Царский союз

Инанна с трудом приоткрыла глаза. Высоко над её головой переливался сотнями белых искр тёмный свод, горящие факелы отбрасывали танцующие тени на белые стены и шестиугольные плиты пола. Рыжая драконица помотала головой, крепко зажмурилась и снова огляделась по сторонам - но ничего не изменилось. Пленница находилась в самом центре округлого зала с высоким куполом, и эхо под ним было столь зычным и гулким, что даже своё тяжёлое дыхание Инанна ловила острыми ушками как непрерывный рокот волн... Или же просто собственное сердце слишком сильно гнало взволнованную кровь. Хищно щерились статуи драконов, овивавшие колонны, наблюдая за позором и поражением руководительницы "Воли к свободе". Да... Только воля у неё и осталась. Свободы её лишили. Инанна подвигала лапами, определяя своё положение. Она лежала на боку, и в её тело болезненно врезались широкие чёрные ремни, исписанные какими-то знаками, как будто бы в насмешку мигающие золотым свечением. Они оплетали её задние и передние лапы, крепко прижимали к телу крылья и опутывали грудь и шею. Рыжая драконица попробовала освободиться, но ни магия, ни физическая сила не могли сладить с колдовскими путами. - Это так же бесполезно, как подрывать моё правление. Теперь-то ты поймёшь, что я неуязим, как сама Тьма? - Пара глаз сверкнула в темноте металлом - хладно-серебристый и задорно-золотой. А после на неяркий свет вышла и сама Герусет, безумная правительница мрачной империи. Пасть недобро улыбалась, глаза щурились с издевательством над заведомо более слабой крылатой. Красные когти водили по цилиндру, что вырубил Инанну во время её плохо спланированной атаки... К эху трепетного дыхания добавился цокот когтей на задних. - Ты... - прорычала Инанна. Герусет оскалилась надменной ухмылкой: - Жалкое зрелище для моих глаз, - произнесла она. - Твой маленький бунт подавлен, Инанна. Теперь самое время получить награду за свой поступок. Инанна бешено задёргалась. Она сто раз предпочла бы встретиться с охочими до молодых дракониц самцами, но сейчас ей предстояла участь, ужаснее которой самка не могла себе и представить. Она находилась в полной власти Герусет! - Твои попытки освободиться ни к чему не приведут, - повторила серая. - Эти ремни околдованы таким образом, что твои попытки вырваться лишь делают их крепче. Инанна сипло выдохнула и расслабилась, помня уроки Зората, но и действие от обратного ни к чему не привело, кроме как к заливистому смеху Герусет, захлопавшей крыльями: - До чего же ты наивная!.. - Самка встала на четыре и мягко перешла к пленнице, взяв её когтистой ладонью за щёку и приподняв рыжую мордочку ближе к себе. Узкие зрачки заставили внутренне похолодеть рогатую самочку, шерсть встала дыбом и нахохлилась как от озноба. Но только она собрала волю, чтобы попробовать укусить Герусет, та отдёрнула лапу и, махнув пальцем, добавила Инанне недостающий элемент, державший её волю в узде... намордник. Инанна замотала головой, чувствуя, как резина крепко сжимает её челюсти, а металлическая бляшка ремешка впивается в затылок. Герусет похлопала её по мордашке и вдруг схватила коготками за ухо. И наклонилась. - Я мог бы уничтожить тебя тысячью способами, - прошептала Герусет, смотря прямо в округлившиеся от страха глаза Инанны. - Но я думаю, что ты заслужила особенного отношения. Она выпрямилась и зажала Инанне ноздри. Рыжая драконица замычала и дёрнулась, но лапа держала носик достаточно сильно, мягкая ладошка и немилосердно острые когти, почти до крови впившиеся в шкуру. Ажиотированно махнув хвостом и махнув крыльями для облегчения прыжка, сар-волод наскочила на рыжую молодую самочку, бёдрами ловя её таз, чтобы не дать выскользнуть. Хвост, будто бы мало было ремней, оплёл задние Инанны, поглаживая кисточкой над копытцами, вороша в приятном месте шерстинками. Герусет же с нежной, как у маньяка, улыбкой, туже затянула ремни на мордашке, так что у Инанны не выходило разомкнуть губы даже в уголках пасти. Ноздри при попытке вдоха защекотали