Наши клинки остры!

      Глава 3. Турнир «двух Болтонов»       Домерик прекрасно знал, что большинство северян не считали турниры чем-то действительно серьезным и основательным, тем, чем надлежит заниматься настоящим мужчинам. По их мнению, такое времяпровождение подходит лишь «летним рыцарям», таким, кто не видел настоящую войну, боль и кровь.       Подобная точка зрения весьма сильно отличалась от того отношения, к которому он привык в Долине. И все же большая часть северных лордов приняла приглашение Дредфорта. Ведь это прекрасная возможность погулять и попить, с пользой провести время и вообще, оценить своих наследников и сыновей.              На следующий день, после обеда, Дредфорт встречал Карстарков. Через Хмурого Лорда, по деревянному мосту сквозь Врата Боли в замок въезжали первые гости. Живая нитка богато одетых людей, на конях, со своими знаменами — белое пылающее солнце на черном фоне, двигалась неторопливо и внушительно. Подковы глухо грохотали, ударяясь в настил.       Возглавлял их лорд Рикард — худощавый, широкоплечий и высокий человек с длинной бородой. На полкорпуса позади в ряд ехали три его сына — такие же суровые, мрачные и хмурые. За ними на кобылах с дамскими седлами в ворота въехали две женщины — леди Лилана, жена Рикарда и их дочь — Алис.       — Лорд Карстарк, — Русе Болтон вышел вперед и пожал руку спешившемуся Рикарду. Домерик, стояший сбоку, обратил внимание, что гость выше отца на целую ладонь.       — Лорд Болтон, — Карстарк не проявил особого дружелюбия, а просто отметил факт встречи.       Домерик помнил рассказы мейстера Утора — Карстарки являлись младшей ветвью Старков. Давным-давно, во время очередной войны за главенство на Севере Болтоны проиграли. На их исконных землях лорд Винтерфелла поселил своего младшего брата Карлона.       Это произошло более тысячи лет назад, но Болтоны не забыли. С другой стороны, за все это время особой вражды между двумя домами не наблюдалось.       Родители представили друг другу детей. Три сына лорда Карстарка оказались под стать отцу. Два старших — Харрион и Эддард — просто кивнули Домерику без особого интереса, а вот у младшего в голубых глазах под густыми бровями промелькнуло любопытство.       — Торрхен, — еще раз назвал парень свое имя. Голос его звучал гортанно и хрипло, словно с перепою. Выглядел он лет на двадцать, но кажется, был немного моложе. Небольшая бородка и усы делали его старше.       — Я запомнил!       — Дредфорт хорош, — произнес парень и покрутил головой, осматривая замок. — Только мрачный. Даже мрачнее Кархолда.       — Мой брат всегда говорит то, что думает. Не обращайте на это внимание, милорд. Он всегда такой, — с улыбкой сказала Алис — худенькая, высокая, с огромными серыми глазами, девушка. Она опустила веки, когда Домерик задержал на ней взгляд.       — Очень рад с вами познакомиться, госпожа, — он кивнул и улыбнулся. — Теперь я буду знать, как разговаривает ваш брат. Как вы добрались?       — Нормально, — ответил Торрхен.       — Все замечательно, — Алис улыбнулась.       Домерик подал ей руку — судя по всему, от него ждали именно такого жеста, и повел в Великий Чертог. По пути они немного поговорили. Он чувствовал некоторое волнение, но старался показать, что такие встречи для него сущий пустяк. Все же общаться со знатной леди это не Ласку в кровать затаскивать!       — Вы очень милы, — сделал комплимент Болтон и ни капли не слукавил. Девушка не могла похвастаться ослепительной красотой, но что-то в ней имелось — твердый, с достоинством взгляд, безукоризненные манеры, чистая кожа, мягкая улыбка и нежный голос.       — Спасибо, — она смутилась и от этого еще немножко похорошела.       Дамы проследовали в выделенные им покои. Лорд Карстарк и его сыновья решили как следует посидеть за столом с Болтонами.       — Покажешь Дредфорт? — неожиданно спросил Торрхен.       — Конечно! — они допили вино и Домерик отправился утолять любопытство нового знакомого.              К вечеру в Дредфорт прибыли Рисвеллы — лорд Родрик, его жена Эмилия и три их сына — Роджер, Рикард и Русе. Лорд Родрик — высокий старик с седыми и широкими, как у филина бровями, говорил громко и уверено. Кроме всего прочего он приходился родным дедом самому Домерику, так как покойная мать была его старшей дочерью.       Дед владел старинным замком под названием Родники, который находился на юго-западе Севера, недалеко от берега залива Пылающей Воды.       И в Дредфорте, и в Родниках немало людей знало общую для двух домов историю.       