает андроид в сторону, чтобы быстро управиться с остатками остывающего завтрака. На самом деле парень ведь хаотично депрессивный домосед, так откуда вокруг него взялась вся эта толпа? Он просто застрял между прошлым и будущим, не имея за душой ровным счетом ничего, кроме места автомеханика в захудалой мастерской, любви к музыке и кота, упавшего на его голову не больше месяца назад. Время идет, Чихо близится тридцатник, а он все еще не знает, как нужно распорядиться со своей гребаной жизнью. Найдет ли он более надежную работу, или решит преобразовать свое хобби в нечто большее. Иначе зачем все эти пустующие биты и целые стопки запылившихся текстов. Неопределенность, пассивность, меланхолия. На самом деле Чихо всего лишь навсего типичный эгоист, упивающийся своими страданиями и блаженным чувством одиночества. Намеренно не замечающий вокруг себя родных и друзей, всегда готовых прийти на помощь. Возможно когда-нибудь его мозги встанут на место, кто же знает. Но точно не сейчас, когда он зарывается в свои мысли все глубже и глубже, пока одевается, проверяет наличие воды и еды на весь день в миске у питомца, и наконец добирается до порога квартиры. — Не скучай, Пакость, я не надолго. После работы сразу домой, выпьем с тобой пивка, пиццу закажем. Зачем нам чужие рты, правильно? — широкая ладонь на прощание привычно проходится по трехцветной спинке, кот послушно подставляется и смотрит на человека парой медовых глаз слишком уж осмысленно. И не отводит взгляда даже когда за хозяином уже захлопывается входная дверь. «Заколебал. Вообще-то меня зовут Джевон.» На работе избежать поздравлений тоже не получается. Мужчина коллег благодарит и вынужденно тянет уголки губ вверх. Одни и те же пожелания, одни и те же вопросы, Чихо быстро устает перебирать одни и те же слова, что в армию в этом году он не собирается, и что праздновать сегодня никак не будет. Только Юквон разбавляет всю эту монотонность и заставляет именинника улыбнуться искренне: во время обеденного перерыва оттаскивает его в сторону, закрывает глаза вонючей псевдовыстиранной тряпкой, а когда снимает ее, то перед У оказывается найденная скорее всего где-то на складе среди мусора огромная картонка, и любовно выведенное на ней машинным маслом «happy birthday», обязательно с хуем вместо восклицательного знака. Вот с этого момента общий настрой Чихо вроде бы меняется в положительную сторону. И работается уже веселее, и язык развязывается, а следовательно и чаевые от клиентов потихоньку капают, в честь праздника-то. Ближе к трем часам звонит Мино. Он орет в трубку слова любви, а потом зачитывает деньрожденную лирику в восемь строк под чей-то битбокс на фоне. Лишь к концу Чихо узнает, что это Чживон Ким, по его хриплому прерывистому смеху. — Стареешь, хен, но девочки на тебя все равно клюют, — ржет пездюк на пару с Соном, — давай в том же духе! — Обязательно, мелюзга, вы же всех не осилите. — Кстати, слушай, — перехватывает телефон Мино, — я тут с Ёнбэ хеном пересекся, он тебе свои поздравления передать попросил. — Воу, серьезно? — Ну да, пожелал успехов и побед, все такое. Зико невольно динамику смартфона лыбится и даже плечи горделиво расправляет, отвечая другу словами благодарности. — Окей, на связи будь. Спустя какое-то время звонит отец, а потом передает трубку матери. Она ласково смеется в трубку и пытается что-то сказать про деньги: «на подарок тебе, присмотришь что-нибудь», но мужчина пресекает все это и обещает заехать в гости завтра-послезавтра. Едва он сбрасывает вызов, на экране всплывает уведомление — одно новое сообщение от: «Джисок». В пустующем диалоге с братом сухое «с днем рождения». В ответ быстро летит короткое «спасибо». Остатки рабочего дня проходят спокойно. Конец смены близится к концу, и Чихо уже вовсю размышляет о том, какую пиццу стоит заказать: пепперони или с морепродуктами, а может вообще две. Но думам приходится остаться думами, потому что у выхода стоят Мино с Чихуном и улыбаются во всю пасть, крайне довольные собой. — Вы что тут