JimJim [22:11] - С меня какой прок, Щелкунчик?
Почему "Щелкунчик", Пак до сих пор точно ответить не может. Возможно потому, что его назвали "соской", а она, как известно, резиновая, значит Щелкунчик не справится... Да, всё очень запущено и логикой тут и не пахнет, поэтому на вопрос парня "- Почему?", ответ был максимально прост:"- Первое, что в голову пришло." Suga93 [22:13] - Ёбырь есть?JimJim [22:16] - Нет.
JimJim [22:16] - Кто-нибудь есть?
Suga93 [22:17] - НетJimJim [22:20] - Теперь есть.
Suga93 [22:21] - Не против ))) ...И это было слишком странно. Настолько, что парень после думал о пранке. Но на следующий день этот Suga93 завязал новый диалог. Со временем "Щелкунчик" превратился в "Юнги", а порой односложные, сочащиеся сарказмом и напускной желчью ответы - во вполное себе развёрнутые и милые, порой даже слишком. Ежедневные переписки, множественные селфи, сделанные только для него, чтобы вызвать улыбку, превратились не просто в обыденность, а во что-то очень нужное. Сколько бы парень не пытался остановить себя, говорил "были, знаем, плавали", "остановись, самому же хуже будет", посторонние мысли улетучивалась с очередным новым сообщением. Так прошло ровно три месяца, пока Юнги не написал "- Я в Сеуле, может встретимся?". Лето сменилось осенью. Начался новый учебный год, который парень планировал провести за унылой подготовкой к курсовой, но одно сообщение заставило забыть об учёбе напрочь. У Юнги идеально выбеленные волосы, пронзительные глаза и завораживающий хриплый голос. Он рассказал, как провёл всё лето у родных, ибо за учёбой и вовсе про них забыл. Рассказал увлекательную историю истинной причины их с Паком знакомства: хотел написать одной особе с потока ради прикола, да ошибся отправителем, попав пальцем не туда. Мин уже долгое время подписан на рыжика, уж больно милым он казался на фотографиях. Они много болтали, поедали сладости и дурачились. У Чимина птеродактили в животе взмывают, режут старые воспоминания, словно фото, и следом в альбом вставляют новые. Неуверенность в себе уходит куда-то на задний план, сыплет проклятья, приговаривая, что рыжик ещё вспомнит её слова, но не беспокоит больше. День как-то слишком быстро перерос в вечер, а Мин вспомнил, что "его ЧимЧим же темноты боится", провести предложил, да так мило за щёчку потрепал, что парню даже не захотелось его придушить, как бывает обычно, позарится кто на пухленькие, совсем детские щёчки. Бывают моменты, когда ты пытаешься вспомнить с чего всё началось, разобрать ситуацию по кирпичикам, а после вновь собрать, но уже в более понятное нечто. Вот и Чимин пытался. Пытался понять, кто первый поцеловал. Поцелуй вышел смазанный, но полный самых прекрасных и тёплых чувств. А за вторым рыжик уже потянулся сам. Тёплые руки блуждали под футболкой, изучали худенькое тельце. Длинные пальцы то и дело нежно касались выступающих рёбер, а после сильно сжимали бока, так, чтобы до синяков. Юнги сменял ласку на грубость и это приносило столько удовольствия, описать которое просто не хватит слов. Ключи жалобно звякнули, встретившись с поверхностью напольного покрытия где-то в самом углу прихожей, а во-о-он тот фикус явно был лишним, поэтому парни, не сговариваясь, снесли его к чертям собачьим с тумбочки, на которую после приземлилась мягкая попа рыжика. - Юнги-я.- только и смог проскулить парень, почувствовав более сильный укус в районе ключицы. Уже не терпелось. Не терпелось получить разрядку, почувствовать эти прекрасные длинные пальцы в себе, чтобы блондин растягивал, несдержанно двигая этими самыми пальцами, а после заполнил собой окончательно. Кажется, за эту ночь парень получил уйму фетишей, и все они сводились к одному-единственному человеку. Юнги двигаться быстро, рвано, практически не дал парню привыкнуть к своим размерам, но никто и не возражал. Он ставил метки везде, куда только мог дотянуться, словно правда хотел забрать себе Пака, присвоить. Жаль, что на утро все бутоны расцвели прекрасными алыми цветами, но были уже никому не нужны. Чимин обошел всю квартиру, чтобы убедиться - его нет, нигде нет. Действительно ушёл. Воспользовался и выкинул потрёпанную игрушку. Надежды разбиваются вдребезги о бетонную стену реальности, разлетаются множеством осколков и осыпаются на пол. Они не способны даже долететь до души, чтобы вновь ранить - больше нет сил. Только если попробуешь собрать, подойдёшь, протянешь руку, обязательно порежешься. Не стоит трогать разбитое стекло руками. По щекам текут горькие слёзы, тело ломит, а "цветы" ужасно пекут. В какой-то момент становится даже жаль тот фикус... - ЧимЧим, ты чего?- тёплая ладонь с длинными музыкальными пальцами ложится на голое плечико, легонько сжимает и поворачивает в миг как-то опустевшего парня. - Т-ты не ушёл? - звучит жалко, и оба это понимают, но что поделать, если Чимин мнительный и ранимый, старается казаться сильным, сам пытается поверить в свою силу, но получается из рук вон плохо? - Я в маркет выходил, глупый. - Мин улыбается самой нежной улыбкой, на которую только способен, - У тебя в холодильнике одни лимоны да пара апельсин валяется. Уж прости, но я не настолько люблю цитрусовые. - Ну, я чай с лимоном люблю, а готовить, сам знаешь, не умею, чтобы там ещё что-то было. - от былой истерики не остаётся и следа, лишь влажные дорожки на покрасневшем личике, которые Мин бережно сцеловывает, не в силах смотреть. - Ладно, Соска, буду ждать на кухне. - парень целует поблёскивающие губки и скрывается за дверным проёмом, подальше от возмущённого Пака и летящей в свою сторону какой-то тряпки, кажется, когда-то это была вполне себе приличная футболка. - Щелкунчик несчастный! А где-то на задворках сознания фыркает один пакостный пессимист, ибо "я же говорил" вот вообще тут не подходит.