шерстинки с белой ладони мучительницы. - Интресно, долго ли ты продержишься... - Герусет сладострастно лизнула Инанну в щёку под испуганным зелёным глазом, потом нежно куснула ушко. Инанна сменила тон на умоляющий. В груди её запылал огонь, лёгкие сжались от недостатка воздуха, перед глазами всё начинало плыть. Ей до безумия хотелось воздуха, все стремления сконцентрировались вокруг того, чтобы вдохнуть... И лишь только ещё одно жгучее желание граничило с дурманящей жаждой дышать. Она едва не взвыла, ощутив, как язычок Герусет лижет её ушко, а лапы ерошат шёрстку на боках, в то время как хвост потянул задние лапы самой бунтарки, заставляя её изгибаться под властной повелительницей. Герусет, упивавшаяся обречённостью в глазах жертвы, почувствовала, как в сильных биениях её добыча... Не только мучается. Промежность прислужницы навов почувствовала теплоту и влагу, которую Инанна против своей воли, но, возможно, согласно со своим диким и неестественным желаниям источала из себя. Для Герусет это было немного неожиданно, так, что она даже отпустила ладонь, дав Инанне судорожно вдохнуть через ноздри. - Наверное, я не такой плохой самец, как мне казалось... - лапка Герусет медленно перешла на чуть более светлый, чем основной оттенок, животик Инанны, надувшийся в жадном вдохе, и погладила его. Прищур с коварного сменился на игривый. - Меня редко кто ценит... В этом плане. Наверное, я поиграю с тобой подольше. И... Более унизительно для тебя. Коготки её левой лапы скользнули по животу Инанны, а затем один из них погрузился в пупок, заставив рыжую драконицу замереть. Другой лапой Герусет поглаживала Инанну по бёдрам, наслаждаясь зрелищем того, как каждое прикосновение словно подстёгивает Инанну к новому стону. Левая лапа Герусет сместилась к низу живота пленницы и стала поглаживать его, а затем вдруг остренькие коготки Герусет начали щекотать Инанну. Драконица мучительно застонала и задвигала лапами и хвостом, пытаясь потереть своей жаждущей ласки вагиной об лапу Герусет. Та усмехнулась и лёгким движением опрокинула Инанну на спину. - До этого ещё рано. В конце концов, я наказываю тебя, а не поощряю! Инанна, отрезвлённая неуместно-сладким голосом Герусет, прижала ушки к гриве и тихо зарычала, царапая рогами каменную плиту, к которой придавила её хищная и немного тяжёлая самка. Тьма, как только могла так исказиться воля той, кто смогла пережить даже издевательства Эрекцара, а после - бесконечные убийства, не все жертвы которых были действительно виновными... а сейчас Инанна безо всякой гордости скулила, прося ещё, и тянулась животиком к чёрно-белым лапам! А Герусет, в свою очередь, повернулась на бок подле пленницы, стянутой своим артефактом, но принесённой в жертву не покровителям-навам, а собственному самолюбию. Её глаза привлекла необычная мутация - бьющие почти до искр по плите копыта. Вернув передние лапы на грудку и животик, вороша там мех, не менее хваткими задними самка, воображавшая себя самцом, взяла задние Инанны, прогладив их и помяв. - Впрочем, чего ожидать от преобразованной!.. Говорят, у тех, кто соприкоснулся с Хаосом, уже не может быть вменяемых мыслей... Мы тому подтверждение, - Герусет прилегла боком на крыло Инанны, зажав то между всем своим весом и камнями, своим крылышком вороша пёрышками рыжий бок. Инанна болезненно зажмурилась - Герусет и вправду была тяжела! А та, словно в издёвку, стала пробегать когтями по основанию крыла, и вскоре каждое прикосновение фонтанчиком чувств вспыхивало в душе Инанны. Снова утратив контроль над собой, она принялась вертеться, стараясь потереться хотя бы о проклятый камень, а Герусет всё продолжала издеваться над её немеющем крылом, при этом продолжая щекотать самку. Боль, одеревенение крыла, желание избавиться от напряжения и щекотка - всё это смешалось внутри Инанны, призрачной дымкой заволакивая её сознание. На счастье драконицы, Герусет надоело так просто лежать, и она сползла с крыла рыжей, но лишь затем, чтобы схватиться за ремень у