Рисвеллы, несмотря на отдаленность, всегда были верными и надежными друзьями Болтонов. Два этих дома неоднократно женили своих детей. Даже сейчас, проявляя уважение, младшего сына лорд Родрик назвал в честь хозяина Дредфорта. Правда, Рисвеллы и Старков иной раз поддерживали.       Родичи прибыли во главе многочисленной свиты. С собой они захватили еще одну дочь старого лорда — леди Барбри Дастин, вдову лорда Виллама, хозяйку Города-на-Кургане, или, как его еще называли — Барроутона.       Русе Болтон закалял своего наследника и до того, как отправиться в Долину, Домерик четыре года служил пажом у своей тетки.       — Милый мой, как же ты вырос! — леди Барбри, стройная и красивая, очень сильно напомнила Домерику маму, умершую от лихорадки. Высокая, с умным взглядом проницательных глаз и завязанным в пучок волосами, женщина выглядела куда моложе своих лет.       — Здравствуйте, тетушка, — Домерик улыбнулся и дал себя расцеловать.       — Ну-ка, дайте и мне посмотреть на внука, — лорд Родрик остановился перед ним, возвышаясь на целую голову. Осмотром, судя по всему, он остался доволен и лишь кратко резюмировал. — Орел! Да и рыцарь, к тому же! — он оглядел сыновей и сопровождающих, приглашая разделить его гордость.       — Ты возмужал, дорогой, — бабушка Эмилия не чинясь, чмокнула его в щеку, взъерошила волосы и, подмигнув, негромко спросила. — Наверное, от девчонок проходу нет, а? — она лукаво улыбнулась.       Лорд Болтон обнялся с родственниками и повел их в Великий Чертог. Домерик остался с дядями, которых предпочитал называть кузенами.       Все они походили друг на друга — высокие, плечистые и улыбающиеся. Да и одевались одинаково — плащи в черно-бронзовую полоску, дублеты и колеты с гербом дома напротив сердца, штаны и сапоги для верховой езды. Старший, Роджер, отрастил кудрявую бородку. Ему уже было двадцать три года, он женился, но детей пока не заимел.       Рикарду Рисвеллу недавно исполнилось двадцать. А вот младший, Русе, приходился ровесником Домерика.       — Здорово, что вы приехали, — Рик обвел их взглядом и, не удержавшись, улыбнулся. — Как же я рад всех вас видеть!       Перед глазами промелькнули их детские шалости и игры. Рисвеллы часто приезжали в гости в замок леди Барбри и каждый раз устраивали там такой переполох, что тетка обещала выпороть розгами всех четверых. Частенько она так и делала.       Они лазали по стенам и башням, объездили вдоль и поперек ближайшие леса и поля, разорили не один десяток вороньих гнезд, подсматривали за купающимися девками, помочились в сапог одному из рыцарей леди Барбри, кидали яйца с башен, чуть не подожгли конюшню… Там было много шума и смеха.       — Ну, иди сюда, кузен, — Роджер его обнял.       — Ты неплохо выглядишь для того, кто прожил целых три года в этой чертовой Долине! — следом за него взялся Рикард.       — Скоро меня догонишь, — самый младший Рисвелл встал с ним рядом и провел рукой, проверяя рост.       — Не, Болтоны всегда были малость мелковаты, — серьезно заметил Рикард.       — Мал клоп, да вонюч! — рассмеялся Роджер. Домерик не подумав обижаться, улыбнулся вместе с ними.       — Да не так уж он и мал. Не меньше нашего младшего братца. Тебе сколько скоро исполнится, Рик? Двадцать или больше?       — Тридцать, — с деланным спокойствием ответил Болтон. Рисвеллы переглянулись и вновь, как кони на их гербе, заржали в голос. Домерик с удовольствием, хоть и не так шумно, присоединился к ним.       Лишь сейчас он понял, как соскучился по непоседливым, вечно что-то придумывающим Рисвеллам. Даже старшего женитьба ни капельки не изменила. Каким тот был оболтусом, таким и остался. Хотя самый шебутной у них, конечно, младший — Русе.       — Кстати, познакомьтесь с моим гостем. Это Торрхен Карстарк, — Домерик с запозданием представил стоявшего рядом парня. Все это время, пока Болтон здоровался и обнимался с родней, тот не произнес ни звука.       За те несколько часов, что он находился в замке, Домерик как-то незаметно стал считать его приятелем. Карстарк не любил много болтать, часто отвечал фразами из одного, двух слов, но имелось в нем что-то такое несуетливое, располагающее к себе. Торрхен казался сильным и надежным.       Парни обменялись рукопожатиями.       — Ого, а рука у тебя что надо, — заметил Русе после того, как Карстарк сдавил его ладонь.       — Подковы гну, — не сдержавшись, похвалился Карстарк.       — Гнуть — не читать, ум не напрягать, — со смехом пропел Русе.       