Don't let me down

Найл шел по улице, шаркая ногами и не смотря по сторонам. В наушниках играли песни, которые он уже знал наизусть, но это его не беспокоило, они все равно были его любимыми. Школа удручала парня, он не мог уже дождаться выпуска, оставалось чуть меньше восьми месяцев. После окончания школы он хотел поступить в один из Лондонских университетов. Хотел бы заниматься межкультурными коммуникациями, или чем-то в этом роде. Было много планов на будущее, но Хоран понимал, что вряд ли из него что-то выйдет. Он жил в, мягко говоря, неблагополучной семье, его мать пила, отца он уже и не помнит, когда в последний раз видел, старший брат ничего из себя не представлял, сидел на маминой шее. Найл же хотел только лучшего для своих близких и думал, как бы ему улучшить их жизнь. Жаль только они этого не понимали и не ценили. Забежав домой, парень сразу же направился в свою комнату, боковым зрением заметив свою мать за кухонным столом с двумя бутылками вина. Закрыв за собой дверь, он плюхнулся на кровать и достал несколько учебников, чтобы начать делать домашнюю работу. Спустя какое-то время Найл уже заканчивал писать свое эссе по испанскому языку. Вдруг он услышал какой-то шум внизу. Хоран решил проверить, может матери нужна помощь. Спустившись, он увидел её, опирающуюся на стол, и опрокинутый стул рядом. Так же он заметил, что бутылок стало больше, и не все они были из-под вина. Маура, пошатываясь, повернулась на звук шагов и полным ненависти взглядом впилась в Найла. — Ты… — пьяно протянула она, — это ты во всем виноват! Ты виноват в том, что твой отец ушел от нас. Ты виноват в том, что мы находимся сейчас в таком положении. Ты… — Мам, не надо. Пойдем, я помогу тебе подняться в твою комнату, — Найл протянул ей руку, которую она быстро и жестко оттолкнула. — МОЛЧАТЬ! — Маура стукнула со всей силы кулаком по столу, — Более того, ты так же и сбежишь сам после окончания школы! Оставишь меня с Грегом и будешь жить припеваючи! Я ЭТОГО НЕ ДОПУЩУ! С этими словами мать накинулась на Найла. Тот в свою очередь ничего сделать и не мог. Это не было чем-то необычным. Наоборот, ее крики и истерики были практически ежедневными, и парень почти привык к этому, но все же было больно. Нет, не физически, а эмоционально. Знаете, когда ты слышишь такие слова от своей матери, слезы так или иначе сами появляются на глазах, и ты ничего не можешь с этим сделать. Парень пытался уклоняться от ударов как мог, но, собственно, ничего не выходило. В какой-то момент он руками попытался закрыть голову и не заметил, как Маура взяла статуэтку лошади с ближайшей полки и замахнулась. Наверное, она хотела ударить его по голове этой штукой, но промахнулась и попала в плечо. Приятнее от этого удар не стал. В этот момент на кухню прибежал Грег. Он быстро схватил мать и стал тащить ее наверх. — Найл! Сходи, прогуляйся, пока я ее не уложу! — кричал он уже со второго этажа. Не смотря на ноющую боль в плече, да и в сердце, парень взял свою куртку и вышел на улицу. Все как обычно, ничего нового. Прохладный воздух октября приятно охлаждал тело и мысли, и Найл просто пошел по вечереющему Лондону, куда глаза глядят. Точнее не глядят, ведь слезы до сих пор застилали глаза. Хоран не знал, сколько он уже бродит по безлюдным улицам, но, так как уже стемнело, он понял, что может возвращаться домой. Оглядевшись, он осознал, что забрел достаточно далеко. Найл развернулся на сто восемьдесят градусов и пошел в обратном направлении. Пустынная улица освещалась фонарями, деревья, высаженные ровным рядом, были уже практически без листвы. Весь этот вид печалил парня. Ему становилось тоскливо, когда он смотрел на голые деревья, на затянутое плотными облаками небо, на редких птиц, пролетающих над ним. Погруженный в свои мысли, Найл не заметил, как сзади него появились четыре человека, которые быстро нагоняли его. Парень не успел ничего понять, как его схватили со спины и потащили в ближайшую подворотню. Трое парней начали бить его, в то время как четвертый держал его. У Хорана даже не было воздуха в легких, чтобы закричать. Он почувствовал, как один из парней взял его за подбородок, и сильно зажмурил глаза. — Лицо не трогайте, чтоб не так заметно было, — сказал один из них. — Да и к тому же, мордашка то у него симпатичная, не хочу, чтобы такая прелесть была в синяках. Он засмеялся и ударил Найла в районе солнечного сплетения. С ужасом Найл распахнул глаза и понял, что перед ним были парни, которые выпустились пару лет назад из его же школы. Они всегда задирали его, всегда толкали его на глазах у всей школы, всегда смеялись над ним. Не в силах больше терпеть эту боль, мозг Найла решил отключиться. Последнее, что он запомнил, это как его щека коснулась холодного асфальта.