Назад в Волшебнию.

      — Расскажите мне все! — Взмолилась София, мягко опустившись на пол.              С нового ракурса она показалась совсем иной. Седрик сглотнул. Натиск памяти ослаб, оставив место для новых впечатлений. Седрику уже приходилось видеть взросление чужих детей, но с Софией уже знакомые чувства отказывались работать. С ней не произошло ничего из того, что было принято называть трансформацией гусеницы в бабочку.              София решительно не поменялась. Лицо её сохранило детские щеки и большие глаза, что значило невероятно много. Руки-ноги-прочие части тела Седрика не волновали. Он продолжал всматриваться именно в тронутое румянцем лицо. Маленькие мимические морщины успели наметиться в уголках рта и краешках глаз. Чуть выше правого края губ, но ниже румяной щеки, обозначилась ямочка. Седрик отрешенно тронул пальцами состриженные русые локоны, и София доверчиво опустила голову на тощие колени. Время между ними натянулось, а после лопнуло, как мыльный пузырь. Будто и не было года для Седрика и маленькой вечности для Софии.              Сердце закололо. Для последнего неудачника Седрику непозволительно крупно повезло с друзьями. Душа не болела даже от вестей о Корделии. Мысленно чародей перебирал упущенные им годы. Один, два, три, пять. После такого срока мало кто возвращался назад. Да, было немного обидно, но что бы сделал сам Седрик, окажись на другой стороне. Стал бы он искать вести также усиленно, как это делала София? К своему стыду чародей не мог дать точного ответа.              «Мало того, что я неудачник, так ещё и трус»              С полной памятью Седрик понял, что имела София ввиду, сказав, что этот домишко похож на его башню. Определенное сходство внутри наблюдалось. Например, короба для высадки земли внутри дома отдаленно напоминали клумбы в башне. Руки зачесались. Чем сильнее Седрик стремился вспомнить, тем больше почти привычных вещей отдалялись. Например, газовая плита превратилась из предмета повсеместного быта в опасное приспособление.              — Было бы что рассказывать. — Негромко пробормотал Седрик, чувствуя, как щеки залил скорбный румянец.              Прошло так много лет. София выросла и наверняка добилась высот в магии, пока Седрик бездарно и поверхностно выписывал историю родного мира из подсознания. Прошло меньше минуты, прежде чем все твёрдые планы по созданию новой серии обратились в пыль. Даже «Елена» стала уродливым комом. Он так много пропустил! Так много не описал! Да и вообще что он думал, начиная те книги?!              — Вы не изменились. — София потянулась к темно-фиолетовому жилету. Кончики ее пальцев тронули тесёмки бледно-желтой удавки. — Я слышала, что в разных мирах время идет по-разному. Мистер Седрик, сколько прошло для Вас?              — Год.              София сглотнула. Буря нечитаемых эмоций пронеслась у нее в глазах. Наверное, — подумал Седрик, — она пытается вычислить разницу. Нервы сбились в неровный клубок.              — Плюс минус несколько месяцев. — Тут же отозвался Седрик. — Я… Я не могу сказать точно, принцесса.              София сильнее обняла его колени, точно боясь потерять Седрика снова и навсегда. Чувство благодарности укрыло некоторые кровоточащие раны. Седрик обмяк и бессильно уставился в потолок. Ему срочно требовалось расставить мысли по полочкам. Прошлое и настоящее заняли свои места, когда магические знания прояснялись с меньшей охотой. Травы, рецепты и заклятия едва осязались.              — Так много. — София невесело улыбнулась. — Что с вами здесь случилось? И не говорите, что ничего! Я не поверю!              Еще у нее сгладился голос. Исчезли слишком высокие детские нотки. Теперь звук лился чисто и немного приглушённо. Седрик поймал себя на мысли, что его очень приятно слушать. Не только из-за того, что это говорила София, принцесса из его родного мира, но и потому что природа и время настроили то, что и так звучало недурно.              — Брак случился. — Неохотно отозвался Седрик, чуть склонив голову в бок. — Ну и я попробовал себя в писательстве. Скверная вышла попытка.              — Брак? — София едва не отпрянула. Умиротворение на её лице сменилось беспокойством и легкой растерянностью. Принцесса посмотрела на входную дверь. — Вы… Вы успели пожениться?              — И развестись. — Седрик закатил глаза и уткнулся носом в ладонь. — Господи, какой же я дурак!              Жизнь в Волшебнии и то, что считалось жизнью здесь, никак не желали состыковываться. Ох, были бы у него тогда мозги и память, он бы ни за что не клюнул на ту псевдо-доброту!              Короткие пряди Софии дернулись, точно от дуновения ветра, хотя дом оказался последним местом, куда мог пробиться холодный воздух. София плотно сжала губы и растерянно посмотрела под ноги Седрика, точно что-то разыскивая. Седрик озадаченно склонил голову вбок. Время продолжало разрывать пространство между ними, но бывший придворный чародей точно мог сказать — София огорчена. Но что же могло её обидеть?              — Наверное… Это была очень хорошая женщина. — Тихо пробормотала София, вцепившись пальцами в чужую штанину. — Милая, добрая, красивая… Мистер Седрик, у нее были длинные волосы?              — Уже это не важно, принцесса.              София ничего не сказала и Седрик тоже промолчал. Он посмотрел в жерло пылающего камина и почувствовал невыносимую слабость. Дорога его окончательно сморила. Сонливость мягко, но требовательно накатывала на разум, сминая мысли и уничтожая все желания. Седрик так устал, что даже отложил план по возвращению домой. Хотелось простого человеческого: принять душ после сытного ужина и проспать до первых петухов.              