Они поговорили, успев немного обсудить предстоящий турнир, девушек и Дредфорт. На вершине Старого Болтона стражник подул в рог, созывая людей в Великий Чертог. Домерик повел их на вечерний пир.       Во дворе слуги продолжали торопливо разгружать телеги и повозки, занося вещи внутрь. Судя по их виду, они хотели быстрее с этим закончить и присоединиться к остальным.       — Что, бордель у вас тут нормальный? — сразу взял быка за рога Рикард, когда они вошли внутрь.       — Ты знаешь, Рик, этот засранец всю дорогу от Родников, едва мы только выехали, лишь о бабах и говорит, — сдал брата с потрохами Русе.       — Слаб ты братка, на полые места! — поддержал его старший из братьев.       — Бордель? Их тут два, богаче и беднее, но оба так себе, — честно ответил Рик.       — Жаль, — деланно опечалился Рикард.       — Хочется женщину? — поинтересовался Рик.       — Еще бы!       — Руки у тебя есть, иди в комнату и представляй, кого хочешь. Хочешь королеву, а хочешь и прачку.       — А-а-а… — как довольный пес зарычал Роджер и даже захрипел от удовольствия. А потом не выдержал и стукнул кулаком по стене.       — Такой девахе и платить нет нужды, — заметил Торрхен, сохраняя серьезное выражение.       — Рик, сукин ты сын, где же ты был все это время со своими шуточками? — Рикард приобнял его за плечи и с радостью заглянул в глаза.       С приездом Карстарков и Рисвеллов в замке сразу стало шумно и весело. Исчезла мрачная атмосфера Дредфорта и даже стены словно посветлели.       Тот вечер они сидели в комнате Рика чуть ли не до утра, пили вино, ели жареное мясо и травили байки.       Утром следующего дня прибыли Амберы — огромные, громогласные, бородатые и хмельные. Они не музыкально орали походную песню и выли, подражая волкам. Амберов, вместе с челядью и воинами, оказалось меньше сотни, но они так шумели, что вчетвером — Большой Джон, его сын Маленький Джон и два дяди, Морс Воронье Мясо и Хозер Смерть Шлюхам, заменяли целый отряд. И если Карстарки и Рисвеллы были рослыми, то Амберы казались настоящими гигантами — все чуть ли не под семь футов, плечистые и невероятно сильные. Люди недаром говорили, что на их гербе не просто так изображен великан, разрывающий цепи — в Амберах текла великанская кровь. Да и их девиз «Нас не удержать»,* подходил им как нельзя лучше.       С ними был молодой парень, еще оруженосец, которого звали, как и отца и деда — Джоном. Кажется, с воображением у Амберов присутствовали определенные трудности. Для наследника они могли бы выбрать и другое имя. А может это такая традиция.       — Если его отца зовут Маленьким Джоном, то мы будем звать парня «Совсем Маленьким Джоном», — предложил Русе Рисвелл. Шутка понравилась.       В Дредфорт медленно подтягивались и другие гости. Следом приехали Фреи, Гловеры, а чуть позже Хорнвуды и Мандерли.       Никого из Фреев Домерик не знал, а вот братья Рисвеллы приятелей нашли. Возглавлял их Риман Фрей, то ли сын, то ли внук Уолдера, лорда Переправы. Риман был толстым, словно боров, сорокалетним мужиком, краснощеким и прыщавым.       Его сопровождал десяток других Фреев — младше и старше, худых и тощих. Никто из них не произвел на Рика особого впечатления. Никто, кроме сира Уолдера Риверса — сурового, седовласого и прославленного воина. Про его доблесть и выучку рассказывали не только на Севере, но и на Трезубце, да и до Долины доходило немало слухов. Он замечательно проявил себя при подавлении восстания Грейджоев.       Гловеров оказалось трое — лорд Галбар, хозяин Темнолесья, его младший брат Робетт и жена последнего — Сибелла.       Одних из ближайших соседей Болтонов — Хорнвудов, так же представляли три человека. Лорд Халис, его жена Донелла и единственный сын и наследник — Дарин. С Хорнвудами у Болтонов имелась общая граница и вековой конфликт о спорных землях. Из-за этого отношения между домами не складывались.       Вместе с ними в Дредфорт приехали Мандерли — эти решили добираться по суше, а не по морю.       Их возглавлял сир Вилис, старший сын лорда Вимана, хозяина Белой Гавани. Сира Вилиса сопровождала жена Леона — симпатичная и розовощекая женщина, а также две дочки — Винафрид и Вилла.       Казалось, у коня, на котором восседал сир Вилис, разъезжались ноги от такой тяжести. Парни незаметно посмеивались, глядя как он выбирается из седла. Рыцарь мог похвастаться внушительной полнотой, лысиной, длинными вислыми усами и громовым смехом. Держался он с немалым достоинством.       