Он просто устал.

— Ты же знаешь, что я тебя очень люблю? Артём прижимается к Игорю, успокаивающе проводит рукой по спине, мягко касается губами чужого лба и опускается ниже, опаляя шею горячим дыханием — его соулмейт расстроен и зол, как бы того не отрицал, и его нужно успокоить. И это срабатывает в сотый, если не в тысячный раз — Акинфеев расслабляется в чужих объятиях, тяжело вздыхая и искренне не понимая, почему вновь так сильно сопротивлялся, ведь Тёма знает его, как облупленного. — Да. Сипло произносит, отводя взгляд, и уже тихим шепотом, так, что только Дзюба услышит, добавляет: — Я тебя тоже люблю. И это правда. Их отношениям может позавидовать буквально каждый, они — самый настоящий пример для подражания. То, что Игорь и Тёма соулмейты, выяснилось ещё четыре года назад, и с тех пор они неразлучны. Понимают друг друга с полуслова, практически никогда не ругаются, а если и повздорили, то мирятся практически тотчас же. Артём мягок и обходителен, когда это нужно, но сам по себе очень активный, открытый и разговорчивый; Игорь более закрыт и серьёзен, часто погружен в себя, но лидерские качества развиты хорошо — именно поэтому он капитан сборной. Но Артём не отстаёт — помогает во всём, поддерживает Акинфеева, когда тот, кажется, на грани и совершенно не хочет в этом признаваться, понимающе кивает, когда парень просит оставить его одного, или, например, успокаивает, прямо как сейчас. — Посмотри на меня. Он не слушает. Словно не здесь находится, Тёма это видит, выжидает минуту-две, прежде чем повторить настойчивее: — Игорь, посмотри на меня. Он смотрит. Конечно же, Акинфеев прекрасно всё расслышал ещё в первый раз, но сил не хватает этого сделать — просто не хочется признавать, что Дзюба снова прав, что злость скрыть не удаётся. Но разве у него есть выбор? — Солнце, — ласково говорит Артём, и Игорь непроизвольно дёргается, готовый возразить. Какое же из него солнце, если он — словно хмурая туча? — Прошу, не расстраивайся так сильно. Всё будет хорошо, один проигрыш ничего не изменит. Понимаешь? — Понимаю, но я думал, что… — Какой же ты максималист, какой год поражаюсь, — цокает Тёма нарочито раздражённо, целуя отчаявшегося Игоря в щёку. — Мы всё равно вышли из группы, понимаешь? Этот матч не влияет ни на что. — Влияет, — почти рычит Акинфеев и рвано дышит, чувствуя, как закипает. — Боже, ну почему никто не понимает! Артём резко замолкает. — Я не могу не понимать, разве нет? --отстраняется Дзюба. — Или… — Я не это имел ввиду. Разлад. Даже у самых идеальных пар с прекрасными отношениями такое бывает, но, к счастью, у них это никогда не длится долго. — Тём, — разрушает тишину Игорь, невольно поджимая губы. — Тёма, прости меня. Ты прав, это ни на что не влияет, я веду себя, как маленький. Иди ко мне. Акинфеев добреет рядом с Артёмом, тянет его на себя за ворот футболки и целует мягко — Дзюба отвечает с нажимом, резко и отчасти грубо, словно ураган. И кто сейчас скажет, что это — тот самый Тёма, до жути забавный и смешной, словно ребёнок? Кто скажет, что это — тот самый Игорь, капитан сборной, стена и опора, до ужаса серьёзный человек? Только вместе они — настоящие. Артём становится защитой, а Акинфеев может позволить себе дать слабину. Но в этот вечер всё же прозвучала одна правда — проигрыш влияет. Но только не тот.