забыли, придурки? Я же сказал, что не собираюсь праздновать. — во имя этикета У подходит к друзьям, чтобы пожать им руки, и старается быстро ретироваться. Но все тщетно, его берут под локти и тащат в такси, перекрывая любые пути к отступлению. — Ты не собираешься, а мы — еще как да. И ты приглашен в обязательном порядке. Чихо губы напряженно кусает и загнанно вертит головой, оказавшись зажатым с обеих сторон на заднем сиденье автомобиля. — Я выгляжу как уебан, — пытается он отмазаться, — бомжарский вид, куда я такой сунусь? — Не беспокойся, ты всегда выглядишь как уебан, — отстраненно протягивает Сон, залипая в телефон, и Чихун прыскает от такой мастерской поддержки в кулак, — я тебе в презент ахуенную рубашку подогнал, а в багажнике кроссы от Бобби. Переоденешься в туалете, без паники. — Ну спасибо, — звучит как-то безрадостно, — а мне еще кота накормить надо. — Не пропадет эта животина, он и того поумнее тебя будет. Откроет зубами холодильник, нароет чего-нибудь. На этом аргументы у Зико иссякают, и он со своей участью смиряется. Отпускает себя, смеется над тупыми шутками Пио и тянет руки к подарочному пакету, чтоб посмотреть на свой будущий образ. Конечно он наперед знает, что ему не может не понравиться, ибо Мино со своим «сложно быть кэжуал, когда ты лакшери» не заставляет в себе сомневаться. Они подъезжают к дому Чихуна, где собрались просто все, кому не лень. Когда именинник заходит в гостиную, в него летят конфетти, блестки, чьи-то семейники, а еще вроде бы торт, но нет, это просто Хесоб так пошутил. По традиции тухнет свет, Чихо загадывает какую-то ерунду — итак не сбудется — и задувает свечи. Поднимается радостный шум, все хлопают, и на другом конце комнаты раздается истошный возглас Джихуна «ура можно бухать!» Следом за ним раскатывается лошадиный смех Сана. А людей правда много. У понимает это, когда сбивается со счета рукопожатий и объятий. Конкретнее, после объятий с Джесси — в голове почему-то сразу так пусто-пусто становится, когда она приветливо прижимает мужчину к своей упругой груди. Чихо лишь посмеивается участливо и придерживает девушку широкой ладонью за округлое бедро. Она спрашивает, как идут дела на работе, в жизни, он отвечает, что все прекрасно, бросает те же вопросы бумерангом и не замечает, что засматривается на то, как играет неоновый свет на ее покрытых блеском губах. Невероятно сексуальная, уверенная в себе женщина. Именно такие всегда были в его вкусе: чтобы формы пышные и подтянутые, и никакого расстояния между ляжками. Ослепительно улыбаясь, она напоследок трогает его плечо горячими пальцами с белым маникюром и убегает в сторону столика с пиццей. Чихо же берет бутылку соджу и направляется к кухне. Только на полпути он ее чуть не выпускает из рук, потому что там у подоконника рядом с Мино стоит Джисок. Сон ретируется через три секунды, и братец наконец замечает виновника торжества, не сразу расплываясь в улыбке. Она несколько сконфуженная, но искренняя и широкая, от чего мешки под его глазами кажутся больше, а в уголках собираются маленькие морщинки. У Зико в груди становится невыносимо горячо, он ответно улыбается и идет к нему навстречу. — Что, не рад меня видеть? — голос Тэуна у самого уха, пока они устраивают неловкие обнимашки в стиле Диппера и Мейбл. — Просто сомневался даже в том, что на выходных у родителей получится тебя встретить. — Чихо смотрит брату в глаза, их лица на одном уровне, потому что Джисок рядом с ним невольно сутулится. — Они мне звонили, — кивает он и на секунду опускает взгляд, — но я тебя сам поздравил между прочим. Младший смеется и хлопает Тэуна по плечу, говорит, что верит. Отношения между этими братьями не поддаются объяснению, Чихо не знает, почему еще днем он напряженно сжимал губы, глядя на его сообщение, а сейчас не может ни подавить улыбку в глазах, ни свою руку от него оторвать. Он считает себя совсем поехавшим, когда ему в голову вдруг приходит аналогия с сестрами из известного мультфильма «Холодное сердце»: перед глазами Джисок в зеленом платье