Его дочки привлекали внимание — обе среднего роста, с небольшими грудками и приятными бедрами. И обе богато, даже изыскано одеты. Их платья были оторочены мехом, на шеях висели золотые бусы, а в ушах поблескивали серьги с камнями.       На этом сходство сестер заканчивалось. Старшая, Винафрид, была чуть выше, с густыми каштановыми волосами, заплетенными в тугую косу. Она смотрелась настоящей красавицей. Младшая — Вилла, красила волосы в зеленый цвет, имела тонкие светлые брови и очень красивый голос.       — Кажется, мое сердце разбито, — признался Русе, пожирая сестер глазами. Правда, он забыл уточнить, кто конкретно из девушек разбил ему сердце.       — Ага. Как и каждый раз, когда ты видишь симпатичную мордашку, — парировал Рикард.       — Говорят, что леди Вилла прекрасно поет, — заметил Торрхен.       — А я слышал, что у ее деда — лорда Миноги, серебра столько же, сколько у Ланнистеров золота, — откликнулся Роджер Рисвелл.       Парни стояли чуть в сторонке, наблюдая, как очередные гости приветствуют лорда Болтона.       — Дредфорт рад видеть вас в своих стенах, — следом за отцом сказал Домерик и представился, по очереди целуя девушкам руки. На Севере такой обычай не в особом ходу, но вот в Долине хватало галантных рыцарей, которые так делали.       — Нам очень приятно, спасибо, — сказала Винафрид и улыбнулась, блеснув белыми зубками.       — Вы будете участвовать в турнире, сир Домерик? — немного официально спросила Вила. Её голос звучал нежно и вместе с тем сильно.       — Всенепременно, — Домерик широко улыбнулся. — Как и мои друзья и родичи. Давайте я вас познакомлю.       — Леди, неужели ваши волосы такого цвета? — спросил Русе, с улыбкой обращаясь к младшей из сестер.       — А что? Вам не нравится? — Вила, несмотря на юный возраст, кокетничать уже умела.       — Очень, очень нравится! — вместо брата ответил Рикард. — Мы все без ума. Цвет вам к лицу.       — Неужели? Что, у меня такое зеленое лицо? Это после дороги, наверное.       — Нет, я хотел сказать, что… — Рикард малость смутился и понес какую-то околесицу о том, что он имел в виду, а чего и нет. Все остальные посмеивались, глядя на его попытки оправдаться и на преувеличенно строгое лицо младшей Мандерли.       К вечеру прибыл Лайтфут и его супруга, владетели небольшого замка Твердолобый на юге Одиноких холмов. Они являлись вассалами Болтонов. Следом с десяток более мелких лордов и рыцарей, таких как Локки — родичи Хокка Локка, Флинты, Уэлсы и Моссы.       Все гости везли с собой телеги с пивом, вином и разнообразной провизией. Север — суровый край, где с едой дело всегда обстояло не самым лучшим образом. И здесь издревле существовал обычай, что каждый гость вез с собой съестное. Так он показывал уважение к хозяину и помогал, как мог, сократить его расходы.              А утром из Долины приплыла галея с его друзьями Редфортами. Домерик подружился со всеми четырьмя братьями, но близко сошелся лишь с двумя младшими — Джоном и Микелем. Именно их он и увидел.       Редфорты, как и Рисвеллы, казались копией друг друга — один постарше, второй помладше. И оба невысокие, коренастые и добродушные.       Микель считался знатным фехтовальщиком, про которого знала вся Долина, а Джон был ловок в обращении с конем.       — Наконец-то, а то я уж подумал, что отец вас не отпустил, — Домерик по очереди обнял друзей. С Редфортами он расстался не так уж и давно, а вот, поди ты, успел соскучиться.       — Мы ни за что не пропустили бы твоих именин, Рик, — серьезно и неспешно ответил Микель.       — Рад это слышать! Расскажешь, когда ты успел получить шпоры? — когда Домерик отплыл из долины, Микель все еще оставался оруженосцем у сира Корбрея. А теперь он стал опоясанным рыцарем.       — В общем…       — В общем, это подождет. Тут историй на целый день, — прервал Джон своего брата. — Отец прислал тебе подарки!       — Благодарю, но и это может подождать. Познакомьтесь пока с моими родичами и друзьями, братьями Рисвеллами и Торрхеном Карстарком, — Болтон начал представлять их друг другу.              Никогда прежде Домерик не видел в Дредфорте и Подкове столько гостей — а ведь Старки, а также Мормонты, Сервины, Риды и десяток совсем мелких домов не откликнулись на приглашение. Что бы было, явись и они?       Знатных лордов и их охрану поселили в самом Дредфорте. Их свита и все остальные нашли жилье в Подкове.       Замок гудел от шума, смеха, шуток и разговоров. Лорды ели много и часто — завтрак, обед и ужин. Слуги мелькали там и сям. Повара потеряли сон.       