***

Россия : Хорватия. 2:2. 3:4. Начало конца. Игорь никогда не любил число три, а оно так и маячило перед глазами, желая засесть в глубины сознания и добить окончательно. Хотя — куда уж дальше добивать? Они и без того истощены и выжаты, они разрушены до основания, они отчаялись, и понимание того, что это конец доходит слишком медленно. Верить не хочется, но и время отмотать назад невозможно. Суровая реальность — это проигрыш. Они сделали всё, что было в их силах, они сражались до конца, и что, получается, всё зря? Неужели действительно всё потеряли? Игорю кажется, что он умирает. Что слух и зрение резко отключили, что воздух кто-то забрал, и он отрывисто, тяжело дышит, не понимая даже, что это делает — не понимает также и то, что для сборной России Чемпионат Мира официально завершён. Не хочет понимать. Они дали веру и надежду болельщикам. Он сам поверил, чёрт возьми, поверил в себя и в свою команду — не первый год играет, пятнадцатый, на минуточку, уже прекрасно знает, как это сложно, но смогли же? Смогли. Немного не хватило. Игорь чувствует себя максимально опустошенным — даже плакать не получается. И он правда думает, что это — конец, до тех пор, пока не начинает дремать к пятому часу утра. Тело словно прошибает током. Акинфеев резко распахивает глаза и болезненно стонет, почти кричит, перед глазами — их моменты, он дёргается словно в агонии, словно у него лихорадка, а потом. А потом всё. Теперь уже настоящая пустота. Такие случаи происходили редко, и обычно их освещали в газетах, потому что это — не в порядке вещей и причины до сих пор никто не знает. Артём всегда боялся ощутить эту вспышку боли, а потом не увидеть родное имя внизу предпечья, постоянно нервно дёргался, когда Игорь в порыве гнева говорил: ты не понимаешь. Сам Акинфеев никогда об этом не думал, уверенный на тысячу процентов, что их это обойдет стороной. Слёзы сами льются градом. Игорь их не замечает, просто лежит неподвижно, зная только одно — ему не нужно проверять наличие метки между лопаток, где жжёт, словно от ожога. Тёму он больше не чувствует. Они истощены. Они разрушены до основания. Именно сейчас Акинфеев понимает, что проигрыш — лишь начало конца. Игорь никогда не любил число три, но кто-то третий явно разрушил его окончательно.

***

Этим кем-то третьим оказывается Денис Черышев. Тёме всегда нужно было солнце. Игорь всегда был гребанными тучами, которое его закрывало. И вот, спустя чуть больше месяца он узнаёт и принимает всё, как есть, потому что, может, Акинфеев и лишён той связи, но Артёма он знает не первый год и видит — он счастлив. На самом деле, даже незнакомый это увидит. Дзюба светится словно изнутри, у него за ухом тёплое «Черри», а у Дениса на левой ключице ласковое «Темочка», и, конечно, никто бы не подумал, что всё может быть так, но для Игоря всё слишком очевидно. Черышева он не винит, потому что он — не разлучник и ни в коем случае не злодей в этой истории. Он — спасение, Ангел, посланный Артёму, чтобы оберегать и защищать, чтобы дать ему ту любовь, которую он заслуживает. Они не выглядят, как самая идеальная пара на планете, их бы не напечатали в каком-нибудь женском глянцевом журнале, но именно в этом их особенность. Они определённо самые солнечные и лучшие, они счастливы, и этот факт заставляет Игоря искренне и счастливо улыбнуться — он просто за рад за них. И за Тёму. Вот и всё. Вряд ли Дзюба до конца осознал, что произошло, но то, чего он боялся и сторонился, словно огня, в итоге привело его к счастью. Самому настоящему. С тех пор, как это случилось, они не разговаривали, но, вообще-то, Акинфеев и не хотел. Потому что он просто устал. Он просто сыт этим по горло. И он просто уходит. Так будет лучше для всех. Ведь кто сказал, что Игорь не будет счастлив? Будет. Обязательно будет. Возможно, он ещё встретит свою родственную душу, а может, он рождён для чего-то более важного, ведь «ЦСКА» вполне делает его счастливым. Наполняет жизнь смыслом. А пока ему нужно просто отдохнуть. «Игорь Акинфеев объявил о завершении своей карьеры в национальной сборной».