теребит две игривые косички, и похуй, что он вообще-то старший, ему просто по характеру больше подходит. Парень хочет поделиться с ним своим долбоебизмом, уже находясь на грани истерики, но из-за спины вдруг выплывают Минхек с Джэхе и утаскивают именинника за собой, что-то втирая про прямой эфир. Тэун успевает отобрать у него соджу и, отсалютовав, уходит на второй этаж. Еда уходит быстро, так же, как и выпивка. Народ стремительно пьянеет, а музыка становиться громче, потому что Сонхи тоже несет, и с его «Say Ja Mezz, motherfuckers!» по ушам из колонок бьет оглушительным басом. Все и вся смешиваются в одну кучу, народ разношерстный, Зико в силу уже помутненного разума путается, кого он действительно видел, а кто померещился. Тут и Тэиль хен — носится за увиливающим Пё и указывает убрать хрупкие вазы со столов куда подальше, и все «fanxy», как они в шутку прозвали себя пару лет назад: просто родные ребята, с которыми парень проводит большую часть своего времени, сочиняя всякие биты и лирику (зачастую просто под этим предлогом зависая на хате у Хека), и Джебом. А если здесь Пак Джебом («вау, это же Джей, гонщик из Америки»), значит в придачу идет еще целая толпа каких-то еле знакомых людей на уровне «о, я подписан на тебя в инстаграме!» Время переваливает за полночь, играть уже не во что: была очень даже веселая бутылочка, после которой Кисок с Сонхвой куда-то запропастились, хотя изначально отчаянно отмахивались, когда очередная раскрутка указала именно на них. Еще устраивали карты на раздевание — странный паренек У Вонджэ в итоге остался в одних трусах и шапке, затем «правда или действие», и прочие-прочие игры, помогающие напиться как можно быстрее. Чихо расслабленно возлежит на диване, сжимая в руках стаканчик с чем-то зеленым (а может и синим, наверняка это просто игра света стробоскопов), и слушает бухую болтовню Ханхэ. Он уже пол часа крайне увлеченно поясняет за жизнь, за любовь, за секс, за общественный транспорт и за bb крем. Рядом на полу угарает Локо, хватаясь то за свою голову, то за тощие ноги Сана. Пряча заливистый смех за узкой ладошкой, в кресле по правую сторону сидит Чжиын. Ее желтая блузка с нежной оборкой у плеча походит по цвету к штанам Чихо, и они весь праздник шутливо зовут друг друга соулмейтами. — А пиццы больше нет? Обводить взглядом заставленный одними бутылками журнальный столик нет никакого смысла. Грустно без еды становится даже Ханхэ, Квон же опирается подбородком о столешницу и печально заглядывает в горлышко пустого хайта. — Где-то была еще коробка, — Чихо решает вызваться добровольцем и, выплеснув в себя остатки содержимого в своем стаканчике, поднимается с места, — сейчас сгоняю. Голову мягко кружит от выпитого алкоголя, мелькающая перед глазами картинка будто еще ярче пестреет. Мужчина пробирается сквозь танцующую толпу, опираясь о чужие жаркие плечи, если теряет равновесие, и с блаженной улыбкой машет руками, когда его зовут присоединиться. На кухне пусто, только унылая пара-тройка куриных наггетсов одиноко остывают на краю стола. Пролетающий мимо Тэиль тараторит, что они уже сделали заказ, но наверху вроде бы еще можно что-то найти. Нашарив в холодильнике бутылку хеннесси, Зико довольно прижимает ее к груди и направляется к лестнице. На втором этаже тоже людно. Две коробки с пиццей обнаруживаются на столике у дверей на лоджию. Сначала парень напряженно думает, одобрят ли ребята ананас, а потом плюет и тянется за обеими. — Проголодался, оппа? Внутри все кишки заворачивает от знакомого голоса. Парень молится на то, что он просто слишком пьян, а еще музыка, хоть и с первого этажа, но нехило так забивает ему все уши. Медленно, словно со скрипом, он поворачивает свой корпус и тут же трезвеет. Нет, уши его не подвели — сзади стоит его бывшая. — А что, ты хотела забрать это себе? Брось, тебе же здесь на один укус, сожрешь и не заметишь. Сыльги в ответ кривит измазанные алым губы в ухмылке, а затем выпячивает нижнюю и картинно строит обиженную мордашку. — Ну что же ты так, оппа, я