Предстоящее событие было редкостью. Простой люд все прибывал и прибывал. И когда казалось, что весь Север перебрался на эти дни во владения Болтонов, турнир начался.              Люди прозвали его турниром «двух Болтонов».       Недалеко от южной части Подковы плотники соорудили внушительную трибуну, предназначенную для зажиточных горожан и гостей. Для самых знатных лордов и рыцарей возвели павильон, стены которого завесили коврами и гобеленами, навесив щиты с гербами.       Мастер ристалища — сир Колин — приказал сколотить высокий деревянный барьер, по обе стороны которого должны скакать сражающиеся.       Рядовые воины и простой люд наблюдал за зрелищем, стоя со всех сторон. Некоторые залезли на повозки или деревья.       Никаких соревнований лучников или общей сшибки лорд Болтон не планировал. В первый день прошла схватка оруженосцев. В нем свои силы пробовали в основном подростки и младшие сыновья, не получившие рыцарских шпор. Хотя на Севере даже большинство прославленных бойцов не могло ими похвастаться.       Молодые парни и те, кто был не сильно уверен в своих силах с обеда до вечера, выясняли, кто из них лучше.       Ломались копья, ржали лошади и несколько человек при падении получили серьезные травмы — поломанные руки, ноги или ребра. Одному пареньку по имени Гилберт, состоявшему на службе у Флинтов, Торрхен Карстарк сломал ключицу. И хотя все сражались турнирными копьями, где вместо наконечника закреплялась специальная розочка с тремя растопыренными тупыми шипами, это его не защитило.       Парня положили на носилки и унесли к мейстеру.       При этом дамы и леди, сидевшие на отдельной трибуне, долго вздыхали и даже молились об его здоровье.       Все это время Домерик с братьями Редфортами находились среди дам, развлекая Алис Карстарк, сестриц Мандерли или общаясь с другими гостями.       Большая часть Фреев, а также с десяток других юношей участвовали в турнире. В финале Торрхен Карстарк сошелся с Рикардом Рисвеллом и победил его.       — Хорошая работа, Тор! — крикнул ему старший брат и несколько человек засвистели.       Распорядитель подал Карстарку цветочный венок. Он, объехав ристалище, протянул копье и аккуратно возложил его на колени покрасневшей от удовольствия Винафрид Мандерли.       Следом лорд Болтон посвятил его в рыцари — это и был главный приз победителю.       Вечером все собрались в Великом Чертоге на пир. Вино и пиво лилось рекой. Центром всеобщего внимания был новоиспеченный рыцарь. Он сидел, улыбался и принимал поздравления. Рикард Карстарк выглядел довольным и гордым за младшего сына.       И все равно, все с нетерпением ожидали завтрашнего соревнования.       Утро выдалось неприветливым. Еще ночью прошел легкий дождик и многие опасались, что непогода продолжится.       Тревоги не подтвердились. Ветер продолжал гнать хмурые тучи, но немного распогодилось и в разрывах все чаще мелькало солнце.       Началась схватка рыцарей, призом за которую служил полный комплект доспехов. За второе и третье место предусматривался боевой конь и ловчий сокол.       По традиции, еще вчера каждый из участвующих рыцарей поставил недалеко от ристалища свою палатку или шатер, где мог переодеться или немного передохнуть.       Болтон, несмотря на близость родного замка, не стал исключением. Правда, он решил использовать шатер совместно с кузенами. Сейчас, с помощью младшего Рисвелла Домерик облачался в доспехи.       — Если ты опоясанный рыцарь, кузен, то почему оруженосца не завел? — спросил его Русе, застегивая поножи и нарочито вздыхая. — Я слишком стар для подобного!       — Заведу. Со временем, — он хохотнул и присел, проверяя удобство снаряжения.       Оба младших Рисвелла выглядели помятыми и недовольными. Вчера они проиграли один пораньше, второй в самом конце, и на время попрощались с мечтой получить рыцарские шпоры.       Зато в сегодняшнем соревновании участвовал Роджер. Как старший сын и наследник он мог считаться рыцарем и сейчас воспользовался своим статусом. Он облачался в доспехи рядом, на расстоянии вытянутой руки.       — Неплохие доспехи, — заметил Торрхен. Парень потягивал пиво из деревянной кружки и наслаждался жизнью. Он не поленился, подошел поближе и потрогал их — они неярко блестели бордовой эмалью.       — Отец подарил, — заметил Домерик. — Хороши, да?       — Хороши, — кивнул Карстарк.       