Седрик уже предвкушал, как сбросит тяжелые дорожные одежды и с головой нырнёт в странную металлическую посудину, которую местное общество отчаянно называло ванной. Мысли о собственном возвращении грели сердце. Мысленно волшебник предвкушал встречу с семьей. Он почти чувствовал крепость родительских объятий и влагу сестринских слёз. Было страшно и волнительно понимать, что с момента его отсутствия прошло несколько лет. Волшебния наверняка изменилась. Изменились и люди, которые её населяли. Это чертовски пугало, но Седрик сумел себя убедить — он готов столкнуться со всеми странностями мироздания.              — А вот и важно! — София тяжело и быстро задышала. Красные пятна проступили на её лице. — Вы… Вы женились!              С меньшей обидой София смотрела на него, когда выяснилось, что Седрик пытался украсть её амулет и чуть не предал её семью. Мир немного накренился и окончательно утратил цельность. София… На него… Обиделась!              Всё же Волшебния действительно претерпела изменения. Седрик поджал губы отвернулся, поддавшись внутреннему ребёнку. Ну да, женился. Построил подобие семьи. И что с того? Или София думала, что он на это не способен?!              — Нет ничего странно в том, что я нравлюсь женщинам — Обиженно отчеканил Седрик, немного лукавя. Волшебник не сомневался, что та, которая согласилась пойти с ним под венец, не очень-то его любила. — И вообще, принцесса, Вас тоже наверняка окружают поклонники, но я ведь не злюсь за это.              «Вы могли успеть влюбиться» — подумал Седрик, неохотно поглядев в сторону Софии. Эта мысль казалась неправильной, кощунственной, но здравый смысл всё равно оказался сильнее натиска сентиментальных привязанностей прошлого. София выросла и это, в некотором роде, было приговором.              София обиженно сжала губы. Глаза её чуть заметно увлажнились.              — Но я ведь не выхожу за них замуж!              Седрик растерянно посмотрел на руки. Особенно его взгляд заострился на пальце, где не так давно красовалось простенькое золотое кольцо. Брак и брак. Подумаешь. Хотя, — напомнил себе волшебник, снова посмотрев на Софию. — Она была совсем ребенком, когда всё произошло. Случившееся могло быть пережитком минувшего ребячества. Седрик опять почувствовал себя виноватым.              — Это несерьезно… — Запинаясь, отозвался волшебник. — Это вообще ошибка, за которую мне очень-очень стыдно.              Было что-то ненормальное в том, что Седрик вообще отчитывался за такие личные поступки. Но эта была София. Девушка, чьё мнение в своё время поставило Седрика на ноги. Меньше всего хотелось, чтобы София на него дулась.              Принцесса шумно задышала. Невидимые шестерёнки задвигались в её голове. Напряжение спало, и слабая улыбка заиграла на лице. Седрик облегченно выдохнул. Его взгляд упал на окно, где сгущались сумерки. София подвинулась ближе и доверительно уложила подбородок на подлокотник кресла. Золотые пятна каминного пламени залили нос и часть щеки.              В какой-то момент говорить стало решительно нечего. Не потому, что Седрик пытался что-то скрыть или утаить. Просто с текущей перспективы не произошло ничего, что можно было бы упомянуть. Головокружительные приключения человека без прошлого меркли перед повседневностью Седрика, придворного колдуна из королевства Волшебния. Что забавного в обучении пользования чеками? Какой толк в рассказ про примитивные машины из железа и стали, когда в Волшебнии летают настоящие повозки? В этом мире даже магии не было! Лишь её бледная тень осталась на страницах собирателей фольклора и на памяти некоторых людей.              Седрик тухло улыбнулся. Кроме неудачного брака с ним действительно не происходило ничего примечательного. От этой мысли стало по-настоящему дурно. Перед ним раскрыл объятия новый мир, но полученный в нём опыт оказался пустым и неинтересным. София бы оценила любой, даже самый скучный рассказ, но Седрик не мог выдавить из себя и словечка, чтобы описать ужасный земной год.              — Лучше расскажите о себе. О Вашей учёбе в школе Ворожбы. О семье. Как там принц и будущая королева? Как поживает король и Ваша матушка?              — Всё хорошо. — Не моргнув, отозвалась София. — Учиться оказалось не так страшно, как говорил папа. C Эмбер тоже всё отлично. Она еще не взошла на трон, но уже близка к этому. Папа постоянно возит её по королевству, чему-то учит, с чем-то подсказывает. Джеймс нашёл себя в военном деле. Говорят, что он может стать самым юным генералом. Мама и папа живут как прежде.              Как прежде. Слово оказалось таким сладким, таким непривычно-странным, что Седрик даже немного растерялся. Снова мысль о возвращении заскребла сердце. Насколько всё может быть «как прежде», когда волшебник вернется домой? Он ведь уже не будет тем самым Седриком. Точно уловив всё его сомнения, София жарко произнесла:              — А как по вам соскучилась Каллисто! И Корделия! И Ваша семья! Мистер Седрик, вы бы только знали как сильно Вас не хватало!              София вцепилась пальцами в чужое худощавое запястье, точно боясь, что Седрик исчезнет опять. Этот страх намертво отпечатался во взгляде.              — Мне тоже. — Отозвался Седрик и снова взял в руки ту самую фамильную палочку. Её конец загорелся белым. — Мне тоже, принцесса, Вас не хватало.