между прочим пришла тебя поздравить. «Лучше бы ты упала по дороге и поломала ноги,» — думается Чихо, пока он косится на ее шпильки и высоченную платформу. К горлу ком подходит, тошнит, хочется вырвать из себя треть литра виски, и желательно прямо на закрытую пайетками грудь Сыльги. С начала тусовки дохрена времени прошло, почему она вылезла только сейчас? Может приехала позже? Вопросы так и оседают горьким на корне языка, парень вообще теряет всякое желание раскрывать рот. На все вопросы девушки он отвечает односложно, а когда она начинает рассказывать о себе, лишь сжимает зубы сильнее и кивает головой. — Как твой котик? Не сбежал еще? Тут Чихо будто за самое больное цепляют. — Нет. — Отрезает он и добавляет после небольшой паузы, — он меня любит. Сыльги смехом заходится, опасно кренясь мачтой из стороны в сторону, и чуть не разливает содержимое своего бокала. У смотрит на нее пристально и уже не видит ту девушку, которую раньше он боготворил и на руках носил. Теперь от тех времен остались воспоминания, что красной кровью запеклись на губах. Чихо не из тех, кто за эти самые воспоминания держится, он уже давно их отпустил. Напоследок Кан протягивает ему подарочную коробочку в зеленой обертке, именинник принимает ее, благодарит для приличия и быстро ретируется вниз, надеясь, что в ближайшие пять минут она додумается свалить из этого дома. Пиццу в гостиной никто не дождался. Только Хэнхэ развалился на диване и умудрился как-то уснуть под грохочущую музыку и крики людей. Зико укрывает его задницу подушками и уходит танцевать, чтобы перекрыть то противное ощущение, что осадком легло в грудной клетке. Его все еще мутит, но рот настойчиво тянется к откупоренному хеннесси, а тело тащит в центр импровизированного танцпола. В глазах рябит, стробоскопы слепят прямо в глаза, лица людей вокруг просто неразличимы, разве что голый торс Джея. Там жарко и мокро, то ли от вспотевшей кожи, то ли от разбрызганного У алкоголя. В итоге надолго его не хватает: ноги уносят куда подальше, когда ни с того ни с сего свои губы в опасной близости опаляет горячее дыхание Хека. Нарыв где-то среди мусора сигареты, Чихо поднимается на балкон и дарит своим легким порцию никотина. Мир начинает плыть еще сильнее, и теперь каждый поворот или наклон сопровождается головокружением. Парень опирается спиной о стену и подавляет в себе острое желание сесть на корточки, потому что знает — если сядет, вставать будет очень лень. Тупые резкие перепады настроения, причем без всякого повода. Ладно, повод есть, но «мне стало хуево, потому что я встретил бывшую» звучит крайне мерзко и унизительно даже (особенно) для самого себя. Докурив, Чихо окончательно решает, что теперь он поедет домой. К коту, который ждет его. Зайдя в дом, парень решает сначала найти Чихуна, Мино или Хесоба, чтобы хоть кого-то предупредить о своем уходе. Тут и без виновника торжества всем весело. Чихо шатается по дому, заглядывает в туалеты, на кухню, открывает комнаты. В одной из них случайно застает ту рыженькую девицу, Хену, седлающую какого-то белобрысого паренька. Да, неловко, хотя интересно. «Закрываться надо,» — причмокивает губами юноша и проверяет следующую комнату. — О, Зико, че как, чувак? — за дверями оказывается «Нафла», как этот пирсингованный пацан представился, когда месяца три назад они столкнулись на одном сайфер-баттле, а потом вместе под эгидой Свингса чисто для угара ляпали какой-то микстейп. — Ооо хеннесси! — подает голос второе нечто, сидящее на полу, и тут же протягивает к У свои руки. Воздух мутный, все прокурено, но мешки под его глазами видно отчетливо, а по совершенно обдолбанному взгляду Чихо понимает, что все совсем уж плохо. — Да ничего, хуево что-то стало, — морщится он и отдает бутылку, — домой наверное поеду, homie. — Бредишь что ли? Какое домой? Ведь это твоя вечеринка, все в самом разгаре. Именинник отнекивается, но парням удается уговорить его разделить с ними пару косячков напоследок. Наверное, оно и к лучшему, потому что уже после второй затяжки