Запел рог, подавая сигнал. Рыцари выходили из своих шатров. Под свист и радостные крики трибун все они прошли по траве и один за другим по ступенькам поднимались на небольшой помост, с которого перелезали в седла.       Пофыркивающего Гордеца держал за уздечку Малыш Том — огромный, почти не уступающий ростом Амберам воин, которого Домерик решил приблизить к себе за силу и стать. Тем более, Том привлекал к себе внимание, и это было то, что нужно.       Домерик плотно уселся, кивнул Тому и тот повел Гордеца в сторону, давая возможность и другим забраться в седло.       — Проигравший сохраняет все свои вещи и коня, — громогласно заявил сир Колин. — Но победитель вправе требовать любую деталь его доспехов, как напоминание о победе — шпору, латную рукавицу или щит.       Рыцари один за другим проезжали вдоль трибун. Домерик невольно подумал, что в Долине турниры проходили более красиво. Там и доспехи выглядели куда ярче и богаче, и на всех конях имелись вышитые гербами и узорами попоны, да и различных флагов и вымпелов по сторонам колыхалось куда больше.       Проехав один круг и показывая себя, они выстраивались в ряд около сира Колина. Тот объявил, что каждая схватка будет продолжаться до трех очков. За расщепленное о противника копье, точный удар в щит или голову давалось по одному очку. Выбитый из седла соперник означал безоговорочную победу.       Все тянули жребий — плашки с парами одинаковых номеров. Шлем, накрытый плащом, держал помошник мастера над ристалищем. Он обошел рыцарей, давая возможность засунуть туда руку прямо с седла, и оглашал выпавший номер.       Домерику достался сир Риман Фрей. Мужчина выглядел сильным, внушительным, а также неповоротливым и не слишком умелым.       — Сейчас, ваша милость, я отведу вас на место, — Малыш Том потянул коня за уздечку.       — Давай, — Домерик наклонил голову — обзор в турнирном шлеме был совсем плох. В узкую полоску видно не много, да и то, лишь спереди.       Мелькали лица, одежды, кто-то хлопал, кто-то свистел. Он заметил в толпе Ларну, чуть в стороне Рамси Сноу, а потом перевел взгляд на трибуну со знатными женщинами и девушками. Кажется, там не на шутку за него волновались.       Отец находился по центру, в окружении других лордов и гостей. Его лицо выглядело абсолютно бесстрастным и неподвижным.       — Сир Риман Фрей и сир Домерик Болтон, — трибуны ответили рукоплесканием.       — Красный Клинок! — выкрикнул женский голос и Рик понял, что эти слова принадлежали Вилле Мандерли.       — Красный Клинок! Красный Клинок! — моментально откликнулась толпа.       Крики из-за шлема доносились глухо, как сквозь воду. Но он все прекрасно слышал и успел удивиться. И когда они успели его так прозвать? И откуда узнали?       Все дело в том, что когда лорд Редфорт посвятил его в рыцари, сам Домерик, начитавшись преданий о Жгучем Клинке, Кровавом Вороне, Мече Зари и прочих прославленных рыцарях, и мечтая, как и они, носить какое-нибудь необычное прозвище, велел покрасить свой меч в красный цвет. Он знал, что так делали его предки. Но на этом смелость закончилась, и он не стал никому и ничего говорить. Да и сам меч редко вытаскивал из ножен.       А сейчас он вообще держал в руке копье. «Так откуда Вила узнала об этом? — спросил он сам себя и сам же ответил. — Наверняка Микель не удержался и рассказал».       Времени было совсем мало, но про себя он произнес это имя. «Красный Клинок». Ему понравилось, как оно звучит!       Вначале, перед турниром, Домерик хотел прикрепить к шлему фигуру в виде арфы и назваться «рыцарем с арфой». Он даже декоративную арфу заказал, и ее ему сделали. И все же в последний момент от этой идеи пришлось отказаться. На Севере такое не принято. Это в Долине рыцари часто выдумывали себе вычурные или романтические прозвища, чтобы поразить сердца дам и навещивали на себя и коней различные украшения. Здесь же все могло вызвать непонимание, а то и вовсе — насмешку.       А так, благодаря Микелю и Виле, все вышло даже лучше, чем он мечтал. Красный Клинок куда более грозное прозвище, чем Рыцарь с Арфой!       Малыш Том подвел Гордеца и поставил его по левую сторону забора, в самом его начале. Домерик успокоил коня и сделал несколько глубоких вздохов, настраиваясь и успокаиваясь. Доспехи давили на плечи, ноги и руки. Он давно привык к этой тяжести и воспринимал ее с гордостью, как надежную и хорошую поддержку.       Он привстал на стременах, опустился и поерзал, удобней устраиваясь в седле с высокой лукой.       