горла самки. Инанны издала непонятный звук, когда ремень врезался ей в горло, перекрывая доступ к воздуху, а хвост Герусет, плавно обтекая бедро, оказался между лап самки. - У меня о-очень длинный... самчик - разноцветные очи Герусет, так близко придвинутые к зелёным и круглым глазкам Инанны, были почти столь же мутны от удовольствия и безумия, им не хватало лишь горько и душно расширенных зрачков. Вёрткий трёхцветный хвост, проворачивая кисточку, протолкнулся в девственное нутро - не глубоко, но мучительно и сладко. К пожару в груди и ко всем прочим мучениям прибавилась щекотка в нежных, не предназначенных для сопротивления местах, лишённых даже шкуры, и особенно ярко реагировавших на пушистые ворсинки. Крупная дрожь и мелкие спазмы прокатывались по телу Инанны одновременно, а сознание её билось в истерике, слишком многое его уничтожало, смешивая духоту, боль, удовольствие, стянутость и щекотку. Рыжая выгнулась дугой, но Геусет грубо притянула её к себе и натянула ремни, так, что несчастная самка не имела никакой возможности вдохнуть. Хвост Герусет доставлял ей неописуемое наслаждение, лапы - ужасную боль, а бешено бившееся сердце вдруг замерло. Что, если Герусет сейчас и покончит с ней, что, если она умрёт, содрогаясь в объятиях... Нет, нет. Инанна не думала ни о чём, все мысли вымело у неё из головы. Она не могла выть, она не могла стонать, не могла сопротивляться, даже её девственность теперь находилась под волей Герусет. Когда острые когти вцепились ей в плечо, а ремень натянулся до максимума, Инанна закатила глаза и выпустила целый поток собственных соков, вымочивших кисточку Герусет, внутреннюю сторону её собственных бёдер и пролившихся на камень. И вдруг её угасающее сознание просто взорвалось, потому что именно в этот момент Герусет ослабила натяжение ремней и толкнула самку вперёд. - Р-р-р-р! - Тяжело дыша и с удивлением и расстройством посмотрев на изляпанную кисточку, Герусет приоткрыла пасть, высунув язык, будто это её душили. - Я должен был... Ррх... сначала... Ты даже в таком состоянии пытаешься меня попирать! - Она злобно, но без агрессии из-за слишком большого количества гормонов в крови рванула на себя за крылья свою затравленно пискнувшую пленницу. Герусет качало взад-вперёд от нереализованности, но извращённая фантазия недолго измышляла следующий вид пыток. Герусет села на рыжий носик, усиленно ёрзая по нему, округлив глаза и безумно улыбаясь, хаотично хлопая крыльями и поглаживая хвостом по животику Инанны, немного его пачкая. Инанна задохнулась от запахов перевозбудившейся самки, но то, что происходило дальше, было ещё хуже. Примостившись на мордочке рыжей, Герусет начала елозить взад и вперёд, и Инанна ничего не могла поделать, когда серая насаживалась на её мордашку, как на стержень самца. Вверх и вниз, вперёд и назад. Инанна снова замычала, но оглохшая к её мольбе Герусет продолжала свою извращённую пытку, пока нос и шёрстка Инанны не сделали своё дело. Своим запахом вскружившая голову жидкость потекла по мордашке Инанны, попадая в нос и глаза. Драконица откинула голову - как же это было отвратительно... И чудесно одновременно! Всё, о чём только могла теперь мечтать Инанна - только чтобы Герусет позволила ей вновь расслабиться, ибо властная самка подняла утихшую было волну желания. Сама же Герусет была куда более настроена на удовлетворение самой себя, и потому скользнула назад, ещё больше запачкав шёрстку на груди и животе Инанны. Хищно облизнувшись, она схватилась за намордник и резким движением расстегнула ремни, а затем отбросила в сторону и сам намордник. Приподнявшись над Инанной, Герусет расправила крылья и пододвинулась к её морде, взяв в лапу гриву самки. - Только попробуй сделать глупость, - угрожающе прорычала она и сунула свою кисточку к морде Инанны. - Слижи свою дрянь с меня! Только лишь мордочка оказалась свободна, Инанна, ещё не потеряв испуг и униженность из круглых зелёных глазок, рефлекторно слизала с губ сладковатый чужой сок, от которого