настроение стремительно выползает наверх. Чихо знакомится с тем брюнетом, который: «I’m Bloo, man» и даже перекидывается с ним страничками инстаграма. Блу мягкий, хохочет бархатно и тяжелым взглядом смотрит то ли сквозь тебя, то ли во внутрь. Они неторопливо обсуждают все и ничего одновременно, решаются вместе открыть подарок Сыльги, в котором оказывается кожаный ремень с минималистичной бляшкой, а потом как конченные принимаются душить им друг друга, пытаясь поймать собачий кайф. Как бы классно не было, Чихо все равно сваливает после второго косяка. На бывшую уже плевать, а вот совесть за обещание коту вернуться вечером начинает грызть мозги, и парень с твердой решительностью плетется через уже кое-где валяющиеся тела прямиком к входным дверям. Пальцы сами возят по экрану смартфона и вызывают такси. Машина приезжает через пару минут, У заваливается в салон, лопочет нужный адрес и с чувством выполненного долга отправляет Хесобу сообщение: «Я домой.»

***

С помощью механической памяти именинник медленно, но верно добирается до родной квартиры. Теплый коридор встречает темнотой, Чихо роняет все что можно и нельзя, пока нашаривает на стене выключатель, болезненно щурит отвыкшие от света глаза и скидывает с себя куртку прямо на пол. — Эй, Пакость. — зовет он хрипло и вытаскивает ноги из новых кроссовок. — Что? Пауза. Тишина. Замешательство. Так, стоп. В смысле «Что»? С каких пор коты стали способны давать вразумительные ответы на поставленные вопросы? Чихо конкретно так триггерит, он замирает на месте, напряженно хмурит брови и только ресницами хлопает. Перепил? Хмельная голова лениво подкидывает мысль о том, что возможно в дом воры вломились. Чихо это особо не колышит, хотя должно, и он не находит ничего более адекватного, чем спросить: — Ты где? Браво, Чихо, десять из десяти. — Да здесь я. Снова ступор. Чихо аж потеет от натуги. Усиленно морщит мозг. Безрезультатно. А раз думать не получается, значит надо действовать. Косой походкой парень добирается до темнеющей гостиной — голос вроде бы шел оттуда — и резко врубает свет. — Готов поспорить, ты даже соджу мне не принес. — К счастью, или к сожалению, грабителей здесь нет. На диване, натянув на голову капюшон широкой желтой толстовки Чихо, укрытый по пояс одеялом, валяется юноша. Он лежит на пузе и с азартом тыкает по экрану планшета пальцами, едва выглядывающими из-под длинных рукавов, — пиццу я и подавно не ждал. Наконец парнишка поднимает лицо, чтобы заглянуть в глаза непутевому имениннику, и Чихо узнает его. Капюшон падает: там, где прикрытые темными прядками должны быть ушные раковины, тут же встают торчком мохнатые кошачьи ушки. Шея вытягивается, и на ней сразу замечается черная кожаная полоска с серебристым колечком на ней — ошейник. Зико окончательно убеждается в том, что он обкурился. Сначала ему мерещился чужой голос, а теперь глюки вышли на новый уровень — крайне миловидный неко-мальчик прямо перед его глазами, реальнее некуда. У его уже видел. Первый раз во сне, и второй — после того, как опять же какой-то фигней кололся. Через пару дней пришел Мино и сказал, что у него походу просто недотрах, а потом еще минуты две довольно красноречиво молчал. Чихо тогда, кажется, его из квартиры вытолкал, с криками «сам ты зоофил» (еще там было «сам ты пидорас», но этого он как бы не отрицает, а Мино и подавно не нужно объяснять нездоровую тягу к хрупким мальчикам. Хотя это и правда странно наряду с предпочтениями У к аппетитным женщинам), и с тех пор больше никому не решался рассказать о том, что «мне снится, будто мой кот превращается в человека». Даже в состоянии сильного алкогольного, и не только, опьянения, парень правила приличия соблюдать старается, ведь и к глюкам нужно проявлять уважение, тем более они уже, можно сказать, близкие знакомые. Поэтому истерика и крики:"кто ты такой блядь?» «что ты делаешь в моей квартире?!» «где святая вода и соль?!» теряют свою актуальность. — И зачем ты мне снова мерещишься, а? — спокойно вопрошает Чихо и, лениво почесывая