Домерик всерьез рассчитывал, что уж в этом турнире, под сенью родных стен, что давали силы, он победит. В Долине ему довелось не один раз принимать участие в таких событиях. Он часто доходил до финала, но всегда что-то или мешало, или складывалось не так.       Прозвучал рог. В тот же миг Малыш Том повел коня вперед, давая ему разгон, а затем хлопнул ладонью по крупу.       Домерик пришпорил Гордеца и, наращивая скорость и силу, помчался вперед. Сир Риман, восседающий на мощном коне, стремительно приближался. Домерик успел заметить, куда тот метит, и чуть повел левым плечом, слегка изменяя положение турнирного щита. Одновременно с этим он направил копье прямо в шлем противнику, поднимая свою голову вверх для того, чтобы вражеское копье не попало в щель забрала.       Удар в корпус считался более надежным — по нему легче попасть. А вот удар в шлем требовал прекрасного глазомера и твердой руки. И если он получался, то противник, как правило, оказывался на земле.       В левую руку словно приложились огромным молотом. Раздался треск ломающихся копий. Но он сидел крепко и прекрасно чувствовал коня. Болтон удержался в седле, доскакал до конца барьера и лишь там развернул Гордеца. Сквозь забрало он увидел, что сир Риман, напоминая майского жука, ворочается на земле. К нему уже подбежали оруженосцы и слуги.       — Победил сир Домерик Болтон, — громко прокричал сир Колин и трибуны ответили радостным ревом.       Домерик, возвращаясь к собственному шатру, заставил Гордеца идти легким аллюром. Герберт Кабан, Малыш Том и Молчун помогли ему слезть с коня и снять шлем.       — Видел бы ты сира Римана, — воодушевлённо говорил Русе Рисвелл, размахивая руками. — Ты ему так наподдал, что он чуть не обделался прямо в воздухе!       — Вылетел из седла, как камень из катапульты, — добавил Микель Редфорт.       Схватки шли одна за другой. Рыцари сталкивались и выбивали друг друга.       Через час победители вновь тянули жребий. На сей раз Домерику достался присяжный рыцарь на службе дома Мандерли. Его звали сир Флэр. Сложностей с ним не возникло.       А потом жребий вывел его на кузена. Роджер Рисвелл казался серьезным и опасным. Домерик выбил его из соревнования за три захода. Они оба остались в седлах, но распорядители объявили, что по очкам впереди наследник Дредфорта — его удары были более точными, и он лучше управлялся с конем.       Тем временем Уолдер Риверс выбил Вимана Мандерли, Джон Редфорт победил Маркуса Флинта, а Маленький Джон Амбер одолел Эддарда Карстарка.       Осталось четыре человека. Перед следующим этапом им всем дали немного передохнуть.       Домерику достался Амбер. Болтону впервые довелось выйти на турнир против такого внушительного противника. Он казался огромной, закованный в сталь, ожившей горой. Да и конь был ему под стать — мощный, высокий и злой.       И все же Домерик не сомневался в себе. Проходи эта схватка на земле, в пешем порядке — это было бы опасно. А так, на копьях, да еще и с барьером, он имел весьма неплохие, можно сказать прекрасные, шансы.       Несмотря на важность силы, сейчас все решали умение сидеть на коне, чувствовать его, а также твердая рука, позволяющая направить копье туда, куда нужно. Ну и конечно, не стоило попадать под прямой удар Джона — это означало бы конец схватки.       Малыш Том по сигналу трубача отпустил Гордеца и Домерик понесся вперед. Он сжался, постаравшись спрятаться за щит, и внимательно наблюдая за розочкой на конце копья противника.       Копьё Амбера скользнуло по щиту с кровавым человеком, и ушло дальше, за спину. Болтон находился в отличной позиции, и даже не шелохнулся.       Сам же он ударил хорошо и именно туда, куда и хотел. Амбер откинулся на спину, и некоторое время балансировал, пытаясь выпрямиться. Это ему удалось — хоть и с большим трудом.       — Великолепный удар, — Гербер Кабан протянул Домерику новое копье и по сигналу они вновь устремились друг на друга.       Болтон показал сопернику обманное движение, но в последний момент чуть подправил кончик копья, и оно ударило в другое место.       И вновь Джон усидел в седле — он казался одним целым со своим конем. Они сошлись в третий раз, и хотя оба остались в седлах и преломили копья, распорядители за явным преимуществом присудили победу Болтону.       — Победитель сир Болтон! — громко произнес сир Колин.       — Красный Клинок! — закричал Русе Рисвел и толпа ответила ему ответным ревом.       — Красный Клинок, Красный Клинок, — вопила добрая половина зрителей. Домерик успел удивиться своей популярности. С чего бы это они так за него переживали? Ничего особенного он не сделал. Но зато, кажется, теперь прозвище прочно за ним закрепилось.       Сразу после него Уолдер Риверс разделался с Редфортом.       — Этот Риверс невероятно хорош, — с сожалением заметил Русе Рисвелл. — Мы и раньше слышали про него немало лестного.       — Сильный воин, — согласился Торрхен.       Сейчас они все, включая братьев Редфортов, находились в его палатке и как могли, помогали подготовиться к последней финальной схватке. Даже дед, лорд Рисвелл, пришел, потрепал по плечу и пожелал успеха.       И вновь Домерик залез на Гордеца и приготовился.       В узкую щель он видел, как уверенно и совершенно спокойно сидит на коне его последний противник. Домерику очень хотелось выиграть и покрасоваться перед девушками и северными лордами. Тем более именно сегодня ему исполнилось семнадцать лет. Это было бы здорово и внушительно.       — Старые Боги, помогите мне! — попросил он и пришпорил Гордеца.       Сир Риверс приближался. Его личный герб, нарисованный на щите — две башни на голубом поле, перечеркнутые наискось красной перевязью буквально притягивал взгляд. Комья земли летели из под копыт его мощного скакуна.       Их копья ударили в щиты с треском и грохотом. Они оба покачнулись и оба остались в седлах. Трибуны неистовствовали и кричали. Его друзья — он узнавал их голоса, орали так, что охрипли.       Два финалиста пошли на второй заход. Гордец двигался хорошо, Рик чувствовал его, как продолжение собственного тела и твердо знал, куда будет бить. Вот только в последний момент опытный соперник чуть-чуть изменил положение копья, одновременно придавая щиту несколько иной угол.       Домерик ударил уверенно, но не совсем туда, куда метил. А вот противник своего шанса не упустил.       — Седьмое Пекло, — парень успел выругаться, почувствовав невероятно сильный удар в грудь. На миг он понял, что летит, а потом с грохотом приземлился на землю. Правой рукой он попытался смягчить падение, но вышло так себе. Болтон приложился о землю боком. Ему даже показалось, что ребра протестующе хрустнули. Зубы клацнули, чуть не откусив кончик языка. Боль пронзила грудную клетку, и он еще долго хватал ртом воздух, тщетно пытаясь вздохнуть.       К Домерику быстро подбежали друзья, Малыш Том и Кабан. Кто-то из них торопливо расстегнул ремни и снял шлем.       — Уф, живехонький, — Рисвелл облегченно перевел дух.       Дышать было тяжело. Казалось, ребра сломались. В глазах плавали круги.       Кто-то поднес мех с вином. Парень сделал несколько глотков, медленно приходя в себя.       — Ничего, ваша милость, сейчас оклемаетесь, — Малыш Том легко, но вместе с тем аккуратно, ухватил его за панцирь и буквально поставил на ноги.       Огромное, ни с чем несранимое разочарование заставило Домерика морщиться и отводить взгляд от трибун. Он проиграл, и вновь в финале! Это прямо походило на какое-то проклятие. Юный Болтон зло сплюнул.       — Вы уверенно сидите на коне, сир, — рядом спешился сир Риверс и пожал ему руку. — Схватка вышла славной! Если позволите, я дам вам совет.       — Конечно, сир!       — Продолжайте осваивать копье. Оттачивайте мастерство. Тогда вы станете по-настоящему грозным соперником.       — Я учту это, сир Риверс, — Домерик кивнул. Друзья повели его к мейстеру Утору.       Сам Домерик считал, что поражение от такого прославленного воина, как сир Риверс, несмотря на то, что он бастард, нисколько не умаляет его чести. Вот только это ничего не меняло! Он хотел красивой победы, а не славного поражения!       — Так и знал, что тебе достанется, — мейстер быстро осмотрел его, осторожно потрогал там и здесь. — Кажется, ребра не сломаны. Просто сильный ушиб. Синяк-то будь здоров!       — Кажется? — парень покосился на весьма внушительное вздутие под правой рукой.       — Все хорошо, перелома нет, — еще раз успокоил его мейстер и принялся делать компресс и перевязку. — Через четыре дня будешь как огурчик!       Мейстер аккуратно, но вместе с тем и плотно, наложил повязку, предварительно смазав бок какой-то вонючей мазью.       — Если сильно болит, могу дать макового молочка, — предложил Утор.       — Не надо, — Домерик покачал головой. В Долине он несколько раз был ранен и пил это снадобье. Да, боль оно смягчало, но вместе с тем замедляло мысль и реакцию, и человек находился как в тумане. Лучше уж потерпеть. Тем более, не так все и страшно.       И все же, никогда ранее он не чувствовал такого сильного разочарования.