лишь больше захотелось пить... Возможно, Герусет заметила это, потому и предложила в качестве следующего акта именно то, что вновь вернуло Инанне трезвость вкупе со снятым намордником. Строго нахмурившись и подняв уши, рыжая всё же, медленно из-за внутренней борьбы, приняла в пастьку кисточку Герусет, уже не столь охотно её обсасывая и бегая глазами в поисках плана отмщения. Только вот такая приниженность вновь завела... И сильно. Почему же, почему с Эрекцаром такого не было?.. Почему тогда ей хватило воли, а сейчас... Она понимала, что будет, если она сделает то, что собиралась. Но ярость уже бурлила в её душе, вытесняя страх. Она прижала уши, словно в ожидании удара, вертя своим язычком кисточку Герусет, а та лишь скалилась, считая это проявлением слабости. Да, она уже решила, что сломала бунтовщицу - и очень зря. Потому что когда Герусет расслабилась и отпустила гриву Инанны, как та резко раскрыла пасть... И сомкнула зубы. Вой Герусет был ужасен - от него сотряслись стены. Реакция у прислужницы навов была отменной, и она успела отдёрнуть хвост, так что зубы Инанны схватили не плоть, а шерсть, но и этого было достаточно, чтобы нанести Герусет непоправимое оскорбление. Мощным ударом опрокинув Инанну, болезненно ударившуюся об камень затылком, серая вернула себе намордник и напялила её на извивавшуюся драконицу. - Проклятая тварь! - прорычала она, роняя слюну на придавленную Инанну. - Ты решила поиграть со мной? Что же, хватит с тебя развлечений! Сейчас ты познаешь такую боль, по сравнению с которой любые болезненные ощущения из твоего прошлого покажутся тебе лёгкой щекоткой! Герусет перевернула, схватив за рога, бедную самочку на живот, налегла на неё, зажав её хвост между своими лапами, насев на него под копчиком. В лапе снова материализовался серо-зелёный стержень, уже доставившим много страданий Инанне... Но в иных местах и вовсе не так мучительно. Инанна с визгом вытянулась и лягнула копытцами, когда слишком широкая вещь прошла ей под хвост, расперев так сильно, что измученная бунтарка подумала, будто что-то лопнуло внутри, но потом боль сменилась дрожащим потиром, неожиданно принёсшим не только лишь муки и горе... А ещё через несколько мигов - вновь страдание и боль, адские всполохи энергии, пробивавшие позвоночник. - Заслужи своё удовольствие, подстилка... - шептала через зубы оседлавшая противницу самка, растираясь о хвостик, - мне хочется проверить и другую функцию дара Кьлеменетота... Как и тебе, развратная девка! Инанна даже сквозь намордник издала дикий вопль, эхом раскатившийся по всему помещению. Болезненное ощущение переросло в настоящую волну боли, захлестнувшую и поглотившую несчастную самку. Но ещё хуже было то, что сама Герусет внезапно стала нанизываться на другой конец стержня. Шерсть Инанны встала дыбом, грива поднялась - ей показалось, что внутри неё всё охвачено пламенем, и она забилась от дикой боли, раздирающей её на части, в то время как Герусет, выставив язык и полузакрыв глаза, откинулась на её спину. Дрожащий благодаря корчи Инанны стержень посылал всю энергию на рыжую самку, зато Герусет буквально распирало от удовольствия. Она не стала сдерживаться, прекрасно понимая, что найдётся тот, кто очистит Жезл от её соков, и в тот миг, когда истощённая Инанна вытянулась, издавая чудовищный звук, в котором боль и наслаждение сливались воедино, Герусет в сладостном расслаблении упала на спину, вытянув крылья и лапы. - М... Надо тебя привести в порядок, - поводя коготками по небольшой свободной части цилиндра, Герусет позволила ему передать немного энергии и своей жертве, снимая негативный эффект достаточно, чтобы та могла... Продолжать. Инанна не сдержала сладостного мычания, когда в неё залились силы, приятно гладящие и будто сдувавшие все прошлые неприятные впечатления. Самка даже нашла в себе силы, потеряв волю, немного поёрзать о стержень, но на мгновенье снова зажмурила глаза от чисто физической перетёртости. Герусет же немного отстранилась, вынимая из задней части Инанны свой каменный жезл. Инанна облегчённо выдохнула и расслабленно растянулась, чуть сдвинув свой хвост, чтобы охладить горящую попку. Но Герусет уже вставала на задние и направляла свою магию на ремни. Те отреагировали неожиданно - задвигались, поползи по телу рыжей, связывая её по-иному: крылья остались притянуты к телу, а вот связка лап немного ослабла. Теперь Инанна могла двигать ими, правда, не слишком свободно - ремень оплетал и передние, и задние лапы у запястий и щиколоток и тянулся от левой к правой, оставляя свободное место для того, чтобы самка могла шагать, пусть и с трудом. Едва превращения закончились, как Герусет вцепилась в самку за грудки и поставила на дрожащие лапы. Сама же при этом взяла за ремешок, соединяющий лапы молодой, но уже многое пережившей самки, и потянула её к лестнице: - Только попробуй свалиться, мне даже не понадобится тебе рёбра ломать! Учитывая не предназначенные для ступеней копыта, да к тому же ещё и ограниченность в движении, подъём для Инанны был медленным и адски мучительным. Герусет торопила, обтягивая хвостом пушистую шейку, сейчас от взмыленности державшуюся клоками, придушивая своею живой петлёй, если у трофейной рабыни не хватало скорости следовать за неторопливо шагавшей сар-волод. После того, как копыта съехали на гладкой ступени и Инанна с воем грохнулась, отбивая колени, пришлось преодолеть боль, ползя наверх уже на четверых, лишь бы не тащиться за собственную шею. Почему только Герусет не стала убивать Инанну сразу... Чем она заслужила такие издевательства?.. Через долгое и мучительно тянувшееся время две самки, наконец, добрались до коридора Дворца, куда выходила лестница, и там Герусет, схватив за ремень от намордника, как за уздечку, повела еле ходившую Инанну, дышавшую почти так же часто, как после яростного насилования, в свою ванную комнату - точнее даже, к целому бассейну. - Нам обоим надо вымыться, - Герусет приостановилась, погладив носик оскалившейся Инанны, на котором шерсть немного свалялась от засохшего нектара. Ведя самку за собой, Герусет вступила в воду и потянула "уздечку" на себя. Копытца Инанны заскользили на краю бассейна, и она поспешила войти в воду. Прикосновение тёплой водички были особенно приятны, потому что Инанна чувствовала, как её рыжая шёрстка очищается от всей той грязи, что скопилась на ней. Герусет выпустила ремень. - Тебе придётся привести себя в порядок, - повелительно сказала она. - Грязной ты выглядишь достаточно... Интересно, но мне по душе чистые самки. Даже если бы Инанна и заметила вспыхнувший в глазах Герусет огонёк, то она всё равно поддалась бы манящему призыву воды. Она осторожно, насколько позволяли треклятые ремни, наклонилась и зачерпнула воду в лапы, полив себе на голову, и смывая с себя соки Герусет. Та наблюдала за самкой с лёгкой ухмылкой. Когда Инанна в очередной раз наклонилась к воде... сама Герусет, до того спокойно обтиравшаяся вместе со своею живой игрушкой, обняла самочку за шею и навалилась на неё, прыгая дальше от края бассейна и поджимая Инанну под себя. В воде, мешавшей спутанным лапам, да ещё и при наличии заскользивших по плитке копыт, Инанне было тяжело устоять на ногах... она и не смогла. Успев лишь испуганно ахнуть, вдыхая воздух, возможно, в последний раз, рыжая ударилась об воду, замедляясь о толщу, полную загораживающих обзор пузырьков. Инанна умела плавать, хотя с момента получения преобразования она ни разу этого не делала, и без широких ладоней задних лап уже было сложнее грести... Но сейчас надо было просто позволить себе всплыть - если расслабиться, полное воздуха тело сделает это само. Инанна расслабилась... но не достигла поверхности, а упёрлась в мягенькие белые животик и грудку, шерсть на которых ворошила вода. Лапы Герусет приобняли Инанну, на которую та опиралась, и медленно поглаживали её собственные животик, бёдра и шейку, а хвостик вернулся на её промежность, возобновив мучительную, а теперь ещё и смертельно опасную щекотку. Чувствуя, как паника охватывает её всё больше с каждой секундой, Инанна из последних сил удерживала контроль над собой. Стоило ей открыть пасть - это было бы последним, что драконица совершила бы в свой жизни. Но долго так продолжаться не могло. Немилосердный хвост ласкал её, лапы Герусет теперь переместились на бока самочки, щекоча её всё сильнее. Инанна забилась, выпустив малюсенький пузырёчек воздуха, она извивалась и крутилась, пытаясь сбросить с себя владычицу, но Герусет крепко удерживала её в своих губительных объятиях. Тёмная владычица сама еле удерживалась на спутанной бунтарке, чувствуя, как в животе заново зреет волнующее чувство, рождённое отчаянными брыканиями Инанны и зрелищем её растрепавшейся под водой гривы. Продолжая одной передней держаться за рог, распластав по поверхности крылья, чтобы удержаться на плаву, и оседлав поясницу, трясь низом своего живота, одну свою переднюю лапку Герусет просунула в щёлку тонувшей самочки, надавив подушечкой на клитор и круговыми движениями вдавливая его в плоть. Инанна, инстинктивно выпрямляясь и загребя лапами сильнее, почти царапая воду и иногда даже обираясь пальцами до поверхности, обалдело выпустила крупный пузырь из-за щёк, жутко страдая от возбуждающих касаний на фоне засвербивших лёгких. Но если раньше Герусет сама зажимала дыхательные пути, лишая возможности свободно дышать, то теперь она лишь обнимала и ласкала, предоставив не позволять выдохнуть самой воле Инанны, всё больше подтачиваемой жаркой духотой, всё отчётливее проступавшей на фоне учащённого сердцебиения и ласково занывшего клитора. Инанна резко рванулась к поверхности, но этим она лишь причинила себе неудобство, потому что Герусет потянула её к себе и её пальцы ещё глубже погрузились в самку. Из-под намордника снова стали вырываться пузырьки воздуха, путаясь в разметавшейся на границе воды и воздуха гриве. Инанна балансировала где-то на грани забытья, и лишь мысль о том, что нельзя сейчас вдыхать, гремела в её опустошённой голове... Чтобы через мгновение рассыпаться множеством ярких осколков. Пальцы Герусет сделали своё дело, и Инанна, сгорая от нехватки воздуха и стыда, излилась прямо в воду. Волна оргазма придала ей сил - она резко оттолкнулась копытами и всплыла, вырвавшись из водного плена и забарахтавшись на поверхности. Для всё ещё поглощённой наслаждением самки глоток воздуха стал последней каплей - она усиленно заработала ноздрями, и тут же в её голове зазвучал гром тысячи гроз одновременно. Она упала в воду и погрузилась на дно, не чувствуя ни тела, ни конечностей, лишь только неимоверное наслаждение вперемешку с опьянением, которое и не приснится самой прожжённой пьянчужке. А Герусет уже была рядом, и в тот момент, когда самка оттолкнулась от дна и снова вынырнула, пытаясь вобрать воздуха, лапы повелительницы обхватили её за плечи и развернули к себе. - Я не разрешал тебе дышать! - Мя фове, - обезумевшая после многочисленных лишений и пыток, обалдевшая от удовольствия Инанна с неожиданной смелостью и коварством прищурилась, а затем резко подняла передние лапы, обхватив собственными путами шею Герусет и обрушив её за собою ещё дальше от борта, в глубокий конец бассейна. Очи Герусет испуганно расширилась, пасть напряжённо сжалась, не выпуская с отчаянным мычанием наружу тот воздух, что самка с мужским самосознанием успела в себя схватить. Инанна не старалась всплывать теперь, а, напротив, коварным сирланом отгребала ко дну, тяня за собою и стараясь запутать и задние лапки путами, соединявшими лодыжки. Теперь обе драконицы были на равных условиях, несмотря на всю униженность и скованность Инанны, и это заставило уже у Герусет подняться кисло-сладкому чувству унижения и обреченности в груди, и это чувство мучительно-приятно отзывалось между лапок и в диафрагме. Инанна внезапно почувствовала, как её собственный хвост благодаря движениям обеих дракош и намокшим ремням выскользнул из пут. Удерживая под собой трепыхавшегося врага, Инанна с преогромным удовольствием направила его прямо к животу Герусет, а затем и ниже, к её собственному лону. Помня, как она была слаба в моменты, когда кисточка Герусет ласкала её вагину, Инанна теперь намеревалась уравнять шансы тем же способом. Хотя внутри неё вновь полыхнул призыв подняться и вдохнуть, самка смогла сконцентрироваться на хвосте и в тот миг, когда Герусет вдруг почувствовала, что может высвободиться из захвата пленницы... Кончик хвоста бунтарки проник в неё! Герусет открыла рот, выпустив весь воздух, потому что Инанна не собиралась останавливаться, и её хвост задвигался в щёлке серой драконицы. Потерявшая разум и волю от собственноизобретённой пытки Герусет жалостливо засипела, заметавшись лапами хаотично и резко, даже в таком униженном состоянии, когда инстинкт самосохранения орал о необходимости всплыть, не в состоянии совладать с яркими чувствами, обрекающими на блаженную гибель. Собрав в когти последние крупицы самосознания, чёрно-белый потомок Аменемхата схватила рыжую самозванку, стараясь защекотать её уже хаотичными и непредсказуемыми из-за агонии движениями лапок и перьев, но в ответ на это замурлыкавшая пузырьками и замотавшая рогатой головой копытная сделала то, на что не решалась сама тиранша - с усилием завела ворсистую кисточку ещё дальше, прорывая девственность и заводя щекотный ворс в такие места, которые прежде вовсе не чувствовали прикосновений. Извиваясь в божественно приятной агонии, Герусет закашлялась вдохнутой в носовые пазухи водой, но эта боль уже не заглушала взрыв обрушившего всё представление о муках и удовольствии оргазма. Но Инанна понимала, что это и её конец. Она вся пылала, полученное наслаждение утомило её, и она ослабла, удерживаясь на своей противнице только благодаря ремням. Её хвост так и остался у промежности Герусет, а сама она вытянулась на ней. Герусет тоже прекратила оказывать сопротивление, теряя последние крупицы сил. Если бы не намордник, замутившимся зрением Герусет увидела бы на мордочке Инанны злобную ухмылку. Ей всё-таки удалось справиться со своим могущественным врагом... Эта мысль растаяла в сгустившемся мраке и Инанна уже была готова впустить в себя воду, когда чьи-то крепкие лапы обхватили её за плечи и потянули вверх. - Когда ещё сможешь выловить двух сар-волод... - Инанна едва расслышала речь Зората за собственным громким вдохом, но уж точно его не осознала. - А останется в живых лишь одна из них! - проговорил уже незнакомый Инанне голос в отдалении. Велеяр стоял в дверях комнаты для омовений, держа в лапах яркий почти как солнце энергетический шар, который он успел наполнить праной за секунду. И ещё секунду он летел до подрывавших режим безумцев, что еле успели телепортироваться подальше от дворца, оставив там лишь путы в немного грязном бассейне. У Инанны ещё не прекратила кружиться голова от жестоких игр с дыханием, как к тому ещё и добавилась дезориентация после перемещения. Рогатая смогла лишь упереться когтями в землю и выплюнуть воду со слюной: - Где ты был, решил меня совсем угробить? Прилетай быстрее в следующий раз! Зорат с вернувшейся на морду улыбкой развёл крыльями: - Я выбрался из самых нижних подвалов пирамид как только появилась возможность! Герусет тоже окончательно вернула весь свой оставшийся рассудок, когда её под лапы схватили ждавшие Зората в условленном месте Орниас и Пенеаш. Несколько опрометчивый для них поступок… Даже учитывая свою слабость и отрыв от сил Трона, Герусет обладала достаточной магической мощью вдобавок к Жезлу Боли. Оба брата разом отшвырнулись к стенам дальнего переулка, куда Зорат условился телепортироваться для встречи, и приложились о дома так сильно, что вырубились и повалились на мокрую мостовую. Однако и Инанна уже восстановила свою координацию и волю к борьбе. Материализовав прежде недоступный из-за блокировки магии Радужный меч, Инанна подпрыгнула к своему старому врагу и, одной лапой ловко выбив жезл из ладони Герусет, другой, победно и ехидно оскалившись, перерубила уже надоевшей самке шею.