поясницу, плетется к полкам около телевизора за зарядкой для телефона. — В смысле зачем? Я тебя с вечера тут жду вообще-то, — с явным недовольством в голосе отвечает парень. Выключив планшет, он убирает его и с размаху переворачивается на спину, плюхнувшись на диванные подушки звездочкой. Он обиженно дует щеки, щурит на человека глаза со зрачками-щелочками и канючит, — ты обещал прийти сразу после работы, а в итоге пропал. — Ну прости, котенок. Какие качественные иллюзии. Походу У так сильно переживал за своего питомца, что теперь собственная совесть приобрела человеческий облик и попрекает его чужими устами. Чихо смотрит на парня, скользит взглядом по его шее и представляет, как бы задергался кадык под тонкой кожей, потяни он за колечко ошейника. Только вот все эти фантазии нужно смахнуть куда подальше, мужчина понимает это. Он боится разочароваться, когда посмеет протянуть руку к такому оживленному эмоциями лицу, и его пальцы вдруг провалятся в воздух. — И за пиво с пиццей прости, — выдыхает У и разворачивается на пятках, уходя из гостиной, — я пошел спать. Лучше поскорее уснуть, а завтра просто помучиться с похмелья, забыв все, что было перед глазами. Сначала Чихо уходит в ванну, стандартно умывается, но в душ не лезет, потому что он пьян и заебался. Затем плетется в спальню, ставит телефон на зарядку около прикроватной тумбы, и только потом наконец падает на мягкую простынь с измученными стонами, доползая до подушек. Остывшее постельное белье приятно холодит кожу, одеяло из холлофайбера обнимает легким, уютным облаком. Абсолютно все располагает к приятному и спокойному сну. Все, кроме прошмыгнувшей у двери тени. Спустя секунду слышится тихий шорох покрывал, и об спину парня начинают настойчиво тереться щекой. Вау. Все-таки ощущается. — Ты чего творишь, Пакость? — Чихо оборачивается, и его бедра тут же седлает все тот же глюк, из плоти и крови, вполне осязаемый. — Я тебе уже говорил, — из коридора падает свет, и нахмуренные брови юноши разглядеть совсем не сложно, — меня зовут Джевон. Он опирается своими ладонями о низ живота и дергает ушками, а за спиной У видит гуляющий туда-сюда кончик черного хвоста. Мальчик действительно милый. Лицом смазливый, большеглазый, и такой маленький в этой мешковатой толстовке. — Ну хорошо, давай, — глаза кота блестят золотом, — попробуй уснуть, я пока тут посижу. — А слезть ты не хочешь? — хмыкает мужчина. — Да мне и так замечательно, — он будто намеренно ерзает, опустившись аккурат на чужой пах, — а тебя что-то не устраивает, хозяин? Чихо усмехается, смакует такое вежливое обращение на слуху, тешит свое самолюбие. Будто он еще со времен своей учебы в Японии в очередной раз зашел в made-кафе, то самое, с разодетыми под горничных девушками в белых фартучках. — На самом деле я думал, ты только под утро приползешь, или вообще к обеду, — вдруг снова подает голос младший, опустив взгляд вниз, — я истории в инстаграме смотрел, у вас там нехилая такая вечеринка завязалась, а ты вдруг приходишь посреди ночи. — Ну, я спешил к тебе. Чихо отвечает в действительности честно, и сразу ловит немного скромную улыбку парня, хоть он и отворачивает на тот момент голову. — Это отлично, — кивает Дже и начинает отстраненно выводить пальцами круги на животе старшего, — я же не просто так тебя ждал. Подарок готовил… Ладони Чихо ложатся на чужие бедра, и под ними вдруг оказывается нежность гладкого нейлона. Он поднимается выше, пока не доходит до кружевного края — чулки. «Бляяядь…» Дышать как-то сложно становится, а еще жарко. Зико облизывает губы и приподнимается на локтях, замечая, как у парнишки подрагивают плечи. — Хорошо, котенок, — снисходительно отвечает он осевшим голосом и тянет руку вперед, чтобы подцепить пальцем колечко на ошейнике и дернуть на себя. Юноша действительно сглатывает шумно и срывается на прерывистый вдох, — что же ты хотел мне подарить? — Себя. — Успевает прошептать Джевон, прежде чем его губы накрывают губы Чихо.ㅤ ㅤ ㅤ ㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤㅤ